Ганзейский союз. Киберпанк Средневековья

[Сарин 980]

 

Ганзейская лига

 

 

 

История коммерческих организаций обыкновенно проходит в тени истории войн, государств и правителей. Словно вода, бизнес питает всякое общество, словно плесень, поселяется в самых непригодных для жизни местах. Парадокс, но являя собой все богатства мира, он словно бы лишен воли, обреченный быть лишь кормовой базой для амбиций мало причастных к нему людей. Потому исключения из этого правила особенно ценны для интеллектуального творчества.

Сегодня мы побеседуем о Ганзейском союзе. Первой коммерческой транснациональной корпорации, признанной в XV веке великой державой. Самой успешной торговой лиге в истории. Союзе народа против тиранов и союзе тиранов против народа.
 

Спойлер

 

 

Прежде всего, любопытно его название. Оно звучит несколько неловко, "hansa" в переводе с немецкого означает "союз", стало быть перед нами союз союзов или даже союз советов. Но, в отличие от большевистской подделки, оно имеет под собой прочное основание. Ганзы - объединения купцов - возникали и распадались повсюду в Германии. Их интерес был в том, чтобы защищать торговые преимущества от конкурентов в своем регионе. Но качественно иной, политический характер, это имя обрело лишь когда торговля сплелась воедино с колонизацией. 

Кёльн - самый густо населенный город Северной Германии выступил спонсором основания новых городов в землях полабских славян. Его коммерческие возможности совпали с намерениями Церкви. Тевтонский орден здесь стал цивилизаторской силой, прокладывая мечом и личным примером пути к европейскому образу жизни в языческих владениях. Купцы также получили поддержку Священной Римской Империи. Император опасался возвышения на севере князей против себя и щедро раздавал колонистам привилегии. Быть гражданином вольного города означало в известной степени быть исключенным из сословных отношений: не знать податей и руководствоваться собственной конституцией больше, чем личной присягой.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Однако и теперь каждый вольный город оставался лишь региональной единицей, тесно скооперированной с соседями. Качественный скачок к транснациональной организации произошел с основанием Любека. Этот город - дитя стратегического умысла, разума и расчета. Он возник не случайно. Император задумал его как макроэкономического игрока - окно Западной Европы на Балтику. Сперва эту функцию выполнял Шлезвиг, но он находился слишком далеко на севере и слишком далеко на западе, чтобы эта роль давалась ему легко.

А вот Любек в ней зацвел и заколосился. Его избрали представителем Ганзейского союза без сколько-нибудь значимой борьбы. Просто остальные участники не желали вкладываться в кропотливое дело руководства и нести на себе организационные расходы. Каждый из вольных городов имел право покинуть лигу и каждый рано или поздно рассматривал такую перспективу. Каждый, кроме Любека.

Положение лидера вольных городов стало продолжением не только сильных, но и слабых сторон Любека. Региональное значение его партнеров во многом диктовалось хорошей степенью их диверсификации. Когда на море шла война или учиняли разбой пираты, Гамбург, Бремен, Данциг или Рига легко переключались на альтернативные источники дохода: торговлю по рекам, традиционные для себя ремесла. Впоследствии, региональные торговые партнерства стали называться "Третями Ганзы".
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Несколько особняком, во всех смыслах, стоял город Висбю на Готланде. Сперва именно он стал крупнейшим поселением ганзейских купцов, торгующих на Балтике. Глобальное значение его как субъекта мировой торговли можно оценить по археологическим находкам: шведских монет и товаров на острове оказалось в десятки раз меньше, чем византийских. Но суровый климат и удаленность от континента ограничили развитие его как самостоятельного поселения, сделав лишь сезонной ярмаркой.
 

Спойлер

 

Купцы Любека же пользовались преимуществами макроэкономического субъекта, были конечным бенифициаром как Западно-Балтийской, так и Восточно-Балтийской торговли и нигде не могли черпать столько выгод, сколько в дальних оптовых морских грузоперевозках. Закрытие морских путей было для них подобно разорению, речная альтернатива скудна. Потому город оказался больше всех заинтересован в стабильности коммерции даже очень далеко за пределами своих границ.

 

Спойлер

 

 

 

Формально Любек также был руководителем собственной ганзейской Трети вендских городов. Но на деле его ориентация вовне препятствовала слиянию торговых интересов с соседями.
 

Спойлер

 

 

Важнейшим региональным предприятием для Любека стала торговля солью. Ее добывали в саксонских городах, а затем везли на север, на крупнейшую в регионе рыбную ярмарку Сконе, в Дании. А также на экспорт в далекие русские земли.
 

Спойлер

 

 

Не смотря на географическую близость, Скандинавия не была ведущим торговым партнером. Хотя и бесконечно от Ганзы зависела. Причина того проста - север Европы в это время представляет собой пространство для колонизации. Купцы снабжали норвегов жизненно необходимым зерном, селились в их крупнейших городах, но не слишком ценили лояльность себе местных властей.
 

Спойлер

 

 

 

Ганзейский союз сетью покрыл взаимосвязями все прибалтийское побережье, география его партнеров раскинулась широко - от Лондона на западе, до Новгорода на востоке. На пике развития в нем состояли сотни городов. Но это число не должно обманывать: никогда Ганза даже близко не приближалась к сверхприбылям итальянских городов-государств. И никогда не имела настолько богатого слоя олигархов.

Вместо утонченных шелков, по северным путям возили простые, в основном насыпные ресурсы. Зерно, мед, воск, вино, соль, рыбу, древесину, ткани, пиво - товары, приносящие считанные проценты прибыли. Итальянцы утопали в междоусобицах, поскольку на кону были сравнительно легко доступные колоссальные деньги. А вот северяне вынуждены были договариваться - любые риски поглощали даже тот жалкий доход, которые приносили оптовики. Соблюдение закона, а если быть точнее - корпоративных стандартов - стало здесь гораздо выгоднее их нарушения.

Так что Ганза зарабатывала на масштабе перевозок, глобализации их стандартов и жесточайшей дисциплине своих участников. 
 

Спойлер

 

 

 

Отчасти такое положение дел было выгодным. Золотые шелка Венеции затуманили ум Императора и Вена была поглощена вопросами южной торговли. В то время как обширная Ганза не внушала Империи никакого беспокойства. Но и лоббировать свои интересы при дворе Империи было затруднительно.
 

Спойлер

 

 

Ревность северян к итальянцам, опасения перед растущим влиянием южно-немецкой олигархии возросли настолько, что Любек выпустил специальный запрет на отношения с ними, а также запретил итальянцам селиться в ганзейских городах.
 

Спойлер

 

 

Зато врагами Ганзы мало-помалу становились оказавшиеся за бортом собственной Балтики скандинавы. Особенно отметился в этом качестве беглый король Дании - Эрик Померанский.
 

 

 

Не в силах смириться с тем, как торговля утекает мимо его страны, он ввел в подконтрольных датчанам проливах Зундские пошлины. В связи с чем Ганзейский союз пошел на редкую для себя меру - на войну. Порты Скандинавии осадили, кое-что сожгли и Эрик потерпел поражение. После чего был с позором изгнан из страны и осел на Готланде.
Но победа обернулась для ганзейцев еще большей бедой. Пошлины приглянулись датской знати и после изгнания короля их не отменили. Хуже того, сам Эрик в старом ганзейском Висбю организовал базу пиратов - бич для такой рыхлой и не военной организации как Ганза.
 

Спойлер

 

 

 

В городе Любек собрался городской совет. Проблема короля Эрика требует радикальных решений.

Изменено 06.03.2023, 12:19:22 пользователем Сарин

[Сарин 980]

 

 

Эрик Померанский

 

Имя этого человека уже который год звучит в городской ратуше Любека и который год - с проклятиями. Десять лет назад Эрик развязал против немцев войну. Ганзе хватило силы, чтобы блокировать Данию, осадить и сжечь ее порты, а затем навязать мир на своих условиях. Но Зундские пошлины так и не были отменены, став наследием померанца. Удалось лишь выторговать себе временную компенсацию за них. Ганзе хватило влияния чтобы после войны выдавить короля из страны. Но даже в изгнании Эрик стал проблемой, возглавив крупную пиратскую банду, руками которой начал личную вендетту против немцев и бывших подданных. Что было в чем-то даже хуже, поскольку привлекало к соучастию ганзейские города, жаждущие легкой наживы.
 

Спойлер

 

 

На беду, безопасность на Балтике переживает системный кризис. Он последовал за ослаблением Тевтонского ордена - самого крупного и исключительного члена Ганзы. Кроме городов, только гроссмейстер ордена пользовался в Лиге постоянным членством. Однако, тяжелые войны с соседями вынудили рыцарей нарушить свои обязательства перед подконтрольной им Прусской Третью ганзейских городов - их обложили дополнительным налогом для нужд перевооружения. Произвол вызвал возмущение купцов. Они ответили созданием Прусского союза, с целью вернуть утраченные привилегии. Скандал докатился даже до Вены, где при дворе Императора велась судебная тяжба по этому вопросу. Любек попал меж двух огней, меж интересов двух ближайших союзников и остался нейтрален. И, к несчастью, в вопросах обороны предоставлен самому себе.
 

Спойлер

 

 

Городской совет назвал приоритетной целью найти для Ганзы влиятельного покровителя из числа соседних монархов, к которому можно было бы обращаться за защитой торговых интересов. Впрочем, задача не самая простая. Император сочувствия к северным проблемам не питает и даже втайне радуется ослаблению позиций церковников. У Польши с Литвой свой собственный конституционный кризис. Кальмарская уния враждебна. А государства помельче состоят в Любеком в конкуренции, отчего не пользуются доверием горожан.
 

Спойлер

 

 

На период смуты Синдиком совет назначил Флориана Амсинка - купца, некогда сколотившего состояние на наемничестве. Хотя он уже давно сменил род деятельности, кое-какие навыки и связи среди вольных мечей у него остались.

 

Спойлер

 

 

 

Надо заметить, что использование наемников в целом было не свойственно ганзейским городам. Здесь, за века до буржуазных революций, уверились в том, что опорой государства может быть только собственник. Потому города обороняли ополчения, собранные из богатейших людей страны. Мэры и синдики вместе с простыми матросами осаждали вражеские крепости и штурмовали стены. Это добавляло войскам мотивации и нередко "освобождало" места в олигархическом совете для новичков с молодыми деньгами.

Но не так давно Любек пережил конституционный кризис. Городом управляли сразу два совета - олигархический и набранный из разных слоев населения, в основном из гильдий. Последний был настроен демократически и пытался реформировать политику в сторону большей представительности населения. Благодаря вмешательству Императора купцы-таки удержали власть, а их конкуренты отправились в добровольное изгнание. Вместо реформ внутри города, олигархи ввели в Ганзейском союзе новую норму: при попытке переворота или незаконной отставки хотя бы одного члена совета любого из ганзейских городов, остальные имеют право прислать войска для возвращения статуса-кво. Хотя конфликт со временем затих, доверие между фракциями полиса все еще не восстановилось и испытывать его новой войной не хотелось. Привлечение наемных иностранцев казалось разумным решением.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Методом исключения Совет избрал в союзники князя-курфюрста Бранденбурга. Маркграф был достаточно силен и, что важнее, беден. Его страна представляла собой сельские угодья, без значительных торговых городов, кроме Берлина. Существенным недостатком было то, что саксонский князь жил далеко от моря, потому мог исполнять полицейские функции Тевтонского ордена лишь наполовину. Новый союзник не вызвал восторга и у соседей Любека, с которыми Гогенцоллерны состояли во вражде.
 

Спойлер

 

 

 

 

Несколько кораблей с солью были затоплены пиратами, отчего совет Лауэнбурга пришел в ярость и поставил это Ганзе в вину. Город прервал поставки соли и перенаправил их в порты союзного епископства Фердена, торгующего в обход ганзейцев.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Напряжение повисло над морем. Раунд за раундом в Любеке идут переговоры о совместном взаимодействии ганзейских флотов ради вытеснения пиратского отребья. Гамбург и Бремен настроены вяло и, кажется, тянут время. Рига даже не прислала делегата.

Помощь пришла, откуда не ждали. Кристофер фон Виттельсбах, только что принявший корону монарх Кальмарской унии, тоже утомился переговорами со своим предшественником, кровным дядей. 

 

 

 

Несколько месяцев он нерешительно добивался сдачи Готланда. Но в конце концов понял, что строптивого родственника придется пленить.
 

Спойлер

 

 

Переговоры в Любеке сорваны. Гамбург и Бремен выдохнули и отказались участвовать в дорогой авантюре. Ганза не поддержала своего лидера.

Что впрочем не смутило Синдика. Флориан выступил перед городским Советом, с требованием провести операцию собственными силами. Вновь вверять судьбу вероломного Эрика случаю было бы слишком наивно, кроме того на острове находилось немало награбленных ганзейских богатств, на которые корпорация имела законное право. Решающим аргументом стала стоимость высадки: датский флот в первые же дни запер пиратов в портах, дело осталось лишь за десантом.

И все же высадка выглядела чрезвычайно рискованной. Под наблюдением датских пушек добраться до острова, штурмовать его с моря, захватить короля, вывезти награбленное и избежать при этом дипломатического скандала. Совет не решился рискнуть горожанами в ополчении. Гер Амсинк срочно нанял Доппельзольднеров - наемников, чья формула успеха -  "Двойные риски за двойную плату". Эти отморозки нанимались быть авангардом, умирать в первых рядах на самых худших участках фронта, но за хорошие деньги. Такие-то бойцы любекской олигархии оказались и нужны.

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

Спойлер

 

 

На Готланде случилась резня. Так бывает, когда сталкиваются одинаково презирающие правила войны пираты и наемники. Сам Эрик ожидал в своей крепости, уверенный, что первым высадится датский родственник и будет иметь с ним дело по-рыцарски. Но когда в город вошла толпа кроваворуких маньяков под знаменами ненавистной Ганзы, пиратский король осознал, что песенка его спета. На коленях он просил сохранить ему жизнь. Но встретив непримиримый отказ, сделал другое предложение. Предложение, от которого даже дважды оскорбленные купцы не смогли отказаться.
В последней воле Эрика отразилась вся гнусность его характера. Равнодушно встретив смерть своих подельников-пиратов, он яростно торговался лишь за собственное выживание. Он предложил Любеку не просто компенсации, а весь остров Готланд. Старый город Висбю, пиратскую добычу, землю - все, в обмен на эвакуацию пирата в родную Померанию.

Надо заметить, совет Висбю был совсем не против. Пожив под пиратским владычеством, город пережил разорение, бесправие, большая часть купцов покинула его. Возвращение сюда Ганзы, любекской конторы, любекского права стали бы надежным гарантом возрождения доверия торгашей к острову. Любек соблазнился. Любек снова отпустил Эрика.
Под прицелом датских пушек от Готланда отчалили десантные корабли. Датская королевская армия досмотрела их, убедившись, что Ганза вывозит только похищенное у нее пиратами имущество. Но среди добычи не проверила бочку, где и схоронился в тайне вывозимый померанец.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Скандал! Когда Эрик обнаружился в Померании, а посланники Любека представили датскому Кристоферу документы о праве на остров, знать Копенгагена крайне возмутилась. Но одно дело подавлять пиратов, а другое - отнимать остров у опекаемого Императором ганзейского города. Горькую пилюлю подлого мира пришлось проглотить. Подсластив ее слегка очищением вод от разбоя и завершением в Дании периода двоевластия.

 

Спойлер

 

 

 

 

 

Обычно Ганза не вела завоевательные войны. Нет смысла тратиться на удержание территории, если получил право беспошлинно с ней торговать. Но разоренное состояние Готланда и сложные отношения с Данией заставили корпорацию смириться с исключением. Впрочем, оккупация Любеком оказалась исключительно мягкой: Висбю получил в ней полную, кроме торговой, автономию.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Дурные новости о разорении Новгородской конторы пришли вместе с не менее дурными вестями с запада. Голландцы обложили ганзейское купечество поборами, чтобы компенсировать убытки, вызванные Столетней войной.
Нидерланды уже два века были головной болью немецкого купечества. С одной стороны, именно здесь заключались наиболее ценные для корпорации сделки. Сюда стекались Кёльнские вина, Гамбургское пиво, здесь торговались английская шерсть и фламандское сукно. Но с другой - военное противостояние англичан с французами постоянно перетряхивало регион, внося нестабильность в деловые отношения. Именно поэтому в голландских городах открывались конторы, но ни один из них не стал непосредственным членом Ганзы: города здесь яростно конкурировали друг с другом, перетягивали прибыли и переваливали друг на друга тяготы войны. Что было несовместимым с согласием и стабильностью Балтийского бюргерства.

 

Спойлер

 

 

Великий европейский золотой голод отчетливо ощущался на севере. Монета для операций здесь чеканилась лишь в далекой Богемии и находилась под контролем южно-германской олигархии. Ганза стремилась защитить себя от ее влияния, так что драгоценные металлы поставлялись для ганзейской марки с перебоями. Немалая доля торговли на Балтике велась бартером.
 

Спойлер

 

 

В Англии началась Война Алой и Белой розы. Воцарение Йорков обернулось бедой для ганзейцев, строивших деловые отношения с Ланкастерами. Если в других местах смена царственной фамилии все еще не играла большого значения для коммерции, то в Англии торговые потоки сосредотачивались в Лондоне. И здесь у Ганзы было сразу два врага.

Первый - это Лондон-сити. Купеческое объединение английских торговцев, имевших собственные амбиции торговать на Балтике. Десятки раз разгневанные англичане подавали в Любек запрос с требованием предоставить список ганзейских городов. На что Любек всякий раз отвечал, что Ганза - свободное для входа и выхода объединение и точный перечень участников составить не представляется возможным. Это было лукавством. Да, Ганза текуча как вода и действительно меняла свои очертания. Но в отсутствии списков была своя выгода: если нет перечня городов-участников, то Лондон-сити не мог обложить его пошлиной. С каждым ганзейским городом приходилось выстраивать двухсторонние отношения.

Второй противник - это король. Ганза стремилась обходить монополию Лондон-сити везде где можно и потому предпочитала торговать с провинциальными городами Англии. И здесь монарх выступал посредником, нередко пользующимся своим положением для коррупции. Так, например, однажды старшина ганзейской конторы в Лондоне решил заплатить Английской короне налог, чтоб избежать бюрократических проволочек. После чего был со скандалом из Союза изгнан. Ганза железно запрещала своим участникам платить налоги, даже в интересах торговли. Ведь это подвергало разложению силу ее бренда. Ганза - означает привилегии. Ганза - означает неподотчетность монархиям.

 

К счастью, английский государь и английское купечество конкурировали также между собой. И ганзейцы, словно гиены, влезали третьим участником ради падали в политических столкновениях на островах. Делали уступки то одним, то другим.

Так что к моменту восхождения Ричарда Йорка немцы плотно перепутались отношениями с Ланкастерами и казались из союзниками. Кроме того, ослабление Англии показалось Любеку хорошим поводом для изгнания английской коммерции из балтийских вод. Ганза торжественно объявила острову эмбарго.

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

На фоне тревожных вестей с разных концов Балтики городской Совет Любека призвал Флориана укрепить региональную торговлю и не допустить реванша со стороны Дании.

 

Спойлер

 

 

 

Умерить пыл датчан Синдик решил смелым зарубежным визитом. Ганзейское посольство отправилось в Стокгольм, где проживала значительная немецкая диаспора. Местная знать откровенно недолюбливала Кальмарскую унию, так что согласилась депутацию принять.
 

Спойлер

 

 

 

 

 

Дурные вести приходят из Померании. Вендский ганзейский город Штральзунд прислал в Любек делегацию, с жалобами на участившийся разбой. Кажется злобный Эрик фон Гриф не унялся и взялся за старое.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Изгнанные члены демократического совета, покинувшие некогда Любек по велению Императора, много лет прожили на юге Германии. Но когда срок их опалы истек, вернулись. Они не стали больше искушать судьбу политическими амбициями. Там, в просвещенных античностью столицах, их сердцами овладело искусство. Бывшие изгнанники основали Круговое общество - совет культурной богемы Любека, где как минимум два участника обязаны были финансировать театр, а еще два - писать к нему пьесы. 

 

Немцы привезли на север искусство. Но сохранили нелюбовь к итальянцам. Северное Возрождение не позаимствовало с юга эротической страсти к обнаженному телу, не поставило в центр мира человека. И стало совершенным продолжением средневековой традиции. Дух корпоратократии отчетливо виден на этих полотнах. Где человек мал и над ним возвышаются исполинские города и корабли, подлинные хозяева жизни.
 

Спойлер

 

 

 

 

 

 

 

Тем временем, Ганза начала войну за разблокирование поставок соли. На сей раз Флориан постарался, чтобы начала ее именно Ганза, а не Любек, которого после захвата Готланда стали подозревать в злоупотреблениях.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Война разоряет Вендский регион. Страдают соленые пути. Страдает Мекленбург. Страдает побережье. Но Флориан Амсинк уверяет, что неспокойные времена требуют крутых решений. Горожане Любека по-прежнему остаются в стороне от конфликтов и это принесло харизматичному Синдику славу защитника города от внешних невзгод.
 

Спойлер

 

 

 

 

 

Огнем и мечем Ганзейский союз принуждает соседей к миру и торговле. Прежде это было бы невозможным. Но договор между городскими верхушками о взаимной защите стал прологом к формированию корпоративной системы безопасности. Ганза городов получила полицейские полномочия над Ганзой купцов и Ганзой ремесленников. Олигархия возвысилась и поставила свои оппортунистические интересы выше прочих.
Кампания насилия все ширилась, пока не вернулась туда, откуда началась - к Эрику Померанскому и его семье. Осевший теперь в Вольгасте, он не прекратил третировать купцов и снова спровоцировал против себя вторжение.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Вольгаст разорен, но маски сброшены! Наемники Любека разыскивали пиратов по всей Померании и действительно их нашли. Сбежавший Эрик все эти годы готовил на острове Рюген возвращение Виталийских братьев! Даже посадил им в качестве лидера Эмиля Штёртбекера, потомка (или называющего себя таковым) знаменитого Клауса Штёртбекера - лидера балтийских пиратов.

Взволнованный близостью разбойников Штральзунд попросил для себя защиты, аналогичной Готланду.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Синдик Любека не упустил возможности нагреть руки на войне. Предчувствуя скорую отставку, он нашел возможность и дальше почивать на дотациях из городской казны. Флориан вернулся к старому ремеслу, основал собственную компанию наемников. И разместил ее за счет города в Штральзунде под предлогом защиты от пиратов.
 

Спойлер

 

 

Тем временем, на востоке случилась беда. Московский князь выиграл Ливонскую войну и окружил Ригу своими владениями. Ганзейские купцы региона эвакуируются в вольный город, опасаясь преследований. Делегаты города прибыли в Любек, чтобы убедить того ходатайствовать перед Императором за предоставление немецкому городу имперских гарантий.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Городской совет Любека принял в свои ряды Альбрехта Мольденхауэра - богатого купца, сколотившего состояние на торговле в Швеции и Норвегии. В сущности, он стал ответственным за управление наложенным на Данию эмбарго и главным бенефициаром этой блокады.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Контора в Новгороде пережила разгром. Немецкие купцы изгнаны и ограблены. И какое-то время это казалось серьезной потерей. Пока не выяснилось, что Московскому княжеству Кальмарское единство тоже не любо. Рюриковичи поддержали шведский сепаратизм, что стало основой для нового раунда переговоров с Ганзой. Оказалось, что захват ливонских городов этому скорее способствовал: выйдя полноценно на Балтику, возрос интерес Москвы на ней торговать.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Очертания нового баланса сил на Балтике собрали вокруг Любека все торговые возможности региона. Город процветает.
 

Спойлер

 

 

Но нет добра без худа. Амбициозный Синдик объявил, что пора готовиться к войне с Данией. Совет по инерции с ним согласился. Но эта инициатива нашла многих, весьма влиятельных критиков. По договору, Ганза не имела права включать в свой состав города севернее Любека. Флориан Амсинк предложил произвол.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Ганза стала для Москвы настежь распахнутым окном в Европу. Любекские моряки стали наниматься на службу к диковатому восточному княжеству. Купцы торговать, дипломаты общаться. Пик новой дружбы был достигнут, когда Синдик лично отправился в составе делегации в Новгород, где встретился с молодым князем Борисом Рюриковичем. Воинственный немец так обаял государя, что тот принял приглашение вступить в Круговое общество и назначил ему содержание, в 12 раз превышающее его расходы.
 

Спойлер

 

 

 

 

Ганзейский союз разборчиво относится к собственным членам. Бренд - это самое важное для поддержания дисциплины на Балтике. Потому войти в Лигу значительно сложнее, чем выйти. Так, одним из критериев при подборе кандидатов была география. Ганзейский город должен находиться на важном торговом пути, реке или иметь развитый порт. Иначе трудно было бы гарантировать стабильность торговли.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Все это время Тевтонский орден был драматически выдворен на задворки региональной политики. Со всех точек зрения это совершеннейший абсурд. Ведь Тевтонский орден - одновременно главный цивилизатор Балтики и второй по значимости полноправный участник Ганзейского союза.

Гроссмейстер ордена - единственный человек, кому была дана подобная привилегия. Она всецело отражала исключительную роль, какую Орден сыграл в колонизации и охране вольных городов. Не раз и не два Ганза финансировала Крестовые походы. Вместе с христианством продвигалась вглубь языческих земель ее коммерческая империя.
Но военные поражения заставили рыцарей нарушить свои обязательства - они обложили налогом прусские города, чтобы перевооружиться. В ответ на это купцы основали Прусский союз, альянс ганзейских городов внутри тевтонских владений. И стали требовать возвращения привилегий. Любек, не в силах выбрать между двумя ближайшими союзниками, хранил нейтралитет.
Долгие годы шла юридическая тяжба. В конце концов и Папа, и Император признали незаконность Прусского союза. Но реальная сила была на стороне Польши. Это осознал Габриэль фон Байзен - уроженец пригородов Любека, а ныне прусский дворянин. Он при дворе польского короля лоббировал вмешательство славян на стороне союза. И добился своего.

Когда после десятилетия упадка в Ордене вспыхнула гражданская война, даже Любек уже не смог остаться безучастным. Габриэль получил под свою руку наемников Синдика и внес свою лепту в падение бывших господ.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

 

 

 

 

После этих драматических событий, Любек наконец устал от своего воинственного лидера. Его правление нанесло существенный урон демократии в городе, интересам гильдий. Перспектива войны с Данией отвратила от него купцов. Город наводнили наемники и русские авантюристы. Амсинк постарался было задобрить ремесленников, но все равно не удержал за собой места во главе стола.

 

Спойлер

 

 

 

 

Новым Синдиком избран Виктор Адлер. Он пообещал вернуть городу свободу, ведь сам он слишком стар для многократного переизбрания. А также прервать губительный для коммерции курс на столкновение с Данией.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Изменено 08.03.2023, 12:45:10 пользователем Сарин

[Сарин 980]

 

 

 

Восточная политика

 

Побережье Балтики истерзано конфликтами и нестабильностью. Лишь ганзейские города под руководством Любека маневрируют в ставших опасными водах.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Меж тем милитаристская политика засидевшегося синдика поставила и Ганзу на грань войны с Данией. До недавнего времени Любек готовился в одностороннем порядке нарушить условия Штральзундского мира, который гарантировал непродвижение ганзейских привилегий в города Скандинавии. Но именно этот же договор ставил Ганзу в необычайно выгодное положение: корпорация имела право вето в выборе наследника на датский престол, свободную торговлю в водах королевства и освобождение от Зундских пошлин для ключевых ее портов. Это открытое унижение суверенитета датчан в свое время так поразило современников, что Ганзейский союз признали великой державой Севера. При том, что технически он не являлся державой вовсе.

 

Спойлер

 

Вполне естественно, что новоизбранный Синдик, Виктор Адлер, уже несколько лет дебатировал в Совете со своим предшественником, требуя больше уважения к документу. Вместо лобового столкновения прямо в водах Любека, он искал возможности блокировать давление Кальмарской унии более деликатными средствами.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Коронация баварского принца идет тяжело. Кристиан категорически непопулярен среди шведского дворянства. Когда датская знать приносила ему присягу в верности, в Стокгольме уже во всю бушевало восстание. Шведы выкрикнули своим лордом-протектором Фредерика Августа фон Ашенберга. И чем больше он находил сторонников, тем быстрее его амбиции возрастали до королевских. Что не упустила возможности использовать в своих интересах Ганза. Под видом обычного наемника в мятежных портах высадился Отто Амсинк. Но проследовав к ставке самозванца, он вовсе не потребовал себе платы, напротив - отгрузил приличную часть любекской казны и груз оружия.
 

Спойлер

 

 

Даже попытка сплотить северян войной против осколков Новгорода не помогла Виттельсбаху. Прикормленный немцами и поддержанный знатью, Фредерик фон Ашенберг стал шведским королем.
 

Спойлер

 

 

 

Меж тем в Любек пришли вести из братского Гамбурга. Городская знать довела влиятельную гильдию пивоваров до ручки и те восстали. Стража частично была разбита, а частично перешла на сторону народа. Теперь все, что отделяет олигархов от горожан - баррикады в укрепленном центре города. Виктор Адлер со всей серьезностью отнесся к полицейским функциям Ганзы и протянул руку помощи союзнику. Через несколько недель в Гамбург вошли ополченцы и наемники Любка, покончив с народовластием.
 

Спойлер

 

 

 

 

 

Тем временем, Круговое общество вовсю осваивает русские деньги. Модернизация Московской Руси оказалась столь выгодным делом, что позволила подкупить несколько боярских семей. За груз фламандских тканей те поведали о местонахождении беглого, но все еще легитимного новгородского посадника, которым Москве было не досуг заняться. Отто Амсинк отправился состряпать новое темное дельце, на сей раз в дремучих карельских лесах.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Виктор Адлер занял свой пост под лозунгом возвращения республиканских свобод. И сдержал обещание. Теперь наемники орудовали больше вовне ганзейских городов. Он также открыл для выборов больше городских должностей. И не остался в должности дольше одного срока. Таковым стал его прощальный подарок полису.
 

Спойлер

 

 

Но что же за человек пришел ему на смену? Дело в том, что Север - по-настоящему дикое место. Здесь слабы короли, слаба Церковь. Едва присутствуют католические ордена и сопутствующий им дух специфического просвещения. Зато тут очень любят деньги. Так что весомые места в ганзейских городах могли занять люди с... выдающимися талантами, носами и характерными фамилиями.
 

Спойлер

 

 

 

Разумеется, его семья давным-давно отошла от иудаизма. Напротив, как человек, ясно ощущающий некоторую сомнительность своей идентичности, он старался быть самым большим немцем среди немцев и католиком больше Папы Римского.

Его глазам открылись плоды ганзейских интриг. Возмущенный предательством Кристиан фон Виттельсбах пошел войной на самозванного шведского монарха.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Представленной ноте протеста в Совете Любека разыграли безмерное удивление. Помилуйте! Как можно, чтобы Ганзейская лига - теснейший партнер Дании, имела что-то против Кальмарской короны? Ну нет! Мы просто обязаны доказать обратное!
 

Спойлер

 

 

Ганзейский союз последовал предупреждению Копенгагена и не стал вредить его интересам. Он решил им "помочь". Опередив сухопутное наступление датчан, наемники Отто Амсинка начали собственную кампанию против Швеции и стремительно высадились прямо в Стокгольме. Король-самозванец покинул столицу, встречая во главе войск боем датчан на южных рубежах, так что ганзейцы вступили в переговоры с местной знатью и немецкой диаспорой. И очень скоро договорились о сепаратном мире.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Круговое общество продолжает набирать силу. Теперь оно добилось для себя особых прав на сотрудничество с итальянцами. Богемная некогда тусовка теперь проникла в официальную политику.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Добропорядочный еврейский немец добропорядочно оставил свой пост. Совет избрал во главу города человека Возрождения. Немца из Кругового общества и видного идеолога Восточной политики.
 

Спойлер

 

 

 

Восточная политика считается термином из позднего ХХ-го века. Он означает особые отношения Германии с Россией, построенные на экономике и проповеди мира. Но новым такой подход не назовешь. Даже Бисмарк, отец немецкой фобии войны на два фронта и большой русофил, находил себя лишь последователем давней дипломатической традиции. Традиции, заложенной Ганзейским союзом.
В самом деле, купцы были первыми, кто получил в Европе ключи от Русского царства. В первую очередь, их влияние велико было в Новгороде. Здесь они держали контору, активно торговали, даже порой позволяли Вечевой республике именовать себя ганзейским городом, которым он в действительности не являлся. Православная столица не имела в структуре своего общества четко выделенных гильдий, цехов, даже городского права как феномена. Здесь почти всегда избегали денежного обмена, предпочитая его бартеру - русские считали, что на монетах переносится вечно угрожающая поселению чума. Как спонсоры немецко-католической экспансии, ганзейцы часто оказывались со славянами по разные стороны войн, ведомых рыцарскими орденами. Словом, дикое было место. Но снова и снова купцы налаживали друг с другом дружеский контакт. Опора тому - жесткая ганзейская дисциплина.

Торговцы могли быть сколь угодно далеки от Любека. Но даже на другом конце Балтики он диктовал им суровые стандарты корпоративного поведения. Так, бюргерам конторы запрещалось сплетничать о политике (но нужно было непременно докладывать о ней во внутриганзейской переписке). Запрещалось высказываться нелестно о местных властях, о женщинах, о религии. Нельзя было пьянствовать и играть на деньги. Долгие зимние стоянки предписывалось коротать в крохотных, больше похожих на просторные шкафы, помещениях конторы, минимально контактируя с внешним миром. Поощрялось использование местного наречия - русский язык очень скоро стал вторым официальным в Ганзе, после немецкого. Высокой ценой преодолевался культурно-мистический ксенофобский настрой славян к чужакам. Но награда за тяготы того стоила - зерно, воск, мед и меха озолачивали тех, кто выдерживал экспедицию.
 

Спойлер

 

 

Но прежде прочих на повестке стоял вопрос Стокгольма. Обычно Любек избегал иметь дело со столицами, но в этот раз сделал исключение, в виду того, что столица Кальмарской унии в Копенгагене восстановила свое значение. К слову, все претензии последней за оккупацию были встречены с недоумением: официально договор был нарушен со Швецией, но не с Данией и в период, когда Швеция не принадлежала к унии.

 

Однако, быть вечной целью для вторжения в планы Любека не входило. Городу решено было позволить самоуправление. Более того, Ганзейская лига вдруг вспомнила, что представляет собой интересы всего купечества Священной Римской Империи. Что незамедлительно было использовано как повод передать спорную землю под защиту Императора.
 

Спойлер

 

 

 

Стокгольм стал имперским торговым городом. Формально он даже не исключил себя из Шведского королевства, называя свой статус широкой автономией. Но по всем признакам служил интересам корпорации гораздо больше, чем стране вокруг себя.
 

Спойлер

 

 

 

 

Активность Синдика сместилась еще восточнее. Пришла пора разделаться с пиратами.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Императору не до того. Габсбурги в глубокой заднице, расплачиваются за свои венгерские амбиции. С двух сторон Ладислава атакуют Османский султан и Польско-Литовская уния.
 

Спойлер

 

 

 

 

К тому же назрела и внутриимперская проблема. Гордый гроссмейстер Тевтонского ордена, князь города-крепости Мариенбурга, обратился за покровительством к Императору, в надежде избежать польского плена. Австрийские юристы сцепились с Папскими и съели в спорах не одну пару ботинок, но в итоге договорились. Тевтонцу предоставили гарантии, наложив жесточайшие ограничения на деятельность по колонизации соседей.
 

Спойлер

 

 

 

Томас Зольтау торжествует! Виталийское братство разгромлено вновь! Пираты демонстративно преданы самым жестоким пыткам, а Рюген возвращен законному владельцу.
 

Спойлер

 

 

 

 

Бедой меньше, бедой больше. С некоторой оторопью ганзейцы поняли, что с юга помощи нет и останавливать экспансию Дании придется собственными силами. Действовать взялись проверенным способом - на опережение и несомненно в интересах дорогого соседа.
 

Спойлер

 

 

 

Удар требовался настолько стремительный, что одобрения у партнеров по Ганзе Любек даже не спросил. Воспользовавшись границей с обоими вендскими городами, он ввел войска с двух сторон. Датчане в очередной раз опоздали. Отношения между Любеком, Висмаром и Ростоком из-за дружбы с курфюрстом Бранденбурга находились пожалуй на самом низком уровне в истории. Но жить под оккупацией скандинавов здесь совершенно не хотели. Оба города открыли ворота.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Только к своему второму сроку Томас Зольтау нашел возможность заняться делами на Руси. Круговое общество не только обеспечило ему переизбрание, но и привлекло поддержку - в Совет Любека вошел меценат, обогатившийся на поставке в Московское княжество предметов искусства и по случаю принявший православие.
 

Спойлер

 

 

 

Помощь Вильфреда Альперса оказалась очень к месту. Городу предстояло самостоятельно управляться с хозяйством, пока Синдик отправится в многомесячную командировку на Русь. Путь долог и полон опасностей, но на кону стоят такие прибыли, что даже лидер Ганзейской лиги согласился принять риски и дисциплинарные обязанности.

С большой делегацией Синдик вплавь добрался до берегов Невы, где причалил к местной карельской торговой слободе. Это самый длинный маршрут для ганзейца, но то была лишь малая и самая безопасная часть задуманного пути. Пешим ходом, мимо медведей, матрешек, леших, через непроглядные леса и под подозрительным взором православного Архангела Михаила уже почти отчаявшийся Томас Зольдау все-таки добрался до Твери. После плотной немецкой городской застройки столкновение с русскими дикими просторами оставило на нем отпечаток экзистенциального ужаса. Возможно именно в таком состоянии было положено встречаться с князем Борисом Рюриковичем.

 

Спойлер

 

 

Двум государям нашлось что обсудить. Борис с юности состоит в Круговом обществе, чем вызывает ксенофобско-мистическое волнение у бояр и рад этому. Он одолел многих своих врагов и уже начал требовать себе регалий, равных положенным по статусу Римскому императору. Князь желает называть себя цезарем или, как говорят местные, царем. Так что обхаживание со стороны лидера римского купечества льстит государеву самолюбию - главному активу Ганзы в этих краях.
Немцы же оценили размах и централизацию Московского царства. Подавление княжеской междоусобицы превратило торговый хаос здесь в систему "одного окна" - теперь всегда ясно, к кому обращаться по спорным вопросам. Одна забота - о том, чтобы окно это было для ганзейцев открытым.

В отличие от торговых республик Италии, Ганзейская лига не вела обширной бюрократической документации. Она старалась уловить местные нравы региона и опираться на его неписанные традиции. В первую очередь, потому что Церковь на севере была слаба и уровень грамотности низок. Даже купечество вело свои расчеты устно, при помощи головоломок или грамотных наемных помощников: частые путешествия не располагали к усидчивому процессу обучения. Вместо безликих бумажек, немецкие купцы полагались на личные связи. На знакомства, дружбу, родственников. Каждый был сам себе дипломатическим корпусом. Если торговое предприятие оказывалось слишком крупным, то они нанимали себе представителей и отправляли заводить знакомства их - хотя бы через 1 и 2 рукопожатия. Это называлось ганзейской Сетью, сетью неформальных отношений, опутывающих ее партнеров тысячью мелких связей. Разумеется, такая манера бизнеса тесно переплетала торговлю с коррупцией. В Германии это порой мешало, а вот в России прижилось прекрасно.

Царь Борис Рюрикович окунулся в туман очарования Ганзы достаточно. Его добрый друг Томас Зольдау попросил нижайше принять его как подданного русского владыки - передать берега Невы под юрисдикцию Любека. Вернуть Немецкое подворье и основать первый по-настоящему ганзейский город Руси.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Пережив еще раз экзистенциальный ужас русских дорог, Синдик добрался до ганзейской теперь Невы. На обратном пути ему предстоит посетить Ригу и поставить местный городской совет перед сложным моральным выбором. Томас настаивает на необходимости покончить с остатками Ливонского ордена. Тот уже давно укрылся под защитой Императора и сам не оказывает услуг безопасности балтийской торговле. Зато, как и его Тевтонский товарищ, стопорит развитие стран побережья... включая русское.

Рига - добрый друг, сосед и дитя орденов. Конкурент, но только в вопросе спора между рыцарским и епископским авторитетом. О, тебе этот выбор дается нелегко. Но теперь, когда Любек помахивает перед носом портом на Неве, когда держит на короткой ноге русского монарха... кажется, времена действительно изменились.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Ганзейская лига, союз купечества Священной Римской Империи, покровительствует захвату имперских земель русским князем. Этот эпизод весьма маргинален, не касается важных интересов страны, но свидетельствует о глубоких связях и коррупции, образовавшихся между востоком и западом Балтики.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Преступление не осталось незамеченным. По возвращении в Любек, Томас Зольдау встретил настоятельное требование городского Совета принести покаяние. Ганзеец отправил в Рим немаленькую сумму и письмо - с обещанием, искупающим в глазах тогдашнего Понтифика все грехи.

 

Спойлер

 

 

 

Немецкая торговля не зря шла след-в-след за христианизацией. Соборы и священники играют в ней важную роль. Где бы ни останавливался во время своих странствий торговец, всюду он мог надеяться, что Церковь предоставит ему свои помещения как склад. Что особенно важно в русских землях, где каменных городов не было и все остальные здания крайне уязвимы к пожарам. Такое хранилище также внушало мистический трепет потенциальным грабителям. Так что оставить на время отсутствия в городе ключи от подворья на хранение епископу - дело для ганзейцев обычное. Католическому или православному - без разницы. Важно что и тот, и другой имели в этом свою выгоду.

До сих пор в Великом Новгороде можно лицезреть церкви на огромных подклетах. Здесь хранили верность Богу, святость клятв и городские богатства.
 

 

 

Синдик отчитался Святейшему Отцу, что обустроил восточную торговлю и вновь возвращает балтийским церквям их банковские функции. Теперь священство здесь не будет голодать и даже найдет кое-какие деньги на миссию... а значит и Ливонский орден не особенно и нужен.
 

Спойлер

 

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

В знак благодарности за защиту рубежей Империи от Дании, Император доверил Любеку принять у себя собрание Рейхстага.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

 

Изменено 10.03.2023, 18:25:55 пользователем Сарин

[Сарин 980]

 

 

Вординборгский мир

или

Ужасы бургундского бытия

 

Вопреки распространенному заблуждению, Зундские пошлины вовсе не стали для Ганзейской лиги фатальной проблемой. Датские проливы влияли на торговый трафик с запада, что мало затрагивало интересы Любека. Ведь у него была сухопутная альтернатива - Гамбург. Крепкий альянс между двумя городами создал дивный симбиоз, когда Любек по необходимости играл для Гамбурга роль "внешнего порта" - окна Западной Европы на Балтику. И наоборот - Гамбург становился "внешним портом" Балтики тогда, когда судоходство в проливах было ограничено войной, разбоем или повышенными поборами. Кроме того, огибание на корабле Ютландского полуострова было длительным и рискованным делом с точки зрения мореходства. Отягощение этого процесса еще и пошлиной в некотором роде даже повышало значимость Любека как транзитного города на сухопутном пути. Так что ганзейцы быстро приспособились к новым условиям: они навязывали Дании свободную от пошлин торговлю только для Любека и Гамбурга, чем концентрировали в их портах больше кораблей и заодно били датскими пошлинами по своим конкурентам за пределами Ганзейского союза.

 

Спойлер

 

 

Проблема отягощается тем, что Ганза - организация весьма консервативная. Ее смысл и привлекательность состоят в том, что Лига поддерживает правовое равенство всех участников внутри Союза, но блокирует всякое воздействие извне. Таким образом, инновации в коммерческом деле проникали на Балтику очень тяжело. Опасаясь итальянцев, ганзейцы запретили развитие банковского дела. Опасаясь голландцев, наложили бан на отрасль страхования перевозок. Даже Любек, в частном порядке допускавший влияние иностранцев, не мог пролоббировать важные реформы на уровень всего купеческого альянса.

Единственный путь, доступный Ганзе для развития - это включение в нее новых участников, которые за счет собственных инноваций включались бы во внутриганзейскую конкуренцию и трансформировали бы Лигу изнутри. Единственный путь стать лучше - это экспансия.

 

Спойлер

 

 

К счастью, конкуренты в Нижних землях в глубоком политическом кризисе. Как будто мало было разорительной Столетней войны, собственная бургундская экономическая манера оставляла желать лучшего. Сперва голландцы вынуждены оказались платить за демонстративную роскошь рыцарственного двора Филиппа Доброго. А при его сыне, Карле Смелом, стали донором военной модернизации и централизации герцогства. Амбициозный бургундец глубоко влез в дела французской оппозиции, в надежде получить Париж комбинацией внешнего военного давления и внутреннего несогласия аристократии. Его планы провалились. Нижние земли хорошенько разорились на снабжении монархии, проиграли Столетнюю войну как союзник Англии, а затем проиграли в Бургундских войнах Карла Смелого за Францию.
 

 

 

Спойлер

 

 

Война активно поглощала зерно, железо, воск, лес и пиво, что с готовностью поставлял Союз. Единственной потерей во всем этом бардаке стала ганзейская контора в Брюгге. Итак бывшая самой нестабильной, скандальной и нередко убыточной. Когда французские войска взяли город, Лига закрыла свое представительство. Но в качестве компенсации наняла местную компанию наемников, скрыв в их числе какое-то количество преследуемых Францией лиц.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Очередная смена власти в Кальмарской унии родила новую войну по старому образцу. Кристиан II, как и его отец, начал правление с подавления шведской независимости.
 

Спойлер

 

 

 

Любек потирает руки. Разделяй и властвуй! В городской Совет вошел швед, Карл Стенбок. Он сделал свои капиталы на торговле шведским железом и привез из Стокгольма твердую гарантию ее продолжения.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

 

Но главную драму удалось сыграть при дворе Императора. Послы Любека забили тревогу о готовящейся якобы новой атаке Дании на Священную Римскую Империю. Габсбурги купились.
 

Спойлер

 

 

Все эти маневры преследуют ровно одну цель - вытеснение Дании с ее собственных рынков. Совет Любека настаивает на контроле за половиной местной экономики. И это не считая влияния ганзейского Гамбурга и ганзейского Бремена.

 

Спойлер

 

 

Бессменный Синдик ведет Ганзейскую лигу по прежде несвойственному ей пути. Города любекского права, Штральзунд, Висбю, карельская слобода на Неве, так и не получили независимости. В каком-то смысле их теперь можно назвать "Любекской Третью", собранной вокруг интересов дальней морской торговли, более связанной с Любеком, чем его собственная географическая Вендская Треть. Но содержание отдаленных владений требует компромиссов. Например, усиления местной знати. Особенно в карельских владениях, где оно дополнилось щедро дарованной православным жителям автономией. Томас Зольтау продолжает сидеть на русских деньгах, завел себе даже казацкую гвардию.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

 

Несчастья продолжают сыпаться на бургундскую корону. Карл Смелый скончался от полученных на войне увечий и его страна посыпалась. Он оставил лишь одну наследницу, свою дочь Марию. Которая последовала мечте своего отца сделать Бургундию суверенной страной.
 

 

 

Это решение ополчило на нее всех соседей. Сперва возмутился Император Габсбург, ее супруг, ожидавший, что земли достанутся ему. Рейхстаг начал сложную судебную тяжбу и спустя год подготовил проект раздела спорных владений. Бедные голландцы ухватились за бумагу всеми конечностями и разорвали унию с Марией. Что в свою очередь возмутило французского Валуа, претендовавшего на всю полноту бургундской власти.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Томас Зольтау прошел через очередной выборный цикл, достигнув вершины своего влияния. Могущество Синдика теперь настолько велико, что он сумел надавить на Бремен. Разорвать его отношения с Данией, на что вообще-то члены Лиги имеют полное право.

 

Спойлер

 

 

 

 

Однако, бедствия Нижних земель потребовали отвлечься от датской повестки. Фламандцы-наемники и фриз в Совете одним своим присутствием внушили необходимость выразить отношение к ним Любека. Ответ его стал войной. Ганза вместе с курфюрстом Бранденбурга взялась прервать союз Ольденбург-Утрехт-Вольгаст, один из немногих альтернативных торговых путей из Северного моря на Балтику.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Тем временем, французская кампания завершилась полной победой. Мария свергнута, а Бургундию прибрал к рукам Париж. Раздражение дофина по поводу утраты богатых Нижних земель велико, но он утешился захватом двух третей Фландрии и Антверпеном. Чем крепко обосновал положение Франции на местных рынках и продемонстрировал желание аннексировать весь регион.
 

Спойлер

 

 

Очередное завоевание Швеции несколько ослабило позиции шведа в Совете. Эмбарго, наложенное на Данию, стало проблемой при поставках скандинавского железа. Но спираль торгово-дипломатической войны уже закрутилась слишком сильно, чтобы отменять все наложенные на Копенгаген санкции.
 

Спойлер

 

Война идет хорошо. Ганза захватила город Штеттин в устье реки Одры - последний значимый немецкий торговый маршрут, неподконтрольный ей в узле Любека. Дом фон Грифов принудили разорвать связи с Данией.
 

Спойлер

 

 

 
Бургундия переживает издевательство. Опять. На сей раз Император потрясает документами и заявляет, что герцог - князь Священной Римской Империи и вассалом Франции быть не имеет оснований. Габсбург вновь одолел Париж на поле юриспруденции. Незаконная уния развалилась и княжить в спорном царстве сел местный дворянин.
 

Спойлер

 

 

 

Вторжение Лиги превзошло самые смелые ожидания. Войска ганзейцев дошли до самого Утрехта и разгромили силы правящего здесь епископа. Появился шанс не просто прервать амбиции голландцев торговать на Балтике, а развернуть их в обратную сторону. Открыть здесь контору вместо утраченного Брюгге. 

 

Спойлер

 

 

 

 

 

Ганзейская корпорация переживает головокружение от успехов. Северный торговый путь от Англии до Руси снова функционирует! Да еще лучше прежнего: теперь в Нижних землях не просто контора, а полноценный ганзейский Утрехт. Строительство Трансбалтийской торговой империи Томас Зольтау без всякой скромности приписывает себе. И члены Совета готовы поверить в это. Городскому главе явно покровительствует звезда удачи, а возможно и сам Господь. Избирателям уже не нужны взятки русскими деньгами, чтобы вновь продлить полномочия автократа. Его избирают в нарушение всех бюрократических процедур - бессрочно. Ганза короновала своего императора.

 

Спойлер

 

 

 

 

Торжество привлекло внимание купечества со всей Германии. Настолько, что войти в Союз согласился Франкфурт. Ни много, ни мало - главный посредник во франко-немецкой торговле. Но что еще важнее, в этом городе уже давно действует мощная банковская система. Ее опорой стал не столько итальянский, сколько еврейский капитал, что также стало основанием для симпатий на севере. Любек наконец-то добился прорыва в лоббировании реформ: ганзейцы открылись для освоения двойной бухгалтерии, а запрет на въезд итальянцам был снят за исчерпанием причин.
 

Спойлер

 

 

 

 

Помочь с переустройством экономики в Любек приехал Лука Пачиоли - итальянский францисканский монах, математик, один из отцов современных принципов бухгалтерии. Автор трактатов "Сумма арифметики", "Божественная пропорция" и "Об игре в шахматы" (который он писал в соавторстве с Леонардо да Винчи).

 

 

 

Городской Совет состоит из шведа, фриза и итальянца. Для ганзейских городов эта картина не удивительна. Будучи империей коммуникаций, Ганзейская лига вскормила элиту кочевников. На каждом ганзейском съезде принимали и подтверждали законы, закрепляющие ганзейские привилегии исключительно за уроженцами ганзейских городов. Но регулярность принятия этих мер косвенно указывает на постоянство проблемы приобретения особых прав иностранцами.
 

Спойлер

 

 

Еще более важный гость прибыл в Любек из Аугсбурга. Якоб Фуггер, богатейший человек Европы, хозяин Тирольских драгоценных рудников, личный банкир семьи Габсбургов. Облачение традиционных связей Ганзы в бюрократический вид очень удачно совпало с намерением его открыть в Любеке филиал. Через северный город банкир надеялся дотянуться до месторождений меди на Руси и в Швеции, которые жизненно необходимы в делах горнодобывающей компании Фуггеров, одного из первых полных товариществ в Европе.

 

 

 

Спойлер

 

 

Отреставрирована Ратуша Любека из легендарного красного кирпича - место заседания городского и ганзейского Советов.

 

 

 

Спойлер

 

 

 

Укреплены Голштинские ворота - один из символов Любека, сохраняющий свое оборонительное значение из эпохи в эпоху благодаря модернизации.
 

 

 

Спойлер

 

 

Такова она - цивилизация из красного кирпича. Этот тип построек появлялся всюду, где Ганза пускала свои корни. Фирменный стиль в сочетании с распространением нижненемецкого языка придали ей характеристики чего-то большего, чем просто торгового союза. Это особая культура, изменявшая облик городов в течение пяти сотен лет.
 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Второй раз за свою карьеру Синдик совершает командировку на Русь. Царя Бориса уже давно сгубила водка и трон занимает его сын Василий. Человек гораздо более настороженный, не разделяюший симпатий отца к хитрым и меркантильным немцам.

 

Спойлер

 

 

Цель второй поездки сопоставима с первой. Томас пытается придать статус ганзейского города Ревелю. До Ливонской войны он был вторым в Ливонской Трети, после Риги. Так что формально Ганза имела здесь больше причин для требований, чем на Неве. Несколько раундов непростых переговоров немцы выдержали с трудом. Помимо коммерческой важности, Ревель служит базой для русского флота. Но длинная и продуктивная история мирных торговых отношений вместе с уважением к посмертно правящему Синдику все-таки взяла верх над царевой подозрительностью.

Ревель передан союзнику.
 

Спойлер

 

 

 

 

Покидая Московию, Томас твердо знал, что проходит этот путь в последний раз. Большое везение, как с царем Борисом, маловероятно. Кремль рано или поздно станет жестче отстаивать свои интересы, так что готовиться к этому лучше вчера, чем завтра.
 

Спойлер

 

 

Как ни странно, конкуренция на море между Германией и Русью началась задолго до Петра I. В каком-то смысле именно в этой технологической гонке Ганза себя и изобрела.

Великий Новгород долгое время имел серьезные амбиции на Балтике и обладал большим преимуществом: ладьями - кораблями, способными перемещаться как по морю, так и по рекам. Это было хорошо для торговли и для пиратства. Русские ушкуйники наделали в балтийских водах немало шуму, а гибкость применения судов делала торговые пути Новгорода непрерывными. Когда Лига объединилась не только на уровне коммерческих компаний, но на уровне городов, это резко повысило безопасность морских перевозок. Городские советы прежде соблазнялись грабежом друг друга, но теперь действовали в согласии, порой против общего врага. Это позволило покончить с разгулом разбойников, а также резко сократить необходимую маневренность и вооружение кораблей. Так, в воды Балтийского моря впервые вышел Ганзейский когг - крупный корабль для оптовых перевозок, не способный уже зайти в реки, уже в этом и не нуждающийся.

Для Новгорода это стало катастрофой. Создать отдельную флотилию для морских перевозок ему было не по карману. А дальнейшая торговля на речных судах обречена проиграть конкуренцию оптовикам. В сущности, вся экономическая модель города с этого момента была обречена, по любой причине он мог безнаказанно подвергаться блокаде, чем Ганза активно пользовалась. Если бы Вечевую республику не разорила Москва, она все равно должна была развернуть направление своей коммерции на континентальный восток, либо самой войти в Союз.

 

Эта победа имела такое значение для ганзейцев, что Когг стал главным символом Ганзы. Его помещали на монеты, на знамена, выбивали в камне.
 

 

 

Спойлер

 

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Верфи Любека работают и днем, и ночью, словно на дворе индустриальный век. Задача стоит вполне промышленных масштабов: насытить ганзейскими кораблями всю Европу. Шутка ли? Ведь с каждого корабля нынче можно получить по 40% прибыли! И чего только не сделает ради них ганзейский ремесленник!
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

 

Год за годом Дания слабеет. А недавно ее рынки подкосила торговая война такой силы, что королевский риксрод предъявил Кристиану II ультиматум: либо он договаривается с немцами, либо покидает страну.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Кальмарская уния приползла к Любеку на коленях. Разоренная без единого выстрела. Корпоративные агенты перекраивают экономику Скандинавии, будто не замечая ее границ, суверенитета, пафосных корон и должностей. Фуггер получил свою медь. Любекская Треть на 30 лет полностью освобождена от Зундской пошлины. Рынок Сконе целиком выкуплен гражданами Любека и лишь их милостью не прекратил существование. Норвегия восстановила в Бергене "Немецкий причал". Ганзейская лига по своему произволу теперь заключает двухсторонние коммерческие договоры с субъектами Кальмарской унии, а Копенгаген потерял право формировать для нее общую торговую политику.

 

Наступил второй Вординборгский мир. Во всем его киберпанковом великолепии.

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Томас Зольтау, великий Синдик. Герой, который увековечил свое имя в экономической истории Европы. Или коррупционер, автократ, воитель - как зовут его враги. Человек, сведший Германию с Россией и окончивший этот брак тихим разводом. Разоритель Дании. Друг казаков. Он оставил след и покинул свой пост ровно как и задумал - ногами вперед.

Совет избрал ему на смену Юлия Геверта. Избрал непросто, избрал с трудом. Тяжело крутятся колесики демократии спустя столько лет узурпации.

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Изменено 14.03.2023, 04:59:05 пользователем Сарин

[Сарин 980]

 

 

 

Миллиарды

 

Дайте мне контролировать выпуск денег в государстве и мне плевать, кто пишет его законы.

Амшель Ротшильд

 

Империю лихорадит. Династия Габсбургов, так удачно подчинившая Венгрию, теперь разгромлена превосходящими силами противника. На востоке ее подавляет Османская империя.
 

Спойлер

 

Чуть севернее неудачно прошли столкновения с Польско-литовской унией за Молдавию. С запада напирает вскормленная победной Столетней войной французская централизованная монархия. Настолько, что Париж даже завоевал себе часть австрийского побережья. Но хуже всех - предатель в самой Империи, король Богемии, Вацлав из Бодебрад. Он отнял у Габсбургов столицу и стал открыто претендовать на трон во всем государстве.

Катаклизмы все еще обходят ганзейский север стороной. Но новости неприятные. На увядшую теперь силу Императора немецкое купечество до сих пор полагается в деле защиты своих эксклавов.
 

Спойлер

 

Тем временем Юлий Геверт работает над возвращением авторитета коллегиальным органам власти. Он предоставил Совету полный доступ к своим финансовым операциям, подаркам и накоплениям, чтобы подтвердить неподкупность. Эта практика, позаимствованная из Венеции, станет теперь обязательной для будущих синдиков. В городе также сформированы дополнительные консультативные советы от каждого из сословий, с выборным представителем.

Кроме того, относительное усиление Любека в Ганзейской лиге, наконец, позволило ему покончить с избыточной демократией: отменен liberum veto, в пользу голосования простым большинством. С этого момента внутренняя тесная коалиция Бремен-Гамбург-Любек, всюду голосующая в согласии, фактически захватила контроль над Союзом.
В экономическом же смысле Ганза функционирует как эффективная монополия: подавляя конкуренцию вовне себя, она сохраняет ее внутри. Вольные города расположены далеко друг от друга, имеют различные конкурентные преимущества и собственные интересы. Хотя в общем и целом Лига контролирует до трети континентальной немецкой торговли, в частных разногласиях города регулярно сталкиваются между собой на съездах, где Любек выступает в качестве третейского суда.

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

 

 

Захват московской торговли на Балтике окончился быстро и без всякой драмы. Владельцы модернизированных ганзейских коггов искусственно занизили цены на грузоперевозки, а затем перестали торговать с русскими купцами за пределами портов любекского права. Это было несложно: на месте небольшой карельской слободы ганзейская монополия вырастила город Петергоф, уже догнавший в размерах покоренный Великий Новгород. Побороть санкционный шторм Василий Рюрикович оказался не в состоянии и сразу же сдался. Русским купцам было велено разрабатывать альтернативные направления.

Ганзейская гильдия корабельщиков празднует победу. Любек теперь основной поставщик кораблей и морских припасов во всей Европе.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

 

Успешные реформы вдохнули в Ганзу новую жизнь. Впервые за долгое время купцы собрались на полноценный представительный ганзейский съезд - Тагфарт. Настоящий совет советов, форум транснациональной олигархии собрал со всех концов Балтики и Германии наиболее преуспевающих коммерсантов. Три четверти из них неженаты, многие не имеют семьи: жизнь северного торговца все равно, что жизнь моряка дальнего плавания - полна романтики, денег, но беспощадна к личному счастью.
Ганзейцы прогосоловали за открытие к южно-немецкой торговле. Нюрнберг, Ульм и Констанц уже какое-то время пребывают в Лиге, но их советы формально не признаются легитимными: старый страх перед поглощением богатым югом все еще живет и в Ганзе действует запрет на участие южан в городском управлении.
 

Спойлер

 

 

А вот Совет Любека увидел необходимость в перевооружении ополчения. С неудовольствием здесь отметили упадок императорских сил, который приходится компенсировать.
 

Спойлер

 

 

Как ни странно, у милитаристских амбиций Любека нашелся богатый кредитор. В город вернулся Якоб Фуггер - богатейший банкир Европы.

 

 

 

Вернулся он в ганзейскую штаб-квартиру без удовольствия. Здесь он чувствовал себя словно кошка, окруженная пчелами: северные купцы постоянно куда-то бежали, много работали, не знали прогрессивной итальянской эстетики, многие были даже не образованы. Каждый из них в десятки раз беднее банкира, но ведет себя не по рангу нагло. Потому что знает - если кошка махнет лапой, за него заступится весь улей. Так оно в итоге и произошло.
 

Спойлер

 

 

Когда в 1496-м году Фуггер открыл на севере филиал, он нацелился сформировать целый торговый путь. От драгоценных шахт Венгрии к драгоценным шахтам Тироля, через Аугбург на север, к рудникам Гослара и еще севернее к шведской меди. Затем сырье должно было поступать на рынки Руси и Польши через Данциг и Краков, совершая круг. Фуггер торговал в Любеке как частное лицо и в какой-то момент груз его шведской меди был конфискован Ганзой за нарушение каких-то стандартов. Якоб обратился к своему главному должнику, императору Габсбургу. Но встретил отказ: законодательство Любека настрого запрещало сильнейшему государю Европы какое-либо вмешательство в экономическую жизнь города. Он оказался попросту неуязвим к имперскому бану. Все богатство Фуггера, все его политическое влияние оказались бессильны перед жалкой кучкой мелких торгашей. Пчелы победили.
 

Спойлер

 

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Возмущенный банкир смирился с уязвленным самолюбием и вернулся в Нюрнберг, откуда скупал земли в Швабии. Его семья вот-вот получит от Габсбургов графский титул. Но военные неудачи Империи поставили крест на этой перспективе. В какой-то момент с гор спустились швейцарцы и захватили драгоценный Тироль. Перед Фуггером встал тяжелый выбор: потерять половину состояния, позволив конфискацию руд Тироля, либо потерять другую половину, которую ему должен был Император. Кредитный рейтинг Габсбурга зашкаливающе отрицателен, так что банкир оставил своего давнего партнера. Сняв с крючка должника и потеряв все его политическое влияние.
Будто этого было мало, Ганза достала Якоба и здесь, когда городской совет Нюрнберга проголосовал за вступление в Лигу. Окажись Фуггер действительно графом, он снял бы со стены над камином меч. Но расчетливая безжалостность банкира в нем все-таки победила. В виде безжалостности к самому себе.

Он вновь отправился в Любек, начав дело выращивания своего влияния заново. Конечно никто не допустил бы олигарха в городской Совет или тем более синдиком. Но его фигура совсем не так страшна, если пребывает с местными лидерами... в неформальных отношениях. Якоб стал посещать балы, обеды и прочие светские мероприятия, где заводил полезные знакомства. Личное обаяние прекрасно сработало в сочетании с жадностью ганзейцев: городской Совет соблазнился взять деньги под фуггерский минимальный процент.
 

Спойлер

 

 

 

 

Зависимость дала плоды уже в следующем выборном цикле. Прошло пять лет и банкир посадил в кресло городского советника своего человека. Через которого и взялся исполнять свой амбициозный Фуггерский план.
 

Спойлер

 

 

 

Якоб пролоббировал установление тройственных отношений между Ганзой, Швейцарской конфедерацией и Госларом. Великий рудный путь на север, наконец, сформирован. И в очень удачный момент: теперь, когда в Америках растут колониальные державы, они как никогда нуждаются в восточно-европейском сырье, щедро расплачиваясь за него еще и заокеанскими драгоценностями. Колониальная торговля размывает значение торговли юга с севером, но крайне поощряет товарообмен между востоком и западом. Таким образом, Любек превратился в крупнейший рынок роскоши в Европе.

Историческая Ганза прошла подобный же путь. Хотя многие источники утверждают, что колониальная торговля нанесла ей удар, этот урон был сугубо политическим. Если посмотреть на развитие ганзейских городов по отдельности, ни один из них не пришел в упадок. Балтийская торговля процветала всегда.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Якоб Фуггер прекрасно вписался в мировую конъюнктуру. Словно царь Мидас, он прикосновением пера к бумаге озолотил Любек. Получив с этого дела добрую славу и хороший процент. Недовольство банкира городом рассеялось сиянием совместного успеха.

 

 

Впрочем, богатство ничто без политического влияния. Фуггер знал это, как никто другой. Новонажитое состояние он совсем не желал потерять как предыдущее. Теперь, когда Император в упадке, нельзя ему позволить утянуть своих спонсоров с собой. Банкир подтолкнул Союз к войне за влияние в Империи.
 

Спойлер

 

 

 

 

На бедствия и алчность жителей Империи указывает уверенной рукой проповедника Мартин Лютер. Хотя гнев его направлен на Рим, достается от него и Императору, ввергнувшему Церковь в самую глубину политических дрязг. Порцию критики получает и Якоб Фуггер за приторговывание возмутительными индульгенциями.

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Впрочем, веротерпимым купцам русско-немецкого пути пока нет большого дела до пламенных проповедей. Гораздо больше их заботит снижение спроса на рыбу из-за повсеместных отказов соблюдать обязательный сорокадневный пост. Вместе с изменением миграции рыбы в Атлантике, это заметно подрывает функциональность рынка Сконе. Впрочем, никто пока не замечает глобальных трендов. Любек связал упадок рыбного промысла с кознями Норвегии, выслал ей ноту протеста и стал направлять своих рыбаков все дальше на север.

 

Спойлер

 

 

Ближайший электоральный цикл в Любеке для Ганзы особый. В этот год торговцы впервые за десятилетия избрали себе синдиком аристократа. Выбор обусловлен стремлением впечатлить Императора, с которым вскоре предстоит вести переговоры.
 

Спойлер

 

 

Тем временем в ганзейском Утрехте появился особенный гость. Еще один богатый южно-немецкий банкир, Варфоломей Вельзер. Легенда гласит, что его семья произошла от потомков знаменитого византийского полководца Велисария, чему впрочем нет никаких подтверждений. Вельзеры - вторые в Германии после Фуггеров по богатству, но гораздо менее консервативные. Если семья Якоба предпочитала прибыльный и понятный бизнес в Европе, дом Варфоломея чрезвычайно впечатлился американскими прибылями. В Утрехт немец прибыл для организации торговли между Нидерландами, Германией и Америками. Во многом, как венчурный инвестор: за высокие прибыли он готов взять на себя высокие риски.

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Отправиться в далекий путь на север согласились три первопроходца. По совпадению, все уроженцы ганзейского Ульма.

Николаус Федерман - первый нанятый аванюрист, действующий от имени Вельзеров. Ему поручено составление карт и организация морской части экспедиции.
 

 

 

Амброзиус Эингер - сын из семьи близких партнеров дома Вельзеров. Его глубоко впечатлили вести из Испании об открытии Эльдорадо, рассказы о конкистадорах и прочая колониальная романтика ранней Конкисты. Ему суждено стать завоевателем... так ему казалось.

 

 

 

Фелипп де Утре - самый головастый из всей троицы и единственный, имеющий кое-какой управленческий опыт. В случае успеха экспедиции, Вельзеры обещали ему карьеру губернатора.
 

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Относительное безразличие Любека к делам Церкви сделало его важной остановкой датских протестантских проповедников. Всего за пару лет к идеям Мартина Лютера обратилось больше половины горожан. В основном к новой общине присоединялись небогатые люди. Мелкие купцы, для которых церковные поборы были чувствительными. Ремесленники, завидующие демонстративной роскоши богатых сословий. И просто христиане, желавшие искать путь к Богу без посредничества далекого Ватикана.

Религиозные побуждения скоро стали обретать политический характер. Так, беспощадной критике от любекских протестантов подверглось Круговое общество. В роскошествах культуры Возрождения проповедники нашли дьявольский соблазн. Театры богемного кружка много раз подверглись нападкам хулиганов, после чего деятельность театралов свернули вовсе, во избежание беспорядков.

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Нет на свете более ничтожной фигуры, чем Император Священной Римской Империи. Нищий, потерявший симпатии курфюрстов, окруженный врагами, он со дня на день ожидает смещения. Но судьба все же подкинула ему последнее утешение. В Зальцбург приехал Герман де Грив - аристократ, ученый и синдик Ганзейского союза. Его просьба звучит совершенно скандально: одарить совет Имперских городов собственным голосом выборщика. А поскольку почти все они так или иначе состоят в Ганзе, голосовать от их имени должен глава вольного города Любека. Один лишь есть нюанс: требуется отнять право выбора у подчиненного Лигой архиепископа Майнца.

 

Вообще-то это не разрешено. Совет Курфюрстов тонко сбалансирован: три теократических голоса, три светских и один от короля Богемии, как самого сильного феодала в Империи. Причем Майнц не просто архиепископ-курфюрст, но организатор выборщиков. Секретарь всего совета, созывающий Рейхстаг. Теперь же на эту роль претендует не благородный граф (аристократизм Германа де Грива Альбрехт фон Габсбруг нашел откровенно смешным), но алчная торгашеская корпорация.

Здесь-то из-за спин переговорщиков и появилась дряхлая фигура старого банкира. Якоб Фуггер достал бережно сохранные документы, по которым уже много лет Император не желал расплатиться. Лицо Альбрехта побагровело и перекосилось от такого предательства. Но нынче даже вольный город Любек имеет силу принудить Габсбурга к исполнению обязательств. В замен на погашение долгов униженный и растоптанный монарх пошел на сделку.

Ганзейская корпорация председательствует в Рейхстаге от имени Имперских городов.
 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Самая дорогая сделка в истории стала последней в жизни Якоба Фуггера. Его смерть протестанты Любека провозгласили божьим промыслом. Но следующий синдик, Георг фон Дютен, продался уже Вельзерам.

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Тайна рыбного кризиса в Любеке раскрыта! Рыбаки следовали за мигрирующей треской все севернее и западнее, пока не оказались на американской отмели. Здесь море настолько щедро, что накормит многие поколения.

 

Спойлер

 

 

Рейхстаг избрал царствовать Саксонию и это неудачный выбор. По правде говоря, Имперские города не устраивает никто из кандидатов. Богемия слишком самостоятельна и скорее конкурирует с Ганзой, чем ей помогает. Бранденбург и Саксония зависимы, но слабы, что привлекает внешних врагов. Что же, раз подходящей монархии нет... придется ее вырастить.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

 

Тем временем, Кальмарская уния-таки сколлапсировала. Истекая слюной скандинавы десятилетия наблюдали за позолоченным веком Любека. Копенгаген учил вассалов, что ради удержания оставшихся крох нужно держаться вместе и это работало. Ровно до тех пор, пока на стороне шведов не оказались русские. Москве кажется, что она нашла альтернативный путь на Балтику.

 

Спойлер

 

 

Северная война казалась простым делом. Но по другую сторону Балтики на происходящее смотрела еще одна встревоженных глаз. Речь Посполитая нашла предлог для ограничения империализма России.

 

Спойлер

 

 

Ух! Славяне дерутся! Кодовая фраза привлекала морских чудовищ. Полакомиться распадающимся севером приплыли британцы и испанцы.
 

Спойлер

 

 

Любек все время избегал прямого столкновения у своих берегов. Но теперь сама фортуна преподнесла ему Данию на блюдце. Синдик-курфюрст вступил в войну за восстановление законных границ Империи.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Разгром! Копенгагенский мир с Любеком подписан на совершенно унизительных для Дании условиях. Прежде Ганзейскому союзу было запрещено расширяться на север. Но теперь это требование отменено. Гольштейн стал ганзейским городом, а Дитмаршен подчинен любекскому праву.
 

Спойлер

 

 

 

 

Однако самый страшный удар нанесен по экономике. Теперь право собирать Зундскую пошлину получил... Любек! Датчане настолько подавлены корпорацией, что вынуждены платить ей дань за прохождение в собственных водах. Теперь город имеет все ключи от Балтики. Голландцы и англичане пусть даже не надеются на щадящий тариф. Полезным бонусом стало то, что партнеры Любека по Лиге тоже оказались в его руках. Впервые ганзейская столица смогла наладить поток обязательных взносов в свою казну.

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Зато каким-то чудом Максимиллиан Виттельсбах вернул себе законный контроль над Унией.
 

Спойлер

 

Устойчивые торговые взносы, активность в городе банкиров, потоки немецкого золота и руд, венчурный капитализм в колониях - все карты сложились для Любека в желанную комбинацию. Наконец-то он смог навязать партнерам по Лиге формирование единого Ганзейского банка.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Призрак протестантизма шагает по Европе. И веет от него духом перемен. Евангелическая община разрослась в Любеке и побуждает всерьез задаться духовными вопросами.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

Изменено 18.03.2023, 22:20:09 пользователем Сарин

[Сарин 980]

 

 

 

Люди в черном

 

Это происходит в земле. Это происходит в воде. Это происходит в воздухе - Европа меняется. Рынок, словно стихия, тонко реагирует на всякое нарушение баланса. Реформация началась недавно, еще не породила острых конфликтов и кажется бурной, но в целом невинной дискуссией между католическими богословами, очередной монашеской сварой, каких Церковь пережила не один десяток. Но эхо утраты доверия в обществе уже разносится по торговым путям Любека.

 

Спойлер

 

 

Однако, конфедерация далека от единства. Большинство ее населения остается католиками, так что Ганзейский союз обратился к Папе за поддержкой. Рим в это время переживает тяжелые времена, Папская область сильно пострадала от войн. Так что Понтифик не только принял взятку, но и позволил своей столице стать ганзейским городом.
 

Спойлер

 

Благодарность главы Церкви обширна. На север приехал кардинал, привез бумаги об отпущении грехов. А также "нашел" в архивах Ватикана свидетельство благородного происхождения Синдика.
 

Спойлер

 

 

 

 

О дипломатической победе раструбили по всему городу, но получили ровно обратный задуманному эффект. В глазах протестантов происходящий бюрократический процесс выглядит как насмешка над верой и яркая демонстрация церковной коррупции. 

На беду, в Берлине работает в это время Иоанн Агрикола - видный богослов, лингвист и сподвижник Мартина Лютера. Он приглашен в северную столицу быть гостем курфюрста Бранденбурга, симпатизирующего протестантам. Прослышав про Любекский скандал, проповедник немедленно выдвинулся в город и возглавил протесты.

 

 

 

Городской Совет часто расправляется с несогласием улиц. Но привык делать это бескровно: традиционное недовольство бедняков и ремесленников несложно залить деньгами. Но теперь горожане, распаленные яркой речью Иоанна, демонстрируют выраженную готовность к насилию. Синдик принес толпе извинения, а кардинал в тот же день покинул город, отправившись в более ортодоксальный ганзейский Штральзунд. Кроме того, Любек издал закон о веротерпимости: протестанты и католики уравнены в гражданских правах, еретиков запрещено теперь преследовать за публичные речи и дебаты о вере.

 

Спойлер

 

 

 

 

Тем временем Варфоломей Вельзер инспектирует результаты своих колониальных вложений. И разочарованию его нет предела - экспедиция не нашла ни грамма золота. Вместо сверхприбылей Конкисты северный континент предлагает рыбу, зерно, лес, меха - капиталоемкие промыслы. требующие труда ремесленников, а не лихости захватчиков.

 

Спойлер

 

 

В попытке сберечь остатки семейных средств, банкир сделал резкий поворот. Вместо освоения суровых земель, он решил стать посредником в торговле с испанцами. В этот момент они как раз активно осваивают Флориду и уже посадили здесь своего чиновника. Конкистадоры заняли длинную цепочку самых удобных гаваней, кроме одной - как раз в центре своих владений. Проблема в том, что ее заняло племя индейцев и колонисты поленились их оттуда выбивать.
 

Спойлер

 

 

Вельзер дал добро нанятым немцам пустить в дело меч.

Мечтательный прежде Амброзиус Эйнгер за годы странствий по тайге заматерел, много раз побывал на краю гибели и изрядно разочаровался бытом конкистадора. У него накопилась длинная история раздражения аборигенами. Так что предложение спонсора он принял с удовлетворением.
 

Спойлер

 

 

Завоеватели словно сама смерть вошли в индейские деревни. Они грабили и убивали, быстро и жестоко, чтобы внушить дикарям парализующий шок. Кульминацией кровопролития стал обстрел столицы племени из артиллерии, после чего даже дух самых стойких гуронов надломился мистическим ужасом.
 

Спойлер

 

Ближайший электоральный цикл привел в любекский Совет нового человека - мастера над монетой. Который, как и его предшественник, душой и телом верен интересам Фуггеров.

Когда Якоба не стало, его дело унаследовал Антон Фуггер - человек рассудительный, образованный и консервативный. Достойный продолжатель семейного дела, прошедший строгий отбор в числе прочих претендентов. 

 

 

Он поселился в Берлине, при дворе Гогенцоллернов. Которых со временем надеялся привести на трон Империи и вновь закрепить за Фуггерами положение банкиров при главном дворе Европы. Перспектива тем более удобная, что ганзейские города, где Антон зарабатывал, совсем неподалеку.
 

Спойлер

В Берлине Фуггер активно агитирует курфюрста начать войну против действующего Императора Саксонии. Даже погасил долги Гогенцоллерна невозвратной ссудой.
В Любеке же ставленник банкира провоцирует к соучастию Ганзу.
 

Спойлер

 

Спойлер

Интересы Бранденбурга, Фуггера и Ганзы действительно сошлись. Всем им пришлось по душе завоевание Гослара. Так банкир защитил свои активы, еще теснее связал себя с Гогенцоллернами и обезопасил рудный торговый путь.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

Большая Ньюфаундлендская банка манит к себе рыбаков. Жить здесь тяжело, холодно, одиноко - ровно так, как любо скандинавам. Пока горожане-ганзейцы распоряжаются Кальмарской экономикой, шведские бедняки и авантюристы записываются в экспедиции, чтобы искать счастье далеко от родных берегов. Канадские земли не гостеприимны: холмы, тайга, ледяные пустоши мало подходят для земледелия. Но нашелся в этих краях свой оазис с лугами и мягкой зимой. Здесь, пусть и вдалеке от торговых путей, колонисты основали Аркадию. Названную по имени мифологической греческой страны-утопии землепашцев. Такой она кажется поселенцам на фоне окружающего мрачного пейзажа.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

Протестанты играют все более заметную роль в жизни Любека. Недавно фанатики сорвали выступление приехавшего сюда с гастролями театра дель Арте.
 

Спойлер

 

Наконец-то интересы Фуггеров и Вельзеров, консерваторов и авантюристов, пересеклись. Их объединила Голландия. Сюда из американских контор Варфоломей надеется гнать испанские товары. Антон же рассчитывает вложиться в посредническую торговлю уже на континенте, чтобы товары эти поставлялись на ганзейских кораблях.
 

Спойлер

 

Проще сказать, чем сделать. Нет региона более враждебного Лиге, чем Нижние земли. При всей ценности возможного союза, голландцы свирепо оберегают крошечные привилегии своих поселений. Так что нет у немцев к ним иного подхода, чем грубая сила. Случай представился удачный: Фрисландия пыталась торговать с Балтикой через Данию и втянулась в войну на ее стороне. Такого нарушения своих монополий Ганзейский союз не потерпит.
 

Спойлер

 

Северный Дракон - так назвали шведского короля из-за его фамилии - смог наконец одолеть хватку Кальмара. С привлечением широкой коалиции ему удалось не только отстоять независимость, но и захватить немало датских владений, включая рынок Сконе. 

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Ганзейский Амстердам! Город, притягивающий в свои сети флотилии со всех концов планеты. Приток капитала сюда идет с запада, а трудовая сила - с востока. Из ганзейских городов, изрядно уже переполненных ремесленным пролетариатом. Здесь никогда не утихает борьба за отвоевание суши у моря, здесь всегда кипит работа, здесь осуществляются самые смелые инженерные проекты и приносят доход самые инновационные финансовые предприятия.
 

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Не только деньги теперь проникают в Любек из Голландии, но и местные же проповедники. Так, с широким протестом против покушения на религиозные свободы выступил Менно Симонс - лидер анабаптистского движения. 

 

 

Протестанты обвинили городские власти в отсутствии реального равенства между конфессиями. Католические и даже православные священники пользуются среди ганзейцев большими привилегиями, чем пасторы новых общин. Совет согласился принять меры.
 

Спойлер

 

Все больше аппетиты Ганзейской лиги протягиваются к Атлантике. Все чаще Гамбург работает для Любека внешним портом. Корабелы задумали спустить на воду флот военных кораблей, чтобы оспорить у англичан статус хозяев северных вод.
 

Спойлер

 

Тем временем Варфоломей открыл вторую американскую контору для торговли с Флоридой. Поселение носит название Полис, продолжая греческую традицию.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Фуггеров никогда нельзя было назвать "акулами капитализма". Свои деньги они сделали умом и безупречным политическим чутьем. Так что с самого начала эта семья поняла обаяние социально-ответственного бизнеса. Пусть на их шахтах царит пролетарский ад в духе марксистского XIX-го века, славу им составят вложения в искусство, науку и архитектуру. Якоб перенял эту культуру в Венеции, ее же продолжил придерживаться Антон.
До мецената дошли слухи, что после установление веротерпимости в Любеке активно развивается книгопечатная промышленность. И Фуггер увидел в этом прекрасную возможность сделать себе доброе имя. Щедрой рукой он спонсировал местную гильдию книгопечатников.
 

Спойлер

 

 

Но сидя в Берлине он не смог разглядеть важнейшую вещь: держателями книжной промышленности в Любеке являются протестанты. И не простые, а самые радикальные. Вместе с книгами на своих станках они обильно производят агитацию. Требуют от членов гильдии не только профессиональной, но и религиозной дисциплины. Сами нередко выходят на площади с проповедями и путешествуют в другие города. Антон Фуггер был уверен, что вкладывается в образование, но на деле профинансировал политическую партию.

Получив неожиданный дар, люди в черном вовсе не стали расходовать его на роскошь. Они решили потратить золото на борьбу с роскошью. Долгое время рынок драгоценностей в Любеке был объектом их беспощадной критики. Здесь им виделся ветхозаветный Вавилон, блудилище, обиталище Дьявола. Но сунуться на него с протестами слишком страшно, охраняется это место, словно маленькая крепость.
Но век крепостей прошел. А порох дешев. Фанатики обменяли благородный металл на неблагородное суровое железо. Собрали гильдию, ясно донеся до каждого, что нынешний бой будет последним. И в назначенный час Любек заполыхал. Реки крови пролились по городу, беспорядочно заливая сверкающие позолотой прилавки. Огонь слизывал со стен дорогие ковры. Шум взрывов и крики смешались со звоном падающих на каменную мостовую монет.

Городская стража держала натиск, но скоро отступила. Как отступает тот, кто воюет за деньги перед тем, кто готов за свою мечту умереть.

 

 

Спойлер

 

Одним неосторожным жестом Антон уничтожил собственный бизнес. Великий рудный путь на север итак уже работал нестабильно, а после погрома швейцарцы вовсе конфисковали собственность Фуггера. Единая ганзейская коммерческая система распалась и влияние банкиров в городе сошло на нет.
 

Спойлер

 

Теперь Любек обречен заново найти себя на карте мира. Одеться в черное, обрести смирение и найти свое, данное ему прежде всех времен, предназначение. Вместо света порочного золота, теперь его направляет свет просвещения. Он остался крупнейшим европейским рынком книг. Но увядшие доходы подталкивают к смене специализации. Алчным взглядом ганзейцы смотрят на американский север. И обещают, что однажды он будет принадлежать им.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Синдик-курфюрст Любека на правах секретаря созвал имперский Рейхстаг. Почтенному собранию было объявлено, что римское купечество отныне, подобно испанцам, создает колониальную компанию. Князья переглянулись и отозвались со скепсисом: разве есть в Империи Совет Индий? Какой из монархов возглавит предприятие и будет раздавать на него лицензии?
Ганзейский союз будет раздавать лицензии. Торговая компания Священной Римской Империи не нуждается в покровительстве своей метрополии.
 

 

Спойлер

 

В Любеке произошла резкая политизация и, по сути, национализация Церкви. Гильдия печатников вышла на международный уровень и занялась дипломатией. А Великий синдик-курфюрст стал самой влиятельной фигурой в городской общине.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Верфи Любека спустили на воду настоящее морское чудовище. "Адлер фон Любек" ("Орел Любека") - один из крупнейших кораблей своего времени и один из немногих, имевших в Союзе строго военные функции. В нашем случае покорять север отправилось 25 каракк, так что из "орлов" было составлено целое "Крыло" для защиты судоходства в Атлантике.
 

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Перемены в столице привлекли в Любек партнеров по Ганзе. Снова собрался представительный съезд. На котором еврейского вида немец пообещал еще расширить активность Союза в Голландии.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Гонец ворвался на заседание городского Совета весь взмыленный. Россия планирует войну! Проблемой стала ганзейская монополия в Петергофе. Кремль настолько устал платить за право торговать собственным же сырьем, что всерьез планирует прорыв на Балтику силой.
В срочном порядке в ратушу вызвали русского посла. Купцы делают то, что умеют лучше всего - торгуются.
 

Спойлер

Кровопролития удалось избежать ценой изменения статуса города. Петергоф вышел из зоны любекского права и теперь, подобно Стокгольму, считается частью окружающей его страны, пусть и с полным самоуправлением. Это обойдется Ганзе в потерю половины влияния на местных рынках, но все лучше, чем отдавать порт-монополист русскому царю.
 

Спойлер

 

Новый договор совместили с хорошей взяткой, сильно превышающей местные прибыли. Немцы снова решили стать окном России в Европу и использовать его в своих интересах.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Мартин Лютер умер, но дело его живо. В год смерти проповедника орден иезуитов вышел на тропу информационной войны.

 

Спойлер

 

Спойлер

 

Как и на севере, южная ганзейская американская контора разрослась до собственной автономии. В основном ее населили голландцы, паразитирующие на испанских поставках. Полис быстро расширился и стал штаб-квартирой Ганзеланда.
 

Спойлер

 

Прошло несколько лет и Амстердам все-таки добровольно вошел в зону любекского права. Половина доходов Нижних земель теперь принадлежит Ганзейскому союзу. Но ради этого корпорации пришлось завоевать целую небольшую страну. Голландцы стали самым большим и сплоченным сообществом в теле аморфной лиги городов. А демография - это судьба.
 

Спойлер

 

Спойлер

 

Ганзейская корпорация смотрит далеко за горизонт. Ее влияние, тайное и явное, формирует поведение многих стран. Но никогда прежде перед ней не возникал соблазн собственную страну создать...

 

Спойлер

Изменено 21.03.2023, 05:15:04 пользователем Сарин

[Сарин 980]

 

 

Ни богов, ни господ

 

Упадок Габсбургов немедленно привел Валуа на вершину власти в Европе. Мир, словно в Средние века, поделился на франкскую и исламскую половины. Лишь ширящийся поток товаров с Запада, вместо Востока, напоминает о смене эпох.
 

Спойлер

 

 

Священная Римская Империя потеряла немецкий юг и связь с Италией. Глубокий кризис превратил ее в пространство для колонизации. Теперь государство на две трети состоит из земель северных курфюрстов, а Император-сакс ютится в жалком огрызке своего княжества со столицей в Веймаре.
 

Спойлер

 

 

Ганзейская корпорация же поселилась в самом центре ослабших маргинальных царств и вполне этим довольна.

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Все было бы у ганзейцев замечательно, если бы не мятежные Нидерланды. До сих пор купцы редко прибегали к силе оружия, оккупация - не метод корпорации. Однако, редкостная несговорчивость голландских городов постоянно нарушает стабильность торговли. Кризисы в Англии, Франции, а затем и Бургундии лишь усилили это качество: оппортунизм подкрепился взаимными политическими претензиями. Голландия - плохой партнер и, что важнее, дурной пример для подражания верным Любеку городам.

Попытка навязать ганзейские нормы торговли силой быстро перетекла в необходимость завоеваний. Любеку пришлось смириться, что какое-то время на западе деньги будут расходоваться, а не умножаться. По ходу кампании Ганза теснейшим образом сплелась с маркграфом Бранденбурга: взаимодополняемость двух сообществ практически превратила их в конфедерацию. И вот, кажется, результат достигнут - крупнейшие города Нижних земель подняли на собой знамя Любека.
 

Спойлер

 

 

На самом деле хорошего мало. Из замиренных голландских селений только Амстердам и Гаага формально подходят для участия в Союзе. Остальные же пользуются привилегиями незаслуженно. И это раз за разом обсуждается на ганзейских собраниях, став постоянным поводом для критики лидерства Любека.

Решить голландскую проблему можно было лишь разрушив местный баланс сил: подавить региональную торговлю, сформировав для ганзейского Амстердама искусственную монополию. Задача непростая, местные города богаты, густо населены, словно лучшие полисы Франции (впрочем, Фландрия и Антверпен таковыми и являются).

 

Гильдия печатников, ныне командующая в Любеке, связалась с семьей Эльзевиров, печатниками Амстердама. Основатель голландской гильдии, Лодевейк Эльзевир, взялся курировать процесс централизации от имени Ганзы. Книжный станок в это время и проповедник, и агитатор, и бюрократ - ценнейший агрегат в деле манипуляции массами. Впрочем, на жесткую силу Любеку тоже пришлось раскошелиться: местным ополчениям Лига не доверяет, а потому наводнила Нижние земли наемниками.
 

Спойлер

 

Любек управляется республикой, весьма далекой от демократии. Ганзейскую олигархию не интересуют симпатии народа. Зато местное купечество обхаживается корпорацией со всем возможным вниманием. Любек позволил в Нижних землях широчайшее самоуправление, но перенес в Амстердам региональную торговую контору - так город станет главной перевалочной базой торговцев и отделит их со временем от местных ремесленников и аристократии.
 

Спойлер

 

 

 

 

Впрочем, за пределами Ганзы задачи по приведению к немецкому порядку Нижних земель по-прежнему выполняются с мечом в руке.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Меж всех прочих конфликтов в Нижних землях растет и религиозное напряжение. Здесь популярны радикальные формы кальвинизма. В то время как Ганза совсем не демонстрирует фанатических устремлений. Эпизод с разгромом рынка роскоши стал, в сущности, первым и единственным массовым столкновением на религиозной почве в Любеке. Как только протестанты прогнали из города католический клир, государственная церковь быстро впитала в себя идеалы умеренного, стабильного и толерантного городского бюргерства. В определенном смысле этот симбиоз даже усилил традиционные для участников Союза черты. Ганзейская дисциплина прекрасно легла на протестантскую культуру поведения. Итак славные своей терпимостью купцы стали еще терпимее, корпоративная честность дополнилась религиозной, а из личных связей ушел коррупционный элемент.
 

Спойлер

 

 

Первой жертвой войны пал Кёльн - курфюрст, спонсор немецкой колонизации и некогда лидер Рейнской трети городов. Конкуренция за лидерство между ним и Любеком, была в Лиге, пожалуй, самой жаркой. Но теперь точки над ё расставлены. 
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Хотя война была долгой и тяжелой, Кёльн очень быстро договорился с Ганзой о новом формате отношений. Во многом благодаря талантливому дипломату Генриху Зудерману. Он был избран синдиком в Кёльне, вел от его имени переговоры, а по истечении срока своих полномочий перебрался уже в городской Совет Любека.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Нидерланды не стали частью Габсбургской империи. А потому не включились в южную торговлю пряностями. Это важнейшая перемена, поскольку именно ориентация на Испанию задала историческим голландцам направление торговой экспансии.
Вместо южан, регион покоряют балтийские купцы, с совершенно другими приоритетами. Главный предмет роскоши на Севере - мех. Не сравнимый по ценности с пряностями, он все же выделяется на фоне остальных ганзейских товаров. Цена его на западе Европы особенно велика, ведь промыслы ведутся в далеких финских и русских лесах. Теперь же Петергоф, Стокгольм, Данциг и Краков заламывают совсем грабительские пошлины на вывоз драгоценных шкур: климатические изменения и собственная добыча со временем уничтожили популяцию европейского бобра. 

 

Спойлер

 

 

Северные купцы не нашли Индию. Но за Атлантикой обнаружился новый источник животного сырья. Все больше меха на рынки Ганзы прибывает не с востока, а с запада. Началась экономическая конкуренция Америки и России.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Независимые голландцы нарушают ганзейскую монополию на Балтике. И в очередной раз это доказали. Союзником фризов стала республика Гольштейн, организовавшая собственную торговую ассоциацию. Разорение обнаглевшего соседа стало для Любека очень приятным бонусом.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

 

Кровавые события в Нидерландах утихли. Любек напился крови, разорил провинциальные полисы и подавил купцов-конкурентов. Положение Ганзы здесь окрепло. Долгая кампания сблизила корпорацию с вассальными республиками: их солдаты бились бок-о-бок с немцами, а капиталы бежали от войны в Амстердам. Ополчения голландцев наконец заработали признание и доверие, а генералы получили голос в обсуждении политики городов.
 

Спойлер

 

 

Ближайшие выборы прошли с помпой. Международный форум коммерсантов собрался в Любеке в победном, расширенном составе - с представителями от Кёльна, Гольштейна, Амстердама. Ганза Нижних земель разрослась, интегрировалась и, наконец-то, перестала занимать своими проблемами бесценное время на Тагфарте. В кои-то веки купцы смогут обсудить возможности за пределами этих городов.

Фабиан Зольдау, новый Синдик, очарован колониальной экзотикой. Там, где глаз европейского обывателя видит нищие промерзлые американские пустоши, ему мерещатся кирпичные дома, большие причалы и многолюдные рынки. Он призывает крепко взяться за развитие промыслов в Ганзеланде, чей мех итак уже активно вытесняет русский. Тем более, что его друг-финансист Дирк ван Ос отметил еще одну важную деталь: в колониях нет Империи. Нет аристократов, нет норм и законов, нет налогов и пошлин. Все, что вложит в американский север ганзейский купец взрастет в согласии с логикой рынка, без всякого государственного давления. В этих суровых краях царит по-настоящему дикий капитализм.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Дирк ван Ос лично прибыл в Америку и организовал финансирование необлагаемому имперским налогом строительству. Сперва он думал основать Вест-Индскую компанию, но Ганза сама является Римской колониальной торговой компанией, так что эта идея избыточна. Тогда он стал планировать проникновение вглубь континента, чтобы расширить доступные промыслы меха. Настало время найти проводника.
 

 

 

Голландец установил контакт с несколькими небольшими племенами. В глазах северных индейцев европейцы были жуткими созданиями: в их верованиях считалось, что порождения соленой воды не имеют души, а белые люди, очевидно, вышли прямо из морских пучин. Но циники нашлись с обеих сторон, торговля мало-помалу выработала общечеловеческий язык общения - язык выгоды. Индейцев очень заинтересовали ружья, привезенные из-за океана и они согласились отплатить за них землей. Одна беда - союзники Дирка оказались изгоями из ныне разбитой племенной коалиции Гуронов. Если пришельцу зачем-то понадобились квадратные метры пустого пространства - его сперва предстояло завоевать. Финансист вздохнул, но согласился. Лучше иметь никудышных союзников, чем не иметь их вовсе.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Ганза учит голландцев кочевать. Один за другим купцы соглашаются разорвать связи со своим отечеством, чтобы войти в глобальную ганзейскую экономику. Когда в Амстердаме уверились, что городской совет Утрехта полностью поглощен корпорацией, автономия города была отозвана.
 

Спойлер

 

 

Тихое увядание Священной Римской Империи окончилось масштабным скандалом. Император Фридрих фон Веттин нарушил свое обещание быть гарантом прав имперских сословий. Против всяких традиций монарх отозвал законные привилегии у протестантских князей. Оскорбление повергло немцев в шок: три четверти Империи управлялось протестантскими княжествами. В действиях Императора усмотрели влияние католической Франции - иначе не объяснить столь дерзкий вызов государя собственной стране.

 

Как секретарь совета Курфюрстов, Любек заявил решительный протест. Решительный, как ему казалось. Старые времена судебных тяжб и блаженного бумагомарательства давно прошли. Богемия, враг Франции, немедленно объявила о создании протестантского военного союза внутри Империи, Шмалькальденской лиги. Опешивший Император официально обратился за помощью против взбунтовавшейся страны к Парижу, секрет Полишинеля об их союзе вскрылся.
К величайшему недоумению Любека, дружественный Берлин выступил на стороне Императора. Католическая и протестантская агитации велись в Бранденбурге очень активно, лютеранство имело большой успех в народе, но разрыв с Римом угрожал официальному статусу курфюрста. Кризис обнажил, что для Гогенцоллернов оказалось важнее.

Кажется, в Европе взорвалась дипломатическая бомба. Каждый день газеты приносят тревожные вести о вмешательстве в дела Империи сторонних монархий. К Шмалькальденской лиге примкнули Дания, Россия... против них выступили Речь Посполитая, Швеция... 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

С ужасом Любек обнаружил, что все его богатство, тщательно выверенные корпоративные монополии, политические привилегии теперь не имеют смысла. Даже самое уязвимое, прогнившее, жалкое государство легко берет в заложники своих спонсоров, имея под ружьем солдат.

Столица Ганзейского союза, вечный проповедник умеренности и спокойствия, попал в водоворот. Протест города в Рейхстаге не был услышан. Хуже того - некоторые партнеры его по Лиге стали вступать в религиозные альянсы друг против друга.

 

Маховик эскалации раскачивается все сильнее. Ни одной великой державе уже нельзя сохранить в конфликте нейтралитет. Последней каплей стало вступление в Шмалькальденский блок Османской империи, соблазн повалить не только Империю, но и Францию стал для протестантов слишком велик. Мир вокруг Любека загорелся. Началась Шмалькальденская война.
 

Спойлер

 

 

 

 

 

В Любеке немедленно начал работу комитет пасторов, призывающий к миру. Неожиданно вторит ему Римский Папа. Обе стороны ищут, каждый свой, рецепт по вытаскиванию союзников из пучины насилия.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Впервые стремление Европы к самоубийству превратило американские колонии в убежище.

Люди, не желающие стать ресурсом для войны, готовые рискнуть жизнью в опасном путешествии, оставившие свои семьи, пожитки, родные края добираются до спасительных лодок, чтобы уплыть в неизвестность. Для них Европа превратилась в боль, в смерть, в разочарование. Более глубокое, чем что-либо, известное им прежде. Сколь высоки были лозунги о славе Бога, столь низко пали методы убийств во имя Его. Религиозная резня познакомила немцев с геноцидом посередь просвещенных некогда стран. Рыцарские правила обращения с врагами и пленными быстро оказались забыты. В сердцах переселенцев надломился целый мир. На самом деле все они уже ощутили себя мертвыми, в социальном смысле. Оставшиеся их соплеменники проклянут их как трусов. Ничто, чем они жили, во что верили, больше не существует. А после смерти есть только один путь - к жизни вечной, к искуплению, к новому рождению. К новому существованию за пределами известного мира в тумане далекой неизвестности.

 

 

 

Фабиан Зольтау интенсивно поддерживает эмиграцию.
 

Спойлер

 

 

Вольные города скоро пожалели, что ввязались в войну. Никогда прежде по их узким улочкам не протискивалась 80-ти тысячная французская армия. Но лишь через два года после начала бойни Любек сумел собрать в своей ратуше ганзейских делегатов. К этому моменту перед конторой в Амстердаме уже предстал Вильгельм Оранский, принц Нассау. Именно благодаря ему удалось собрать весь кворум, дворянин лично объехал все ганзейские города, чтобы сопроводить посланцев в безопасности. На то у него была причина.

 

Оранский предоставил на суд почтенному собранию похищенный им в Париже документ с описанием тайных переговоров между Францией и Богемией. Обе стороны желают разделить ганзейское наследство, обложить города тяжелым послевоенным налогом и ограничить обнаглевшую корпорацию в правах. Вопросом войны между Валуа и Подебрадом оставалась граница, по которой пройдет раздел: ее предлагалось "обнаружить" в боях. Таким образом, принц открыл ганзейцам, что время работает против них и на этой войне у них совсем нет друзей. Для каждого соседа их города - кормовая база. Предложение Вильгельма было простым - объединить Ганзу вокруг Нидерландов, а Нидерланды - вокруг его собственной персоны.

 

 

 

Совет оценивающе оглядел самоназначенного короля и расхохотался. Но по-доброму, по-отечески. Парень совсем ничего не знает о Ганзе, поняли все. И нет, дело вовсе не в республике. Будь дело выгодным, коммерсанты легко бы хоть черта короновали. Дело в традиции. Нет слова более почитаемого в Союзе, чем это. Традиция - есть порядок, поддерживаемый добровольно, бессознательно. Он работает там, где нет закона. Передается от отца к сыну, даже если родителю совсем нечего больше передать. Путешествует вместе с людьми, пронесшими ее в сердце. Ганза и есть традиция. Предлагать новодел можно голландцам - те после Бургундии готовы на какие угодно эксперименты. Но честные бюргеры знают старое право.

Ганзейский союз действительно консолидировался. Вручил права войны и мира на волю Любека, став таким образом его вассалом. Но остался олигархической корпорацией. Оранский же получил лишь утешительный приз - гражданство Амстердама и собственный цвет на флаге обновленной державы: оранжевый - в честь Оранского, белый - как символ свободы и синий - как знак морской торговли, объединившей города.

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Экспансия снова стала средством модернизации Ганзейского союза. Корабелы Амстердама превзошли любекских в конкуренции и задали новый стандарт морских перевозок. Флейты быстрее и дешевле коггов, лучше подходят для океанских вод. И имеют форму груши, что само по себе кукиш Любеку - тот собирал пошлины с кораблей по ширине палубы, а у флейтов она искусственно заужена.
 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Тем временем, в Америке Ганза пробивает себе вход на новые рынки индейскими трупами.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Тем временем Дирк ван Ос вернулся в Амстердам и основывает там первые в Европе финансовые институты современного типа.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Двенадцать лет кровавейшей резни в Европе завершились пирровой победой Императора.

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Католический Рейхстаг стоит полупустой. В растоптанной Империи нет даже желающих занять места курфюрстов. Совет имперских городов и вовсе пришел в упадок: Любек лишили статуса секретаря и он покинул Империю, последовав изложенному десять лет назад протесту. Вместе с ним Империю "покинула" немалая часть экономики. Имперские вольные города, бывшие участники, а ныне вассалы Ганзейского союза, продолжили служить Любеку, игнорируя законы СРИ.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

В истории единого Ганзейского союза начинается новая глава. Корпорация выходит на международный, даже межконтинентальный уровень. Покинув Империю, ганзейцы увезут ее душу с собой. И вдохнут ее в собственное имперское творение.
 

Спойлер

 

 

Изменено 25.03.2023, 16:56:33 пользователем Сарин

[Сарин 980]

 

 

Кровь, пот и слезы

 

Торговая компания Священной Римской Империи потеряла берега. Покинув пределы имперского законодательства, Любек немедленно провозгласил свободу вероисповедания в Ганзейском союзе, Ганзеланде и... вольных городах старой метрополии.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

А бежать им было от чего. Война превратила страну в failed state. Совет курфюрстов собран лишь наполовину, да и то из 4-х присутствующих одно место занимает сам Император и одно унаследовал Кёльн, находящийся в прямой зависимости от Ганзы. Католические законы повсеместно нарушаются. Коллегия Имперских городов предала Империю в пользу Любека и теперь ее представляют лишь несколько жалких провинциальных поселений. Экономика впала в еще большую зависимость от ганзейского купечества, после его сепарации.

 

Спойлер

 

 

Мастерская Империи, князь Бранденбурга, благоразумно поддерживает отношения с ганзейцами, даже когда острота конфликта их с Императором достигла пика.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Города-убежища заняли в Германии одну важную нишу: собранные здесь изгои, еретики, беженцы направляются на север, чтобы испытать судьбу в американских колониях. Надо заметить, немногие делают это с охотой. Ганзеленд расположен в приполярье, где развитых поселений мало, а работа осуществляется вахтовым методом. Лишь недавно колонисты начали спускаться по рекам вглубь континента, но даже им очевидно, что золотой лихорадки Конкисты здесь не бывать: ни драгоценных металлов, ни сверхприбыльных специй обнаружено не было, лишь бесконечный простор для тяжелого сельскохозяйственного труда. Американская мечта северного континента обещает новоприбывшим лишь кровь, пот и слезы - в обмен на спасение от отравленных враждой и нетерпимостью интриг старой Европы.
Ганза относительно изолирована от южных рынков работорговли, но нужда в рабочей силе у растущего Ганзеленда лишь ширится. Потому распространенной практикой здесь стало белое долговое рабство. Вольные города ссужают немцам деньги на переезд в Америку, но по прибытии колонисты оказываются в кабальной зависимости от корпорации. Наряду с германцами, таковыми становятся скандинавы, чаще других страдающие от голода и политического хаоса.

 

Спойлер

 

 

Впрочем, сильной стороной такого положения дел стало отсутствие радикальных форм расизма. Белые, черные, красные, попавшие в ганзейскую кабалу, пользуются близким социальным статусом, а суровые условия труда заставляют даже ксенофобов работать в команде. Кроме того, из долгового рабства можно выкупиться, что делает деньги более действенным социальным лифтом, чем происхождение.
 

 

Отношение к индейцам развивалось и вовсе специфически. Когда купцам в Европе доложили о контакте с кочевниками-шаманистами азиатской наружности, Любек и Ганза наложили на развитие колоний жесткие ограничения, которые продлевали несколько лет. Дело в том, что в этом описании ганзейцы опознали хорошо знакомого себе соседа - Орду. Давние контакты на востоке, как самостоятельные, так и через посредничество русских, неплохо познакомили купцов с культурой азиатов и грандиозными масштабами их деятельности. Потому Канада проассоциировалась в умах немцев с восточными окраинами Китая, России или отступившей империей Чингисхана.

 

Но со временем познания европейцев умножились. Испанские конкистадоры вышли на побережье Тихого океана, доказав тем самым отделенность континента от Азии. Слухи об этом дополнились подозрительным отсутствием у индейцев лошадей и развитых ордынских ремесел. В конце концов, в Канаду по поручению конторы Амстердама отправился Ян Питерсзоон Кун - торговец голландского происхождения.

 

 

 

Авантюрист скоро убедился, что Орды здесь нет и близко, чем дал старт ганзейской колониальной гонке. Идея проникновения по рекам на более благоприятный юг нашла бурную поддержку среди колонистов, так что Ян легко набрал добровольцев под ружье. Не побрезговал он и дружбой с Гуронами - к этому моменту наивные туземцы уже плотно увязли в долговых обязательствах перед корпорацией, из-за чего нанялись отдать долги военной службой и услугами проводников.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Корпорация в вольном плавании представляет собой уникальный субъект европейской политики. До сих пор чем-то подобным является разве что Церковь, но коммерсанты не располагают ее священной легитимностью, а потому имеют некоторые проблемы с международным признанием. Так что споры об управлении Ганзой вспыхивают регулярно.

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Товарообмен с Новым светом растет год за годом и Любек с Гамбургом все чаще меняются ролями. Прежде столица Ганзейского союза служила окном Западной Европы на Балтику, теперь же Гамбург стал для Балтики окном в Северное море. Законы и инфраструктура двух городов сплелись неразрывно и по итогу советы обоих полисов решили объединиться в один, для упрощения регуляций.
Прямой доступ Любека к устью Эльбы собрал собрал воедино большую часть немецких торговых потоков. Словно корона, увенчало Германию братство ее крупнейших торговых городов.

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Консолидация германской торговли благотворно сказалась и на монетарной политике. Банк Ганзы упростил и стандартизировал денежный обмен. Так, основной единицей Германии и Ганзеленда стал талер - самая распространенная серебряная монета в северных странах этого времени.
 

Спойлер

 

 

По протекции семьи Оранских в состав Тагфарта вошел известный математик, инженер и механик, уроженец Брюгге - Симон Стевин. Он консультирует купцов по вопросам строительства американской инфраструктуры.
 

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Ян Питерсзоон Кун показал себя умелым воином и интриганом. Огневую мощь европейских ружей, скорость голландских флейтов и алчность колонистов он использует в деле безжалостной реализации в Америке корпоративных интересов. Насилие наполнило дикий континент.
 

 

 

Когда же пушки умолкают, индейцы страдают от европейской дипломатии. Культурная разница между оседлыми и кочевниками толкает последних к заключению неравноправных договоров. Проблема в том, что охотник-собиратель не понимает ценности земли. В его представлении она является общим благом, причем временным. Обобрав его, покормив лошадей, с земли нужно двигаться дальше, пока естественные ресурсы не восстановятся. Нет для индейца проблемы согласиться с тем, чтобы на том или ином квадратном километре разместились пришлые. Не очевидна туземцам и идея об оседлом государстве, охраняющем границы. Потому поверженные или напуганные войной кочевники сперва легко соглашаются на отдачу земли. А затем удивляются, когда их выстрелами гонят прочь при попытках пределы переданных территорий пересечь. Само мировосприятие европейцев тяжело укладывается в индейский склад ума. Кажется, будто завоеватели примчались со страшными орудиями, чтобы воевать за какую-то глупость. А когда осознание произошедшего "удушения землей" придет, будет слишком поздно.
 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

 

 

Авантюрист рапортует об успехе в Любек. Ганзейский союз установил прочную монополию на торговлю мехами, далеко вытеснив с первого места Россию. Мечта голландцев о подчинении балтийской торговли сбылась, хоть и с противоположной стороны.
 

Спойлер

 

 

 

В Америке основан первый вольный ганзейский город - Бергенланд, названный переселенцами в честь норвежского Бергена. 

 

Спойлер

 

 

Пока мужчины конфедерации Гуронов воевали за интересы корпорации, их поселения вогнали в еще большие долги и аннексировали. Каждое из них впоследствии получило ганзейские привилегии.

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Объем собственности Ганзы в Америке уже превысил таковой в Европе. Настала пора основания на диком континенте первых полноценных ганзейских контор. Руководство Ганзеленда перебралось в свою новую резиденцию в Мариенштадте - городе на удачном пересечении рек, из которого удобно было управлять всей локальной торговлей.
 

Спойлер

 

 

Ключевые собственники Ганзеланда же разместились в Новом Любеке, бывшем Массачуссетсе. Названном в честь столицы по причине наличия здесь единственного в регионе пригодного для возведения крупных верфей порта.
 

Спойлер

 

 

Основным экспортером драгоценного меха стала компания Гудзонова залива. Ее ганзейским портом стала слобода в эстуарии Нельсона, а руководство разместило контору в шведо-язычном Сторбьерне ("городе большого медведя").
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Однако самым важным ганзейским портом в Америке стал город в устье великой реки Миссисипи. Названный Новым Оранжем, в честь семьи Оранских, он аккумулировал товарный поток со всех рек Северной Америки. Континент оказался естественным логистическим чудом: ни в одном регионе мира не было такой природной связанности речных течений. Повалив дерево в Канаде, ты мог сплавить его до самого Карибского моря. Контора здесь управляет не только ганзейским, но и немалой частью испанского экспорта.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Ганзейский спрут протянул свои щупальца через всю Атлантику и опутал ими целый континент. Его поведение самонадеянно, правление нелегитимно, обращение с индейцами скандально. Не будь Испанская империя отвлечена войной в Европе, она давно бы занялась этим странным псевдо-государственным образованием. Но остальные, не такие самодостаточные в экономическом смысле крупные страны неохотно признали за Ганзейским союзом статус великой державы.

 

 

Спойлер

 

 

Непростому признанию поспособствовал еще один факт - избрание Императором Иоахима Гектора Гогенцоллерна. Ссылаясь на действующий альянс между Ганзой и Бранденбургом, монархии Европы закрыли глаза на сомнительный статус римского купечества. В документах оно формально продолжило указываться как вассальное сословие Империи или, на худой конец, курфюрста Кёльна.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Недостаток законности своего правления Ганзейская лига желает подстраховать силой. Голландская военная реформа, проводимая Вильгельмом и Морицем Оранскими, стала образцом для всех европейских армий своего времени. Именно на нее в будущем будет опираться знаменитая прусская армия, лучшая на континенте.

 

 

 

Спойлер

 

 

Новая тактика боя и старый-новый римский принцип ее комплектования. Казалось бы, торгашеская республика - последнее место, где можно ожидать подобных новаций, но свою роль сыграло ганзейское наследие. Вольные города уже давно полагались на ополчения из собственников, на свободных граждан, а не на крестьян или наемников. Так что долго думать не пришлось, модернизация прекрасно сочеталась с существующей традицией.
 

Спойлер

 

 

 

Контора, торгующая в регионе Великих озер, открылась в городе Мичиган, названном по индейскому имени местного озера.

 

Спойлер

 

 

Дикий континент невольно навязывает Ганзе социальные обязательства. Даже в Европе средний ганзеец не блистает образованием, но в Америке нет совсем никого, кто мог бы дефицит этой функции компенсировать. Вольные города Америки договорились о введении общих стандартов образования, приглашении ученых, открытии светских и воскресных школ.
 

Спойлер

 

 

 

В числе приглашенных оказался Гуго Гроций - известный голландский юрист, ученый, христианский апологет, драматург и теоретик международного права.
 

 

 

Спойлер

 

 

 

Свои работы по регуляции межгосударственных отношений Гуго обосновывал через исследование конфликтов интересов между флотами европейских держав в колониях. Для Ганзы это чрезвычайно интересно, поскольку из внедрения норм обращения с грузом после кораблекрушений, борьбы с пиратством, введения стандартов грузоперевозок родилась Ганза как явление. Но по той же причине, римское купечество категорически не поддерживает каперство в Атлантике и яростно борется с ним везде, где может.
 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

С тех пор как Америка затопила европейские рынки мехом, значение Петергофа неуклонно падает. Город, монопольно распоряжавшийся торговлей половины России, теперь уже не обладает прежним блеском. Горожане проголосовали за приведение местных стандартов жизни к общеганзейским, в надежде выгадать больше благ от глобализации.
 

Спойлер

 

 

А вот Стокгольм наоборот, лишился ганзейских привилегий. Воинственная Швеция силой объединила Скандинавию так, как не смогла феодальная Дания. Отношения ее с Лигой на очень низком уровне, но Любек лелеет надежду однажды это изменить. Так что дому Драконов вернули его столицу. Предварительно вывезя имущество, закрыв рынок, приведя в упадок порт. Главный торговый город Швеции принес ей всего 2% прироста торговли на Балтике.
 

Спойлер

 

 

 

 

В Американские университеты отправился первый президент французской академии наук, Христиан Гюйгенс. Миллиардер, плейбой, филантроп. Проповедовал возможность существования жизни на других планетах.
 

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Тем временем, долгая кампания по покорению дикого континента закончилась для Ганзейского союза убедительной победой. Границы европейских царств вплотную сомкнулись по всей длине и больше не нашлось на континенте для кочевников ни клочка земли. Кровь, пот и слезы сотворили новый мир - Американскую державу.
 

Спойлер

 

 

 

 

 

Немцы формально покинули Священную Римскую Империю. Но привезли ее за океан в своих душах. Как и на утраченной родине, страна управляется кочующей столицей. Выборщики из ганзейских контор Америки регулярно определяют следующий Вольный город, для резиденции регионального Тагфарта на ближайшие несколько лет.

 

Спойлер

 

 

 

Почти безграничное пространство, попавшее в руки купцам, поделено между двумя основными колониальными правительствами в Полисе и Аркадии. Это властители деревень, ремесленников, производственных сил - локальных и вторичных в глобальном Ганзейском союзе сословий. Прежде их статус соответствовал названию, "земли Ганзы", Ганзеленд. Безликая, аморфная территория без ясных границ. Но теперь, обретя массу, упершись в пределы соседних европейских империй, они требуют большего уважения.
Прежде всего, через самоназвание.

Аркадия, сформированная выходцами из Скандинавии, отдала уважение предкам и теперь возглавляет Виндланд.
А привычно раздробленные немцы на юге, в Полисе, договорились об трансформации в Соединенные Провинции Америки.
 

Спойлер

 

 

 

Пока пафосные колониальные империи делили между собой мятежные провинции в метрополиях, Ганзейские поселенцы заняли территорию, во много раз превышающую по площади Европу в целом. Поток беженцев в Америки своим масштабом сравним только с новым Великим переселением народов. Которым организованно занялись частные компании и заработали на этом колоссальные деньги - уникальный случай в истории человечества.

Это завоевание не крепко, не цивилизовано, бедно. Но перспективно. В новых геополитических реалиях корпорация пытается устояться как республика.
 

Спойлер

 

 

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

Спойлер

 

 

 

Спойлер

 

Изменено 30.03.2023, 16:43:07 пользователем Сарин