Благие войны

[Kenzon 906]

Не мир пришел Я принести, но меч. Матфей 10:34

Благие войны

Сражаться, убивать, воевать. Люди делали это не с самого начала своей истории и не проявляют ни малейших признаков готовности прекратить. Многие утверждают, что когда речь заходит о войне - даже о справедливой - христианская традиция лицемерит, поскольку основатель христианства якобы отрицал любое использование силы. И хотя в действительности Иисус, конечно же, признавал, что право применять силу дается Его Отцом (Ин 19:11), нужно признать, что основатель христианства - в отличие от основателя ислама - действительно не носил меча.

По ряду причин (в основном концентрируются вокруг того мнения, что отвержение Иисусом силы относится только к Нему Одному, а Его последователи не должны Его в этом подражать), отказ Иисуса от меча не помешала христианам пользоваться оружием. Началось это где-то в конце II века. Не помешала отказ Иисуса и некоторым ранним Отцам Церкви защищать использование силы. Назовем лишь четверых - Климент Александрийский, Евсевий, Амвросий и Августин, все они недвусмысленно отстаивали эту позицию. Их "апологии" - прежде всего, Августиново - положили начало христианскому учению о справедливой войне, которое утверждает, что бывают случаи, когда христиане должны поддерживать войну. Ни один из этих раннехристианских подходов к войне не относился к ней как к необходимому злу. Каждый считал, что человек, справедливо пользуется силой, действует согласно воле Бога и, хотя и не является таким славным, как епископы и клирики, но все же следует Христу. Действия праведного солдата на войне считались, таким образом, положительно благими - деяниями, которые помогают ему приблизиться к Богу. Но сегодня подобная нравственная оценка войны вышла из моды. Немного из наших современников готовы утверждать, что Бог прославляет доблестного солдата, совершает подвиги на поле боя. Большинству из деградированных современников подобная идея покажется гротескной.

Есть две основные причины, по которым многие христиане в наши дни предпочитают отречься от традиционного одобрения войны как потенциально благого дела. Их корни - в интеллектуальных течениях, проникли в христианское сознание и сформировали отношение многих современных христиан к войне. Во-первых, существует влияние псевдохристианского пацифизма. С его позиций утверждается, что человек не может следовать Иисусу - и, значит, не может быть христианином в полном смысле этого слова (а то и вообще ни в коем) - если не отвергнет любое использование силы. Христиане, с этой точки зрения, должны вернуться к практике ранней Церкви, которая, как нам врут, отрицала силу до тех пор, пока "Константинове грехопадения" не положило где начало эры христианского империализма. Вторая причина, по которой многие из современных "христиан" отвергает любое насилие, - либерально-гуманистические идеи, считают войну бесчеловечным, безрассудной и бесцельной, а значит - по сути своей позорной, недостойной человеческой природы и устаревшей в ходе исторического прогресса.

Первым, кто выразил такое понимание войны, был Эразм, подробно объяснил, почему считает войну противоестественной и ненадлежащей для человека, и считает, что даже справедливая война нравственно неприемлема. Но в наступление этот взгляд ушел во времена Просвещения, когда философы стали искренне утверждать, что война недостойна цивилизации и может даже считаться антитезой благого правления. Помощью этой мысли послужило обезличивание войны в эпоху механизации, ужасные по своей жестокости окопные битвы Первой Мировой, ковровые бомбардировки Второй мировой и американское фиаско во время конфликта во Вьетнаме. Результат - почти все пришли к единодушному мнению, что война не может быть благородным занятием, а тем более - занятием, совместимым с дорогой Христа. Действительно, бесславная природа современных методов ведения боя позволила протестантскому теологу Карл Барту (Barth) удовлетворено отметить, что с войны, наконец, "сорван шлейф" славы и благородства, которым она была укутана в прежние века.

В своей большой работе "Церковный догматизм" Барт представляет войну как ultima ratio и, следовательно, нечто сугубо человеческое и, конечно же, не может соотноситься с доблестью и благородством. Подобные взгляды не ограничиваются рамками протестантизма. Так, католический моральный "богослов" Чарльз Курран (Curran), например, забеспокоился в своем споре с Полом Рэмси (Ramsey), знаменитым защитником христианского учения о справедливой войне - тем фактом, что Рэмси не принимают всерьез войну как ultima ratio. Курран заявил, что боится, как бы Рэмси не счел войну разумной формой человеческой деятельности (что на самом деле и имело место). Опасения Курран - и его многочисленных единомышленников - заключаются в том, что если мы признаем, что война может быть разумной, войны случаться гораздо чаще. Боялся Курран и того, что Рэмси не понимает военных реалий, поскольку не так уж много времени тратит на обсуждение "ужасов войны". "Человек может прочитать все, что он [Рэмси] написал о войне, - утверждал Курран, - и не получить никакого впечатления от ужасов, с которыми связана современная военная дело". По мнению Курран, с этической точки зрения важное в войне - это ее ужасы.

Конечно, начинать войну без веской причины нельзя - особенно если речь идет о современной войне, такую ​​склонную к использованию непропорциональных средств. Нет ничего плохого и в желании, чтобы государства не затевали войну из-за мелких провокаций, как, например, имели обыкновение поступать некоторые итальянские города-государства в XVI веке. Но в остальном Курран глубоко ошибается. Так, скажем, нет никаких причин полагать, что мы станем очень склонны к войне только потому, что признаем, что она может быть целесообразной и разумной. Наоборот - защитники христианского учения о справедливой войне обычно утверждают, что не следует участвовать в войне, если она лишена нравственного и рационального оправдания. Защитники этой традиции сожалеют, что мы живем в мире, где для запрета зла приходится убивать людей, иными словами - они сожалеют о Грехопадение. Но еще тяжелее грех христиан - стоять и ничего не делать, видеть, как у них на глазах нечестивцы убивают и насилуют людей.

Святой Фома Аквинский, обсуждает войну в своей "Сумме теологии" (III: 40), помещает этот вопрос не в раздел о справедливости, а в раздел о любви, а именно - о любви к Богу. Он ясно дает понять, что война не является пороком, не противоречит этой любви. Наоборот: участие в войне - если эта война справедлива - может быть формой любви. Разумеется, война всегда противоположная мира, но иногда это желательно, поскольку мир - не всегда является тем справедливым порядком, который следует поддерживать. Например, нацистская Германия обеспечивала мир и порядок большинстве завоеванных ею стран, которые были готовы признать власть нацистов. Но вряд ли кто-нибудь станет утверждать, что нацистский или коммунистический мир - это тот мир, который мы должны защищать. Для Фомы Аквинского война может быть средством к достижению справедливого мира, а также - к нарушению мира несправедливого (вроде того, что был установлен нацистами). И справедливый мир, и справедливая война - действие милосердия. Праведная военная служба, другими словами, является тем, к чему обязывает христианина любовь к Богу и ближнему и, значит, при определенных обстоятельствах - наиболее "человечный" образ жизни.

Но если Святой Фома считает, что участие в справедливой войне достойна одобрения, он и не разделяет современное предубеждения по отношению к использованию силы, на котором основаны многие нынешние этические оценки войны. Фома Аквинский пишет: "намерение [Старого] Закона был, чтобы во имя любви к справедливости искали возмещения ... Так оно остается и в Новом Законе". Более того: когда речь заходит о совете Павла римлянам, что касается правящих властей (Рим. 13:1-7), Фома настаивает, что не только допустимо, но и положительно "достохвальных для князей ревностно утверждать справедливость против злых людей". У Святого Фомы мы находим, что "достойно и полезно" для того, кто обладает соответствующими полномочиями, убить человека, опасного для общества. Из его слов можно с уверенностью заключить, что он - противник не силы, а несправедливости, и, что еще важнее, по его мнению, в определенных обстоятельствах любовь не только позволяет, но даже требует прибегать к насилию.

Так, Святой Фома проводит различие между теми, кто следует "советам совершенства" - епископами и клириками - и теми, кто этого не делает. Согласно Фомы Аквинского, епископы и клирики не могут быть солдатами, поскольку невозможно "одновременно должным образом заниматься и тем, и другим". Святой Фома выдвигает этом две причины. Во-первых, военная служба отвлекает клириков от их служения, другими словами, их участие в войне незаконная не потому, что война плохая, а потому, что мешает им выполнять свои прямые обязанности. Во-вторых, тому, кто приносит евхаристического жертву "не подобает" проливать кровь, даже если это не связано с грехом (т.е. происходит при справедливой войны). То есть, Фома Аквинский считает обязанности клирика выше, чем обязанности солдата. Но это не значит, что он вообще отрицает достоинство солдатского служения. Наоборот - он проводит аналогию, чтобы доказать обратное. Так же достойно сражаться в справедливых войнах и, будучи солдатом, сдерживать зло, но еще достойнее служить епископом осуществляет Евхаристии ради блага верующих.

Однако, клирики должны обеспечивать военным духовную поддержку. Святой Фома настаивает, что "верным следует считать материальные войны, имеющих своей целью богоданного духовное благо, которому посвящены клирики. Следовательно, обязанность клириков - склонять и вдохновлять других людей к участию в справедливых войнах. Фома Аквинский одобряет также молитвы, в которых Бога просят наслать мирские беды на врагов. Он утверждает даже, что было бы уместно учредить для военных целей монашеский орден. Подобный орден не мог заниматься никакими другими мирскими делами, а только драться во имя защиты богопочитания, обеспечения общественной безопасности и защиты бедных и угнетенных. Святой Фома явно не стремится удержать тех, кто идет за "советами совершенства" от участия в военных делах - он, наоборот, считает их долгом участие в справедливой войне.

Как уже говорилось выше, многие наши современники боятся, что если считать войну положительно благой, мы будем склонны к развязыванию войн. Но это совсем не так. Традиция всегда требовала от христиан, прежде, чем соглашаться на предлагаемую войну, удостовериться в том, что она соответствует критериям jus ad bellum. Святой Фома пишет о трех таких критерия: правомочна власть, справедливая цель и правильный намерение. Первому из них соответствует законный суверен. Что касается второго и третьего, Фома Аквинский цитирует составленные Августином списки: месть за зло, наказание враждебного государства и возвращение неправедно захваченного входят в число справедливых целей, а обеспечение мира, наказание злодеев и поддержка добрых людей - признаки правильных намерений. Эти здоровые критерии того, когда следует сражаться, остаются для христиан применимыми в любую эпоху.

Другой вопрос - как драться. Сам Святой Тома мало пишет о том, каких правил (jus in bello) следует соблюдать на войне. Однако из его работ можно вывести несколько указаний.

Во-первых, можно предположить, что, если мы должны сохранять правильный намерение, то следует стремиться к наказанию только злодеев, а не всех, кого попало. Также следует стараться, чтобы применение силы не отвлекало нас от обязанности защиты добрых людей. Разумеется, предстоит всячески способствовать возможности того, чтобы целью становились лишь заслуженные наказания, а планы, состоящие, включали больше творческого, чем разрушительного. Поэтому, согласно словам Фомы Аквинского, правильное поведение на войне зависит от качеств солдат и их командиров.

Этический подход Святого Фомы к войне может освежить и укрепить тех, кто знаком с современными мыслями, которые, зачастую, неспособны объяснить христианам, по каким причинам им следует быть готовыми к прямой или косвенного участия в какой-либо войне. Фома Аквинский же учит солдат-христиан, почему им следует участвовать в справедливых войнах. С точки зрения Небес, Бог желает сдерживать зло среди Своих творений. Используя для этого службу людей, Бог их деяниями, в которых они применяют силу, сводит их - если праведники солдаты, сражающиеся из любви к Богу и ближнему, - к более тесным отношениям с Собой. Иными словами, праведные солдаты сражаются на пути освящения, готовя себя к единению с Богом. С человеческой же точки зрения добродетель милосердия (любовь Божия) побуждает праведных солдат делать все возможное для подавления зла и свершения справедливости, иногда означает использование силы.

Многим это кажется не созвучно. Как, спрашивают нас, насилие может быть актом любви? Ответить в нескольких словах можно следующим образом: применение силы становится актом любви, когда есть стремление подражать применения силы Богом. На практике это, в частности, означает, что применение силы никогда не должно включать сущностное зло - например, нельзя намеренно убивать невинных людей.

Важнейший аспект морального подхода Фомы Аквинского до войны в том, что он учит - в отличие от преобладающих в наши дни взглядов - что отказ от участия в справедливой войне это отказ от добродетели, отказ от доброго дела. Из этого заключения следует, что для христиан отказ от ведения справедливой войны - большее зло, чем для неверующих. Когда неверующий не идет на войну, причиной этому может быть нехватка смелости, рассудительности или справедливости. Он может быть трусом или просто человеком, равнодушным ко злу. Все это - недостатки природных нравственных качеств. Когда христиане отказываются участвовать в справедливой войне, это может коснуться и всех их природных качеств, но неизбежно - и это самое важное - означает отсутствие милосердия. Христианин, отказывается прибегнуть к применению силы ради помощи ближнему, когда благоразумие утверждает, что сила - лучший способ ее предоставить, это христианин немилосердный.

Отсюда следует, что те христиане, которые сознательно и намеренно отказываются участвовать в справедливой войне, осуществляют порочный: отказывают в любви ближнему и Богу!

[Ouwen 6,165]

А ссылочкой не поделитесь?

Третий том кажется

Если вечером будет время - посмотрю точнее. Читал в бумажном варианте.

[Толстый 4,303]

Буду весьма благодарен

[Дохтур 1,221]

И? Кстати, тут возникает еще один вопрос - а какую ответственность за "Блядство-разврат-наркотики" несет сам бог, ведь именно он создал человека и вложил в него имеющиеся качества.

Еретик! Спастись человек может только по воле Божьей, но грешит-то он по своей воле! Кальвина на тебя нет

[Кусяша 1,150]

Христиане Жулики, Воры и Убийцы.

Мусульмане Убийцы, Грабители и Насильники

Жиды жиды.

[Толстый 4,303]

Еретик! Спастись человек может только по воле Божьей, но грешит-то он по своей воле! Кальвина на тебя нет

Нет мне спасенья, ведь бог еще и злопамятен.

30 Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает.

31 Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам;

Одна только надежда, что атеисты не по его ведомству проходят. А то придется мучиться как этим бедолагам:

Изменено 05.10.2012, 14:14:08 пользователем Толстый

[Kenzon 906]

Разница в том, что ВБ не всемогуща и не всезнающа, в отличие от бога. То есть, создание США не было следствием сознательного акта творения, и власти ВБ, конечно, не могли предвидеть последствий своих действий.

Ну я чего-то не припомню список спасенных душ, а в Библии говорится что их будет не так уж и много.

В каком смысле не от бога? Плоть, желания и чувства кто создал?

Боженька Еву да Адама предупреждал, ведь вкусив яблоко они познали то что знал Бог о добре и зле.

Нет мне спасенья, ведь бог еще и злопамятен.

Да нет таки, христианином может стать каждый не смотря на свои проступки в прошлом. А вот если христианин ведет себя неподобающее...

Изменено 05.10.2012, 18:22:27 пользователем Kenzon

[Толстый 4,303]

Ну я чего-то не припомню список спасенных душ, а в Библии говорится что их будет не так уж и много.

И? Вы таким образом только подтверждаете мое мнение, что бог либо садист (сотворил намеренно кучу народа, которая отправится на вечные муки в ад), либо паршивый творец (сотворил людей таким образом, что большая их часть окажется в аду).

Боженька Еву да Адама предупреждал, ведь вкусив яблоко они познали то что знал Бог о добре и зле.

Вывод?

Да нет таки, христианином может стать каждый не смотря на свои проступки в прошлом. А вот если христианин ведет себя неподобающее...

Это и есть злопамятность. Особенно это злопамятность показательна в связи с тем, что грехи против человека прощаются. Действительно, прощать грехи против других всегда легче, чем против себя.

Изменено 07.10.2012, 03:01:40 пользователем Толстый