Пути к коммунизму

16.05.2010, 23:22:57

Я воспринимаю коммунизм как новый этап развития цивилизации.

Новый, и к сожалению, последний. После коммунизма ничего не будет, только деградация. Поэтому я против этой идеологии.

18.05.2010, 12:30:30

*Нажмите здесь!

Честная конкуренция - красивая сказка. Ещё помнишь про "300%"? А ведь в мире есть люди, которые имеют все 1500%.

Даже при коммунизме найдутся люди, котоорые будут хотеть иметь чуть больше чем есть у других... Чтобы было иначе - надо резко переделать психологию всех людей в мире. А на данный момент это невозможно, придется ждать пока она изменится сама по себе. Иначе - такой общественный строй недолго продержится.

Да, и честная конкуренция - не сказка. К примеру, хотя бы спорт (не считая профессионалов - они зарабатывают себе на жизнь), там каждый борется за то чтобы стать лучше - из чувства соперничества.

Я считаю, что человеку нужно закончить выживать и начать жить.

Повторюсь, когда человек просто спокойно живет - ему больше ничего не нужно. Динозавры тоже, жили и жили миллионы лет - а потом вдруг оказалось что они разучились приспосабливаться)

Я не боюсь муравейников, в связи с тем, что нас это не ожидает.

Ожидает. Когда все будут счастливы и похожи на идиотов... Это один из вариантов. Самое страшное, что никто об этом не узнает - просто не способны будут люди осознать это в мире, лишенном противоречий.

Ты говоришь о том, что люди будут другие, будет другой мир. Но, неужели сейчас люди живут так же, как и в давние времена? Постами выше ты мне задавал вопрос, что будет дальше коммунизма. Разве уничтожая Римскую Империю люди думали о капитализме? Или коммунизме? Нет. Ещё не пришло время думать об этом.

Однако Маркс описал и социализм и коммунизм, ещё не разрушив капитализм... Кстати, идеи схожие с коммунизмом - разного рода утопии - высказывались уже в Древней Греции.[Cкрыть]

Изменено 18.05.2010, 12:57:37 пользователем Jwerwolf

18.05.2010, 12:31:15

**Нажмите здесь!

А если она заточена в самой природе человека, и не может исчезнуть.

Вряд ли. Это фактор среды, который заставлял человека выживать. И выживал только тот, кто находил оригинальное, верное решение. Поэтому человек - единственное мыслящее животное, гений приспособления.

Желание людей - вот двигатель развития при коммунизме.

Ну а когда все желания будут исполнены? Когда будет тепло, светло, и мухи не кусают человек свободен от материальных потребностей? Чего ему желать?

Я так понимаю, это твой ответ:

В мире коммунизма люди будут жить, чтобы творить.

Я уже писал... Творчество - не вариант, в такой спокойной обстановке творить нечего... Скука)

Некоторые считают иначе.

Чёрт с ними. Мне они не мешают думать.

"Я борюсь, а значит есть надежда на продолжение борьбы". Похоже, это твоя философия - замкнутый круг.

Хм, а последние 10-12 тыс. лет работала...

Не круг. Здесь в центре - не всё общество, а человек в частности. Поэтому борьба кончается со смертью конкретного человека. Можно сказать, "Я борюсь, а значит для всего общества есть надежда на продолжение борьбы"

Выбор? Наш выбор ограничен. А у наших потомков его может и не быть. А чтобы выйти из рабства нужно уничтожить рабовладельцев. Один человек не может это сделать.

Выбор есть всегда. Вопрос в том, может и хочет ли человек выбирать. Почему негры не бежали, когда их загоняли в рабство? Когда 3-4 белых охраняли 50 негров. Казалось бы, напади эти 50 одновременно - и конец поработителям... Но нет. Они считали что это бессмысленно, потому что страшно боялись.И ещё один вариант: человеку с рождения говорили что выбора нет. Поэтому он не может его сделать - не может понять что выбор вообще есть. Это уже наши крестьяне, которые даже после освобождения оставались работать на помещиков, потому что жить иначе не умели.

Раб не принадлежит себе, не может сам собой распоряжаться. А такое при коммунизме невозможно.

Хм, а если при коммунизме вдруг все захотят стать художниками? Кто будет добывать пропитание? Или им не позволит чувство ответственности? Так это тоже будет рабство...

Государство, деньги, капитал породили люди, которые отделили себя от общества, более того - они поставили себя выше общества.

Они неотделимы от общества, потому что сами из него и выходят. Капиталисты не с другой планеты появились - они тоже часть общества. И государство тоже. А деньги - ну как же без них? Что иначе будет гарантией того, что ты честно реализовал свои способности на благо обществу? Повторяю, для коммунизма нужна всеобщая честность... И полный коллективизм. [Cкрыть]

Изменено 18.05.2010, 12:57:50 пользователем Jwerwolf

18.05.2010, 12:57:19

***Нажмите здесь!

Отобрать-то выбор нельзя, только вот можно скрыть от человека существование альтернатив, представив определённые части жизни как данность, как идеал, и скрыв остальные.

Согласен. Но всегда есть люди, на которых это не действует... Кстати, СССР действовал также - скрывал альтернативу (западное общество), представлял свои идеалы... Всё по твоему сценарию, лишение выбора. Конечно же, на благо обществу

Напоминает "Обитаемый остров" Стругацких.

Изменение сознания обеспечит диктатура пролетариата. Предпосылки для создания подобных государств сложились. Есть и опыт. Экстраординарное? А появление революционного государства, которое смогло за короткий промежуток времени смогло стать свердержавой, первым государством в мире? Это для тебя не экстраординарно? А сознание "само-по-себе" не изменится, пока капитал у руля. Сознанию нужно помочь измениться.

Да-да, единственный метод описан выше... Сознание не изменится? Да оно всегда меняется! Получают ведь поддержку коммунистические идеи... И их популярность не падает, хотя мы живем при капитале.

Существование этих людей - ошибка. Ошибка Ленина, ошибка Сталина, ошибка Берии. Ошибка учтена и не повторится.

Это не ошибка, это закономерность. Когда общество не готово, когда оно менее развито, находится на более низком уровне, чем государство, появляется такая хрень. Идея вырождается. Ничего не получится, если мы возьмем "надстройку" одной формации и пришпилим её к обществу другой формации... Это коренная ошибка.

Меня всегда удивляли люди, которые требуют от экспериментального коммунистического государства сразу прийти к коммунизму. Большевики смогли создать на обломках умирающей империи сверхдержаву, смогли добиться господства на континенте, смогли вселить в сердца простых людей надежду на победу в войне с капиталом. И пусть государство в конце концов распалось, пускай в этом государстве была номенклатура, пускай не было изобилия материальных благ и люди не жили как в раю. Но большевики смогли начать процесс, который теперь не остановить. Большевики смогли создать первое революционное социалистическое государство. Они показали, что можно не только сидеть и ждать, пока произойдёт эволюция (которая никогда не произойдёт и является лишь очередной сказкой), они показали, что можно ещё и действовать.

Эксперименты над обществом ставить опасно. Это приводит к непредсказуемым последствиям. Кстати, РИ неплохо выглядела на фоне других разваливающихся империй. Да и была она более едина, чем, к примеру Британская или Австро-Венгерская.[Cкрыть]

18.05.2010, 14:02:03

*Нажмите здесь!

Даже при коммунизме найдутся люди, котоорые будут хотеть иметь чуть больше чем есть у других... Чтобы было иначе - надо резко переделать психологию всех людей в мире. А на данный момент это невозможно, придется ждать пока она изменится сама по себе. Иначе - такой общественный строй недолго продержится.

К моменту становления коммунизма такие люди перестанут существовать. Для изменения психологии людей и предусмотрена диктатура пролетариата. Буферный период, "чтобы не было проблем с надстройками".

Да, и честная конкуренция - не сказка. К примеру, хотя бы спорт (не считая профессионалов - они зарабатывают себе на жизнь), там каждый борется за то чтобы стать лучше - из чувства соперничества.

Имелась ввиду именно честная конкуренция в бизнесе... Да и в спорте спортсмены могут жульничать, сводя всю честность на нет. При капитализме существует только конкуренция. Честной конкуренции при капитале не существует.

Повторюсь, когда человек просто спокойно живет - ему больше ничего не нужно. Динозавры тоже, жили и жили миллионы лет - а потом вдруг оказалось что они разучились приспосабливаться)

Возможно ты просто не встречал людей, которые даже имея возможность спокойно жить продолжают что-то делать, для себя и для других.

Ожидает. Когда все будут счастливы и похожи на идиотов... Это один из вариантов. Самое страшное, что никто об этом не узнает - просто не способны будут люди осознать это в мире, лишенном противоречий.

Отчего люди будут похожи на идитов? От отсутствия материальных проблем?

Однако Маркс описал и социализм и коммунизм, ещё не разрушив капитализм...

Всё правильно. О феодализме начали думать перед закатом рабовладельческого строя. О коммунизме - перед закатом капитализма.

Кстати, идеи схожие с коммунизмом - разного рода утопии - высказывались уже в Древней Греции.

Может ещё помянем первобытный коммунизм?

Вряд ли. Это фактор среды, который заставлял человека выживать. И выживал только тот, кто находил оригинальное, верное решение. Поэтому человек - единственное мыслящее животное, гений приспособления.

А когда люди изобретали, придумывали что-то лишь потому что им хотелось что-то делать? Не ради барышей и выживания?

Ну а когда все желания будут исполнены? Когда будет тепло, светло, и мухи не кусают человек свободен от материальных потребностей? Чего ему желать?

Когда материальные потребности удовлетворены человек начинает удовлетворять духовные.

Я уже писал... Творчество - не вариант, в такой спокойной обстановке творить нечего... Скука)

Ты считаешь, что лишь из-за спокойствия и удовлетворённости в материальном плане человек перестанет творить?[Cкрыть]

Изменено 18.05.2010, 15:07:05 пользователем BloodRaven

18.05.2010, 14:03:04

**Нажмите здесь!

Чёрт с ними. Мне они не мешают думать.

Тебя совсем не волнует участь, не то что "далёких пролетариев", а хотя бы, твоих внуков?

Хм, а последние 10-12 тыс. лет работала... Не круг. Здесь в центре - не всё общество, а человек в частности. Поэтому борьба кончается со смертью конкретного человека. Можно сказать, "Я борюсь, а значит для всего общества есть надежда на продолжение борьбы"

Борьба, борьба... А смысл всё тот же.

Выбор есть всегда. Вопрос в том, может и хочет ли человек выбирать. Почему негры не бежали, когда их загоняли в рабство? Когда 3-4 белых охраняли 50 негров. Казалось бы, напади эти 50 одновременно - и конец поработителям... Но нет. Они считали что это бессмысленно, потому что страшно боялись.И ещё один вариант: человеку с рождения говорили что выбора нет. Поэтому он не может его сделать - не может понять что выбор вообще есть. Это уже наши крестьяне, которые даже после освобождения оставались работать на помещиков, потому что жить иначе не умели.

У людей есть возможность победить капитал. Но часть этих людей боится, часть считает, что "система вечна", часть верит сказкам правительства, часть просто не представляет себе жизни без капитализма, часть рисует ужасные перспективы превращения в муравьёв...

Хм, а если при коммунизме вдруг все захотят стать художниками?

Такое просто невозможно.

Или им не позволит чувство ответственности? Так это тоже будет рабство...

Рабство? Возможно. Как, к примеру, рабство совести, рабство морали, рабство чувства самосохранения, рабство желания творить.

Они неотделимы от общества, потому что сами из него и выходят. Капиталисты не с другой планеты появились - они тоже часть общества. И государство тоже. А деньги - ну как же без них? Что иначе будет гарантией того, что ты честно реализовал свои способности на благо обществу? Повторяю, для коммунизма нужна всеобщая честность... И полный коллективизм.

Неотделимо только то, без чего нельзя жить. Без государств и капитала жить можно. Что будет гарантией? А разве деньги - гарантия? Украл, убил, обманул - деньги. Да, я не спорю, что для коммунизма нужна честность и коллективизм. А разве честность - это плохо?

Согласен. Но всегда есть люди, на которых это не действует... Кстати, СССР действовал также - скрывал альтернативу (западное общество), представлял свои идеалы... Всё по твоему сценарию, лишение выбора. Конечно же, на благо обществу Напоминает "Обитаемый остров" Стругацких..

Коммунизм скрывает альтернативу капитализма, а капитализм скрывает альтернативу коммунизма. Разница лишь в том, что капитализм видит в лице коммунизма свою смерть.

Да-да, единственный метод описан выше... Сознание не изменится? Да оно всегда меняется! Получают ведь поддержку коммунистические идеи... И их популярность не падает, хотя мы живем при капитале.

Ппопулярность коммунизма обеспечена лишь появлением альтернативы . Люди получили альтернативу и поверили в неё. Сознание тут не причём.

Это не ошибка, это закономерность. Когда общество не готово, когда оно менее развито, находится на более низком уровне, чем государство, появляется такая хрень. Идея вырождается. Ничего не получится, если мы возьмем "надстройку" одной формации и пришпилим её к обществу другой формации... Это коренная ошибка.

Это ошибка в действиях вышеуказанных товарищей. У этих людей просто-напросто не было опыта в построении подобных государств, в контролировании общества при этих условиях. Они не смогли правильно изменить общество.

Эксперименты над обществом ставить опасно. Это приводит к непредсказуемым последствиям. Кстати, РИ неплохо выглядела на фоне других разваливающихся империй. Да и была она более едина, чем, к примеру Британская или Австро-Венгерская.

Не совсем корректно выразился... Это не эксперимент над обществом... Попытка получить практический опыт. Большевики из предыдущих революций получили необходимый опыт, навыки, знания, которые позволили им впоследствии организовать победную революцию 1917 года. По одному пункту знания имеются - "локальная революция" удалась большевикам, однако они не смогли провернуть мировую революцию, не смогли создать стабильное изолированное социалистическое государство. Но если бы большевики сидели и ждали эволюции, разве сейчас был бы опыт революции, которая, несмотря ни на что, дала свои плоды?[Cкрыть]

Изменено 18.05.2010, 14:11:37 пользователем BloodRaven

18.05.2010, 15:39:43

Троцкий это говорил

Теперь ты выставляешь себя не просто лопухом, а принципиальным лопухом. Повторяю - Троцкий этого не говорил, фраза - достаточно знаменитая фальшивка, якобы из воспоминаний человека, который с Троцким никогда не общался. Если ты не согласен, было бы замечательно увидеть от тебя более значимые доказательства, чем "я увидел по телевизору, а потом прочитал в желтой прессе".

А вот многие евреи (особенно в начале ХХ века) ошибочно считали себя избранным народом и считали себя в праве главенствовать в мире

Какие конкретно?

И "избранный народ" - это иудаизм, а не сионизм, а смысл избранности не в том, что все остальные народы - рабы, а в том, что евреи - учителя всех остальных народов. И глядя на гигантское количество ученых/философов-евреев, лично я не имею ничего против.

Современные евреи - это одно, а большевики (среди которых конечно было полно евреев) причинившие России больше зла чем хан Батый и Гитлер вместе взятые - это другое!!

Снова этот бред. Буржуазная революция - это историческая необходимость, однако, Россия была настолько отсталой страной, что революция произошла намного позже, чем по Европе. И опять же, настолько отсталой, что даже четкой буржуазии не было, вот и получилась революция сразу пролетарская. Тут нет вопроса правы ли большевики, или нет. У истории тоже есть свои законы, не хуже чем в физике.

Честный русский генерал Деникин, ненавидя большевиков, отказался сотрудничать с гитлеровцами, целью которых было именно уничтожение России.

Не предал Родину - уже герой. Какая низкая планка.

Изменено 18.05.2010, 15:41:42 пользователем Dart An'ian

18.05.2010, 16:02:15

Что-то вы от темы отклонились, господа министры

Да, это точно... Надо будет потом посты перенести.

А пока, продолжим этот интересный разговор:

*Нажмите здесь!

К моменту становления коммунизма такие люди перестанут существовать. Для изменения психологии людей и предусмотрена диктатура пролетариата.

Не получится изменить психологию... Это доказано много раз, психология просто так не меняется. Необходимо или изменение её изнутри (очень долго - эволюция; медленно меняется общественное мнение) или мощное воздействие извне (даже очень сильная пропаганда не даст этого, разве что прямое внушение - гипноз, НЛП и др. подобная хрень).

Имелась ввиду именно честная конкуренция в бизнесе...

А я говорю про конкуренцию вообще. В жизни она есть везде - во всех сферах.

Возможно ты просто не встречал людей, которые даже имея возможность спокойно жить что-то продолжают делать, для себя и для других.

Встречал, но они пытались или что-то доказать (себе или окружающим - неважно), или жили по инерции - "раз всегда так было, так и будем жить".

Отчего люди будут похожи на идитов? От отсутствия материальных проблем?

От счастья... Идиоты всегда счастливы, они не знают никаких проблем...

Всё правильно. О феодализме начали думать перед закатом рабовладельческого строя. О коммунизме - перед закатом капитализма.

А как же социализм? Он же всё-таки между капитализмом и коммунизмом находится...Да и никто не менял одну формацию на другую, переход был плавным. Поэтому мировая революция - это явление невиданное)

А когда люди изобретали, придумывали что-то лишь потому что им хотелось что-то делать? Не ради барышей и выживания?
Когда материальные потребности удовлетворены человек начинает удовлетворять духовные.

Ты считаешь, что лишь из-за спокойствия и удовлетворённости в материальном плане человек перестанет творить?

Да.

В первую очередь - спокойствие. Человек творит когда есть какое-то несоответствие. А когда всё нормально - ничего... Я говорю, периоды застоя обычно никак не отражаются творчески.

Тебя совсем не волнует участь, не то что "далёких пролетариев", а хотя бы, твоих внуков?

Я надеюсь, у меня получится воспитать своих внуков так, чтобы они не были быдлом. В определенном возрасте дети больше верят родителям, чем кому-то другому) поэтому мне никто не помешает.

часть рисует ужасные перспективы превращения в муравьёв...

Да, я люблю антиутопии.

Возможность есть, но ею не пользуются... Следует вывод что надо менять психологию. Внушать людям идеи, что так будет лучше всем. Вести людей к процветанию почти вслепую... Не знаю, но лично мне нравится находить ответ самому, и ни на какое благополучие я это не променяю.

Такое просто невозможно.

Нет, я не имею в виду что все вдруг сразу сделают так, просто возможны неравномерности. Предпочтения людей на заказ не сделаешь... Вряд ли кто-то захочет работать сантехником, например. Или их воспитывать с детства в спецшколах? Тогда это точно муравейник. Существующая система довольно жесткая, но она самоорганизуется. Т. е. если где-то недостаток, а где-то избыток - они уравновешиваются. К примеру: у нас большой перевыпуск специалистов-экономистов, рынок перенасыщен. А продавцы требуются. Результат: экономисты идут торговать, потому что жить на что-то надо. Спрос-предложение. Старик Смит. А в коммунизме я не вижу этого. Если спрос превысит предложение - то что? Кто будет регулировать? Государства не будет. [Cкрыть]

18.05.2010, 16:02:49

**Нажмите здесь!

Рабство? Возможно. Как, к примеру, рабство совести, рабство морали, рабство чувства самосохранения, рабство желания творить.

Ну да, человек - раб окружающих его факторов... Это рабство творить им не даст (продолжая пример с художниками), потому что оно заставит их работать там, где они не хотят. Ведь движет прогресс в коммунизме желание людей, да? Так вот, в рабстве (совести, морали, ответственности) человек творить не будет. И основой для творчества это не будет. Многим известным творческим людям было плевать на совесть, а уж тем более на мораль.

Да, я не спорю, что для коммунизма нужна честность и коллективизм. А разве честность - это плохо?

Нет, это хорошо. Но я говорю о том, что человек по природе не очень-то честен, и сделать ВСЕХ людей честными просто невозможно.

Разница лишь в том, что капитализм видит в лице коммунизма свою смерть.

Честно говоря не видел ни одного сторонника капитализма... Все противники коммунизма против него не потому что ЗА капитализм, а потому что считают его утопией. И не хотят новой революции.

Популярность коммунизма обеспечена лишь появлением альтернативы . Люди получили альтернативу и поверили в неё. Сознание тут не причём.

Как это не при чём? Если бы сознание оставалось неизменным, вопрос о коммунизме вообще бы не стоял

Это ошибка в действиях вышеуказанных товарищей. У этих людей просто-напросто не было опыта в построении подобных государств, в контролировании общества при этих условиях. Они не смогли правильно изменить общество.

Нет. Попытка одной революцией перевернуть представления людей о мире - это ошибка не в действиях, это теоретическая ошибка, потому что нереально в такие сроки всё поменять. К тому же в одтельно взятой стране.

Не совсем корректно выразился... Это не эксперимент над обществом... Попытка получить практический опыт. Большевики из предыдущих революций получили необходимый опыт, навыки, знания, которые позволили им впоследствии организовать победную революцию 1917 года. По одному пункту знания имеются - "локальная революция" удалась большевикам, однако они не смогли провернуть мировую революцию, не смогли создать стабильное изолированное социалистическое государство. Но если бы большевики сидели и ждали эволюции, разве сейчас был бы опыт революции, которая, несмотря ни на что, дала свои плоды?

Практический опыт получается только экспериментом и наблюдением за ним.

Мировая революция - это утопия. Это невозможно, даже с опытом локальной. Я думаю, если человечество когда-нибудь и придет к коммунизму (в чем сомневаюсь, скорее это недостижимый идеал) - то эволюционным путем, также как сменились предыдущие формации.

[Cкрыть]

18.05.2010, 16:29:20

*Нажмите здесь!

(очень долго - эволюция; медленно меняется общественное мнение

Совсем необязательно. С ускорением научно-технического прогресса ускоряется и развитие общества. То, что раньше могло занять сотни лет, сегодня возможно за одно поколение. Прошлые глобальные смены общественного сознания были связаны с научно-техническими революциями, Промышленной, к примеру. Есть все основания полагать, что очередная научно-техническая революция на носу, тогда и будет решаться, в какую сторону общество будет развиваться дальше. И без всяких НЛП.

[Cкрыть]

Изменено 18.05.2010, 16:30:45 пользователем Dart An'ian

18.05.2010, 17:09:54

Да потому что Россия - многонациональное государство, объединяющее под своим крылом десятки автономных областей и республик, а вот Финляндия -нет. Советы сохранили государственность, держали толпу в страхе, ради высокой цели.

Ерунда! Не было до захвата власти большевиками ни автономных областей ни так называемых "республик"!!! Ну разве что Великое княжество Финляндское и Царство Польское имели определённую автономию, но не по НАЦИОНАЛЬНОМУ, а по историческому принципу...

Были губернии.... И не влезь эти подонки-большевики с их "национальной политикой" так и осталось бы!

Россия исторически ИНТЕГРИРОВАЛА разные национальности - было полно и обрусевших немцев, татар и др. Даже поляки и те к началу 20 века начали потихоньку интегрироваться в русские...

Русские - это и было население России (на окраинах были инородцы - те кто пока был далёк от интеграции типа населения Туркестана или Закавказья).

Большевики произвели подмену понятий: переименовали в русских тех, кто до революции назывался великороссы....

Население Юго-западной России (Малороссии и Новороссии) переименовали в придуманных Австро-Венгрией "украинцев", а жителей губерний исторической Белой Руси назвали белорусами.

До "революции" ни "украинцев" ни "белорусов" в России не было!!! Не было и ни каких "молдован".

В принципе в Российской империи вообще не выделялись национальности подданных, ну разве что евреев выделяли и то не столько по национальности, сколько по вероисповеданию , причём крещёные евреи сменив фамилию и имя становились русскими...

Так, что если бы не большевики, то Россия не была бы разделена на "республики"....

18.05.2010, 17:38:02

Теперь ты выставляешь себя не просто лопухом, а принципиальным лопухом. Повторяю - Троцкий этого не говорил, фраза - достаточно знаменитая фальшивка, якобы из воспоминаний человека, который с Троцким никогда не общался. Если ты не согласен, было бы замечательно увидеть от тебя более значимые доказательства, чем "я увидел по телевизору, а потом прочитал в желтой прессе".
Какие конкретно?

И "избранный народ" - это иудаизм, а не сионизм, а смысл избранности не в том, что все остальные народы - рабы, а в том, что евреи - учителя всех остальных народов. И глядя на гигантское количество ученых/философов-евреев, лично я не имею ничего против.

Снова этот бред. Буржуазная революция - это историческая необходимость, однако, Россия была настолько отсталой страной, что революция произошла намного позже, чем по Европе. И опять же, настолько отсталой, что даже четкой буржуазии не было, вот и получилась революция сразу пролетарская. Тут нет вопроса правы ли большевики, или нет. У истории тоже есть свои законы, не хуже чем в физике.

Не предал Родину - уже герой. Какая низкая планка.

1 Попрошу без хамства (думаете я ругаться не умею ?)! А откуда Вы знаете что этот кровавый подонок этого не говорил??? Что красного террора не было??? Что Троцкий не предлагал создавать "трудовые армии" - обрекая людей (естественно русских) на рабский труд??

2. Эти менялы-старьёвщики (основные исторические занятия данного племени) - учителя других народов?? Философы??? Учёные??? Философ один был давным давно - Б.Спиноза (кстати изгнанный соплеменниками из общины). Ну в 20 веке стали появляться евреи-учёные. Но среди других народов количество и философов и учёных больше!

Повторяю я - не антисемит, я считаю евреев ни чем ни хуже, но и не лучше других народов: маленькое племя потомков беглых египетских рабов с гипертрофированным самомнением его отдельных представителей, основанном на сфабрикованные древними жрецами-левитами "религиозных" текстах (многие из которых списаны с мифологии более древних народов, а другие просто оправдывают захват земель в Палестине).

3. В революциях нет необходимости! Их устраивают разные мерзавцы! Что например, в Японии была хотя бы буржуазная революция? Были реформы инициированные императором....

Россия не была отсталой страной - не чего русофобские байки повторять!

Причём тут пролетариат - рабочих до революции было в России лишь несколько процентов от населения!

Собственно "пролетарской" революции не было - партия "нового типа" захватила власть от ИМЕНИ пролетариата!

4 . А у Вас я полагаю в героях ходят "видные" большевики продавшие Россию немцам (расплатились преступным "брестским миром") а потом потопившие её в реках крови!

P.S. (для особо буквоедистых ) Я конечно понимаю, что мы все отошли от темы.

Но как я понял с причинами поражения Вермахта в России уже вполне разобрались - главная многострадальный, способный к самопожертвованию во имя Родины героический народ России.

Так что я думаю ни чего страшного, если в этой теме развиваются разные дискуссии. Думаю не стоит мешать, создавать специальные темы и переносить что-то: нити дискуссий порвутся и они заглохнут.... А смысл? Пусть лучше люди высказываются....

Изменено 18.05.2010, 17:42:14 пользователем prinigo

18.05.2010, 18:08:02

*Нажмите здесь!

Не получится изменить психологию... Это доказано много раз, психология просто так не меняется. Необходимо или изменение её изнутри (очень долго - эволюция; медленно меняется общественное мнение) или мощное воздействие извне (даже очень сильная пропаганда не даст этого, разве что прямое внушение - гипноз, НЛП и др. подобная хрень).

Просто так? Никто не говорит о "просто так".

А я говорю про конкуренцию вообще. В жизни она есть везде - во всех сферах.

И опять. Неужели без этой конкуренции (которая, во многих случаях, не такая уж и честная) человеку нечем будет заняться?

Встречал, но они пытались или что-то доказать (себе или окружающим - неважно), или жили по инерции - "раз всегда так было, так и будем жить".

Значит не встречал.

От счастья... Идиоты всегда счастливы, они не знают никаких проблем...

Идиоты счастливы. Но счастливые люди не являются идиотами.

А как же социализм? Он же всё-таки между капитализмом и коммунизмом находится...Да и никто не менял одну формацию на другую, переход был плавным. Поэтому мировая революция - это явление невиданное)

Социализм не стоит рассматривать отдельно от коммунизма, не стоит рассматривать как отдельную формацию. А если никто не менял раньше, неужели это невозможно? Ведь идея мировой революции появилась не так уж и давно.

Я надеюсь, у меня получится воспитать своих внуков так, чтобы они не были быдлом. В определенном возрасте дети больше верят родителям, чем кому-то другому) поэтому мне никто не помешает.

В таком случае хочет только пожелать удачи, напомнив, что каждое "поколение капитала" в плане умственных способностей становится всё хуже, и хуже.

Возможность есть, но ею не пользуются... Следует вывод что надо менять психологию. Внушать людям идеи, что так будет лучше всем. Вести людей к процветанию почти вслепую... Не знаю, но лично мне нравится находить ответ самому, и ни на какое благополучие я это не променяю.

Да, менять психологию. Использовать особенности существующей, а уже затем начать менять.[Cкрыть]

Изменено 18.05.2010, 18:10:34 пользователем BloodRaven

18.05.2010, 18:08:40

**Нажмите здесь!

Нет, я не имею в виду что все вдруг сразу сделают так, просто возможны неравномерности. Предпочтения людей на заказ не сделаешь... Вряд ли кто-то захочет работать сантехником, например. Или их воспитывать с детства в спецшколах? Тогда это точно муравейник. Существующая система довольно жесткая, но она самоорганизуется. Т. е. если где-то недостаток, а где-то избыток - они уравновешиваются. К примеру: у нас большой перевыпуск специалистов-экономистов, рынок перенасыщен. А продавцы требуются. Результат: экономисты идут торговать, потому что жить на что-то надо. Спрос-предложение. Старик Смит. А в коммунизме я не вижу этого. Если спрос превысит предложение - то что? Кто будет регулировать? Государства не будет.

Одно из ключевых слов коммунизма - прогресс. В том числе и технический. Не рассматриваешь этот вариант, как выход из "ситуации с предпочтениями людей"?

Ну да, человек - раб окружающих его факторов... Это рабство творить им не даст (продолжая пример с художниками), потому что оно заставит их работать там, где они не хотят. Ведь движет прогресс в коммунизме желание людей, да? Так вот, в рабстве (совести, морали, ответственности) человек творить не будет. И основой для творчества это не будет. Многим известным творческим людям было плевать на совесть, а уж тем более на мораль.

*Сразу вспоминаю Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. -)* Творить можно и в рамках, не думал об этом?

Нет, это хорошо. Но я говорю о том, что человек по природе не очень-то честен, и сделать ВСЕХ людей честными просто невозможно.

Стандартная философия - если мы такого не видели, значит такого и быть не может. Так же как и с мировой революцией.

Честно говоря не видел ни одного сторонника капитализма... Все противники коммунизма против него не потому что ЗА капитализм, а потому что считают его утопией. И не хотят новой революции.

"Кто не с нами - тот против нас" - это выражение очень чётко характеризует список сторонников капитализма, ведают ли они, что творят, или нет. Противники коммунизма являются таковыми не из-за коммунистической утопичности.

Как это не при чём? Если бы сознание оставалось неизменным, вопрос о коммунизме вообще бы не стоял

Вот скажи мне, какие конкретно изменения в сознании людей произошли, что они стали думать о коммунизме? И чем эти изменения были спровоцированы?

Нет. Попытка одной революцией перевернуть представления людей о мире - это ошибка не в действиях, это теоретическая ошибка, потому что нереально в такие сроки всё поменять. К тому же в одтельно взятой стране.

Ошибка тут не теоретическая, а чисто техническая. Ленин не полностью уничтожил систему, он подмял её под себя. Сталину не хватило сил добить выживших после революции (и предвоенное положение страны мешало, и война, и послевоенные годы, в общем - не сладко пришлось ему). Победа Берии, возможно, помогла бы выправить ситуацию...

Мировая революция - это утопия. Это невозможно, даже с опытом локальной. Я думаю, если человечество когда-нибудь и придет к коммунизму (в чем сомневаюсь, скорее это недостижимый идеал) - то эволюционным путем, также как сменились предыдущие формации.

Твоё право так думать -)[Cкрыть]

Изменено 18.05.2010, 18:13:38 пользователем BloodRaven

18.05.2010, 18:47:30

БРуНажмите здесь!

Вы тут всё трёте, трёте про коммунизм, но упускаете из вида один факт. БР, если при твоем коммунизме и всеобщем счастье, все потребности будут у всех удовлетворены, то для чего они будут что-то творить? Для того чтобы творить и даже самореализовываться нужна мотивация. Какая же мотивация при коммунизме? Ведь даже сейчас в крупных корпорациях есть настолько важные люди (ученые скажем), что они знают, что их не уволят, они полностью обеспечены и практически перестают работать с прежней отдачей. Проблема мотивации. А если всё общество так? Прогресс вообще остановится... Так, что коммунизм так как ты его представляешь несбыточная утопия.

Или же диктатура пролетариата заставит изменить сознание людей? Это как? Пулей в затылок?

Тут вспомнил анекдотец:

Заполучают американцы Ленина, увозят в Америку и решают оживить. Идет операция по оживлению Ильича на 78 этаже в Нью-Йорке. Оживляют, Ленин встает, подходит к окну и говорит:

- Вот так, товагищи, я и пгедставлял себе коммунизм!

[Cкрыть]

Изменено 18.05.2010, 18:50:30 пользователем belogvardeec

18.05.2010, 23:05:40

А откуда Вы знаете что этот кровавый подонок этого не говорил???

Может, потому, что я учу историю не по телевизионным передачам?

Но среди других народов количество и философов и учёных больше!

Евреев 0,025% от населения Земли. Около 50% шахматных чемпионов и 25% нобелевских лауреатов - евреи. Почему это должно вызывать не благодарность, а негатив - я не понимаю.

3. В революциях нет необходимости! Их устраивают разные мерзавцы! Что например, в Японии была хотя бы буржуазная революция? Были реформы инициированные императором....
Россия не была отсталой страной - не чего русофобские байки повторять!

Причём тут пролетариат - рабочих до революции было в России лишь несколько процентов от населения!

Собственно "пролетарской" революции не было - партия "нового типа" захватила власть от ИМЕНИ пролетариата!

Собственно, учи историю. Разговор с личностями, которые даже не понимают элементарных основ науки "истории" - несколько надоел.

18.05.2010, 23:43:43

Ввиду непрекращающихся дискуссий по поводу правы ли были большевики, возможен ли коммунизм в принципе, я решил создать эту тему. Пардон, но шапка темы очень сырая. Я хочу ее пополнять интересными статьями/ссылками/тому подобным, если движок форума не будет на меня ругаться, или если найдется неленивый модератор, согласный править шапку темы по моей просьбе.

Также, как начинающий троцкист, столкнувшийся с нелепыми мифами о этом человеке, даю ссылку на интересный и полезный Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. .

--------------------

Ссылки:

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

--------------------

Статьи:

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

Эрнст Мандель- Почему я марксист, 1Нажмите здесь!

I

Величайшее интеллектуальное притяжение марксизма состоит в его (на сегодняшний день уникальной) способности достигать рационального, всеобъемлющего и гармоничного соединения всех наук об обществе. Он разрывает с абсурдной гипотезой о том, что анатомическая структура человека почти не имеет отношения к человеку как «общественному животному» (zoon politicon), и о том, что люди, как производители материальных благ, есть нечто совершенно иное, чем люди как художники, поэты, мыслители или основатели религий. А ведь именно это представление по умолчанию остаётся фундаментальным для всех академических наук, связанных с человеческими проблемами.

Для физической антропологии само собой разумеется, что развитие человеческой анатомии и психологических свойств, тесно связанных с ней (среди прочего, способность к артикулированному общению и изложению идей), есть крайне важный аспект. Первобытная история и этнология также периодизируют примитивные культуры в строгой (зачастую даже слишком строгой, механической!) зависимости от природы их орудий труда и преобладающей экономической деятельности. Тем не менее, экономическая историография отказывается признать сменяющиеся способы производства стержнем развития цивилизации и политической истории, а экономисты–ортодоксы крепко держатся за мифическую «страсть к обогащению», якобы укорененную в «человеческой природе», через которую – вне зависимости от уровня развития производительных сил и преходящих форм экономической организации – частная собственность, товарное производство и конкуренция воз водятся к якобы вечным атрибутам экономической жизни.

Марксизм позволяет нам преодолеть эти явные несообразности. Исходя из того, что люди, как существа с определенными потребностями, могут выживать только в обществе (факт, подтвержденный антропологией), он открывает в этих анатомических пределах нашего вида основания для его беспредельной адаптации, то есть, тот факт, что общество стало нашей «второй природой», и что бесконечное разнообразие человеческих проявлений восходит путем адаптации к различным формам социального устройства.

Марксизм позволяет объяснить исторически преходящую природу этих социальных систем – обоснованно ссылаясь не на неизменные физические и социальные свойства видов, которые могли незначительно измениться за последние десять тысяч лет, а на изменяющиеся свойства труда как абсолютного условия человеческого выживания. Люди производят свою материальную жизнь, используя средства производства, и в этом производстве входят в разнообразные производственные отношения. Эти производственные отношения в конечном счете определяют структуру каждого социального строя как особого способа производства. Диалектика развития производительных сил (способы производства и рабочая сила, включающие технические, научные и интеллектуальные возможности производителей) и развитие производственных отношений (в которых важную роль играет их относительная устойчивость, то есть, их структурный характер) определяет конечный анализ курса истории человечества, её прогресса и регресса, катастроф и революций.

Но для марксизма виды «неэкономической» социальной деятельности ни в коем случае не «маргинальны» и даже не второстепенны. Именно потому что люди могут выживать только через общественное производство, общественная коммуникация антропологически настолько же существенна, как общественный труд. Они неразрывно связаны; одно невозможно без другого. Подразумевается, что люди все делают «через голову», то есть, мы порождаем мысли о собственной практике. Производство материальных благ связано с производством представлений (для которых производство речи – фонем – толь ко поставляет сырой материал). Марксизм пытается объяснить, каким образом нематериальное производство (в том числе производство понятийных систем - идеологий, религий, философии и науки) вы растает из производства материальной жизни, отстраняется от неё, реагирует со стороны, и что определяет это историческое движение.

Эта теория включает и некоторые другие важнейшие открытия, принадлежащие, как и вышеупомянутые, к основам марксизма. На самом общем, абстрактном уровне анализа, материальное производство в целом, в каждой особой форме общества (способе производства) может быть разделено на две основных категории: а) необходимый продукт, воспроизводящий рабочую силу самих производителей и определенный набор средств производства, благодаря которому материальная культура и рост населения поддерживается на одном уровне;

б)общественный прибавочный продукт, который остается после вычитания необходимого общественного продукта из общего общественного продукта. Если этот общественный прибавочный продукт незначителен, непостоянен или чисто случаен, возможен лишь очень небольшой рост. Когда не хватает возможностей для накопления, не может развиться значительное общественное разделение труда. Только когда общественный прибавочный продукт перерастает некоторый минимальный уровень в объеме и постоянстве, сектор текущего производства может быть использован как для поддержания дополнительного населения, так и для создания дополнительных средств производства. Тогда достигается настоящая динамика экономического развития. В это же время может произойти экономическое разделение труда, и тогда часть общества уже может не производить средства к существованию - из-за чего ремесла, торговля, искусство, коммерция, литература, идеологическое и научное производство, управление и военная деятельность могут развиться как отдельные постоянные занятия, независимые от производства средств существования. Это, в свою очередь, упрощает накопление и передачу опыта, знаний и накопленных экономических ресурсов, постепенно ведя к дальнейшему повышению производительной мощи человеческого труда и дальнейшему росту общественного прибавочного продукта.

На определенном этапе развития это экономическое разделение труда приводит и к социальному разделению труда; то есть, одно переплетается с другим. Одна часть общества использует функциональное разделение труда (среди прочего - функции управления резервными фондами, военными кампаниями, власть над военнопленными и так далее) для достижения контроля над общественным прибавочным продуктом и заставляет некоторых (или всех) непосредственных производителей передавать им этот прибавочный продукт. Так общество раскалывается на антагонистические общественные классы, между которыми идет иногда скрытая или мирная, иногда открытая и жестокая перманентная классовая борьба за распределение материальной продукции и – по крайней мере, периодически – за сохранение или ниспровержение существующего социального строя.

На базе доминирующих производственных отношений возникает обширная и замысловатая надстройка - типы мышления и поведения, правовые и репрессивные институты, идеологические системы и так далее, задача которых – поддерживать существующий социальный строй. Самое важное из таких учреждений – государство, то есть, специальный аппарат, отделенный от остального общества, субсидируемый общественным прибавочным продуктом и сохраняющий монополию на выполнение определенных социальных функций. Поскольку правящий класс контролирует общественный прибавочный продукт, он контролирует государство. По этой причине доминирующая (хоть и не единственная!) идеология любого общества это идеология правящего класса.

Такой, сам по себе легко постигаемый инструментарий позволяет марксизму познавать и объяснять не только экономическое и социальное развитие, но также историю государств, цивилизаций, науки, религии, философии, литературы, искусства и этики во всём их разнообразии и изменчивости, в предельно подробном виде, интегрируя все больше эмпирических данных. В этом состоит огромное преимущество марксизма. Это наука о развитии человеческого общества, то есть, в конечном счете, просто наука о человечестве.

II

Марксистская концепция истории и общества исходит из того, что каждый способ производства развивается по особым законам, определяющим его происхождение, подъем, вершину, распад и исчезновение. Величайшим теоретическим достижением Карла Маркса было его открытие особых законов развития капиталистического способа производства. Это главное содержание его основной работы – «Капитал».

Капитал старше капиталистического способа производства. Он рождается уже при простом товарном производстве, когда торговля становится независимой деятельностью, основанной на денежном обращении. Его начальные формы - ростовщический капитал и торговый капитал. Современный же капиталистический способ производства рождается только тогда, когда капитал вторгается в сферу производства. Только когда капитал начинает доминировать в сфере производства, можно четко говорить о существующем капиталистическом способе производства.

Капитал это стоимость, порождающая прибавочную стоимость, деньги в поисках больших денег, импульс к обогащению как основополагающий мотив экономической деятельности. Одно из величайших открытий Карла Маркса состояло в том, что «капитал в себе и сам по себе не «вещь». Ни скот, воспроизводящий себя, ни масса накопленных средств производства, ни, конечно же, золото и серебро не являются капиталом. Эти «вещи» становятся капиталом только в определенных социальных условиях, позволяющих их обладателям присваивать общественный прибавочный продукт, частично или полностью, в зависимости от веса этого капитала в обществе. За отношениями между людьми и вещами Маркс обнаружил, что содержание капиталистических отношений есть отношения общественного производства, отношения между социальными классами.

Суть капиталистического способа производства заключается в отношениях между наемным трудом и капиталом – в отделении непосредственных производителей от средств производства и существования, с одной стороны, и дроблении сил, контролирующих средства производства внутри класса капиталистов благодаря частной собственности, с другой. На этом двойном разделения общества выстраиваются структурные экономические механизмы. Непосредственные производители суть субъекты экономического принуждения к продаже свой рабочей силы, для них это единственный способ выживания. Все товары, производимые этими производителями, присваиваются как частная собственность отчужденными владельцами средств производства. Так возникает общество, целиком построенное на товарном производстве, поскольку не только готовые товары, но и средства производства (включая землю), а также сама рабочая сила становятся товарами на рынке.

Для марксистов капиталистический характер экономики и общества определяют именно эти структурные особенности, а не, например, низкие зарплаты, обнищание производителей, политическое бессилие наемных работников или отсутствие государственного вмешательства в экономику. «Капитал» Маркса, описывающий далеко не «только экономическое развитие 19 века» и далеко не «опровергнутый развитием экономики 20-го века» это гениальное предвидение тех тенденций развития, которые развернулись в полной мере лишь через много лет после смерти автора. Во времена Маркса большую часть трудоспособного населения во всех капиталистических странах – кроме Великобритании – составляли независимые мелкие производители и мелкие торговцы, поддерживаемые ближайшими родственниками. И лишь много лет спустя большую его часть стала составлять огромная армия наемных работников (сейчас их 90% в Британии и США, более 80% в большинстве индустриально развитых капиталистических стран), постоянно уменьшающийся класс крупных, средних и мелких капиталистов и убывающее меньшинство независимых мелких производителей, не пользующихся наёмным трудом.

Для доказательства того, что мы больше не живем при капиталистическом способе производства в марксистском смысле, для оправдания мифа о «смешанной экономике» необходимо доказать, что наемные работники уже не принуждаются к продаже своей рабочей силы постоянно (например, потому что государство гарантирует всем гражданам минимальный достаток независимо от того, могут они работать или нет, или потому что средства производства настолько подешевели, что средней зарплаты рабочего достаточно для того, чтоб он мог открыть свой бизнес), и что двигателем экономического развития уже не является принуждение отдельных фирм к максимизации прибыли или расширению под давлением конкуренции.

Достаточно исследовать экономическое развитие последних ста, пятидесяти или двадцати пяти лет, чтобы прийти в выводу – на самом ни произошло ни одного из этих структурных изменений. Капитализм, как его определил Маркс, сегодня больше чем когда- либо определяет экономический строй Западного мира.

Спор здесь идет не просто о дефинициях, это не дискуссия о значениях слов. Корректное научное определение капиталистического способа производства позволяет вывести долгосрочные законы развития внутренних противоречий этого способа производства. Здесь мы снова сталкиваемся с разительным превосходством марксистского экономического анализа над «неоклассическими» школами экономики, которым нечего предложить в ответ.

Поскольку основа капитализма - частная собственность на средства производства, то есть, контроль над средствами производства, рабочая сила и инвестиционные решения, принимаемые множеством независимых фирм и разнообразных капиталистов – капиталистическое производство существует в условиях жесточайшей конкуренции и вытекающей из неё анархии производства. Каждый отдельный капиталист, каждая отдельная фирма пытаются максимизировать прибыль и рост, не обращая внимания на то, как эти усилия сказываются на экономике в целом.

Конкуренция приводит к снижению цен на производство, ради сохранения доли рынка или её расширения. Снижение требует значительного расширения масштаба производства, то есть, постоянного увеличения производственного периода, что, в свою очередь, требует всё более совершенной техники. Таким образом, капитализм вызывает колоссальный рост технологий, постоянное использование открытий естественных наук в материальном производстве, а также тенденцию к бесконечному усовершенствованию самых разных товаров и машин, вплоть до их полуавтоматизации, что предвидел Маркс.

Но все большее и большее количество машин требует все больше и больше капитала. Чтобы выжить в конкуренции, капиталист (капиталистическая фирма) постоянно стремится к умножению капитала. Накопление капитала – основная цель и главный двигатель экономической жизни и экономического роста при капитализме. Если замедляется накопление капитала, падает экономическая активность, возрастает нищета и нужда, несмотря на наличие гигантских резервов товаров и производительных сил. Необходимость дальнейшего накопления капитала заставляет класс капиталистов усиливать эксплуатацию рабочей силы. Потому что капитал это только капитализированная прибавочная стоимость, а прибавочная стоимость это только неоплаченный труд – совершенно новая стоимость, произведённая рабочей силой минус стоимость воспроизводства рабочей силы, то есть, денежная форма общественного прибавочного продукта. Возрастающая производительность труда означает, однако, что определённая корзина потребительских товаров (или даже их возрастающее количество) может быть произведена за все более короткий отрезок рабочего времени (рабочего дня). Поэтому – особенно если учесть сокращающуюся до предела резервную армию труда (безработные) в долгосрочном плане – всегда возможна ситуация, в которой реальная заработная плата рабочих растет, тогда как степень эксплуатации повышается, и рабочие получают меньшую долю новой стоимости, произведенной ими.

Поскольку только живая рабочая сила создает новую стоимость и прибавочную стоимость, а доля капитала, инвестированного в «мертвые» средства производства (дома, машины, сырье, энергия) стремится к возрастанию, существует средне- и долгосрочная тенденция к падению средней нормы прибыли, то есть, отношению общей стоимости общественного прибавочного продукта к общественному капиталу.

Колебания нормы прибыли регулируют экономическое развитие при капитализме. При падении нормы прибыли замедляется накопление капитала, ослабляется инвестиционная активность, растёт безработица, падает продуктивность, сокращаются реальные зарплаты, происходит экономический спад. При возрастании нормы прибыли усиливается накопление капитала, увеличиваются инвестиции, расширяется производство, а в долгосрочной перспективе увеличивается занятость и повышаются реальные доходы, то есть, происходит бум. При этом, как в «плохие», так и в «хорошие» времена все эти тенденции развития ни в коем случае не проявляются одновременно или линейно. В более долгосрочном плане, при капитализме волнообразно чередуются ускорения экономического роста (1848-1973, 1893-1913, 1948-1966) и его замедления (1823-1847, 1874-1893, 1914-1939, 1967-…), что, в конечном счете, связано с колебаниями средней нормы прибыли и существующей возможностью (или затрудненностью) фундаментальных технологических революций.

Волнообразное движение нормы прибыли определяет циклическую модель капиталистического производства, заложенную в системе, регулярную смену фаз периодического перепроизводства (спада) и экономического подъема (вплоть до периодических бумов). Это циклическое движение капиталистического производства будет продолжаться до тех пор, пока оно существует, и никакой "усовершенствованный комплекс мер" государственной антициклической политики» не предотвратит периодических кризисов перепроизводства в долгосрочной перспективе Кризисы перепроизводства объясняются конкуренцией, то есть, с одной стороны, анархией капиталистического производства, которая обязательно приводит к циклическому движению переинвестирования и недоинвестирования, а с другой, стороны, склонностью, в той же степени присущей системе, к превышению производством (и производственной мощностью) платежеспособного спроса подавляющего большинства, которое остается скованным капиталистическими отношениями распределения.

Бесспорно, каждый из двадцати общих экономических кризисов, случившихся на сегодняшний день в истории капиталистического мирового рынка, имеет свои особенности, связанные с особыми аспектами развития мирового рынка (отметим частично катализирующую роль сырьевого бума и нефтяных шоков во время спада 1974-1975 гг.). Однако было бы недобросовестно и ненаучно «объяснять» феномен, повторившийся уже 20 раз за 150 лет, в первую очередь или исключительно частными факторами, которые могут, в лучшем случае, объяснить тот или иной отдельный кризис, но не способны объяснить общие причины экономических кризисов самой логикой системы.

Так же неуместно считать подъём, обычно наступающий после кризисов, доказательством «провала» марксистского анализа. Маркс никогда не предсказывал автоматического переворота в результате конкретного экономического кризиса. В его анализе кризис имеет четкую и объективную функцию – раздувание цены и новое накопление капитала в результате его обвального обесценивания и мощного (вследствие безработицы) усиления эксплуатации рабочей силы. Вывод Маркса состоит в том, что система, которая может достигать экономического роста только ценой периодического насильственного разрушения производительных сил и периодического воспроизводства массовой нищеты, иррациональна, негуманна, и должна быть заменена лучшей.

Из-за конкуренции, заложенной в системе, постоянно растущее накопление капитала ведет к усилению концентрации и централизации капитала. Большая рыба съедает маленькую. Растет число отраслей индустрии, в которых две трети (или более) производства сконцентрировано в руках крупных корпораций. Концентрация и централизация капитала подготавливает почву для рыночных монополий на многих территориях. На место либерального капитализма со свободной конкуренцией приходит монополистический капитализм. Ни монополии, ни растущее вмешательство государства не могут, в долгосрочной перспективе, отменить действие закона стоимости, не могут контролировать и гарантировать цены, рынки, производство и экономический рост. Конкуренция и анархия, приостановленные на одном уровне, настолько же мощно проявляются на другом, более высоком.

Из этих общих законов капиталистического способа производства вытекает ряд фундаментальных и усугубляющихся противоречий в системе.

Экономический рост при капитализме, вызванный стремлением к прибавочной прибыли, всегда неравномерен. Развитие и отставание взаимно определяют друг друга и ведут, как на национальном, так и на интернациональном уровне, к крайней поляризации экономической власти. В ведущих индустриальных капстранах самые богатые составляют от одного до двух процентов населения, обладая более 75 % акций всех акционерных обществ. Во всем мире, меньше чем 800 мультинациональных корпораций сегодня контролируют от четверти до трети капиталистического индустриального производства. [1]. Тысяча оптовых фирм по продаже муки, пшеницы и сои вместе с несколькими сотня ми корпораций агробизнеса контролируют подавляющую часть оборота продовольствия. Семьдесят процентов населения земного шара (то есть, слаборазвитые страны плюс Китай) существуют менее чем на 15% мирового дохода и потребляют менее 15% энергии.

Капиталистический способ производства вызывает растущее отчуждение труда и самоотчуждение всех людей. Когда труд воспринимается лишь как способ заработка, он в огромной степени теряет своё творческое измерение, способность развивать личность. Психическое напряжение, монотонность и постоянный стресс, вызванный принуждением к работе и боязнью провала, становится бременем и чумой. Человек уже не цель, а лишь средство для экономической системы – сведенный, можно сказать, к мельчай шей детали механизма.

Крайняя рациональность, тщательное планирование цен и расчет вложений внутри фирмы, детально организованные исследования и производство внутри предприятия сочетаются с растущей иррациональностью системы в целом. Иррациональность проявляется не только в регулярных кризисах перепроизводства, но и в увеличении отходов из-за постоянно неполного использования производственной мощности и расточения производительных сил в бессмысленном производстве, пагубном для здоровья, природы, жизни.

Все эти противоречия можно свести к одному ключевому: противоречию между растущим реальным обобществлением производства и частной собственностью. Труд как частная деятельность ради обеспечения непосредственных потребительских нужд индивидуальных производителей или маленьких сообществ уже давно утратил своё значение. Сегодня всё большая взаимозависимость связывает сотни миллионов производителей в объективно обобществленном труде. При этом организация, контроль и цель этого ширящегося социального организма не зависят от самой миллионной армии производителей. Они находятся в руках крупного капитала. Частная выгода (выгода каждой индивидуальной фирмы) остается альфой и омегой экономической организации в целом. Бесконечная страсть к личному обогащению не позволяет поставить расширяющиеся производительные силы на службу человеческим потребностям и освобождению производителей. Наоборот, меновая стоимость, ставшая законом в себе, чем дальше, тем больше превращает производительные силы в силы разрушения, предвещая страшные катастрофы. Растущие внутренние противоречия системы периодически разрешаются экономическими, социальными и политическими (военными) кризисами с их катастрофическими последствиями. Уничтожение материальной цивилизации и элементарной человеческой культуры, возвращение к варварству – все это оказываются вполне реально.

Если объективно посмотреть на историю нашего века, можно только восхититься тому, как точно аналитический гений Маркса постиг и предсказал основные тенденции экономического и социального развития.

[Cкрыть]

Эрнст Мандель- Почему я марксист, 2Нажмите здесь!

III

Активное и сознательное измерение марксизма – важнейший элемент его концепции истории. Это бросает ежедневный вызов любому, кто считает себя марксистом.

На поверхности буржуазное общество кажется универсальной борьбой индивидуумов. Марксизм считает, что эти столкновения обусловлены классовой борьбой. Классовая борьба между наемными работниками и капиталом определяет социальное развитие при капиталистическом способе производства.

Каждый наемный работник и каждый собственник объективно вынужден участвовать в классовой борьбе, нравится ему это или нет. Конкуренция вынуждает работодателей-капиталистов максимизировать прибыль, то есть, максимально эксплуатировать своих работников. Наемные работники, в свою очередь, не имеют другого выхода, кроме как бороться за повышение заработной платы и сокращение рабочего времени, если они хотят сохранить или улучшить своё положение в буржуазном обществе.

Практический опыт учит, что первопричина финансового и экономического бессилия наемных работников состоит в их индивидуальных сделках с работодателями. Работники вынуждены продавать свою рабочую силу постоянно, тогда как капиталисты имеют в своем распоряжении достаточно резервов, чтобы отложить покупку до тех пор, пока их не устроит цена. Таким образом, давление материальных условий толкает наемных работников к созданию объединений, коллективных организаций, забастовочных фондов, профсоюзов, кооперативов и, когда это становится необходимым, рабочих политических партий.

Нельзя сказать, что это объективное принуждение ощущают на себе в одинаковой степени все наёмные работники. Нельзя также сказать, что они реагируют на это принуждение одинаково и непрерывно. Некоторые прежде других осознают необходимость объединения и условия, в которых оно было бы наиболее эффективно. Некоторые, осознав это, делают практические выводы и действуют соответствующим образом постоянно, другие действуют менее активно, третьи не действуют вообще. К пролетарской классовой борьбе также могут примыкать отдельные представители других социальных классов - либо из-за научных убеждений, либо из-за моральной идентификации с эксплуатируемыми, либо по обеим при чинам одновременно (иногда этот феномен также объясняется стремлением к личной карьере в массовых организациях).

Тот факт, что пролетарская классовая борьба может быть понята лишь как порождение диалектики объективного и субъективного исторических факторов, ни в коем случае не предполагает, что марксизм привносит чистое совпадение и неопределённость в исторический анализ, так сказать, «с черного хода», сначала отбросив его во имя закономерности исторических процессов, открытых историческим материализмом. Это означает только, что исторический процесс развивается нелинейно и неодносторонне, и любой исторический кризис не ведет к единственно возможному исходу, а может иметь своей кульминацией как исторический шаг вперед (успешная социальная революция), так и исторический регресс (раз рушение достигнутого уровня материальной культуры и цивилизации).

Границы возможных вариантов, однако, остаются материально и социально предначертанными. При определенной степени обострения внутренних противоречий падение того или иного общественного строя неизбежно. Ничто в конечном счете не могло спасти упадочное рабовладельческое общество 300-го года нашей эры, или упадочный поздний феодализм, начиная с 17-го века. До некоторой степени не определенными оставались лишь конкретные формы их ниспровержения, зависевшие от эволюции соотношения сил между борющимися социальными классами (соотношения сил, включающего элементы идеологической классовой борьбы и политической инициативы).

Так же материально обусловлена и возможность выхода из социального кризиса. Учитывая уровень развития производительных сил в античности, её кризис не мог привести к коммунистическому обществу, как и кризис феодализма, несмотря на все усилия ессенов и ранних христиан, гуситов и анабаптистов, не мог привести к коммунизму. А, учитывая развитие производительных сил в наше время, утопией является, например, возвращение к мелкотоварному производству и мелкосерийному частному производству.

Поскольку, согласно марксистской концепции истории, классовая борьба в огромной степени обусловливает конкретный ход событий, марксизм стремится к восстановлению единства теории и практики, давно разрушенного общественным разделением труда и делением общества на классы. Марксизм стремится к этому на трех уровнях – во-первых, на общеэпистемологическом уровне, поскольку считает практическое подтверждение конечной формой доказательства любой научной гипотезы – включая себя самоё, во-вторых, показывая возможность социалистической трансформации общества, позитивного исхода пролетарской классовой борьбы, то есть ответа на вопрос – каким образом люди, чья индивидуальная мотивация глубоко обусловлена отчуждением классового общества, могут построить бес классовое общество? На этот вульгарно-материалистический довод марксизм отвечает, что, в то время, как люди сформированы теми или иными условиями, условия, в свою очередь, есть продукт человеческой деятельности. Революционное изменение отношений и революционное самообразование людей ради сознательного изменения их социального существования, есть, таким образом, два неразрывно связанных процесса, материальная основа которых обусловлена внутренними противоречиями капиталистического способа производства, высоким уровнем развития производительных сил и логикой, присущей пролетарской классовой борьбе, разворачивающейся всё шире. Пролетариат, который воспринимает марксизм, чем дальше, тем теснее объединяет научную теорию и практическое изменение общества.

Наконец, марксизм стремится возродить единство научной теории и революционно-политической практики в каждом, кто разделяет его идеи. Чисто созерцательный «университетский марксизм» это всегда кастрированный, отчужденный от себя самого и косный псевдомарксизм, не только в практическом смысле, но и в теоретическом, поскольку он неизбежно склоняется к фатализму экономической предопределённости.

;Грозит ли эта непременная связь марксистской теории и революционно-социалистической практики научной беспристрастности и объективности марксистских исследователей, их способности цельного объяснения социальных феноменов (в чем и состоит интеллектуальная перспектива и притяжение марксизма)? Вовсе нет! Противоположность научной объективности это субъективизм (предрассудки и произвол в обращении с эмпирическими данными), а не пристрастность. Из-за субъективизма человек либо оказывается слеп к противоречиям, либо склонен к отрицанию фактов, не укладывающихся в ту или иную догматическую категорию. Нет ничего более чуждого марксизму – любимым кредо основателя которого было – «de omnibus dubitandum est» - «сомневайся во всём» – чем столь ненаучный подход к анализу социальных феноменов. Тщательный анализ источников и фактов; готовность перепроверять любую рабочую гипотезу, если появляется нечто хотя бы с виду ей противоречащее; возможность самой свободной критики, и непосредственно вытекающая из этого необходимость научно-идеологического плюрализма - все это не только часть марксистского метода, а, можно сказать, необходимые условия подлинного расцвета самого марксизма. Иначе он вырождается в анемичный талмудизм или – что ещё хуже – в стерильную государственную религию.

Именно потому что марксизм не является «наукой ради науки», именно потому что он «пристрастен» в наивысшем смысле, то есть, ставит перед собой цель не только объяснить мир, но и изменить его ради освобождения рабочего класса, именно по этим причинам для него абсолютно губителен отход от строжайшей научной объективности в социальном анализе. Только научно обоснованная теория, объясняющая реальность, может быть эффективным орудием в борьбе за социалистическую перестройку общества. Нарушать научную объективность ради «пристрастности» значит мочить порох перед началом стрельбы. А с сырым порохом не выиграть ни одной битвы.

«Непредвзятая», «свободная от оценок» социальная наука, то есть, «нейтральная» к классовой борьбе, в классовом обществе невозможна, вне зависимости от объективных устремлений исследователей, которые часто полагают иначе. Разительный пример дает академическая и «официальная» экономика последних пяти лет. Когда учреждения вроде Валютного фонда, в каждом отдельном случае, требуют от стран, просящих займ, но обладающих слабой кредитоспособностью, урезать правительственные расходы на социальные нужды, когда они без колебаний требуют от бедных стран вроде Египта резко снизить или даже отменить правительственные субсидии на массовые продукты питания, что буквально обрекает часть населения на голод, мы, безусловно, сталкиваемся с попыткой поднять норму прибыли в мировом масштабе, снизив цену рабочей силы в её товарной форме. Тот факт, что эта попытка может быть объяснена и чисто «технически» (ссылкой на инфляцию, дефицит платежного баланса, дефицит бюджета и тому подобное) доказывает только одно. Действуя по умолчанию только в рамках существующего социального строя, «официальная» экономика также по умолчанию вынуждена подчиняться и законам накопления капитала, то есть, нуждам классовой борьбы, ведущейся капиталом.

IV

Пролетарская классовая борьба в своей элементарной форме ещё не является социалистической классовой борьбой. Она, безусловно, вырастает из чисто экономической борьбы до подлинно политической, расширяя свой диапазон в той степени, в которой противопоставляет не только отдельных работников отдельным капиталистам, но широкие массы наемных работников всему классу собственников. Но, лишь благодаря этой объективной и, в политическом смысле, элементарной классовой борьбе, , её субъективному воздействию на классовое сознание пролетариата, столкновения труда и капитала периодически обретают возможность радикальной трансформации буржуазного общества – то есть, сознательное антикапиталистическое измерение.

Эти столкновения настолько же неизбежны и присущи капиталистической системе, как ее упадок и разрушение. Но ни победа социализма, ни формирование классового сознания в своей высшей форме не являются неизбежными.

Здесь мы снова сталкиваемся с субъективным фактором в истории, то есть, с сознательным, целенаправленным вмешательством в объективный исторический процесс, как ключевой компонентой марксизма. Отсюда можно сделать ряд важных выводов.

Социоэкономическая стратификация пролетариата, неравномерное присвоение научного знания (или, что является просто негативной стороной того же феномена, разная степень восприимчивости к буржуазной и мелкобуржуазной идеологии), а также разная степень готовности к постоянному усилию на профсоюзной или политической работе - всё это неизбежно ведет к разнородности пролетарского классового сознания. Только организация классово сознательного авангарда в революционную авангардную партию может обеспечить преемственность этого сознания и, посредством опыта полученного на каждом новом этапе классовой борьбы, его постоянное развитие.

Но такая партия объективно становится авангардом класса лишь тогда, когда ей удается передать большинству наемных работников уровень классового сознания, необходимый для борьбы за социалистическую революцию. Такая передача может произойти только через эффективное вмешательство в реальную классовую борьбу. Необходимое диалектическое единство авангарда и класса, организации и спонтанности, вырастает из природы пролетариата, так же как природа пролетарской революции - из cоциалистической системы Советов.

Таким образом, придаётся объективная форма диалектике цели и средства. (Именно потому что социалистическая цель не может быть достигнута без воспитания уверенности в себе, чувства общности и классовой солидарности рабочих, действенны и оправданы только те средства, тактики и компромиссы (заявленные как средство достижения социалистической цели), которые, в конечном счёте, воспитывают пролетарское классовое сознание вообще, а не ослабляют и не разделяют его. Любая тактика, действующая на классовое сознание рабочих противоположным образом – какой бы ни была её сиюминутная эффективность с «чисто практической» точки зрения, – в конечном счете, уводит от социалистической цели, вместо того, чтобы приблизить к ней хотя бы на шаг.

Потому особенно важна критическая и самокритическая компонента марксизма. Марксизм «открыт» и недогматичен по своей сути не только потому что связан с историческим процессом, находящимся в непрерывном движении, постоянно наращивающим и изменяющим сырой материал общественных наук (не только в отношении настоящего, но и прошлого). Он «открыт» и не только потому что его вовлеченность в практику постоянно направляет его в будущее, которое никогда нельзя предсказать полностью, учитывая, что сознательное и целенаправленное вторжение в исторический процесс может направить его в другую сторону. Он «открыт» новизне ещё и потому, что решающим фактором перехода от капитализма к социализму остается развитие классового сознания пролетариата, так же как уровень активности, самоорганизации и инициативы борющихся наемных работников. В классовой борьбе любое организованное вмешательство, будь то забастовка, выборы или строительство социализма, любая речь, сказанная на рабочем митинге, любая листовка, прочитанная рабочими, всегда должны рассматриваться со следующей точки зрения: какое воздействие окажет это вмешательство на классовое сознание? Однако, любое суждение об этом в течение акции остается только гипотетическим. Лишь последующий практический опыт может показать, верно оно или нет. В этом - огромное значение, которое имеет для марксизма история пролетарской классовой борьбы. Это единственная лаборатория, делающая возможными обоснованные суждения о тактике и методах борьбы на базе предыдущего опыта.

Таким образом, без реальной критической мысли, в том числе и о себе самой, сознательная социалистическая классовая борьба, подлинно революционная партия и настоящий марксизм невозможны. Псевдомарксизм, который душит жесткую самокритику открытую и правдивую, какой бы горькой она ни была – неважно, ради каких «практических целей» он это делает - не только ненаучен, но и никак не связан с освободительной стороной марксизма. А, главное, он, в конечном счете, абсолютно бесполезен.

Однако политическая классовая борьба должна иметь дело со всеми социальными феноменами, которые носят массовый характер. Её диапазон, таким образом, выходит за пределы элементарной классовой борьбы за разделение национального дохода на заработную плату и прибыль (прибавочную стоимость). Происходя непосредственно из элементарной классовой борьбы, она не может ставить вопрос отмены частной собственности на средства производства, вопрос «экспроприации экспроприаторов».

Вопрос о государстве, вопрос о политической свободе и самоорганизации рабочих, переход от представительской к прямой демократии играют здесь ключевую роль. Ясное понимание всех этих вопросов требует последовательного образования (самообразования) пролетариата через вовлеченность во все политические и социальные проблемы, через воздействие на все социальные классы буржуазного общества.

То, что этот императив должен стать частью марксистской концепции истории и действия, ни в коем случае не случайно, это не следствие «чисто тактических» соображений. Он происходит из самой сущности пролетарской классовой борьбы, которая мыс лит себя только как средство достижения бесклассового общества, общества, в котором любая форма угнетения и насилия, совершаемых людьми по отношению друг к другу, должна исчезнуть вместе с эксплуатацией человека человеком. Равнодушие, терпимость или даже обновленные формы такого угнетения не могут вести к социализму.

Следовательно, существует также этическая компонента марксизма, имеющая объективную материалистическую основу. Когда последовательные марксисты говорят, что подходят ко всему с точки зрения пролетарской классовой борьбы, они подразумевают, что эта точка зрения основана на следующей теореме: только то, что развивает пролетарское классовое сознание и, среди прочего, более глубокое понимание рабочими фундаментальной разницы между буржуазным и бесклассовым обществом, может, в конечном счете, способствовать классовой борьбе. Это, в свою очередь, влечет за собой признание необходимости практической борьбы против любой формы эксплуатации и угнетения - женщин, отдельных рас, национальностей, народов, возрастных групп и так далее - как необходимого элемента всемирной борьбы за социалистический общественный строй. Марксизм «начинается с учения, что человек — высшее существо для человека, завершается, следовательно, категорическим императивом, повелевающим ниспровергнуть все отношения, в которых человек является униженным, порабощённым, беспомощным, презренным существом».

Это осознание, несомненно, происходит из индивидуальной психологической потребности в протесте и восстании против любой формы несправедливости, притеснения и неравенства. Но оно происходит также из объективной исторической необходимости.

Только сознательный глобальный контроль человечества над материальными производительными силами может помешать умножению их разрушительного для природы и культуры потенциала. Для сознательного контроля, однако, первостепенное значение имеет как индивидуальная, так и коллективная способность суждения.

Самообразование пролетариата, связанное с практическим освобождением и подлинным интернационализмом, которые пропагандирует марксизм, есть, в конечном счете, самообразование отдельных пролетариев в коллективной форме, связанное с возможностью суждения и принятия решений. Без этого социалистическое самоуправление и социалистическая плановая экономика окажется только пустой или просто циничной фразой.

Только через экономическое обобществление возможен скачок из чисто объективного процесса в процесс, поставленный под субъективный контроль, когда обобществление отношений собственности и управления производительными силами диалектически сопровождается и сочетается с последовательной индивидуализацией возможности принятия решений. Сделать так, чтобы возможность самореализации человеческой личности распространялась на всех производителей и всех людей - это не только величайшая задача социализма; это также все более необходимое средство достижения этой цели.

V

Марксистская теория отличает наиболее благоприятные условия для свержения капитализма от тех, которые важны для формирования полностью развитого социалистического общественного строя. Условия для свержения капитализма зависят прежде всего от социополитического соотношения сил. Эти отношения – вопрос не только относительной силы пролетариата и его революционной авангардной партии, но и вопрос относительной слабости буржуазии, а также, например, возможности привлечь большинство по-прежнему многочисленного непролетарского рабочего населения – крестьянства – как союзников в пролетарской революции, именно из-за неспособности буржуазии слаборазвитых капиталистических стран в эпоху империализма радикально преодолеть докапиталистические отношения в деревне. Условия же формирования социализма - вопрос высокого уровня развития производительных сил и политико-культурной зрелости пролетариата, обеспечивающего максимальную степень прямой демократии Советов, самоуправления, гармоничного экономического развития, систематического исключения товарно-денежных отношений через быстрое преодоление дефицита в потреблении основных материальных благ и услуг (то есть, постепенный переход к распределению по потребностям).

Очевидно, что относительно слабое развитие капитализма в некоторых странах в эпоху империализма облегчает захват политической власти пролетариатом по тем же причинам, которые делают крайне тяжелым, или даже – до тех пор, пока революция в этих странах остается изолированной – невозможным построение в них бесклассового общества. Теория перманентной революции Троцкого, вместе с теорией Ленина об организации, как самое важное прогрессивное развитие марксизма после Маркса и Энгельса, позволило им верно предвидеть оба противоречивых аспекта революций 20 века уже в 1905-06 гг.

Вывод, который сделал Троцкий из открытия диалектического характера социалистической революции в относительно слабо развитых странах, состоял не в том, чтобы заклеймить эти революции как «преждевременные» на том основании, что они обрекают революционную партию и класс на поражение. Он, наоборот, осознал неизбежность таких «преждевременных» революций в эпоху империализма – оказавшихся единственной альтернативой увязанию в варварстве и отсталости! – и необходимость видеть в них почву для социалистической мировой революции, которая может постепенно распространиться на основные индустриальные страны мира. Трагедия социализма с 1927 года состоит не в том, что марксисты пытались победить в слаборазвитых странах. Это скорее, наоборот, стоит рассматривать как их достижение в мировой истории. Трагедия же социализма - в том, что революция осталась изолированной в этих странах, то есть, до сих пор не победила на индустриализованном Западе, несмотря на множество благоприятных ситуаций (Германия - 1918-19, 1920, 1923; Франция - 1936, 1944-47, 1968; Италия - 1919-20, 1945-48, 1969-70; Великобритания -1926, 1945-48; Испания - 1936-37, и так далее).

В результате развился новый исторический феномен, сначала в Советском Союзе, потом в Восточной Европе, Китае, на Кубе и во Вьетнаме. Там складываются общества, которые уже не являются капиталистическими, в которых не работает ни один из упомянутых выше законов капитализма, но которые в то же время находятся очень далеко от построения социалистического общества в определении Маркса и Энгельса, то есть, как первой стадии бесклассового общества. Это общества, которые, в результате откладывания мировой пролетарской революции, оказались застывшими, скованными на переходе от капитализма к социализму.

Конкретные, специфические исторические условия, в которых произошло такое застывание, привели к бюрократическому вырождению этих переходных обществ. Отдельный социальный слой – государственная, экономическая, партийная и военная бюрократия - присвоил себе важные привилегии в сфере потребления. Поскольку его привилегии оставались ограниченными этой сферой, и поскольку он не играл ключевой роли в производственном процессе, мы не имеем здесь дела с правящим классом. Без паразитизма общественно необходимое производственное накопление не провалилось бы, а наоборот, развилось. Вместо случившегося упадка произошел бы экономический рост. Но именно потому что бюрократия это паразитический класс, её привилегии могут основываться только на неограниченном контроле над общественным прибавочным продуктом, то есть, на абсолютной монополии на управление государством, экономикой и армией, а также на урезании политических прав, атомизации и пассивности широких рабочих масс. Как показали события в Венгрии и Польше в 1956, в Чехословакии в 1968 (и отчасти в Китае в 1966-67), каждый новый подъём массовой политической активности в этих обществах вызывает почти автоматический порыв к настоящей системе Советов, почти автоматическое свержение власти бюрократии.

Наклеивая на эту диктатуру бирку «реального» социализма, восточные и западные апологеты оказывали международной буржуазии наилучшую из возможных идеологических и политических услуг, без которой – по крайней мере в Западной Европе – капитализм, вероятно, был бы уже низвержен. Сегодня отождествление социализма с условиями политического угнетения и недостатка личной свободы на Востоке является для рабочих в нескольких ключевых странах Запада самым важным резоном для большего или меньшего встраивания в буржуазное общество, несмотря на его растущую предрасположенность к кризису.

С этим отождествлением будет навсегда покончено только тогда, когда пролетарская революция победит в одной или нескольких высоко развитых странах Запада и представит мировому пролетариату реализованную на практике «социалистическую модель» (вернее сказать: модель ещё развивающегося, ещё незакоченного социализма), радикально отличную от СССР. Мы не знаем точно, как будет выглядеть эта модель. Но её общие контуры могут быть примерно выведены из тех элементов нового общества, которые уже возникли во чреве старого, а также из критической переработки всей полноты опыта (как позитивного, так и негативного) предыдущих пролетарских революций 20 века.

Основной характеристикой социалистической модели на политическом уровне будет демократия Советов, то есть прямое осуществление политической власти рабочим классом и его свободно избранными представителями. Ключевая роль революционной партии в рамках системы Советов будет заключаться в политико-идеологическом убеждении большинства, а не в силе и подавлении своих политических оппонентов. Это предполагает многопартийную систему, полную свободу организаций, собраний, демонстраций, прессы, независимость профсоюзов, право на забастовку и абсолютное уважение к идеологическому, научному, художественному и философскому плюрализму. Эти основные демократические права будут, в противовес буржуазной парламентской демократии, все больше расширяться, переставая быть чистой формальностью и становясь доступными содержательно, то есть, массы граждан будут обеспечены временем и материальными условиями для их эффективной реализации. Это также означает приближение к прямой демократии, к непосредственному осуществлению государственной власти самими рабочими, к самоуправлению людей и сообществ в самых разных социальных зонах, то есть, движение в сторону отмены государства как такового.

На экономическом уровне эта «модель» будет характеризоваться плановым, демократически централизованным экономическим самоуправлением, в котором сами объединенные производители решают все главные вопросы развития экономики, причем, разумеется, на том уровне, на котором эти решения могут быть наиболее эффективно претворены на практике: важные инвестиционные решения выносятся на национальных съездах всех Советов и съездах индустриальных отраслей; организация работы – на уровне индустриальных отраслей и индивидуальных предприятий (или предприятий, организованных в кооперативы); социальные инвестиции – на местном и региональном уровне; вопросы производства необходимого набора товаров – на совместных конференциях производителей и потребителей, с помощью телевидения, референдумов и письменных опросов; для растущего числа как инвестиционных, так и политических вопросов, связанных с экологией – на международных съездах советов, и так далее.

Рабочее самоуправление, осуществленное на практике (а не только демагогически провозглашенное) требует радикального сокращения рабочей недели; постоянного повышения уровня технически-культурных возможностей непосредственных производителей, решительной отмены неравенства в оплате, как и неуклонной замены буржуазных норм распределения (товарно-денежных отношений). Максимальный публичный контроль и самая широкая политическая демократия Советов – единственная гарантия от паразитизма, коррупции и расточительства – то есть, влияния на производственные отношения пережитков товарно-денежных отношений в распределении товаров.

Как в политическом, так и в экономическом аспекте, эта «модель» тесно связана с постоянными изменениями в мотивации труда и трудовой этике, которые, в свою очередь, недостижимы без постепенной трансформации технологии, организации труда и содержания трудового процесса (отмена всех механических и монотонных трудовых процессов, выполняемых только как пассивная «служба обществу»), отмена разделения между ручным и интеллектуальным трудом, между производством и управлением, изменение морали и обычаев. Все эти изменения будут взаимодействовать и обуславливать друг друга в процессе самообразования объединенных производителей и саморазвитии «социалистического человека». Это вызовет резкий качественный подъем интернациональной солидарности, то есть, значительное перераспределение потребительской стоимости, произведенной во всем мире. Станет ясно, что «социалистический мир», в котором материальный достаток и изобилие свободного времени на Севере шли рука об руку с голодом и отсталостью на Юге, это извращение, не имеющее ничего общего с настоящим социализмом.

Буржуазные идеологи считают марксизм ответственным за Сталина, за все прошлые и нынешние неудачи СССР, Восточной Европы и Китая. Это все равно что, обвиняя современную медицину, предлагать возвращение к институту знахарства – на том основании, что очень многих пациентов за последние шестьдесят лет не смогли вылечить из-за низкого уровня медицины. Мы можем даже обратить против этих критиков их собственные аргументы. Марксизм в очередной раз продемонстрировал своё превосходство как социальной науки, открыв причины, загадки и законы развития непредвиденного «бюрократизированного переходного общества между капитализмом и социализмом», тщательно и сполна разоблачив мистификации «прикладного псевдомарксизма» в этом обществе. По сравнению с такими достижениями, теоретические потуги академической «советологии» просто неприличны, и существенные «законы», якобы открытые ей, либо сводятся к банальностям, либо быстро опровергаются реальными событиями.

VI

Марксизм, возводя борьбу против всех форм эксплуатации и угнетения в категорический императив и бескомпромиссно критикуя его мнимую «реализацию» в Советском Союзе или где-либо ещё, ни в коем случае не впадает в этакий исторический идеализм, противопоставляющий утопическую идеальную модель «реальному преодолению исторических условий». Он только поднимает материалистическое понимание истории на более высокий уровень, где единство теории и практики снова достигают нового измерения.

Через историю человечества проходят две параллельных, но противоречащих друг другу константы. С одной стороны, войны, сменяющие друг друга формы классового общества и классовой борьбы показывают, что на сегодняшний день оказывалось невозможным распространить принципы свободной кооперации и солидарного сотрудничества на всё человечество. Устойчивое применение этих принципов остается ограниченным большими или меньшими фрагментами человеческого рода: племенными или деревенскими общинами, особыми формами расширенной семьи, общественными классами, представители которых борются за общую цель.

Мы уже знаем, какие материальные причины вызывают постоянную тенденцию к социальному саморазрушению – и каким образом, учитывая современный уровень науки и техники, это всё больше и больше угрожает не только дальнейшему существованию цивилизации, но и, разумеется, как таковому физическому выживанию человечества. С другой стороны, стремление к обществу свободных, равных и объединенных производителей так же глубоко укоренено в человеческой истории, как классовое разделение и вытекающее из него неравенство, несправедливость и насилие. Несмотря на все идеологические усилия правящих классов, снова и снова пытающихся убедить нас в том, что «всегда были и будут богатые и бедные, могущественные и бессильные, начальники и подчиненные», и потому бессмысленно бороться за общество равных, мы, тем не менее, наблюдаем в истории непрерывный поток мятежей, восстаний, бунтов и революций – как ответ на эксплуатацию бедных и угнетение слабых. Раз за разом эти попытки самоосвобождения проваливаются.

Но они предпринимаются снова и снова – и, если смотреть исторически, чем более материально развито общество, в котором они происходят, тем яснее их видение будущего, тем смелее задачи и тем выше шансы на победу.

Мы, марксисты эпохи классовой борьбы между трудом и капиталом, - всего лишь представители той многовековой тенденции, которая началась с первой забастовки в Египте при фараонах, и развивалась, через бесчисленные восстания рабов в античности, крестьянские войны в древнем Китае и Японии ко всё более широкой преемственности революционной традиции в новое время и сегодня.

Эта преемственность создается той негасимой искрой сопротивления неравенству, эксплуатации, несправедливости и угнетению, которая снова и снова озаряет человечество. В ней - неотвратимость нашей победы. Ни Цезарю, не Понтию Пилату, ни Императору милостью божьей, ни инквизиции, ни Гитлеру, ни Сталину, ни террору, ни обществу потребления не удалось в конечном счете погасить эту искру. Она настолько связана с нашей антропологической природой – с неспособностью людей выживать без постоянной социализации и движения вверх – что проявляется снова и снова – не на одном континенте, так на другом, то в одном социальном классе, то в другом, иногда только среди поэтов, философов и ученых, в другие времена - среди огромных масс людей, в соответствии с приливами истории, материальными интересами и политико-идеологической классовой борьбой, движущей ими.

Нейропсихологи, психологи и бихевиористы пытались свести этот дуализм человеческой истории к двум аспектам центральной нервной системы, которая якобы отражает сочетание инстинктивного и сознательного действий человека. Максимум, что может доказать этот тезис - возможность человеческой агрессивности и деструктивности, то есть, тот факт, что потенция деструктивности – родом из дочеловеческого или проточеловеческого прошлого - глубоко укоренена в человеческой природе. Но он ни в коем случае не объясняет, почему эта потенция активизируется в ту или иную эпоху, почему бывают мирные, а бывают агрессивные эпохи, культуры и общества; а также почему до сих пор был невозможен социальный строй, который бы кардинально покончил с этой потенциальной деструктивностью (хотя бы на некоторое время), или перевел её в мирное русло. Это главная тема и главная задача марксизма как науки о человечестве.

Мы считаем, однако, что ещё важнее иметь в виду следующее: слабый человеческий род, который сотни тысяч лет жил в страхе перед подавляющими его силами природы и развивал элементарные формы сотрудничества в борьбе против них, сумел добиться усиливающегося контроля над силами природы только ценой неуклонного уменьшения общественной солидарности. Этот контроль, конечно, потребовал накопления все большого объема общественного продукта вместо его немедленного потребления, растущей специализации части общества на управлении и умственной работе вместо всеобщего управления на ротационной основе. Пока общественный продукт оставался слишком маленьким, это принуждение вело к перманентному конфликту; накопление могло происходить только за счет принуждения к труду непосредственных производителей, и массы этих производителей оказались отделены от умственного труда.

Чем сильнее люди контролировали природу, тем больше они теряли социальную солидарность и контроль над социальным существованием. До сих пор это регулировалось объективными, слепыми законами за спинами людей. С наивысшей силой это противоречие развилось при капитализме.

С колоссальным развитием производительных сил в рамках капиталистического способа производства, однако, цена нашего контроля над силами природы не просто стала слишком высокой и напрямую угрожающей человечеству, она также становилась всё более бессмысленной. В первый раз в истории возникла реальная основа для всемирного бесклассового общества объединенных производителей. Создавая наемный труд, создавая класс, более способный к коллективной организации и массовому действию, чем любой другой в истории, капитализм одновременно создает социальную силу, которая – по крайней мере, периодически – проявляет инстинктивный позыв к практической борьбе за бесклассовое общество. От Парижской Коммуны к Русской революции, от Каталонии 1936-37 к Маю 68-го во Франции история революционной классовой борьбы пролетариата сочетает всё более смелые и разносторонние попытки такого рода, несмотря на драматичные поражения и трагические полупобеды.

Мы ни на минуту не сомневаемся, что история эта ещё только начинается, и её высшая точка впереди, а не позади нас. Это не мистическая вера, а скорее, уверенность, основанная на научном анализе законов развития буржуазного общества и классовой борьбы в 20-ом веке.

Великое историческое достижение марксизма состоит именно в его способности подвести рациональную научную базу под древнюю мечту человечества и сформулировать её цель, в его возможности синтезировать критическую мысль, моральную борьбу и активистское освободительное действие. Я марксист, в конечном счете, потому что только марксизм дает возможность по-прежнему верить в человечество и его будущее, без самообмана – несмотря на страшный опыт двадцатого столетия, Освенцим и Хиросиму, голод в Третьем мире и угрозу ядерного уничтожения. Марксизм учит позитивному отношению к жизни и к людям, учит любить их без фальшивого блеска, без иллюзий, с твердым осознанием непременных трудностей и неизбежных отступлений за миллионы лет, потребовавшихся нашему виду, чтобы развиться из обезьяноподобных существ в исследователей земли и покорителей космоса. Добиться сознательного контроля над социальным существованием – это сегодня вопрос жизни и смерти для человечества. И ему, в конце концов, удастся реализовать благороднейшее из устремлений: построить гуманный, бесклассовый, лишенный насилия мировой социализм.

[Cкрыть]

Михаэль Леви - Национализм и интернационализмНажмите здесь!

Через 200 лет после призыва к всемирному всечеловеческому братству, брошенного Великой французской революцией, и через 80 лет после основания Коммунистического интернационала, что остается от великой мечты об интернациональной солидарности угнетенных? Неужели национализм всегда был главной движущей силой мировой политики? И как должны относиться к этому социалисты?

Противоречивая роль национализма – один из величайших парадоксов истории 20 века. Служа государству и силам реакции, идеология национализма породила и узаконила некоторые из самых чудовищных преступлений века: две мировых войны, геноцид армян, евреев и цыган, колониальные войны, восход фашизма и военных диктатур, жестокое подавление прогрессивных, в том числе, революционных движений - от Китая в 1920-е до Индонезии в 1960-е и Аргентины в 1970-е. С другой стороны, во имя национального освобождения добивались независимости колонизированные народы, а некоторые из самых важных и радикальных революционных социалистических движений оказались способны добиться народной поддержки и триумфа – в Югославии, в Китае, на Кубе, в Никарагуа.

Другой озадачивающий парадокс: хотя национализм во многом определял политические очертания 20 века, величайшая революция нашего времени, Октябрь 1917-го, не была ничем обязана национализму, и очевидным образом была направлена против «защиты отечества» в войне против Германской империи. Более того, история рабочего и социалистического движения 20 века не знает массовой международной организации, настолько приверженной интернационализму, как Третий интернационал (по крайней мере, в первые годы).

Как нам понимать эти парадоксы? Может ли марксизм дать нам теоретический инструментарий для их понимания? Правда, ли что рабочие и эксплуатируемые не имеют отечества, как полагал Маркс в 1848-ом? Насколько «Мать-Земля» может стать отчетливым горизонтом социального освобождения? И каковы перспективы национализма и интернационализма в 21-ом веке? Любая попытка ответить на этот вопрос должна начинаться с диалектического подхода к проблеме: национальный вопрос противоречив, и его противоречия не есть выражение неких вечных свойств человеческой природы, а есть выражение конкретных исторических условий.

Важно аккуратно различать чувство национальной идентичности, приверженность национальной культуре, ощущение принадлежности к национальному сообществу, к собственной истории – и национализм. Национализм – идеология, составленная из всех перечисленных элементов, о и ещё из одного, ключевого: представление о нации как о первостепенной, фундаментальной и самой важной социальной и политической ценности, которой – в том или ином виде – подчинены все остальные. Ганс Кон, известный историк современного национализма, определил это как «состояние ума, при котором индивид ощущает свою высшую преданность национальном гсударству». Это вполне адекватное определение – если включить в него также борьбу за образование национального государства – даже если мы признаем, что существуют некоторые (умеренные) националистические движения, борющиеся только за культурную или территориальную автономию.

Непросто выяснить, как и когда родился национализм. Некоторые авторы возводят его начало к образованию национального государства в современном виде, то есть, к 15-16 векам. (Макиавелли!) Другие, например, Кон, возводят национализм к первым великим буржуазным революциям: в 17-ом веке в Англии и в 1789 году во Франции государство «перестало быть королевским государством: оно стало государством народным, национальным государством, отечеством». Не так давно Том Нэирн пытался доказать, что национализм возник в 19 веке (как результат неравномерного развития капитализма) в периферийных странах (Германия, Италия, Япония), и только потом достиг «государств центра» (Англии и Франции), но эта странная хронология достаточно произвольна и, похоже, игнорирует такие хорошо известные исторические факты, как патриотическое измерение французской революции и наполеоновских войн. В любом случае, нет сомнения, что на протяжении многих веков политическим идеалом было не национальное государство, а другие формы социальной и политической организации: клан, город-государство, феодальный сеньор, церковь, династическое королевство и многонациональная империя. И, хотя в прошлом могут быть найдены некоторые прецеденты (древние евреи или древние греки), их природа и сущность весьма отличны от современного национализма.

Марксистский социализм на фундаментальном уровне противоположен национализму. Прежде всего, потому, что марксизм отказывается видеть нацию как единое целое: все нации разделяются на разные социальные классы, с разными интересами и разными представлениями о национальной идентичности. Но марксизм отрицает националистическую идеологию и её систему ценностей прежде всего потому что в высшей степени привержен не какой-либо нации, а интернациональному историческому субъекту (пролетариату) и интернациональной исторической задаче: социалистической трансформации мира. Это интернационализм как этического, так и материалистического характера.

Этические элементы важны: для марксистского миропонимания, материалистического и атеистического, единственная ценность, которую можно считать «сакральной», абсолютной, – это человеческое начало как таковое (а эксплуатируемые и угнетенные являются его освободительной силой). В этом смысле, лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» есть не только практический призыв к действию, но также этический ответ социалистов на «сакральную любовь к своей стране», присущую националистической идеологии. Таким образом, социализм является интернационалистским движением благодаря универсалистскому и гуманистическому характеру его ценностей и задач. Без этого этического измерения невозможно понять безоговорочную преданность и самопожертвование многих поколений активистов рабочего движения многих стран интернациональному социализму (или коммунизму). Как писал старый большевик Адольф Иоффе в своем последнем (перед самоубийством) письме Троцкому в 1927: «человеческая жизнь лишь постольку и до тех пор имеет смысл, поскольку и до какого момента она является служением бесконечному, которым для нас является человечество».

Однако, если бы интернационализм являлся всего лишь моральным принципом, категорическим императивом, его было бы легко отвергнуть как красивую утопию. Если этого не происходит, то потому, что пролетарский интернационализм черпает свою политическую силу в объективных, конкретных, материальных условиях, проанализированных Марксом ещё в Коммунистическом Манифесте: унификация, объединение мира капиталистической системой. Как любое диалектическое единство, мировой капитализм не есть сумма частей, то есть, национальных экономик; так же, как интернациональная классовая борьба не есть сумма внутринациональных противостояний. Последние составляют органичное целое, имеющее свои собственные формы развития, отличные от особенностей составляющих элементов. Дьердь Лукач писал в «Истории и классовом сознании», что категория единства это, на методологическом уровне, носитель революционного принципа. С точки зрения диалектической целостности, никакая местная или национальная ситуация не может быть объяснена в теории или изменена на практике, если игнорировать её связи с целым: с мировой экономикой, с социальным и политическим развитием.

Анализ Маркса в Манифесте ничуть не устарел, наоборот, он гораздо более соответствует нашему времени, чем 1848 году. Империализм вызвал гораздо более высокую степень объединения мировой экономики, контроль рынка мультинациональными монополиями несравненно увеличился, в общем, унификация планеты капиталистическим способом производства достигла сегодня качественно более высокого уровня, чем в 1848 году. И это экономическое единство имеет также политическое и военное выражение в Западном Атлантизме, в интервенционализме США и т.п. Это означает, что интернационализм уходит корнями в структуру мировой экономики и мировой политики. Социалистический интернационализм есть также осознание этой объективной реальности.

Каков решающий фактор классовой борьбы: национальные или интернациональные условия? Нужно ли придавать первостепенную важность мировому процессу или, как писал когда-то Мао, внутренним факторам и национальным (эндогенным) причинам? Вопрос, поставленный таким образом, сам по себе вводит в заблуждение. Он предполагает абстрактное, метафизическое и статичное разделение между национальным и интернациональным, «внешним» и «внутренним», тем, что «внутри» и тем, что «снаружи». Диалектическая точка зрения основывается на понимании противоречивого единства между национальной экономикой и мировым рынком, национальной и интернациональной классовой борьбой – единства, которое очевидно уже из того факта, что национальная специфика (экономическая и социальная) есть продукт неравномерного развития международного капитализма.

Что не верно в Манифесте и других работах Маркса, это идея, будто современный капитализм есть по существу гомогенизирующая сила, создающая идентичные условия жизни и борьбы для всех эксплуатируемых всех стран. В его словах 1845-го года о том, что «Национальность рабочего - не французская, не английская, не немецкая, его национальность - это труд, свободное рабство, самораспродажа», есть большая доля истины; но в них не учитывается не только культурная специфика каждой нации (которую капитализм вовсе не отменяет), но также социоэкономические различия между пролетариями разных наций, связанные с неравномерным и комбинированным развитием мировой капиталистической системы. Более того, невозможно отрицать значение национальных особенностей для «формирования рабочего класса» в каждой стране и для развития каждой отдельной национальной традиции антикапиталистического сопротивления и борьбы.

Иными словами, хотя капитализмом создаётся, как в индустриальных монополиях, так и в подчиненных странах, современный пролетариат, который борется против одного и того же врага и имеет одни и те же объективные исторические интересы, это вовсе не значит, что материальные и социальные условия его жизни одинаковы. Как однажды написал Лев Троцкий: «Если мы возьмем Британию и Индию как полярные разновидности капиталистического типа, то вынуждены будем сказать, что интернационалистический характер британского и индийского пролетариата основан вовсе не на сходстве условий, задач и методов, а на их взаимозависимости…». Мировой капитализм создает невероятное неравенство, колоссальную разницу в жизненных условиях между центром и периферией системы: только совместная, взаимодополняющая борьба в разных странах может породить интернациональную солидарность. Так, антивоенные движения во Франции 1950-х и в США 1960-х – 1970-х были мощным вкладом в борьбу алжирцев и жителей Индокитая – и наоборот: борьба в колониях помогла разжечь радикальное сопротивление в метрополиях.

Суммируем: интернационализм не есть выражение сходства жизненных условий эксплуатируемых и угнетенных в разных странах, а есть выражение диалектической связи и взаимодополняемости как минимум трех видов борьбы: рабочего движения в развитых капиталистических обществах; движений за социальное и национальное освобождение в зависимых (или колониальных) странах; движений за демократию и против рыночных «реформ» в странах бывшего Восточного блока.

Множество корней национализма

Марксисты часто недооценивали важность национального вопроса, решающее значение национального освобождения для угнетенных народов. Причина этого – в стандартном пренебрежении, отрицании или, по крайней мере, недостаточном внимании к неклассовым формам угнетения: национальному, расовому или половому. Это происходит не потому что марксизм как таковой не способен принимать во внимание эти сферы, а из-за экономистского подхода, доминировавшего в марксистской мысли (и в некоторых работах самого Маркса), который и привел к недооценке перечисленных факторов. Марксисты также часто недооценивали силу национализма. Особое сочетание экономизма и иллюзии линейного прогресса (унаследованной от Просвещения) привело к ложной уверенности в неизбежном и скором крахе национализма. Особенно это касается Второго Интернационала, верившего, что национализм принадлежит прошлому, Карла Каутского, мечтавшего о будущем, в котором не будет наций и все будут говорить на одном языке: «Нации безболезненным путем смешаются друг с другом, более или менее по подобию ретороманцев, живущих в швейцарском кантоне Гризонс, которые постепенно, без сопротивления, германизируются, осознавая, что выгоднее говорить на языке, распространенном на большой территории, чем на языке нескольких долин…». Естественно, с такими представлениями марксисты были плохо подготовлены к противостоянию колоссальному подъему национализма после августа 1914, который опрокинул рабочее движение и привел к «священному единству в защите Отечества» - и к бойне рабочих всего мира. Сам Каутский скатился до «национальной защиты Германской империи», заявив, что «Социалистический интернационал – инструмент, подходящий только для мирного времени, во время войны его нужно аккуратно отложить в сторону». Таким образом, первое условие эффективной борьбы с национализмом это прощание с иллюзиями линейного прогресса, то есть, с наивными ожиданиями мирной эволюции и постепенного «отмирания» национализма и национальных войн, благодаря модернизации и демократизации индустриальных обществ, интернационализации производительных сил и т.п. Как можно объяснить невероятную силу национализма в истории 20 века? Первым ответом будет классический марксистский аргумент: национализм есть буржуазная идеология и его власть над массами это одна из главных форм идеологического доминирования буржуазии в капиталистических обществах. Этот анализ верен, но недостаточен для объяснения притягательной силы национализма, в том числе, и над значительными секторами рабочего движения. Нужно учитывать и другие причины.

Во-первых, существуют конкретные материальные и экономические условия: конкуренция среди рабочих разных национальностей (или государств), происходящая из самой природы капитализма. Это вопрос кратковременных интересов – например, предотвращения ввоза товаров из-за рубежа, грозящего безработицей – но текущая значимость этих интересов может скрыть от конкурирующих рабочих их общий исторический интерес, состоящий в отмене эксплуатации. Бывает, что это происходит и внутри одной нации, когда безработные добровольно заменяют бастующих. Сам Маркс признавал в Манифесте, что конкуренция среди рабочих постоянно угрожает дроблением и разрушением их общей организации.

Во-вторых, существуют иррациональные тенденции, схожие в шовинистическом национализме, религиозном фанатизме, расизме и фашизме: это психологический феномен, который, несмотря на его запутанность, необходимо тщательно анализировать. Книги Вильгельма Райха о массовой психологии фашизма, Эриха Фромма о «бегстве от свободы» и Теодора Адорно об авторитарной личности – важнейшие работы на эту тему. Национализм по своей природе – иррационалистическая идеология: она не может доказать преимущество одной нации над другой какими-либо рациональными аргументами – поскольку субстантивная (то есть, не чисто инструментальная) рациональность стремится к универсализму. Поэтому национализм вынужден обращаться к не-рациональным мифам вроде «божественной миссии» той или иной нации, вечного превосходства того или иного народа, права занимать более крупные географические Lebensraum («жизненные пространства») и т.п. Однако, национализм может также использовать псевдо-рациональные и псевдо-научные формы легитимации, такие, как геополитика или расовая антропология. Национализм часто бывает не связан ни с каким глубоким историческим единством, являясь лишь официальной идеологией более или менее искусственных государственных образований, границы которых – случайное следствие колонизации и/или деколонизациии (например, в Африке или Латинской Америке).

Но есть и другая причина подъёма национализма, к которой марксисты и социалисты должны относиться очень серьёзно: освободительная борьба угнетенных или колонизированных наций. Хотя марксизм сам по себе противостоит националистической идеологии, он должен очень четко разделять национализм угнетателей и национализм угнетенных. Он должен поддерживать любую борьбу за национальное освобождение или за право угнетенной нации на самоопределение, даже если их идеологии (или идеологии их лидеров) свойственен национализм. Конечно, марксисты-интернационалисты, участвующие в национально-освободительной борьбе, должны сохранять свою независимость и пытаться убедить эксплуатируемые народные массы в необходимости вести борьбу (в перманентной форме), преодолевая национальную повестку дня, в сторону революционной социалистической трансформации. Но нельзя недооценивать требование национального самоопределения тем или иным народом.

Дело не только в том, что социалистам враждебны все формы угнетения (национальные, расовые, половые или классовые), но также в том, что существует диалектическая связь между интернационализмом и национальными правами. Социалистический интернационализм не может развиваться без признания социалистическим движением равных прав всех наций. Так же как единство и солидарность рабочих одной и той же нации может существовать только на основе равенства – без каких-либо отличий или привилегий, основанных на оккупации, по религиозному, расовому, половому или отраслевому признаку – так же интернациональное единение эксплуатируемых может быть построено только на признании национальных прав и, в особенности, права на самоопределение всех народов.

Когда Ленин настаивал на том, что РСДРП должна признать право Польши на самоопределение – право польского народа самому решать, хочет ли он отдельного государства или нет, он делал это не только потому, что борьба польского народа против царизма была исторически прогрессивна (это аргумент Маркса и Энгельса), но, прежде всего, потому что она была предпосылкой образования интернационального союза польских и русских рабочих. Признание национальных прав – существенное условие интернациональной солидарности, поскольку она позволяет рассеивать подозрения, ненависть и страх, которые сталкивают народы друг с другом и подпитывают шовинизм. Как писал Ленин, без права на развод – на отдельное государство – не может быть по-настоящему свободного брака – единства или федерации наций. К сожалению, политика правительства большевиков (включая Ленина) после октября 1917 не всегда отвечала этому принципу: о чем, свидетельствует, например, вторжение в Польшу в 1920-ом или оккупация Грузии в 1921-ом году.

Кардинально различая национализм угнетенных и угнетателей, социалистические интернационалисты ни в коем случае не должны некритически поддерживать первый. Но они осознают противоречивую природу национализма угнетенных: его освободительное измерение как бунт против несправедливого угнетения – с одной стороны, и ограничения, накладываемые партикуляристской, обособляющей идеологией национализма – с другой. Поэтому логично, что все подлинно социальные революционные движения угнетенных народов обязательно ставят национальное освобождение в центр своей борьбы, связывая его с освобождением общества от капиталистической эксплуатации, тогда как в империалистических метрополиях отрицание национализма лежит в основании любой радикальной конфронтации с существующим порядком, от антивоенного движения в США до французского мая 1968 (главным лозунгом которого был «les frontieres on s'en fout!» - «К черту границы!».)

Нужно, однако, подчеркнуть, что разница между двумя видами национализма относительна, она не является абсолютной. Во-первых, потому что вчерашние угнетённые очень легко могут стать угнетателями: нет недостатка в примерах такого рода сегодня. Во-вторых, потому что националистическая идеология (или движение) угнетенных наций всегда имеет как бы двойное острие: она способна не только освобождать от угнетателей, но и угнетать собственные национальные меньшинства. И в-третьих, потому что в обеих формах национализма можно найти элементы шовинизма, глобальное отрицание «другого» и (иногда) расизм.

Ленин был, вероятно, тем «классическим» марксистским мыслителем, который лучше всех осознавал диалектику интернационализма и национальных прав. Однако, в некоторых пассажах своих работ он трактует демократические права наций как часть, которая должна быть подчинена целому, то есть мировому демократическому и социалистическому движению. Такая формулировка кажется мне опасной и несколько механистической. Если социалистическая революция это самоосвобождение пролетариата – в союзе со всеми эксплуатируемыми и угнетенными социальными группами, – значит, он тесно связан с демократическим самоопределением нации. «Социализм», навязанный народам извне, против их воли, будет лишь карикатурой на социализм, обреченный на бюрократическое вырождение (многие западноевропейские страны тому примером!). На мой взгляд, более корректно – и более соотносимо с большинством ленинских работ по национальному вопросу – представление о социалистической революции и интернациональном пролетарском братстве как о цели марксистов, а о национальном самоопределении –как о необходимом средстве. Цель и средства здесь диалектически связаны таким образом, что подчинение национальной сферы интернационализму исключает возможность «жертвоприношения» первого последнему.

За пределами наций?

Если социалистический интернационализм противостоит националистической идеологии, это вовсе не означает, что он отрицает исторические и культурные традиции нации. Так же как интернационалистское движение в любой стране говорит на национальном языке, оно также вынуждено говорить на языке национальной истории и культуры; в первую очередь, это, конечно же, касается угнетенных культур. Ленин осознавал, что любая культура и любая национальная история содержит демократические, прогрессивные, революционные элементы, которые должны быть впитаны социалистической культурой рабочего движения, и реакционные, шовинистические и обскурантистские элементы, с которыми нужно бескомпромиссно бороться. Задача интернационалистов в том, чтобы сочетать историческое и культурное наследие мирового социалистического движения с культурой и традицией своего народа, в их радикальном и освободительном измерении – которое часто деформировано буржуазной идеологией, скрыто или погребено под официальной культурой правящих классов. Так же как марксисты в своей революционной борьбе должны учитывать решающее значение национальной специфики их социальной формации, в своей идеологической борьбе они не могут игнорировать национальное своеобразие собственной культуры и истории. Именно так поступал Сандинистский фронт национального освобождения в Никарагуа, связывая марксизм с наследием Сандино, радикальной традиции, живущей в коллективной памяти никарагуанского народа. Сходные процессы имели место на Кубе с демократической и антиимпериалистической традицией, представленной Хосе Марти, и в Северной Америке с индейским бунтовским прошлым, олицетворяемом Тупак-Амару.

Если социализм, в марксистском смысле – бесклассовое и безгосударственное общество – может существовать только в общемировом масштабе, то каким будет место наций на будущей «Социалистической матери-Земле»? Это отнюдь не утопический и не бесполезный вопрос, поскольку интернационалистская природа конечной революционной социалистической цели должна вдохновлять, насколько это возможно, сегодняшние формы борьбы. Для исторического материализма, государство-нация не есть вечная категория: она не вытекает ни из «человеческой природы», ни из какого-либо биологического закона природы (тезис, отстаиваемый некоторыми ультрареакционными «социобиологами», заявляющими, что вывели феномен нацию из «территориального принципа» некоторых животных особей»). Государство-нация существовало не всегда и ничто не заставляет полагать, будто оно просуществует вечно. Короче говоря, это исторический продукт, который может быть преодолен историей.

Необходимость некоторой формы структурированной (или «институциональной») организации есть универсальная потребность всех цивилизованных человеческих обществ. Организация может принимать как национальные формы, так и инфранациональные (кланы, племена), либо сверхнациональные (религиозные цивилизации). Средневековая Европа – характерный пример социальной и политической организации, сочетающей местные структуры, которые являлись «донациональными» (феодальные поместья, княжества) и универсалистические структуры, которые являлись «транснациональными» (Священная Римская империя, Церковь). Современное государство-нация возникло в 14-15 веках – с подъемом капитализма и образованием национального рынка – а точнее, в процессе разрушения/разложения двух указанных не-национальных структур. Таким образом, не существует априорных аргументов, отрицающих возможность будущего нового сверхнационального человеческого общества, Мировой социалистической республики, которая, объединяя людей экономически и политически, сведет нацию по существу к её культурному измерению. Универсальная культура, которая возникнет в этих условиях, будет мирно сосуществовать с богатым разнообразием национальных культур.

Этот пункт был довольно противоречив в марксизме 19 века. Можно найти две основных тенденции: 1) Те, кто приветствовал (или полагал неизбежной) будущую ассимиляцию всех наций в универсальной общей социалистической культуре: Каутский, Ленин, Сталин, Паннекок, Штрассер. Теория Каутского о едином интернациональном языке – ясное выражение этой позиции. 2) Те, кто верил в свободное развитие всех национальных культур в объединённой универсальной общности: Бауэр, Троцкий и Люксембург. Например, Троцкий писал в статье 1915 года: «Нация – активный и постоянный фактор человеческой культуры. А при социалистическом строе нация, освобожденная от пут политической и экономической зависимости, будет призвана играть фундаментальную роль в историческом развитии». Третья позиция, - «национальный нейтралитет», была намечена Владимиром Медемом, лидером еврейского Бунда. Она состояла в следующем - невозможно предсказать, приведёт ли будущее развитие к растворению еврейского народа. В любом случае, марксисты не должны ни тормозить, ни подталкивать это процесс, им стоит оставаться нейтральными. Если обобщить эту позицию и отнести её ко всем национальным культурам (чего Медем не сделал), то можно развить оригинальную и новаторскую концепцию этой проблемы.

В любом случае, с социалистической, революционной и демократической точки зрения наиболее важно, что никакая интернационалистическая политика не может быть основана на отрицании, подавлении, запрете или ограничении прав нации на самоопределение и собственное развитие.

Перевод Кирилла Медведева

[Cкрыть]

Изменено 07.07.2010, 17:11:47 пользователем Dart An'ian

19.05.2010, 06:58:21

Может, потому, что я учу историю не по телевизионным передачам?
Евреев 0,025% от населения Земли. Около 50% шахматных чемпионов и 25% нобелевских лауреатов - евреи. Почему это должно вызывать не благодарность, а негатив - я не понимаю.

Собственно, учи историю. Разговор с личностями, которые даже не понимают элементарных основ науки "истории" - несколько надоел.

историю я знаю очень неплохо! так же как и то, что отрицание правды - один из эффективных принципов PR. сначала постоянно утверждали, что "протоколы сионских мудрецов" - подделка, потом, что ни какой доктрины Даллеса (плана Даллеса) не существовало (дескать тоже фальшивка), что нет ни какого "плана Бжезинского"... а кто с этим несогласен упорно подвергается осмеянию и остракизму...

вот и Вы сейчас с "глубокомысленным" видом "знатока" истории" утверждаете, что дескать Бронштейн (укравший имя Троцкого) не говорил вышеозначенных слов, старательно пытаясь демонстрировать, что утверждение обратного - "смешно и нелепо"...

вообще это известный PR-приём почему то очень часто используемый евреями (разными там антидиффомационными лигами).

Но смотреть надо не на утверждения а н6а дела. Троцкий действовал именно в соответствии с теми словами, которые Вы столь абсурдно отрицаете:

- разве Троцкий не развязал ужаснейший террор? причём про то что он кровавый палач активно говорили даже на западе...

- разве Троцкий не предлагал создавать "трудовые армии" обрекая на рабский труд массы (русских) людей (т.е. превращая их в "белых негров")?

так что хватит нагло врать, отрицая очевидное! Это вам стоит учить историю, а не навязывать России ВАШУ её версию!

19.05.2010, 08:15:19

сначала постоянно утверждали, что "протоколы сионских мудрецов" - подделка, потом, что ни какой доктрины Даллеса (плана Даллеса) не существовало (дескать тоже фальшивка),

Вынужден тебя разочаровать, но это настолько явные подделки, что верить в них можно только с образованием уровня пятого класса.

вот и Вы сейчас с "глубокомысленным" видом "знатока" истории" утверждаете, что дескать Бронштейн (укравший имя Троцкого) не говорил вышеозначенных слов, старательно пытаясь демонстрировать, что утверждение обратного - "смешно и нелепо"...

Любое утверждение, которое не имеет подтверждений - нелепо. Человек, верящий в то, что не имеет подтверждений - лопух. Человек, продолжающий верить в то, что не имеет подтверждений после того, как ему подробно разъяснили всю ситуацию, - лопух из принципа.

- разве Троцкий не развязал ужаснейший террор? причём про то что он кровавый палач активно говорили даже на западе...

Троцкий расстрелял миллиард дворян и два миллиарда крестьян. Это все знают.

- разве Троцкий не предлагал создавать "трудовые армии" обрекая на рабский труд массы (русских) людей (т.е. превращая их в "белых негров")?

Не только предлагал, но и создавал. Однако, "массы (русских) людей" отчего-то в белых негров не превратились.

19.05.2010, 14:56:03

БР, где ж ответ? Или как всегда, когда неудобный вопрос или явные доказательства сторонники коммунизма, поджав хвост, шмыгают под лавку и делают вид, что ничего не произошло?

И почему это должна быть диктатура пролетариата? Чем это пролетариат лучше остальных слоев общества?

Не только предлагал, но и создавал. Однако, "массы (русских) людей" отчего-то в белых негров не превратились.

А в кого они превратились? У нигров в Америке сейчас и то больше прав, чем у белых рабочих в СССР.

Крестьяне не имели даже паспортов и следовательно не могли покинуть "родной" колхоз. Чем не рабы?

Изменено 19.05.2010, 14:59:19 пользователем belogvardeec

19.05.2010, 15:51:44

Вы тут всё трёте, трёте про коммунизм, но упускаете из вида один факт. БР, если при твоем коммунизме и всеобщем счастье, все потребности будут у всех удовлетворены, то для чего они будут что-то творить? Для того чтобы творить и даже самореализовываться нужна мотивация. Какая же мотивация при коммунизме? Ведь даже сейчас в крупных корпорациях есть настолько важные люди (ученые скажем), что они знают, что их не уволят, они полностью обеспечены и практически перестают работать с прежней отдачей. Проблема мотивации. А если всё общество так? Прогресс вообще остановится...

Мотивация изменится вместе со взглядами на мир. Представляешь, при коммунизме белогвардейцев не будет, странно, да? Не будет и людей, которые будут лежать на диванах и ничего не делать. Я это выше уже объяснял, но ты или не читал, или невнимательно читал.

Так, что коммунизм так как ты его представляешь несбыточная утопия.

Для тех, кто не верит - она несбыточна. Впрочем, можешь и дальше купаться в говне царизма и капитализма, если тебе так нравится быть дойной коровой господ.

Или же диктатура пролетариата заставит изменить сознание людей? Это как? Пулей в затылок?

Заставит, представь себе. После революции сознание людей начало меняться... Но не успело поменяться до конца.

БР, где ж ответ? Или как всегда, когда неудобный вопрос или явные доказательства сторонники коммунизма, поджав хвост, шмыгают под лавку и делают вид, что ничего не произошло?

Слушай установку - похудеть.

И почему это должна быть диктатура пролетариата? Чем это пролетариат лучше остальных слоев общества?

Закон есть такой. Одни у руля сменяют других. А сейчас настало время пролетариата. Изменено 19.05.2010, 15:53:33 пользователем BloodRaven

Войти

Пути к коммунизму

Рекомендованные сообщения

Jwerwolf 4,515

Ссылка на комментарий

Jwerwolf 4,515

Ссылка на комментарий

Jwerwolf 4,515

Ссылка на комментарий

Jwerwolf 4,515

Ссылка на комментарий

BloodRaven 805

Ссылка на комментарий

BloodRaven 805

Ссылка на комментарий

Dart An'ian 4,440

Ссылка на комментарий

Jwerwolf 4,515

Ссылка на комментарий

Jwerwolf 4,515

Ссылка на комментарий

Dart An'ian 4,440

Ссылка на комментарий

prinigo 3,642

Ссылка на комментарий

prinigo 3,642

Ссылка на комментарий

BloodRaven 805

Ссылка на комментарий

BloodRaven 805

Ссылка на комментарий

belogvardeec 18,233

Ссылка на комментарий

Dart An'ian 4,440

Ссылка на комментарий

Dart An'ian 4,440

Ссылка на комментарий

prinigo 3,642

Ссылка на комментарий

Dart An'ian 4,440

Ссылка на комментарий

belogvardeec 18,233

Ссылка на комментарий

BloodRaven 805

Ссылка на комментарий

Лучшие авторы в этой теме

Популярные дни

Лучшие авторы в этой теме

Популярные дни

Сейчас на странице 0 пользователей