Каппель Владимир Оскарович

[Rybinsk 21,348]

Начало путиНажмите здесь!

 Будущий герой Гражданской войны – Владимир Оскарович Каппель – родился 16 апреля 1883 года, в Санкт-Петербургской губернии. В отличие от своего отца, Владимир Каппель указывается уже как потомственный дворянин не Ковенской, а Московской губернии.

По завершению начального образования, в 1894 году Владимир Каппель становится кадетом 2-го кадетского корпуса в Санкт-Петербурге, куда, как сын офицера был зачислен на казенное содержание. По его окончании 1 сентября 1901 года Владимир Каппель вступил в службу в Николаевском кавалерийском училище юнкером рядового звания. В августе 1903 года, окончив училище по первому разряду, он был выпущен в 54-й драгунский Новомиргородский полк, с производством в корнеты.

Однополчанин Владимира Оскаровича полковник Сверчков в эмиграции вспоминал о молодом Каппеле: «Из большинства господ офицеров полка он выделялся всесторонней образованностью, культурностью и начитанностью, думаю, что не осталось ни одной книги в нашей обширной библиотеке, которую он оставил бы непрочитанной. Владимир Оскарович не чуждался общества, особенно общества офицеров полка, любил со своими однополчанами посидеть до поздних часов за стаканом вина, поговорить, поспорить, но всегда в меру, без всяких шероховатостей; поэтому он был всеми любим и всеми уважаем. В военном духе он был дисциплинирован, светски воспитан. Владимира Оскаровича любили все, начиная от рядового 1-го эскадрона, в котором он вместе со мной служил, до командира полка включительно. Внешний вид его сразу внушал симпатию – выше среднего роста, сбитый, хорошо сложенный, ловкий, подвижный, темный блондин с вьющимися короткими волосами».

29 января 1906 года двадцатитрехлетний Владимир Каппель был произведен в поручики. Не попав на театр военных действий русско-японской войны 1904–1905 годов, В. О. Каппель принял участие в подавлении беспорядков, возникших во время первой русской революции 1905–1907 годов. В августе 1906 году его 54-й драгунский Новомиргородский полк, входивший в состав 3-й отдельной кавалерийской бригады (располагалась в Варшавской губернии, в городе Влоцлавск), был командирован в Пермскую губернию.

Во время революционных беспорядков в 1905 году в Пермской губернии образовались отряды «лесных братьев», один из которых, под командой «уральского Робин Гуда» бывшего унтер-офицера А. М. Лбова стал особо опасен. В 1906–1907 годах банда Лбова провела свыше 30 «экспроприаций» и разбойных нападений на разные учреждения: частные банки, конторы заводов, почтовые отделения, казенные винные лавки и проч., с целью ограбления или убийства полицейских чинов и представителей администраций.

Прибыв в Пермь, полк был расквартирован по губернии поэскадронно. 1-й эскадрон поручика Каппеля расположился в самой Перми. В 1907 году 54-й драгунский Новомиргородский полк был переименован в 17-й уланский Новомиргородский. В ноябре того же года Владимир Каппель был назначен на должность полкового адъютанта.

Тогда же, в Перми, в жизни Владимира Оскаровича произошла еще одна, более важная перемена. Пребывание кавалерийского полка в столице губернии заметно оживило ее жизнь. Офицеры-уланы стали непременными участниками балов, которые устраивали в своих домах пермские чиновники. На одном из таких балов в 1908 году Владимир Каппель познакомился с выпускницей гимназии, семнадцатилетней Ольгой Строльман, дочерью старого инженера, действительного статского советника, директора Мотовилихинского артиллерийского завода под Пермью, Сергея Александровича Строльмана. Молодые люди полюбили друг друга и уже в скором времени Владимир Оскарович сделал Ольге Сергеевне предложение. Однако отец девушки посчитал, что небогатый армейский поручик – не самая лучшая партия для его дочери. По сохранившимся свидетельствам, В. О. Каппель вместе со своими товарищами по полку в январе 1909 года выкрал возлюбленную из родительского дома и обвенчался с ней в одной из сельских церквей расположенной недалеко от Перми.

В феврале 1909 года 17-й уланский Новомиргородский полк убыл к месту своего постоянного расположения во Влоцлавск. Родители Ольги Сергеевны, находившиеся в Петербурге и оповещенные телеграммой из Перми о произошедшем, якобы не приняли приехавших к ним молодоженов, и они уехали к матери Владимира Оскаровича. Сложно сказать, верны ли романтические подробности женитьбы молодого офицера во всех деталях. Став известными, они могли бы вызвать публичный скандал и лечь несмываемым пятном на аттестацию молодого офицера. Но этого не произошло. Не соответствовал В. О. Каппель и образу легкомысленного офицера-кавалериста, который мог сложиться у родителей его супруги.

Так, командир 17-го уланского Новомиргородского полка, характеризуя своего подчиненного поручика Владимира Каппеля, писал в 1908 году: «В служебном отношении обер-офицер этот очень хорошо подготовлен, занимал должность полкового адъютанта с большим усердием, энергией и прекрасным знанием. Нравственности очень хорошей, отличный семьянин. Любим товарищами, пользуется среди них авторитетом. Развит и очень способен. В тактическом отношении, как строевой офицер, очень хорошо подготовлен, 1908 году держал экзамен в Академию Генерального штаба получив 5 баллов (неудовлетворительную отметку) по одному лишь предмету, на остальных же предметах получил удовлетворительные балы. В 1906 году был предназначен как кавалерийский офицер в офицерскую кавалерийскую школу, но не мог быть командирован лишь потому, что все это время ожидал приказ о командировании в школу штабс-ротмистров. Имеет большую способность вселять в людях дух энергии и охоту к службе. Обладает вполне хорошим здоровьем, все трудности походной жизни переносить может. Азартным играм и употреблению спиртных напитков не подвержен».

По сохранившимся свидетельствам родители Ольги Сергеевны не признавали брак своей дочери около года. «Разрыв дипломатических отношений продолжался довольно долго, пока Строльманы не узнали, что Владимир Оскарович принят в академию и проходит там курс. Это заставило их увидеть в нем не кутилу-кавалериста, а серьезного человека, и они положили гнев на милость».

Первую, неудачную попытку поступить в Императорскую Николаевскую академию Генерального штаба В. О. Каппель предпринял еще до женитьбы, в 1908 году. Не оставляя надежд продолжить образование Владимир Оскарович в итоге сумел добиться своего. В 1912 году по результатам экзаменов он был переведен на дополнительный третий курс Академии Генерального штаба. Два сложных экзамена по разведке и полевой подготовке он сдал на 11 баллов (при этом средний балл экзаменуемого составил 10 баллов). В январе 1913 года, согласно существовавшей в академии практике, В. О. Каппель читал свой первый доклад и сумел защитить его на 9,5 балла. 22 марта Владимир Оскарович читал свой новый доклад: «Служба автомобиля в армии. Главнейшие основания организации автомобильных войск» и получил за свою работу высокую оценку – 10,5 баллов. Немаловажно, что эта работа была построена в основном на зарубежных источниках – Владимир Оскарович прекрасно знал французский и немецкий языки. Почти через месяц, 8 апреля 1913 года, В. О. Каппель успешно сдал сразу несколько экзаменов.

В 1913 штабс-ротмистр В. О. Каппель окончил Академию Генерального штаба по первому разряду, с правом получения преимуществ при прохождении службы штаба. За успехи в изучении военных наук он был награжден орденом Святой Анны 3-й степени. По окончании Академии В. О. Каппель был прикомандирован к Офицерской кавалерийской школе «для изучения технической стороны кавалерийского дела».

[Cкрыть]

НА ФРОНТЕ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫНажмите здесь!

 С началом Великой войны В. О. Каппель находился в действующей армии. Недавний выпускник Академии Генерального получил назначение в штаб 5-го армейского корпуса, где с 23 июля 1914 года по 3 февраля 1915 года он исполнял обязанности обер-офицера для поручений. Уже в скором времени штабс-ротмистр Каппель оказался непосредственно на фронте: с 9 февраля по 28 сентября 1915 года он был старшим адъютантом штаба 5-й Донской казачьей дивизии. Ее начальником при мобилизации армии был назначен генерал-майор Г. М. Ванновский , которой провел во главе дивизии почти всю войну и пользовался в армии заслуженной славой храброго кавалериста. В сентябре 1914 года он одним из первых за Великую войну офицеров был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. О напряженности боевой работы дивизии на фронте говорят записи в сохранившихся полевых книжках капитана Каппеля.

В октябре–ноябре 1915 года В. О. Каппель исполнял обязанности старшего адъютанта штаба 1-го кавалерийского корпуса. С 9 ноября 1915 года Каппель вновь получил назначение старшим адъютантом штаба теперь уже 14-й кавалерийской дивизии и находился на этой должности до 14 марта 1916 года.

В ноябре 1915 года Владимир Оскарович временно исполнял должность начальника штаба дивизии. Сухие строки его записей в полевых книжках запечатлели боевые будни дивизии:

«30 ноября 1915 года. Деревня Тоболки. Приказание 14-й кавалерийской дивизии № 882. Временно командующий дивизией приказал конные занятия производить ежедневно, из них два – строевые учения, а остальные использовать для поверки службы походных застав и высланных от них дозоров, а также и службы сторожевых застав, полевых караулов и постов. Не менее двух раз в неделю производить занятия рассыпным строем – рассыпание в цепь применение к местности, наступление и прочее. Временно исполняющий должность начальника штаба капитан Каппель.

5 декабря. Командирам полков и конноартиллерийского дивизиона. Командующий дивизией приказал завтра в День Тезоименитства Государя Императора в частях дивизии отслужить молебен и произвести церковные парады. Капитан Каппель».

Служба в штабах казачьей и кавалерийской дивизий, помогла В. О. Каппелю приобрести серьезный боевой опыт и неоднократно отличиться: обе воинских части вели тяжелые бои на наиболее сложном для Русской армии Западном фронте. Должность старшего адъютанта не была для Владимира Оскаровича препятствием на пути проявления воинской доблести. Так, отвечая на запрос из штаба 5-го армейского корпуса, какими наградами он награжден, Каппель писал в мае 1916 года: «Ордена мне пожалованы: Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом – Высочайшим приказом 1 марта 1915 года, Святой Анны 2-й степени с мечами и Святого Станислава 2-й степени с мечами – Высочайшим приказом 7 июня [1915 года], Святой Анны 4-й степени с надписью за храбрость – приказом 5-й армии [от] 27 января [1916 года] № 185».

19 марта 1916 года капитан В. О. Каппель был переведен на должность штаб-офицера для поручений в Управление генерал-квартирмейстера штаба Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта. Именно в это время в штабе фронта под руководством его главнокомандующего генерала от кавалерии А. А. Брусилова началась разработка самой успешной за Великую войну операции Русской армии, известной как Брусиловский прорыв. Вместе с другими офицерами штаба фронта Владимир Оскарович принимал деятельное участие в подготовке этого наступления. Уже после его начала, с 16 июня по 12 августа он был временно командирован в 3-ю армию, в штаб Сводного корпуса генерал-лейтенанта Н. И. Булатова. В нем он первоначально занимал должность «штаб-офицера по части Генерального штаба», а затем – начальника оперативного отделения.

15 августа Владимир Оскарович был произведен в подполковники и тогда же возвратился в штаб Юго-Западного фронта на должность помощника начальника Оперативного отделения Управления генерал-квартирмейстера. На этой должности он встретил Февральскую революцию.

***

О политических взглядах В. О. Каппеля мы можем судить только по воспоминаниям лиц, хорошо знавших его по Великой войне, или же прошедших с ним войну Гражданскую. А. А. Федорович, ссылаясь на такие свидетельства, писал, что Февральская революция очень тяжело отразилась на моральном состоянии Владимира Оскаровича.

«В. О. Каппель был убежденным монархистом, преданным вере православной, Батюшке-Царю и своей родине России. До своего конца исповедовал монархические взгляды. Февральскую революцию он пережил в нравственном отношении очень тяжело, может быть, тяжелее, чем октябрьскую, так как вторая явилась естественным продолжением первой. В. О. Каппель понимал, что после февраля оздоровление страны может быть только тогда, когда сильный и умный диктатор, придя к власти, уберет с Российского пути звонко болтающее правительство Керенского.

Но будучи убежденным монархистом Владимир Оскарович понимал, что говорить в то время об этом, звать к этому значит только вредить принципу монархии. Взбесившаяся страна, от полуграмотного солдата до профессоров и академиков, открещивалась от этого. Всякое напоминание об этом заставляло настораживаться. “Призрак реакции” только разжигал эту злобу к старому. Надо было не говорить, а действовать… а потом, когда страсти остынут, звать русский народ к настоящей русской жизни, возглавляемой потомками тех, кто триста лет вел страну по пути славы и правды.

Владимир Оскарович слишком чтил ушедший в феврале строй, чтобы дешевыми, звонкими фразами говорить о нем – это был для него слишком серьезный вопрос, к которому следует относиться особенно бережно. Каждый злобный, грязный и, в большинстве, до идиотизма глупый выкрик в адрес прошлого глубоко ранил его душу и оскорблял его. Давать лишний повод к этому он не имел права по своим убеждениям; спорить, доказывать было бесполезно; погибнуть за это во время таких споров он не считал себя вправе, так как в душе и уме уже созрело решение встать на путь борьбы с советской властью, конечным этапом каковой было восстановление старого порядка. Но он об этом молчал, и только совсем немногие, самые близкие люди знали это. “Говорить о монархии теперь – это значит только вредить ей”, – говорил он им».

***

Подробности службы подполковника В. О. Каппеля в штабе армий Юго-Западного фронта в 1917 году малоизвестны. Вероятно, что его не оставило в стороне августовское Корниловское выступление, участники которого – Л. Г. Корнилов, А. И. Деникин, С. Л. Марков, И. П. Романовский и другие – вскоре стали вождями зарождавшегося на Юге России Белого движения. Накануне этих событий 2 августа В. О. Каппель был перемещен на должность начальника Разведывательного отделения штаба Юго-Западного фронта.

Согласно заявлению солдат 3-го ординарческого эскадрона, состоявшего при штабе Юго-Западного фронта в Бердичеве, подполковник В. О. Каппель, наряду со своим непосредственным начальством – главнокомандующим фронтом генералом А. И. Деникиным, начальником штаба генералом С. Л. Марковым и генерал-квартирмейстером генералом М. И. Орловым, попал в число «приверженцев старого, монархического строя, несомненных участников контрреволюционного заговора», которых надлежало немедленно снять с занимаемых должностей.

Тем не менее, в отличие от своего руководства, арестован Каппель не был. 29 августа, в день когда были арестованы А. И. Деникин и С. Л. Марков, Владимир Оскарович был допущен к временному исполнению должности начальника Оперативного отделения Управления генерал-квартирмейстера штаба фронта. Однако уже 2 октября В. О. Каппель оставил службу и «убыл в разрешенный ему отпуск» к семье в Пермь. В скором времени им было представлено медицинское свидетельство о болезни, согласно которому срок его отпуска был продлен до 19 марта 1918 года. Очевидно, что на фронт Великой войны В. О. Каппель уже не вернулся. Окончательный развал армии произошел уже не на его глазах.

Октябрь 1917 года он, по всей видимости, он встретил в кругу семьи в Перми.

[Cкрыть]

ВЕСНОЙ 1918 года…Нажмите здесь!

 Конец 1917 – май 1918 года – пожалуй, наиболее сложный период для описания биографии В. О. Каппеля. С одной стороны, в это время он начал свою вооруженную борьбу против советской власти в рядах Народной армии Комитета Учредительного собрания, с другой – некоторое время фактически состоял на службе в РККА.

Бывший однокурсник Владимира Оскаровича по Академии Генерального штаба генерал-майора П. П. Петров (на тот момент – подполковник) вспоминал:

«В мае 1918 года, я встретил его в Самаре; в штатском платье он пробирался к семье на Украину (семья В. О. Каппеля к тому времени проживала в Перми).

В это время (весна 1918 года) в Самару только что прибыл с бывшего Северного фронта штаб 1-й армии, который переформировывался в штаб Поволжского военного округа и начинал работу по выработанному в Москве плану создания армии. Штаб прибыл почти в том составе, который был на войне, согласился начать работу с условием, что будет ведать только частями, создаваемыми для внешней борьбы (против продвигавшихся германских частей).

В. О. Каппель нашел в штабе кроме меня еще нескольких своих товарищей по Академии и решил присоединиться к нам.

Все мы тогда плохо знали или закрывали глаза на то, что делалось на юге, и считали, что в интересах русского дела надо держать в своих руках, хотя бы и в стеснительных условиях, военный аппарат. Вспышки гражданской войны нас непосредственно не касались».

Почему в мае–июне 1918 года В. О. Каппель все-таки оказался на службе в штабе Поволжского военного округа красных остается до конца не ясным. Возможно, обоснованы данные о том, что его жена была взята чекистами заложницей. Вероятно и то, что Владимир Оскарович принадлежал к одной из тайных офицерских антибольшевистских организаций и, поступив на службу в штаб Приволжского военного округа, выполнял ее задание. Однако это лишь предположения. При этом следует учитывать, что В. О. Каппель возвратившись с фронта, оказался сначала в Перми, а затем в Поволжье, где в начале 1918 года, в отличие от Юга России не было своей Добровольческой армии. Примкнуть к какому-либо антибольшевистскому центру Каппелю было затруднительно.

В первой половине 1918 года десятки и сотни русских офицеров поступали на службу в красную армию при условии, что их опыт и знания будут использоваться только для борьбы против дальнейшего германского продвижения вглубь России, но никак не для борьбы против вооруженной контрреволюции. Однако уже в скором времени их надежды дать отпор внешнему противнику были разрушены – окрепнув, новая власть, используя все возможные методы, начиная от взятия семей в заложники, и заканчивая угрозой расстрела, заставляла офицеров воевать с «внутренним врагом».

Между тем быстрое развитие событий в стране и регионе уже вскоре полностью изменило картину в Поволжье. Обусловив свою службу в штабе Поволжского военного округа неучастием в борьбе с «внутренним врагом» В. О. Каппель и другие военные специалисты уже в скором времени попали в тяжелую ситуацию, убедившись на деле, чего стоят обещания новой власти.

«Начались требования на специалистов и офицеров Генерального штаба для руководства революционными красными отрядами всевозможных наименований. Кого посылали против уральцев, кого против чехов. Мы отказались; наше право на отказ защищал даже один из окружных комиссаров.

Нам пригрозили расправой; мы решили воспользоваться первым случаем, чтобы скрыться. Тогда еще не было общих регистраций; не было призыва всех офицеров».

С приходом частей чехословацкого корпуса в Самару, говоря словами начальника Академии Генерального штаба генерала А. И. Андогского, «…забрало было сброшено», выбор был сделан, и В. О. Каппель вскоре оказался в рядах формирующейся Народной армии Комитета Учредительного собрания.

[Cкрыть]

НАРОДНАЯ АРМИЯНажмите здесь!

 С приходом чешских частей в Самару начинается военная карьера Владимира Оскаровича в Народной армии. Его назначения на более высокие и, в данном случае, на более ответственные и «сложные» должности следуют одно за другим. Как и в дальнейшем, здесь едва ли можно усмотреть какой-либо карьеризм. Скорее, сама ситуация выдвигала В. О. Каппеля на должности, на которых сложнее всего было проявить себя и куда проще было потерпеть неудачу. Колоссальная нехватка квалифицированных офицерских кадров, характерная для Востока России в этот период, на Волге была, пожалуй, еще более острой. При этом не следует забывать об эсеровском характере власти, отпугивающем многих офицеров, предпочитавших следовать на формирования в сибирские части, что, несомненно, наносило ущерб общему делу борьбы с большевизмом.

Поэтому желающих принять на себя бремя командования над только формирующимися частями Народной армии в начале мая 1918 года было немного. В. О. Вырыпаев вспоминал о ситуации, сложившейся в Самаре с приходом чехов:

«…Состоялось собрание офицеров Генерального штаба, проживавших в Самаре, на котором обсуждался вопрос о том, кто возглавит добровольческие части. Желающих взять на себя тяжелую и ответственную роль не оказалось. Все смущенно молчали, опустив глаза. Кто-то робко предложил бросить жребий. И вот тогда, скромный на вид, почти никому не известный, недавно прибывший в Самару офицер встал и попросил слова: “Раз нет желающих, то временно, пока не найдется старший, разрешите мне повести части против большевиков”, – спокойно и негромко произнес он. В этот момент история вписала в свою книгу белой борьбы имя подполковника Генерального штаба Владимира Оскаровича Каппеля. …желающий вести зеленую, в большинстве необученную военному делу молодежь нашелся».

И с этой «зеленой молодежью», проводя стремительные и удачные операции, Владимир Оскарович уже в скором времени заставил говорить о себе все Поволжье, вызывая большое уважение даже у своих противников. Операция по взятию Сызрани, бои у Ставрополя-Волжского, оборона Симбирска, взятие Казани, вновь оборона Симбирска…

Части Каппеля перебрасывались в различные города на Волге со стремительностью, которую совсем не ожидал от них противник. Основная «вина» в успехе проводимых Народной армией операций, безусловно, лежала на Владимире Оскаровиче. Из никому не известного подполковника Русской Императорской армии к концу 1918 года он превратился в одного из наиболее известных и уважаемых белых генералов на Востоке России.

При этом не лишним будет отметить скромность В.О. Каппеля в оценке собственных успехов, подтверждающую его характеристику прежде всего строевого офицера.

Так, отмечая в рапорте действия своего отряда при взятии Сызрани, Каппель писал: «…успех операции достигнут исключительно самопожертвованием и храбростью офицеров и нижних чинов отряда, не исключая сестер милосердия. Особо отмечаю мужественные действия чинов подрывной команды и артиллерии отряда. Последние, несмотря на огонь превосходной артиллерии противника, вели огонь по его цепям и огневым позициям прямой наводкой, нанося большой урон и сбивая его с позиций… Красные вели огонь плотный, но крайне беспорядочный, посему потери отряда невелики…».

Характерно для В. О. Каппеля было и то, что наряду с личными качествами храброго военачальника во время боев он стал обнаруживать и способности политические. О дальновидности Каппеля свидетельствуют воспоминания управляющего делами Совета министров Временного Всероссийского правительства («Омского» правительства) Г. К. Гинса: «Он, например, приказал отпускать на свободу обезоруженных пленных красноармейцев. Он был первым и, может быть, единственным тогда из военачальников, который считал “гражданскую войну” особым видом войны, требующим применения не только орудий истребления, но и психологического воздействия. Он полагал, что отпущенные красноармейцы могли стать полезными как свидетели того, что “белые” борются не с народом, а с коммунистами».

И можно согласиться с мнением Гинса о Каппеле: «Он был загадочной фигурой для эсеров, опасавшихся возможных “вождей-диктаторов”». Молодой еще офицер Каппель становился «вождем».

Однако общий ход гражданской войны не могли изменить ни доблесть отдельных частей, ни умение одного, пусть и очень талантливого военачальника. Просчеты, допущенные в высших эшелонах власти, привели к поражению Комуча на Волге. Только отряды полковников Каппеля и Степанова оказывались всюду сильны и духом, и боевыми качествами, так как эти начальники не допускали и близко к своим войскам социалистов».

О том духе, который внушал своим подчиненным Каппель, можно судить по фразе из одной его речи к свои славным частям:

«Помните, друзья-добровольцы, вы – основа всего Белого движения. Вы отмечены на служение Родины перстом Божиим.

А поэтому идите с поднятой головой и с открытой душой, с крестом в сердце, с винтовкой в руках тернистым крестным путем, который для вас может кончиться только двояко: или славной смертью на поле брани, или жизнью в неизреченной радости, в священном счастьи – в златоглавой Матушке-Москве под звон сорока сороков».

Но, к сожалению, не к Москве, а в восточном направлении двинулись в результате части В. О. Каппеля в конце 1918 года, когда начали отход в Сибирь, где вошли отдельным корпусом в состав армии Верховного правителя России адмирала А. В. Колчака.

Казалось бы, что условия теперь способствовали продвижению по служебной лестнице полковника Каппеля. Монархист, лишь внешне проявлявший лояльность к Комучу, он должен был сразу получить соответствующее военное назначение, при котором смог бы проявить свое полководческое дарование. Но… Каппель в Сибири вначале оказался не у дел. Омское правительство посчитало его слишком «левым» из-за связей с «Самарской учредилкой». Немалую роль сыграла тут и старая, как мир, простая зависть к его громким победам на Волге. К тому же Каппеля заочно представили Верховному правителю в неблагоприятном свете.

Только после личной встречи в начале 1919 года, когда адмирал вышел с Каппелем под руку из своего кабинета, что бывало редко, их отношения наладились. Возведенный в чин генерал-лейтенанта, Каппель возглавил 1-й Волжский корпус – стратегический резерв Колчака.

***

1919 год – переломный как для Белого движения на Востоке России, так и для всей русской контрреволюции в целом – для Каппеля обернулся вначале новыми надеждами на продолжение борьбы, затем их крахом, и, наконец, принятием на себя тяжкого бремени Главнокомандующего белой армии в самый тяжелый для нее момент, когда на повестку дня ставилось само ее существование.

Майско-июньские бои 1919 года за Белебей и Уфу принесли белым войскам поражение, и этой участи не избежал в боях за Уфу и корпус Каппеля. Этому способствовало несколько причин, и одна из главных – численное превосходство противника.

После поражения в районе Челябинска и затем на реке Тобол началось общее отступление армии Верховного правителя. Современники Каппеля считали еще одной причиной создавшегося положение неумелое командование. И не вина Каппеля, что он не мог в должной мере влиять на ситуацию на фронте. Г. К. Гинс писал о нем: «Это был не только патриот, готовый к самопожертвованию, но в то же время талантливый командир с почти гениальной находчивостью. С горстью людей он нападал на советские части и совершал непредвиденные маневры. Его смелости и силе натиска белые были обязаны почти всеми начальными успехами на Самарско-Волжском фронте и взятием Казани, откуда были вывезены золотой запас и, как уже упомянуто, часть преподавателей Генерального штаба».

После оставления в конце 1919 года Омска белая армия совершает беспримерный, в 3000 верст поход до Забайкалья, который позже получил название Сибирского Ледяного похода.

Узенькая, как бесконечный коридор, полоска дороги, и по этой дороге тянется многоверстный обоз… Здесь были все слои общества, все ранги и чины. Эта пестрая толпа усталых, голодных, замерзших и больных людей, гонимых собственным народом, называлась армией адмирала Колчака, белыми, а позднее – просто каппелевцами.

Отступавших насчитывалось несколько сот тысяч человек, и они передвигались, как могли: пешком, на санях, верхом на лошадях. Орудия же частью пришлось бросить, частью просто уложить в сани и везти простым грузом. Сплошной лентой тянулись на восток и эшелоны, но из-за недостатка топлива или воды, они часто останавливались на запасных путях станций, ожидая своей горькой участи.

Люди гибли сотнями каждый день: из-за эпидемии тифа или от лютого сибирского мороза и недостатка теплой одежды. На станциях сотнями сдавались обмороженные в санитарные поезда. Оставались на дороге замерзшие люди, то в одиночку, то целыми группами, навеки уснувшие у потухшего костра.

С удвоенной энергией нападали на растянутые беззащитные обозы организованные банды большевиков и творили над несчастными людьми свирепые расправы.

С подходом отступавшей армии к Оби начались восстания гарнизонов в городах Новониколаевске, Томске, Красноярске, Иркутске. Эти восстания и переходы белых войск на сторону красных несли с собой новые ужасные трагедии и бесконечно осложняли великий и трудный отход белых войск.

Главнокомандующий армиями Восточного фронта генерального штаба генерал-лейтенант Каппель (назначенный на этот пост Верховным правителем адмиралом Колчаком на станции Судженка 3 декабря 1919 года со словами: «Только на Вас, Владимир Оскарович, вся надежда») делал все возможное и невозможное, чтобы вывести армию из снежного плена с наименьшими потерями.

Каппель часто задерживал свой поезд, чтобы находиться в непосредственной близости от фронта. То в автомобиле, а чаще верхом Главнокомандующий отправлялся к передовой линии фронта. В той путанице частей и обстоятельств, которые сопровождали отступление, он вникал во все мелочи текущего дня, часто исправляя положение, казавшееся безнадежным. Задерживаясь чуть ли не на каждом полустанке, Каппель знал положение не по донесениям начальников частей, а видя все собственными глазами. Он наводил порядок в отступавших частях, вырабатывал порядок движения, по возможности сменяя арьергардные части, искоренял своеволие в отношении населения, строго следил за офицерским корпусом, пытался вдохнуть дух бодрости в бойцов, чтобы отступление не превратилось в бегство. Все это – в условиях мертвого мороза сибирской зимы…

Тяжесть ситуации усугублялась бесчинствами и самоуправством чехов. «Благодаря» им, росли, как снежный ком, заторы на дороге, обрекая на гибель в первую очередь беженцев, больных и раненых, и вынуждая остатки боеспособных войск продолжать движение походным порядком, так как чехи смогли взять под свой исключительный контроль подвижной состав и в своем движении к Владивостоку повсеместно оставляли без паровозов русские эшелоны, отбирали топливо, запрещали брать воду на станциях. Раненые же и эвакуировавшиеся женщины и дети иногда просто выбрасывались «союзниками» из вагонов. Наконец, на станции Нижнеудинск чехи силою забрали два паровоза из эшелона Верховного правителя. Все это вынудило Каппеля пойти на подвиг самопожертвования: в ультимативной форме он потребовал от генерала Я. Сырового, главнокомандующего чешскими войсками, немедленного отдания приказа о прекращении чешских безобразий и пропуске эшелона Верховного правителя на восток, в противном случае он вызывал Сырового на дуэль: «если вы… решились нанести оскорбление Русской армии и ее Верховному Главнокомандующему, то я, как главнокомандующий русской армии, в защиту ее чести и достоинства, требую от вас удовлетворения путем дуэли со мной».

Когда кто-то из чинов штаба выразил сомнение в том, что Сыровой примет вызов, Каппель взорвался: «Он офицер, он генерал – он трусом быть не может». Так рассуждал рыцарь долга и чести, не представлявший, что в Сыровом этих качеств никогда не было. Ответа от Сырового Каппель так и не получил.

На подступах к Красноярску, в котором восстал гарнизон, войскам Каппеля пришлось выдержать драматические столкновения, в которых погибло много добровольцев, и немалое количество было захвачено в плен красными. Все же значительным силам белых под руководством Каппеля удалось обойти Красноярск с севера и выйти вниз по реке Енисею к устью правого притока реки Кана. И здесь встал грозный вопрос: каким путем пробиваться вновь к железнодорожной магистрали? Каппель решил пройти прямо льду Кана и выйти к тому месту, где эта река пересекает железную дорогу, то есть к городу Канску. Не все начальники частей согласились с его мнением, и после совещания (6 или 7 января 1920 года) одна часть войск ушла северным путем, в обход по Северной Ангаре. Группа же во главе с генералом Каппелем стала спускаться по крутому берегу порожистой и местами еще не замерзшей реки Кан. Незамерзающие пороги реки приходилось объезжать, прокладывая дорогу в непроходимой тайге.

Сам Каппель часто шел пешком, жалея своего коня и часто утопая в снегу так же, как и другие. Он был одет в бурочные сапоги, и, утонув в снегу, случайно зачерпнул в них воды, никому об этом не сказав. Через некоторое время у него начался сильнейший озноб с временной потерей сознания. На третьи сутки его, не приходившего в себя, на коне довезли до первого человеческого жилья – таежной деревни Барги. Здесь доктору пришлось простым ножом, без анестезии сделать ампутацию обмороженных пяток и некоторых пальцев на ногах Каппеля.

После операции Каппель смог продолжать путь верхом и отдавать необходимые распоряжения, но через 8–10 дней после выхода из деревни Барги его состояние стало ухудшаться в связи с развивающимся двусторонним крупозным воспалением легких. Владимира Оскаровича уложили в сани, в которых он ехал несколько дней.

В Нижнеудинске, занятом после короткого столкновения с красными, генерал Каппель еще смог провести совещание с начальниками отдельных частей, но уже пролежав все время в кровати.

После Нижнеудинска каппелевцы двигались вдоль железной дороги, по которой сплошной лентой тянулись эшелоны, большей частью чешские. Чехи стали наперебой предлагать место для тяжело больного Каппеля в эшелонах, причем в сопровождении двух-трех близких ему лиц и гарантируя секретность и безопасность. Но на все доводы генерал отвечал, что если ему суждено умереть, то он готов умереть среди своих бойцов: «Ведь умер генерал Имшенецкий среди своих… и умирают от ран и тифа сотни наших бойцов».

20-го или 21-го января 1920 года, чувствуя, что силы его оставляют, Каппель отдал приказ о назначении генерала С. Н. Войцеховского Главнокомандующим армиями Восточного фронта. Вместе с властью над войсками Каппель передал ему также орден Святого Георгия, сняв его со своей груди.

И в последнюю очередь он подумал о своей семье: снял свое обручальное кольцо и, вручив его тоже генералу Войцеховскому, просил передать своей жене.

В последние два-три дня Владимир Оскарович сильно ослабел и всю ночь 25 января не приходил в сознание. На рассвете он был перенесен в батарейный лазарет-теплушку румынской батареи имени Марашети, где через шесть часов, не приходя в сознание, умер.

Последними словами генерала Каппеля на этой земле были: «Передайте войскам, что я любил Россию, любил их и своей смертью среди них доказал это».

«В деревянном гробу, с армией, умерший Главнокомандующий продолжал свой путь.

Как на самую большую ценность, как на символ не утихающей ни на миг борьбы смотрели полузамерзшие люди на этот гроб и не хотели, не могли верить совершившемуся», – так воспринимали смерть своего Главнокомандующего последние добровольцы-«каппелевцы», малочисленные, но не сломленные ни военным поражением, ни тяжелейшим переходом…

Генерал Каппель совершил величайший подвиг – имея возможность «пристроиться» в один из союзнических эшелонов, он пошел в голове авангарда своих каппелевцев и отдал свою чистую душу Господу Богу на руках своих доблестных добровольцев.

***

Семья Владимира Оскаровича прожила в Петербурге до начала Великой войны. Здесь в 1909 году у них родилась дочь Татьяна. Вышедший в отставку отец Ольги Сергеевны также проживал в Столице. О. С. Каппель оставалась в Петербурге до 1917 года, навещая иногда мужа на фронте. После февральских событий Каппели и Строльманы переехали в Пермь, где 23 сентября 1917 года у Ольги Сергеевны родился сын Кирилл. В конце 1917 – начале 1918 года в Пермь переехал и Каппель, проживший там до конца мая 1918 года.

Судьбу семьи Каппеля, достоверных сведений о которой долгое время не было, помогли прояснить документы Государственного общественно-политического архива Пермской области, а также материалы, любезно предоставленные исследователям проживающими в Перми внуком генерала Борисом Кирилловичем и его матерью Тамарой Андриановной Строльман.

После отъезда мужа в Самару Ольга Сергеевна Каппель, проживала в Перми в доме родителей под своей девичьей фамилией. В 1918 году она поступила на работу машинисткой в штаб 3-й армии красных. После того, как в марте 1919 года Ольга Сергеевна сообщила кто ее муж, она была сразу уволена с занимаемой должности без права поступления в военные учреждения. В поисках заработка ей пришлось уехать в Москву, где она устроилась на службу машинисткой в департамент государственного казначейства. В мае 1919 года Ольгу Сергеевну как заложницу арестовали органы ВЧК: в Бутырской тюрьме она пробыла до марта 1920 года, когда ей сообщили о смерти мужа и предложили юридически оформить развод. Освободившись, Ольга Сергеевна продолжала жить в Москве, работая машинисткой в Наркомфине. В 1924 году она вернулась в Пермь, где оставались ее родители и брат Константин, инженер путей сообщения. В Перми Ольга Сергеевна служила машинисткой в различных учреждениях.

В 1937 году органами НКВД был арестован брат Ольги Сергеевны, которому предъявили обвинение в организации диверсий и шпионаже в пользу Германии. Постановлением Особого совещания НКВД СССР от 17 мая 1938 года К.С. Строльман был приговорен к расстрелу (приговор привели в исполнение 29 июня 1938 года).

Очевидно, что смерть спасла от ареста отца О. С. Строльман – Сергея Алексеевича: еще 3 сентября 1936 года в докладе на общегородском собрании профактива по обсуждению процесса Верховного суда над троцкистко-зиновьевским террористическим центром председатель Пермского горпрофсовета Анишев назвал С. А. Строльмана среди "врагов рабочего класса, срывающих стахановское движение".

30 декабря 1937 года была арестована и Ольга Сергеевна, и, по всей видимости, и ее сын. Кирилл был освобожден в 1939 году в связи с прекращением дела. Ольгу Сергеевну же объявили японской шпионкой и постановлением Особого совещания НКВД СССР от 4 марта 1940 года приговорили к пяти годам наказания в исправительно-трудовых лагерях. Виновной она себя не признала, а позднее, в 1956 году, направила заявление в Молотовскую областную прокуратуру с просьбой пересмотреть дело, где описала, какими методами следователи НКВД пытались получить ее "чистосердечное признание". Свое наказание Ольга Сергеевна отбывала в Усольлаге. Срок заключения по постановлению считался с 30 декабря 1937 года, но в 1942 году его продлили. Освобождение последовало только 12 июля 1944 года. Получив свободу Ольга Сергеевна жила в семье сына (реабилитирована в 1956) и умерла в 1960 году.

Сын генерала Каппеля – Кирилл Владимирович Строльман в 1940 году восстановился на 4-й курс Пермского строительного техникума, в котором учился до ареста. Весной 1941 года он закончил свое образование, а 1 сентября был призван в РККА – шла Великая Отечественная война. В действующей армии Кирилл Владимирович находился с 1 сентября 1941 по 20 февраля 1943 года и с 10 ноября 1943 по 22 февраля 1944 года. За это время он был дважды тяжело ранен: в феврале 1942 года на Ленинградском и в сентябре того же года на Северо-Западном фронтах; 20 февраля 1943 года контужен в бою за Старую Руссу, награжден орденом "Отечественной войны" 2-й степени, и медалью "За победу над Германией".

В конце войны Кирилл Владимирович закончил школу младших лейтенантов в Шадринске и служил в конвойных войсках НКВД в Дегтярске (Свердловской области). В 1946 году Строльман женился на Тамаре Андриановне и вскоре демобилизовался, а в 1961 году семья переехала в Пермь. Умер Кирилл Владимирович в 1995 году.

В настоящее время в Перми проживают его жена, сыновья Борис и Михаил и многочисленные внуки. Один из них – Егор Борисович Строльман – окончил Пермское высшее военное командное инженерное училище ракетных войск и служит в Российской армии, продолжая семейные военные традиции, заложенные прославленными предками.

Дочь В. О. Каппеля Татьяна все время проживала в Перми и умерла в 2000 году.

***

Первоначально после завершения Сибирского Ледяного похода тело Владимира Оскаровича Каппеля было погребено в Чите. Однако осенью 1920 года, в связи с приближением частей красной армии к Чите, останки В. О. Каппеля был перевезен из Забайкалья в Харбин, где и был захоронен в ограде Иверского храма на Офицерской улице. В 1955 году памятник (мраморный крест) по указанию из Москвы был уничтожен.

В декабре 2006 года по инициативе Информационного агентства "Белые воины", после долгой подготовительной работы были проведены раскопки могилы В. О. Каппеля. После проведенной экспертизы, подтвердившей подлинность останков генерала, они были вывезены для перезахоронения в Россию. Торжественное перезахоронение останков Владимира Оскаровича, по благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, состоялось 13 января 2007 года в некрополе Донского монастыря в Москве.

[Cкрыть]

[Roger Young 7,687]

Сегодня, исполняется ровно 95 лет со дня смерти Белого генерала Владимира Каппеля.

«...Каппель осмотрелся кругом, колонна людей еле двигалась. То тут, то там чернели бугорки остановившихся людей, и белые каппелевские погоны на их плечах постепенно становились не видны из-за снега, покрывающего спины. Стояла абсолютная и какая-то звенящая тишина, прерываемая только одиночной руганью. Каппель сбросил со своих ног шубу, нашел глазами ординарца и подозвал к себе:

— Тихон, подведи мне коня.

— Ваше высокоблагородие, да вы что, куда же без ног-то, вы, видать, забыли, вы ж поморозились, в воду провалились, горячие ключи здесь, вам ведь давеча ступни отрезали кухонным ножом, без наркозу. Сам видал.

— Приведи мне коня, Тихон, и найди веревку.

Через некоторое время Тихон появился с конем и двумя дюжими добровольцами. Они посадили генерала на коня и веревками привязали его ноги к крупу лошади. Один, огромного роста доброволец, постоянно следовал за Каппелем и старался придерживать его в седле. Как только полководец появился на коне среди войск, эта весть мгновенно разнеслась по всей колонне, Каппель видел: лица у многих просветлели, кто-то даже крикнул «ура», люди зашагали бодрее...»

Последними словами Капелля были: «Пусть войска знают, что я им предан был, что я любил их и своею смертью среди них доказал это».

Отбоя не было, борьба продолжается!

Изменено 26.01.2015, 21:49:42 пользователем Roger Young

[Rybinsk 21,348]

В исторических личностях я темку о его биографии делал, Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

[Svastyan 327]

i

Объединил.

[Roger Young 7,687]

Какого...?? Я бы матно выразился, да не позволяет этикет. Где вы в этих топиках увидели одну и ту же тему? Моя посвящена конкретной дате, у Рыбинска - исторической личности в целом.

Все равно что в тему про Александра II засунуть отдельную тему про его покушение и убийство.

Так что давайте-ка исправляйте все обратно.

Изменено 27.01.2015, 14:30:53 пользователем Roger Young