Холодные ветра острова Валхерен

[mg-42g 84]

Доброго времени суток, друзья!

          Я недавно зарегистрировался на Strategium, но уже давненько сюда заглядывал в поисках приятного провождения времени за чтением Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

 

Изменено 11.02.2019, 17:34:55 пользователем mg-42g

[mg-42g 84]

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

     

       

         

 

 

Спойлер

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

                          Тем не менее, вплоть до Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.  фризы находились в постоянных военных конфликтах с Римской империей. За это время фризы создали довольно крепкое государство - Frisia magna протянувшееся по побережью Северного моря от реки Синкфал до реки Везер. Они были столь могущественны, что картографы тех времен Северное море именовали Фризским океаном. Около V века с территории фризов были изгнаны последние римские легионы, однако именно в этот период произошло вторжение  англов и саксов. Позже фризы участвовали в англосаксонском завоевании Британии. В это время фризы представляли собой несколько независимых племён, объединённых в военные союзы, но без верховной власти.

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.                            Следующее упоминание о фризах относится уже ко второй половине VII века. Франкские летописи того времени рассказывают нам, что в VII веке Фризское королевство достигло своего максимального территориального расширения. Фризских королей интересовали бывшие франкские земли и впоследствии они распространили свою власть до центра Нижних Земель.

                           Хотя франкский король из династии Меровингов Хильперик I (561—584) упоминается во франкских источниках как «ужас фризов и свевов», есть свидетельства того, что около 600 года фризы во главе с королем Аудульфом вели успешные войны против франков. Это позволило фризам расширить свои территории дальше на юг.

                           К 630 году ситуация изменилась: король Дагоберт I из династии Меровингов снова объединил Франкское государство под своей верховной властью и завоевал земли к югу от Ауде-Рейна. На этот раз франки принесли христианство на фризские земли и построили церковь в Утрехте. После смерти Дагоберта франки не смогли там удержать власть, и около 650 года центральные районы дельты, включая Дорестад, снова стали фризскими. Чеканка франкских монет прекратилась, и город Утрехт стал резиденцией фризских королей.

При короле Альдгисле фризы вступили в конфликт с франкским майордомом Эброином. На этот раз конфликт был связан с древними римскими пограничными укреплениями. Альдгисл смог сдержать силы франков в бухте благодаря манёврам своего войска.

При преемнике Альдгисла, Радбоде, перевес сил склонился в пользу франков: в 690 году возглавляемые майордомом Пипином Геристальским франки победили в сражении при Дорестаде. Хотя не все последствия этой битвы ясны, Дорестад снова стал франкским, как и крепости Утрехт и Вехтен.

                            После того как Пипин умер в 714 году, Радбод воспользовался борьбой за престолонаследие во франкских землях. Он заключил договор с франкским майордомом Рагенфредом, так что в 716 году его армия вторглись на франкскую территорию до Кёльна, где они победили в сражении. Таким образом, все земли к югу от Рейна снова стали фризскими. Армия вернулась на север с большим количеством трофеев. Радбод строил планы вторжения во Франкскую империю во второй раз и мобилизовал большую армию. Однако прежде чем он смог это сделать, он заболел и умер осенью 719 года.

                            Неизвестно, кто был преемником Радбода. Считается, что были проблемы с престолонаследием, потому что франкский предводитель Карл Мартелл легко вторгся во Фризию и подчинил себе обширные территории. Сопротивление было настолько слабым, что Карл Мартелл не только присоединил «Ближнюю Фризию» (земли к югу от Рейна), но также пересёк Рейн и присоединил «Дальнюю Фризию» (до берегов реки Вли).

                            В 733 году Карл Мартелл вновь отправил армию против фризов. Войско фризского короля Поппо было разбито и отступило в Остерго. В следующем году Карл переправил свою армию через озеро Алмере при помощи флота, который позволил ей достичь реки Борн. Фризы были побеждены в последовавшем сражении на Борне, и их король Поппо был убит. Победители разграбили и сожгли языческие святилища. Карл Мартелл вернулся с большой добычей и навсегда сломил власть фризских королей. Франки присоединили к себе фризские земли между Вли и Лауэрсом. Параллельно велась активная насильственная христианизация покоренных земель.

                            Спустя время, его внук - франкский король Карл Великий положил конец независимости также и фризов к востоку от Лауэрса, расширив Франкское государство дальше на восток. В 772 году Карл напал на фризов с большой армией. Он победил их в нескольких сражениях и присоединил к империи последние независимые фризские земли. Эта война началась как кампания против восточных фризов, а затем продолжилась против саксов, где Саксонские войны продлились тридцать два года.

                            В последующие годы фризы несколько раз поднимали восстания против своих покорителей. Каждый раз это приводило к массовому возвращению населения к язычеству. Мародёры жгли церкви, и священники вынуждены были сбегать на юг. Но каждый раз восстания были жестоко подавлены франками.

                            Тем не менее, франки вместе с христианством принесли западную цивилизацию в эти края. Во время правления Карла Великого, по его прямому распоряжению были записаны фризские законы (на латинском языке), которые существовали до того только в устной форме. Во «Фризской правде» (802) были отображены особенности общественного строя фризов того времени. После распада Франкской империи территория Фрисландии согласно Верденскому договору 843 года вместе с другими землями вошла в состав Лотарингии...

 

Изменено 24.11.2018, 17:59:38 пользователем mg-42g

[mg-42g 84]

Спойлер

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

            Давным-давно (более 2-х тысяч лет назад) на территории западной Европы с востока и севера стали переселяться племена, прозванные кельтским населением «германцами». На землях современной Голландии, в окрестностях уже несуществующего озера Флево, по болотистым берегам рек, озер, а также у морского побережья осели племена фризов.

            Первые упоминания о фризах принадлежат римским историкам. Рим столкнулся с этим народом во время покорения германских племен. В 14-15 годах нашей эры брат императора Тиберия Клавдий Нерон Друз Германик повел свои войска к берегам Рейна, чтобы разбить Арминия, в 9 г. н. э. уничтожившего легионы Квинтилия Вара в Тевтобургском лесу. Римляне столкнулись с яростным сопротивлением германских племен - фризов, хавков, и прочих расселившихся германских племен по всему побережью между Рейном и Эмсом. О фризах Плиний Старший писал, что они занимаются земледелием, скотоводством и рыбной ловлей. Тацит делал упор на их свободолюбии и независимости. Впоследствии римлянам пришлось столкнуться и со свободолюбием, и с тягой к независимости.

             Германик разбил Арминия и даже вернул один из потерянных в Тевтобургском лесу римских орлов. Фризов как и другие германские племена обложил данью, считая, что их земли вошли в состав империи. Но фризы думали иначе. Несколько раз они отказывались платить. Последующие римские правители в наказание повысили размер дани - фризы и вовсе отказались платить и выказывали все степени неудовольствия. Пришлось снова отправлять войска и добиваться исполнения обязательств. У фризов стали отбирать землю и скот, а женщин и детей обращать в рабство.

             Фризы издевательств не выдержали и в 28 году подняли восстание. Они повесили сборщиков налогов, а их командир в ужасе укрылся за стенами форта Бадуген. Фризы на этом не успокоились. Форт они осадили. Пропретор Нижней Германии Луций Апроний привел на помощь осажденным римское войско. Между отлично вооруженными и обученными римскими воинами и фризами состоялась битва. Победил Рим. Но Луций Апроний был на волосок от поражения!

            У римлян не было достаточно сил в регионе и какое-то время они воздерживались от жестких мер. Зато авторитет фризов, давших отпор римлянам, сильно возрос среди других германцев. И к ним стали стягиваться другие недовольные. В 47 году фризы вместе с хавками разграбили побережье бельгийской Галлии. Но на этот раз сражение завершилось разгромом варваров. Римляне обязали их жить на отведенных им территориях и подчиняться властям: для этого в землях фризов и хавков срочно возводились форты, где всегда наготове стояли римские гарнизоны.

            Фризы не желали и слышать о сенате, магистрате и римских законах. Они хотели жить по своим обычаям. Через пять лет после поражения они ушли на пустоши, неподконтрольные Риму. Император Нерон провел безуспешные переговоры с двумя фризскими вождями - те отказались подчиняться.

            Римляне стали охотиться на фризов как на мятежников. Но спустя еще 14 лет восстали все германские племена. В 69 году батавы под предводительством Юлия Цивилиса объявили войну Риму. К нему присоединились другие германские племена , в том числе и фризы. Цивилис напал на римский флот, стоявший на Рейне. Матросы батавского происхождения перешли на его сторону, римляне были перебиты, и весь флот в 24 корабля попал в его руки. Римляне стали терпеть поражения и на суше.

            Известие о батавском восстании вызвало переполох в Риме. Римляне двинули большие силы на Рейн. Цивилис тем временем направил войска на Трир. Германцы ворвались было уже в римский лагерь, но были отбиты. После поражения Цивилис укрылся в Ветере, и весьма упорно сопротивлялся, но, наконец, поздней осенью 70 года все же сдался римлянам. Восстание было окончательно усмирено, когда Рим пообещал снизить подати. Фризам все-таки пришлось «вписаться» в жизнь империи. Они воевали в римской армии и вместе с римлянами участвовали в покорении Британии. Фризские солдаты ценились за силу, выносливость и храбрость.

              Тем не менее, вплоть до Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.  фризы находились в постоянных военных конфликтах с Римской империей. За это время фризы создали довольно крепкое государство - Frisia magna протянувшееся по побережью Северного моря от реки Синкфал до реки Везер. Они были столь могущественны, что картографы тех времен Северное море именовали Фризским океаном. Около V века с территории фризов были изгнаны последние римские легионы, однако именно в этот период произошло вторжение  англов и саксов. Позже фризы участвовали в англосаксонском завоевании Британии. В это время фризы представляли собой несколько независимых племён, объединённых в военные союзы, но без верховной власти.

                Следующее упоминание о фризах относится уже ко второй половине VII века. Франкские летописи того времени рассказывают нам, что в VII веке Фризское королевство достигло своего максимального территориального расширения. Фризских королей интересовали бывшие франкские земли и впоследствии они распространили свою власть до центра Нижних Земель.

                 Хотя франкский король из династии Меровингов Хильперик I (561—584) упоминается во франкских источниках как «ужас фризов и свевов», есть свидетельства того, что около 600 года фризы во главе с королем Аудульфом вели успешные войны против франков. Это позволило фризам расширить свои территории дальше на юг.

                  К 630 году ситуация изменилась: король Дагоберт I из династии Меровингов снова объединил Франкское государство под своей верховной властью и завоевал земли к югу от Ауде-Рейна. На этот раз франки принесли христианство на фризские земли и построили церковь в Утрехте. После смерти Дагоберта франки не смогли там удержать власть, и около 650 года центральные районы дельты, включая Дорестад, снова стали фризскими. Чеканка франкских монет прекратилась, и город Утрехт стал резиденцией фризских королей.

                 При короле Альдгисле фризы вступили в конфликт с франкским майордомом Эброином. На этот раз конфликт был связан с древними римскими пограничными укреплениями. Альдгисл смог сдержать силы франков в бухте благодаря манёврам своего войска.

                  При преемнике Альдгисла, Радбоде, перевес сил склонился в пользу франков: в 690 году возглавляемые майордомом Пипином Геристальским франки победили в сражении при Дорестаде. Хотя не все последствия этой битвы ясны, Дорестад снова стал франкским, как и крепости Утрехт и Вехтен.

                   После того как Пипин умер в 714 году, Радбод воспользовался борьбой за престолонаследие во франкских землях. Он заключил договор с франкским майордомом Рагенфредом, так что в 716 году его армия вторглись на франкскую территорию до Кёльна, где они победили в сражении. Таким образом, все земли к югу от Рейна снова стали фризскими. Армия вернулась на север с большим количеством трофеев. Радбод строил планы вторжения во Франкскую империю во второй раз и мобилизовал большую армию. Однако прежде чем он смог это сделать, он заболел и умер осенью 719 года.

                   Неизвестно, кто был преемником Радбода. Считается, что были проблемы с престолонаследием, потому что франкский предводитель Карл Мартелл легко вторгся во Фризию и подчинил себе обширные территории. Сопротивление было настолько слабым, что Карл Мартелл не только присоединил «Ближнюю Фризию» (земли к югу от Рейна), но также пересёк Рейн и присоединил «Дальнюю Фризию» (до берегов реки Вли).

                     В 733 году Карл Мартелл вновь отправил армию против фризов. Войско фризского короля Поппо было разбито и отступило в Остерго. В следующем году Карл переправил свою армию через озеро Алмере при помощи флота, который позволил ей достичь реки Борн. Фризы были побеждены в последовавшем сражении на Борне, и их король Поппо был убит. Победители разграбили и сожгли языческие святилища. Карл Мартелл вернулся с большой добычей и навсегда сломил власть фризских королей. Франки присоединили к себе фризские земли между Вли и Лауэрсом. Параллельно велась активная насильственная христианизация покоренных земель.

                     Спустя время, его внук - франкский король Карл Великий положил конец независимости также и фризов к востоку от Лауэрса, расширив Франкское государство дальше на восток. В 772 году Карл напал на фризов с большой армией. Он победил их в нескольких сражениях и присоединил к империи последние независимые фризские земли. Эта война началась как кампания против восточных фризов, а затем продолжилась против саксов, где Саксонские войны продлились тридцать два года.

                     В последующие годы фризы несколько раз поднимали восстания против своих покорителей. Каждый раз это приводило к массовому возвращению населения к язычеству. Мародёры жгли церкви, и священники вынуждены были сбегать на юг. Но каждый раз восстания были жестоко подавлены франками.

                     Тем не менее, франки вместе с христианством принесли западную цивилизацию в эти края. Во время правления Карла Великого, по его прямому распоряжению были записаны фризские законы (на латинском языке), которые существовали до того только в устной форме. Во «Фризской правде» (802) были отображены особенности общественного строя фризов того времени. После распада Франкской империи территория Фрисландии согласно Верденскому договору 843 года вместе с другими землями вошла в состав Лотарингии...

 

 

p.s. просьба модераторам: перенесите, пожалуйста, этот текст в спойлер второго сообщения. Я, к сожалению, не знаю почему, но я не могу его редактировать.

Изменено 24.11.2018, 18:32:59 пользователем mg-42g

[mg-42g 84]

Спойлер

                                                                                                                                                                                  Глава 1

           29 декабря 866 года

           Солнце только начало подниматься на востоке, когда обитые железом ворота замка Мидделбург стали сонно отворяться. Из ворот выехало несколько всадников, закутанных в одежды, что говорило об их дальней дороге. Впереди ехало два воина, у каждого в руках развевались знамена на высоких древках. На одном был изображен красный лев на желтом фоне — герб местных властителей. На полотнище другого был тот же лев, но наполовину погруженный в синие волны — герб графства Зеландия. Любому встречному это говорило об одном — перед ним граф Зеландский, Герульф. Он ехал сразу за воинами со знаменами. На гнедом сильном коне, завернувшийся в желтый плащ с воротником из меха лисы, с вышитым на спине львом, его было трудно не узнать. Однако, вид у него был понурым и потрепанным, он лениво качался в такт шагам лошади. Сразу за ним из ворот вышло еще четверо всадников по парам. Двое обращали на себя особое внимание своей необычностью. Одежды одного были заметно дороже других воинов, а в руках у него была кожаная фляга. Весело размахивая ей, он что-то громко доказывал молодому мужчине, одетому как священник.

            Мокрый снег облепливал глаза. Выйдя из ворот замка, путников обдул, издевательски приветствуя, сильный морской ветер, заставивший тут же закутаться в меха. От ворот вела одна дорога, ведущая на восток. Вдоль нее разрослись лачуги крестьян, ожидавших укрытия в замке в случае появления врагов. От дороги ответвлялись короткие и грязные переулки, по разным сторонам которых теснились дома еще беднее. Остров Валхерен был далеко не раем, а землей, на которой люди бросают вызов природе и самим себе. Край несгибаемых и отважных людей. Частые морские набеги норманнов: свеев и данов, не способствовали улучшению экономики, но научили людей сражаться за свою жизнь и имущество.

            - Вот скажи, Герард, на хрена тебе сдалось это звание капеллана? Ну серьезно, ты никогда не отставал от своего брата Герульфа в плане совершения всех смертных грехов. Ты убивал в конце концов, так же как и мы все. Так какого дьявола на тебе одежда святоши? - спросил у священника скачущий рядом всадник с флягой в руках.

            - Во-первых, я капеллан. Обет безбрачия не давал, да и боюсь не смог бы дать, -ехидно подмигнул ему Герард, - если честно, Лутберт, я и сам не хотел им быть. Брат попросил меня занять эту должность, когда мы получили наш остров обратно. К тому же епископ толенский - мой близкий друг, и я хотел помочь ему.

            - К черту! Это и так всем известно, - воин отхлебнул из фляги и сплюнул, а затем наклонился в седле к собеседнику, - я имел в виду, какая твоя выгода в этом? Мы выросли все вместе, помнишь, и ты никогда не лез в драку, пока у тебя не было преимущества. А твои амбиции...ты сделал корону из дерева и ходил в ней несколько дней, называя себя королем Фризии. Не поверю, что тот юноша был бы удовлетворен должностью капеллана и носит сейчас эти тряпки только потому, что они ему действительно нравятся.

            - Люди меняются Лутберт, такое порой происходит, поверь, - ответил капеллан.

            Воин с ухмылкой посмотрел на него и протянул вино. Их взгляд встретился, несколько секунд они не моргая смотрели друг на друга. Потом капеллан выхватил бурдюк и сказал:

            - Слишком ты умен для обычного пьяницы, - сделав пару глотков, он продолжил, - брат считает, что свои люди в церкви всегда нужны. Епископ Герульф в Толене - тоже наш человек. Мы многое прошли вместе. Только когда церковь и светская власть выступает одним фронтом, государство крепнет.

            - Чьи вот только это мысли, твои или брата. И если твои, то так ли они бескорыстны как звучат? Одно скажу — никогда, слышишь, никогда не задумывайся о том, чтобы занять место брата. Удали без остатка зависть в своем сердце. Будь ему опорой и поддержкой. Вот что действительно укрепит «государство», - воин забрал вино, выровнялся в седле и, запрокинув голову, выпил остатки. - Черт, выпивка уже закончилась, а до берега еще час езды.

            - И слава Иисусу! А то бы ты так накидался, что перевалился бы через борт, пока мы плыли в Толен. Жалко будет человека, столь сведущего в делах государственных, что погиб столь не славной смертью, - последние слова церковник выделил особо.

             - Вот только клеветы мне не хватало с утра! - неожиданно вспылил Лутберт, - да я пью всегда в меру! Ну что здесь такого, что мера моя немного больше общепринятой. А ну ка, - он повернулся в седле, - ребята, расскажите этому святейшему человеку сколько раз я перепивал всех в замке.

             - Да, преподобный отец Герард, все так. Капитан действительно не знает равных в этом деле, - сказал один из всадников, ехавших позади.

             - Еще бы вы сказали что-то другое, он же ваш начальник, командир гарнизона, - даже не удосужив их взгляда, бросил через плечо отец Герард.

             Тем временем всадники проехали последние дома крестьян. Впереди дорога, если можно так назвать протоптанную в траве колею шириной в телегу, вела вдоль полей покрытых снегом и терялась на востоке в белоснежных холмах, являвшимися песчаными дюнами. Хотя даже их было разглядеть довольно затруднительно. Непогода только усиливалась.

             - Чертова погода! Зима в этом году хоть и теплая, но проклятый ветер добирается до тебя, как ты от него не прячься, - надвинув капюшон плаща и закутавшись в его полы, пробурчал Лутберт. - Как Господь может насылать такую погоду в столь славный праздник Рождества Христово?

             - На всё его воля, нам порой недоступная. Может, он послал такую непогоду, чтобы семьи собирались возле домашнего очага и проводили праздничное время в кругу семьи, - однако, капеллан также укутался в свой плащ, одетый поверх сутаны, - а может твое пьянство так прогневало его.

             Воин из под капюшона гневно посмотрел на священника. Тот лишь ухмыльнулся.

             - Какого черта мы вообще едим к этому «герцогу»? - последнее слово Лутберт произнес, точно выплюнул.

             - В этом году Хрёрик пригласил всех своих вассалов отметить праздник святого Сильвестра. Заодно провести несколько совещаний совета. Как ты помнишь, Герульф состоит в совете. Это его прямая обязанность.

             - Этот северянин ни чем не лучше своих сородичей, что грабят наши побережья, я уверен, что, даже крестившись, он не принял Господа нашего в душе и сердце. Он остался таким же поганым язычником, - прорычал воин.

             - Мой брат тоже ненавидит его как и половина Фрисландии. И я надеюсь ты остановишь его вовремя и не дашь наделать глупостей. Ты единственный к кому он прислушивается. Может быть поэтому он взял с собой именно тебя, - Герард договаривал уже задумчивым голосом, словно разговаривал сам с собой. Лутберту явно пришлись эти слова по душе. Он выпрямился в седле и подмигнул всадникам сзади.

             - Еще бы, я ему жизнь спас в Ютландии, - произнес он по-громче, видимо надеясь, что Герульф услышит. Но тот оставил это без внимания. - Кстати, - перешел он на шепот, - он сегодня словно сам не свой. Как выехали, он ни слова не обмолвил. Я уж и не помню его таким. Вчера на пиру он был весел, а сегодня будто жабу съел.

             - Он частенько бывает хмурной, а потом резко становится веселым, и наоборот. Может приказать отрубить голову человеку за кражу хлеба. И помиловать предателя. - Герард призадумался о чем-то про себя и спустя пару мгновений, будто придя в себя от размышлений, добавил быстро — в любом случае, я бы не обращал внимания на него сегодня. Посмотри на погоду. Собака заскулит, не то что человек.

             - Тебе должно быть стыдно, если ты не прикидываешься, - зашипел на него Лутберт, - я и то вижу, что что-то не так, а ты как брат должен это сразу понимать. Ты еще и капеллан — его личный священник, пастырь души. Так будь добр, исполняй свои обязанности!

             - То, что ты заботился о нас в детстве, не дает тебе права вести себя как наш отец, к тому же детство прошло, и положение у нас разное — сказал он и, пришпорив коня, поспешил сровняться с братом.

             - Да что ты! Прошло говоришь? А хочешь я тебя отлуплю как раньше, а? - бросил ему вдогонку воин, приподнявшись на стременах, но Герард лишь отмахнулся рукой. Догнав брата, он взглянул ему в глаза. Отчаяние вперемешку со злобой, покрытое пеленой равнодушия. Герард, на самом деле, очень хорошо знал своего старшего брата. Герард был младше его на год, но с детства они всегда были вместе. А когда возмужали, они сражались вместе. Вместе пили, вместе любили. Вместе...но Герульф всегда и во всем был главнее, по праву старшинства, и другой расклад он не терпел.

              - Брат, скажи, что за камень у тебя на душе? И если он столь тяжел, давай понесем его вместе, - Герард положил руку на плечо брата, - я всегда буду тебе опорой и …

              - Довольно, - отрезал граф, рывком сдернув руку брата, - я не намерен сегодня исповедоваться, святой отец, - потом, выдохнув, добавил, - брат, оставь меня, пожалуйста.

              Священник остановился, проводя графа взглядом. В его глазах читалось волнение. Он подождал Лутберта и, поровнявшись с ним, лишь сказал:

              - Ты прав, что-то произошло…

 

[mg-42g 84]

@Evil Gnome Спасибо за приятные слова. У меня тоже есть кое-что для Вас:                               😉👇

 

 

🙃

Спойлер

 

             Пока отряд всадников медленно двигался по дороге, солнце взошло довольно высоко, судя по тому, что стало светло, насколько могло позволить посеревшее от низких грозовых туч небо. Совсем скоро всадники проехали последние поля и редкие дубовые и кленовые рощицы. Впереди их взору предстала полоса занесенных дюн. Когда отряд добрался до них и должен был увидеть залив, этого не произошло. Снежная завеса была настолько плотной, что горизонт растворившись, смешал небо с морем в снежно белой пустоте. Словно стоишь у края мира. Перейди дюны и непременно упадешь.

            Отряд, перевалившись через последний песчаный холм, стал спускаться по пологому склону к берегу. Там раскинулось небольшое, едва различимое в снежном занавесе, рыбацкое поселение - Арнемёйден, к нему дорога и вела. Подойдя ближе, всадники увидели человека, стоящего у самой кромки воды и размахивающего руками. Рядом с ним лежала на одном боку, немного зарывшись в песок, выволоченная на берег небольшая ладья.

             Лутберт помахал ему в ответ. Отряд, свернув с дороги, поскакал к мужчине. Подъехав ближе, стало понятно, что это совсем еще молодой юноша. Когда между ними оставалось несколько шагов, он согнулся в низком поклоне. Герульф, будто не находясь здесь, лениво махнул рукой. Лутберт подъехал ближе:

             - Флимберг, вставай, он все равно этого не любит, - юноша не разгибаясь поднял глаза на графа, и увидев, что тот даже не смотрит в его сторону, медленно, словно нерешительно, разогнул спину, - ты лучше скажи, есть что выпить?

             - Да, господин. В ладье я оставил пару мехов с элем.

             Лутберт буквально светился от счастья:

             - Вот нравишься ты мне, сукин сын! Приходи в замок, когда мы вернемся, я придумаю куда тебя устроить. - воин нагнулся в седле и похлопал по плечу парню. - Мне нужны смышленыши.

             - Мы спешим, Лутберт! - рявкнул Герульф и спрыгнул с седла. Остальные последовали его примеру и начали снимать сумки с лошадей. Налетевший ветер распахнул плащи и вспугнул лошадей.

             - Ваша милость, - юноша снова наклонил голову, вперив взгляд в песок, - погода становится только хуже, похоже скоро будет шторм. Вам нельзя выходить в залив сегодня.

             Граф повернул к нему лицо, и вгляд его не сулил ничего хорошего парнишке. Герард вмешался:

             - Брат, послушай. Кажется, он прав. Надо подождать пока распогодится, -Герульф одарил и его тем же взглядом. Ветер заметно усиливался.

             - Я с ним согласен! Что бывает редко, заметь, - добавил Лутберт, - не хочу я сдохнуть, спеша на приглашение этого язычника. Взгляд Герульфа, встретившись с глазами командующего гарнизоном Мидделбурга, после непродолжительной битвы капитулировал — Герульф, отвел взгляд и лишь отсутствущим голосом сказал:

             - И что, вы предлагаете возвращаться?

            Парнишка явно занервничал, а потом поднял голову и сбивчиво сказал:

             - Если изволите, м-милорд, я живу совсем рядом, во-он в том доме, - он указал рукой в сторону рыбацкого поселения, - Матушка приготовит что-нибудь на обед.

             Лутберт потрепал юношу по запорошенным снегом волосам и с улыбкой сказал:

             - Почтем за честь, веди, только прихвати эль.

             Юноша обрадовавшись схватил мехи из лодки и побежал к домам. Отряд двинулся за ним. Въехав в поселение, их встретили недоуменные взгляды редких на улице жителей, а затем их неловкие поклоны. Повсюду висели снасти и почти возле каждого дома лежала лодка. Пахло тухлой рыбой. Возле одного из домов, ничем не примечательней других, отряд остановился и спешился. Флимберг вбежал в дом и вышел с приятного вида немолодой женщиной. Поклонившись, мать юноши пригласила всех в дом, а он сам принял у всадников поводья, чтобы отвести лошадей в хлев к соседу.

             Тем временем ветер усилился настолько, что на улице из-за летящего хлопьями в лицо и глаза снега невозможно было находиться. Зайдя в теплый дом, воины, заметно повеселев, шумно расположились на скамьях вокруг стола. Хозяйка быстро накрыла на стол: лепешки и жареную рыбу, и налила принесенный эль в глиняные кружки. Она оказалась улыбчивой, гостеприимной и, что интересно, довольно приятной в общении женщиной. Не смущаясь титулов, с учтивостью, но без раболепия отвечала она на вопросы графа о жизни его подданных. Забывшись она и сама задала вопрос графу:

             - А как ваша супруга, господин? Скоро ли ребеночка ждать? Даст Бог, будет у вас наследник. Всем сердцем желаю Вам этого.

             Герульф заметно помрачнев, буркнул, - Спасибо, - встав со скамьи, он залпом допил содержимое кружки и широким шагом вышел за дверь. Все замолчали, проводя графа взглядом, хозяйка нервно теребила передник, судорожно пытаясь понять, чем она разгневала своего господина, а Герард с Лутбертом переглянулись.

             Прячась от ветра в плаще, Герульф оперся о дверной проем плечом и уставился в белую пелену, туда где должно быть море. Такая погода всегда вызывала в нем странное чувство беспокойства. Беспокойство вперемешку со страхом. Наверно из-за того, что стояла точно такая же погода зимой 839 году, когда неожиданно у берегов Вальхерена появились драккары.

             Сознание вытаскивало из памяти обрывки ненавистного воспоминания. Люди с сумасшедшими от страха глазами, вбегающие в ворота замка. Бой на стенах, что он видел с окна своей комнаты. Вбежавший Эдберт - помощник отца, который без слов, больно сжав ладонь Герульфа в своей, и схватив его брата и сестру — еще совсем юную малышку - , выбежал из комнаты. Мелькание коридоров замка, а после бешенная дорога по заснеженным полям на седле у Эдберта. В тот день погиб его отец — Герульф Старший, а также многие защитника замка и укрывавшиеся в его стенах мирные жители. А самого Герульфа и его брата с сестрой ждало долгое скитание, пока они не прибились при дворе короля Лотаря в Ахене.

             Позади открылась дверь, возвращая Герульфа из воспоминаний. Из дома вышел командир гарнизона. В руках он держал табуреты. Они молча сели и стали смотреть в даль. После продолжительного молчания, граф словно обронил в слух мысли:

             - А ведь Хрёрек был тогда здесь… 27 лет назад. В тот день он приплыл с проклятым Харальдом Клаком к нашим берегам. Сеять хаос, грабить, насиловать и убивать, - он цедил слова сквозь зубы, и Лутберт заметил краем глаза, как он с силой сжал кулаки, - Они убили моего отца, да и твоего, Лутберт, тоже. Заставили нас скитаться, устроили охоту на нас…, - Герульф громко выдохнул и склонил бессильно голову, - Мы пережили столько бед из-за них, Лут. А теперь один из них правит в здешних землях, - он резко повернулся лицом к воину, в его глазах горело пламя злобы и ярости, - Но они мои! Мои предки были королями независимой Фризии! А теперь я, как верный пес своего хозяина, мчусь к нему по первому зову, - граф истерично хохотнул.

             - Не забывай, что именно он и вернул нам..., - Герульф остро посмотрел на него, - тебе остров Вальхерен с Миддельбургом.

             - Он был вынужден, когда Хорик запер его в Балтии. Да и вообще, не помешай бы ты мне тогда, при осаде Хедебю, вогнать ему стрелу в спину, он уже давно был бы мертв…

             - Ты чертов идиот! - вскочил Лутберт, опрокинув табурет, - я до сих пор поражаюсь как в твою башку пришла тогда такая мысль. Да наш отряд бы растерзали эти варвары, и валялись бы твои косточки где-то в канаве в Ютландии рядышком с моими, - Герульф слушал молча, смотря в даль. Лутберт немного успокоившись, поднял табурет и снова сел, - Мы были союзниками в той войне. Да и христианином он незадолго да этого стал, многие бы осудили нас, - граф сплюнул себе под ноги, - Но что самое главное: Лотарь отправил нас с важной задачей распространения веры нашей на землях язычников. Пусти ты стрелу, погибли бы не только мы, но и ни в чем неповинные монахи.

              - Их все равно перерезали как собак два года спустя, - не отрываясь от лицезрения непогоды, бросил Герульф, затем повернул голову встретившись взглядом с воином, - а Хрерик гнил бы в могиле.

              - Не будь дураком, Герульф. Ты жив и ты граф зеландских островов, - Лутберт похлопал друга по плечу, - Это только начало. Мы накопим силы и ударим. Когда придет время, - Герульф посмотрел на него и улыбнулся: 

              - Ты прав, Лут. Прав как и всегда. Иди в дом, я скоро вернусь. 

             Лутберт внимательно посмотрел в глаза графу, кивнул, хлопнул по плечу еще раз и оставил того на едине с усиливающимся штормом.

             Ветер нес в лицо крупные хлопья снега, капли дождя и морские брызги. В белесой пелене вспыхнула, расчертив небо пополам, яркая молния. Спустя пару мгновений, громкий раскат грома обрушился на деревушку, на мгновение оглушив.

             - Это только начало, - прошептал Герульф.

 

[mg-42g 84]

Карта ближайших событий (карта отображает географию Голландии и Зеландии  около 800 г. н. э. в связи с отличием от современной)

 

[mg-42g 84]

Спойлер

                       После обеда погода значительно улучшилась. Осадки прекратились, а ветер заметно приутих. Граф приказал собираться в дорогу, ведь до Толена всего несколько часов пути. Спорить с ним было бесполезно. Поблагодарив хозяйку за гостеприимство, а ее сыну Флимбергу приказав отвести лошадей в Мидделбург, путники пешком двинулись до берега.

                      Ладья так и лежала на песке. Она была небольшая, всего человек на десять. По бокам были специальные крепления для весел, лежавших на дне. А также имелся парус, собранный на небольшой мачте. Но ветер дул на запад, а им предстояло двигаться на восток, и парус скорее всего не пригодится. Побросав вещи в ладью, все дружно стали толкать ее к морю. Когда первые волны лизнули борта, один за другим они запрыгнули в лодку. Последние двое воинов забрались в нее, уже будучи по пояс в воде. Лутберт сел за рулевого, его люди на весла, а граф с братом на скамье у носа ладьи.

                      Под задаваемый Лутбертом ритм, солдаты ритмично гребли, уводя судно вдаль от берега, который спустя некоторое время превратился лишь в полоску на горизонте. Впереди был виден остров Норд-Бевеланд и полуостров Зёйд-Бевеланд. Их разделял узкий пролив шириной не более километра. Туда Лутберт и направил ладью.

                      Проплывая мимо берегов, путники видели небольшие рыбацкие лачуги. Но их количество было столь мало, что никто бы и не назвал это поселением. Тут живут свободолюбивые и отчаянные люди, одиночки. Номинально они являются подданными Герульфа, но по факту налоги они не платят, и напади на них кто-нибудь, рассчитывать им стоит только на себя. Пройдя по этому проливу, протяженностью около трех-четырех миль, ладья вышла в устье реки Шельда. На востоке виднелась полоса острова Толен, где располагался одноименный монастырь, куда они и направлялись.

                      На западе, практически у горизонта, в узкой полосе между небом и землей, свободной от низких облаков появился яркий круг солнца, ненадолго окрасивший все в в розовато-оранжевые тона. Стоило поторапливаться. Пройдя вниз против течения Шельды, по левому борту за очередной дюной появились огни, манящие теплотой и уютом.

                      - Горячий ужин и постель уже ждут нас, ребята, а ну, поднажмите, - с улыбкой произнес Лутберт. Дружными веселыми возгласами поддержали его воины. Рассекая носом воду, ладья устремилась к острову.

                      Чем ближе они были к берегу, тем отчетливее вырисовывалось в сгущающихся сумерках аббатство Толен, приютившееся на небольшом холме. За небольшой полоской песчаных дюн, виднелись кучно сбившиеся друг к другу деревянные постройки, обнесенные невысоким, но крепким частоколом. Немного отступив от монастыря, полукольцом окружал его лиственный лес, заменивший зелень листьев белоснежным снегом, заставлявшим гнуться под своим весом толстые ветви. Повторяя изгибы лесного массива, буфером между лесом и частоколом монастыря протянулись возделываемые монахами пашни.

                       Аббатство Толен было построено больше пяти лет назад на месте пепелища другого монастыря. Когда Харальд Клак вторгся в эти земли, прежде чем разграбить остров Валхерен, на пути норманнов оказался Толен. Монахи не оказали ни малейшего сопротивления, ведь у сожженного монастыря не было даже намека на стены. Бывший настоятель был убежден, что никому и в голову не взбредет нападать на людей, давших обет молиться за грехи всего мира, а островное расположение является естественной преградой для тех, кто все же в греховном помутнении возжелает немногочисленные богатства монахов. Иначе думали викинги. Возможно, и настоятель осознал свою ошибку, когда северяне, разодрав его одежды, проволокли его одряблевшее, старое, бледное тело по земле, попутно покрывая синяками и порезами, а в конце проломили ему голову обухом топора и скинули в кучу к трупам остальных монахов.

                       Иная судьба была у нынешнего настоятеля - епископа Герульфа. Будучи сыном простого фермера из Дордрехта, правда, преуспевающего, ему ничего не оставалось, как попытаться сделать карьеру в церкви. Однако, уже ребенком он стал подавать большие надежды в военном ремесле и не плохо обращался с деревянным мечом. На него даже обратили внимание гарнизонные командиры. Как и положено, в юности, он грезил о славных битвах и великих походах, но его отец, достаточно миролюбивый и богобоязненный человек, не хотел потерять сына на войне, но больше всего он не желал видеть в сыне убийцу. Он категорически запретил Герульфу заниматься ратным делом и спустя пару месяцев на все скопленные деньги, отправил его в ближайший монастырь. Он подчинился отцовской воле и приложил все усилия при изучении церковного дела. Но когда ему было 19 лет, в 857 году настоятель отправил его и несколько других послушников на призыв Лотаря II. Король распорядился собрать миссию для отправки в земли норманнов с целью распространения веры и крещения местных язычников. Более подходящего времени было не найти — герцог Хрёрек из Алкмара, собрав крупные силы, с одобрения и помощью Лотаря собирался отнять датский престол у Хорика II, некогда принадлежавший его семье.

                        В этом походе Герульф проявил недюжинное мужество, а где-то даже фанатичное рвение. Но особенно выделяет его эпизод, произошедший в ходе битвы при Хедебю. В лагерь Хрёрека, где пережидали битву монахи, ворвался отряд викингов. Быстро расправившись с горсткой раненых воинов, охранявших обозы, норманны принялись за грабеж. Воцарился хаос. Бегали полуголые девицы, повсюду валялись убитые, шатры один за другим охватывались огнем. Когда викинги обнаружили монахов, большинство из них рьяно принялись молиться, чем вызвали смешки и подшучивания. Но несколько служителей Бога, в том числе и Герульф, трясясь от страха, потянулись за валявшимся на земле оружием. Увидев это, воины и вовсе покатились со смеху. Вдоволь поиздевавшись, ближайшие из них двинулись на монахов. Они с легкостью, играючи блокировали неуверенные выпады христиан, рубили, оглушали щитами и добивали их на земле. Перепуганные и сломленные монахи пятились, пока не уперлись в тупик из повозок и телег, выставленных в оборонительной схеме вокруг лагеря . Северяне принялись с удвоенной силой кромсать беззащитных христиан. Герульф оказался ближе всех к нападавшим, и в тот же миг один из них – бородатый немолодой воин с выбивающимися из-под шлема светлыми немытыми волосами - набросился на него и с ревом поднял над головой двуручный топор, намереваясь расколоть его голову словно репу. Внезапно страх покинул его, он перестал понимать, что происходит, ноги двигались сами собой - он резким, быстрым движением ушел влево. Пропустив в нескольких сантиметрах от себя по инерции несущийся вниз топор, Герульф, напрягшись всем телом, закрыв глаза и громко закричав, рванул вперед и вверх, выставив меч впереди себя. Будущий епископ ощутил, как острие клинка встретило какую-то преграду, а после с небольшим сопротивлением прошло сквозь нее. Почувствовав что-то теплое, текущее по его рукам, он открыл зажмуренные глаза. Первое, что он увидел — ужас в голубовато-зеленых глазах, смотрящих на него и меч, торчащий почти по рукоять в горле воина. Из раны хлестала кровь, обильно стекая по металлу на рукоять и руки. Воин открыл рот, будто намереваясь что-то сказать, но кровь толчками вырывалась из него, заменяя слова хрипением и бульканьем. Герульф выпустил из трясущихся рук оружие, и викинг медленно опустился, завалившись на бок, продолжая подергиваться на земле. Ноги монаха подкосились, и он упал рядом. Норманны молча стояли, в изумлении переводя взгляд со своего товарища на хрупкого обритого юношу в черной сутане. Даже монахи перестали молиться, оцепенев от страха. Тишину нарушил рев одного из северян, бросившегося на юношу, который, сидя на коленях и неотрывно глядя на свои залитые кровью руки, даже не шелохнулся. Подбежав и уже замахнувшись мечом, воин неожиданно дернул головой и рухнул на спину. Из его глаза торчала стрела. Тут же просвистели из-за спин церковнослужителей еще несколько стрел, разя ближайших к ним врагов. Взобравшись на повозки, стояли лучники и непрерывно щелкали тетивами своих луков, и в ту же секунду из ближайшей к лагерю рощицы с боевым кличем выскочили люди короля и ударили северянам в спину. Они опрокинули отряд неприятеля. и обратили в бегство его остатки. Все было кончено.

                      Герульф Герульфинг, возглавлявший в битве королевские войска, отправленные с войском Хрёрека, заметил заходящий в тыл отряд норманнов. Быстро оценив опасность маневра неприятеля, он приказал своему брату - Герарду взять людей и спешно возвращаться в лагерь, так как для короля успех миссионерской деятельности был столь же важен, как и вопрос о датском престолонаследии.

                      Герард понимал, что они не успевают, крики, доносящиеся из лагеря, говорили о наихудшем. Но самоотверженность тех монахов, что погибли в тщетных попытках защитить своих братьев, ненадолго, но сдержала врагов. Всего несколько минут, но именно такова была цена жизни всех остальных.

                      Юноша продолжал сидеть на коленях у убитого им человека. Растекшуюся кровь жадно впитывала земля. К нему подошел знатный воин ненамного старше его самого. Он протянул руку и сказал:

                      - Молодец. Классно ты его, не ожидал такого от монаха, - юноша продолжал неотрывно смотреть на труп. - Эй, хорош горевать. Он, если ты не знал, в своём раю, между прочим. Он тебе «спасибо» не сказал?

                      - Рай один. И его заблудшая душа никогда туда не попадёт. Как теперь и моя. Я убил человека, я навеки проклят...- прошептал монах и в бессилии закрыл лицо руками, размазывая чужую кровь со своими слезами.

                      - Парень, ты что несёшь? - воин присел на корточки рядом с юношей. — Оглянись, — он кивнул на монахов — кто-то продолжал неистово молиться, кто-то, ошарашенно оглядываясь, бродил на негнущихся ногах по лагерю, кто-то переворачивал на спины трупы своих собратьев и беззвучно рыдал, некоторые находили в себе остатки мужества и помогали раненым или исповедовали умирающих — Они все, эти добрые христиане, живы только благодаря тому, что ты встал на их защиту. Пусть и на трясущихся ногах, пусть и без малейшего шанса на победу, но встал! Большинство и этого не сделало. Ты защищал не только и не столько свою жизнь. Как по мне, нет на тебе никакого греха. Если тебе будет легче, то считай, что твой меч направлял сам архангел Михаил.

                      Юноша поднял голову. Слова коснулись его души. Именно в тот миг, сидя у убитого им северянина, Герульф будто понял для себя простую истину — если только подставлять щеку для удара, дело Христово по спасению душ обречено на провал, потому что в мире очень много сил, люто ненавидящих христиан и их Бога. И если не защищать свою веру, дьявол, принимающий различные обличья, растопчет в грязи все, ради чего жил и принимал мучения Христос.

                      Воин встал и снова протянул ему руку:

                      - Герард.

                      - Моё имя Герульф, - смущенно ответил юноша, ответив на рукопожатие. Герард рывком поднял его на ноги и, хлопнув его по плечу, добавил:

                      - Прямо как моего непутевого братца. Ну как ты? - монах посмотрел на него, а потом, резко согнувшись пополам, опустошил содержимое своего желудка себе под ноги. - О, поверь мне, сейчас тебе срочно надо напиться! Желательно вусмерть. У меня как раз есть в лагере бочонок эля, надеюсь, эти скоты его не тронули. Пойдем...

                     ….Герард, глядя на приближающийся берег и слушая плеск волн по бортам, невольно улыбнулся воспоминаниям. С той встречи, они довольно сильно сдружились с епископом Герульфом. Тем временем, он уже сделал неплохую карьеру в церкви. После гибели епископа Утрехтского от рук врагов, он в совете с другими монахами руководил миссией в Ютландии. После заключения перемирия между герцогом Хрёреком и конунгом северян Хориком II был священником одного из храмов, построенных в землях данов. Крестил большое число язычников. Ныне покойный и уже причисленный к лику святых Ансгарий, епископ Бременский и Гамбургский, лично просил Папу Римского Николая I о присвоении Герульфу сана епископа. Все это время он оставался убежденным сторонником вооруженной защиты монастырей и прихожан. За личную храбрость и мужество в вопросах веры и войны, он снискал любовь местного населения, уважающих честь и силу.

                     После того, как в 860 году воззвания жрецов старых богов нашли отклик в сердцах жителей Ютландии, поднявшихся на бунт и резню христиан, епископа Герульфа и других его священнослужителей не тронули и разрешили спокойно покинуть земли данов. Его храм, однако, был сожжен, и он остался без своей епархии. Герульф вернулся в земли франков и осел в Бремене, где помогал епископу Ансгарию.

                     Узнав об этом, Герард посовещавшись с братом, недавно получившим титул графа Зеландского, написал своему старому другу, что они собираются восстановить аббатство на острове Толен и приглашают его стать настоятелем в новом монастыре. Сердце молодого епископа взвыло в тоске по родным краям, в которых не бывал с того дня, как, будучи еще неокрепшим юнцом, он покинул отцовский дом. Добрый и всегда понимающий Ансгарий отпустил Герульфа, в очередной раз заручившись за него перед Папой. Получив разрешение Его Святейшества возглавить епархию на Зеландских островах, он немедленно отправился в путь.

                     …Поздние сумерки окутали пространство вокруг, и дальше нескольких десятков метров разглядеть что-то не представлялось возможным. Герард с зажженным факелом встал у носа судна. Весла работали все дружнее, и чем ближе ладья подходила к берегу, тем яростнее гребцы толкали ее веслами.

                     - Давай...давай, - подгонял их Лутберт, - Уооох, ууоох, - отвечали ему красные от натуги воины.

                    На берегу их уже ожидала группа монахов с факелами. Среди них Герард разглядел и епископа. Улыбнувшись, он помахал ему рукой.

                    - Странные всё-таки у вас отношения, - улыбаясь во все зубы, сказал Лутберт, воины захмыкали. - Ты-то ладно, вчера служанкам прохода не давал. А вот про него я не уверен. Монахом рано стал, целибат вроде как блюдет. Но ведь там сказано только про женщин. Кто его знает, - солдаты уже не скрывали смеха, - Парни, вы, кстати, тоже дверь в келью на засов на ночь закрывайте. А то там сотня или две таких блюстителей. От всех не отобьетесь, - вечернюю сгущающуюся тьму взорвал гогот мужских голосов, далеко разносясь над темной поверхностью воды.

                    - Прекратить, - проревел граф. Воины, с трудом задавливая смешки, продолжили грести. Герард с укоризной посмотрел на командира гарнизона:

                    - Епископ Герульф - прекрасный человек и служитель церкви. Для веры нашей он сделал очень много. Он смог убедить многих дикарей Ютландии отречься от своих лживых богов и принять Христа в сердце своем. Северян можно убивать, как ты считаешь, но раз за разом будут приплывать новые, потом еще и еще. Будут грабить, насиловать, забирать в рабство. Только обретя Бога, они, возможно, поймут греховность этого пути и остепенятся. И наши берега станут спокойнее.

                    - А нормально он тебе напудрил мозги. Больше ничего тебе не пудрил? - он с ухмылкой кивнул своим людям, - Я много сражался с ними. Видел как они живут. И понял одно — грабежи и насилие у них в крови. Станут христианами, будут насиловать и грабить христиан, и Бог им будет не помеха. Найдут повод. У нас, «цивилизованных», не так что ли? - чувствовалось, что Лутберт распыляется, и последние слова договаривал повышенным тоном.

                   Герард открыл было рот возразить, но его опередил брат, продолжавший смотреть на приближающийся берег:

                   - Остынь, Лут, вы оба по-своему правы. Эти мрази все равно будут нападать. Но будучи христианами, их конунгам придется выдумывать повод для налета. Лишний раз остерегутся. Но вот только как их не обращай к Господу нашему, они тянутся своими погаными душонками к своим поганым языческим богам. Ведь твоего драгоценного епископа тоже выгнали под зад пинком, Герард. Они бесы во плоти. Я бы все отдал, чтобы навсегда очистить землю от них.

                   Все задумались над словами графа. Монахи, тем временем, подошли ближе к кромке воды, почти касаясь полами своих сутан набегающих на берег волн. В полном молчании ладья ткнулась носом в песок.

 

[mg-42g 84]

Исторические ссылки:(картинки кликабельны)

Граф Герульф (наш персонаж) Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.  Его отец - Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

Герцог Хрёрек (сюзерен графа Герульфа) Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.  Его дядя -Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

Короли Лотарингии (сюзерены Хрёрека) - Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.   и Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

Конунги данов : Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. и Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

 

[mg-42g 84]

Действующие лица

 

 

 

 

Пропущенный кусок текста (сорян):

....

     Дальше отряд двигался в молчании. Когда они приблизились к воротам монастыря, прозвенел колокол, призывая братьев в трапезную на ужин. Обычно, монахи в Толене, придерживавшиеся строгого устава святого Бенедикта, питались раз в день, в обед. Но в дни великих праздников, когда прошел пост, они позволяли себе еще и ужин.

     Пройдя через ворота, отряд оказался перед открытым пространством, засаженном деревьями и кустами. Сад был занесен снегом, но аккуратные почищенные дорожки связывали между собой, протянувшись через центр, все остальные постройки, расположенные вокруг сада.

...

 

 

Спойлер

-Второй раз за день мокнуть, -недовольно буркнул один из воинов и, прикрепив весло к борту лодки, вместе с остальными спрыгнул в воду. - Хорош причитать, Бонэ, скоро отогреешься, держи канат — Лутберт, скинул с носа ладьи швартов и сам перелез через борт. В ладье остались братья Герульфинги. Граф продолжал задумчиво смотреть на освещаемый редкими огнями монастырь, а Герард обеспокоенно поглядывал на него и кутался в плащ. Вгляд брата настораживал его, он казался отрешенным, подернутым пеленой.

- Все нормально, Герульф? - спросил капеллан.

После непродолжительной паузы, граф мотнул головой, словно прогоняя какие-то видения: - Да, брат. Я вспомнил как мы его строили. Ты помнишь? Помнишь, сколько людей приплыло с окрестностей, хотя мы и сами бы справились своими силами? Тогда казалось, что вся Зеландия воспрянула духом, словно это был символ избавления от гнета язычников. - продолжая смотреть на монастырь, сказал Герульф.

- Конечно, братец, я помню. И помню, почему у тебя такие приятные об этом воспоминания. Ты же тогда и познакомился со своей Ансбертой. Эти сладкие любовнички: Бодуэн Фландрский и Юдифь бежали от гнева ее папашки императора. До чего же было, скажем так, неловко тогда, когда пред тобой принцесса и довольно могущественный граф-сосед просят об укрытии и помощи, а ты словно мальчишка, разинув рот, смотришь на девчонку-служанку из свиты принцессы. Хорошо я тогда вмешался. А ты потом и вовсе о монастыре забыл, бегая с ней по весенним лугам, вплетая цветы в волосы друг друга и проводя дни и ночи на другой половине острова, вдали от всех, - подшучивал капеллан, локтем подпихивая брата в бок.

Граф с каждым словом Герарда мрачнел, а после выдавил:

- Да, наверное, я тогда был действительно счастлив, - и замолк.

Воины тем временем подтащили ладью ближе к берегу. Затем перекинув канат на плечи, рывком побежали по берегу, в считанные секунды полностью выволочив ладью на песок, оставив на нем глубокую борозду. Лутберт приказал привязать швартов к колу выше по берегу, так как здешние приливы так и норовят слизнуть лодку обратно в море даже с середины широкого песчаного берега. Братья выбрались из лодки и направились к монахам.

- Ваше Сиятельство…, - произнес настоятель монастыря и поклонился. Его примеру последовали другие монахи, в отличие от настоятеля с накинутыми капюшонами ряс.

- Ваше Преосвященство, - кивнул ему граф.

- Привет, Герульф, - сказал, словно насмехаясь над их официозом, подошедший Лутберт, и улыбаясь продолжил: — Как дела? Не затосковались тут по женской ласке?, - и, резко вздернув палец, добавил: - Погоди отвечать, вопрос с подвохом! - солдаты, стоя позади, улыбались.

- Да хранит тебя Дева Мария, и да простит Господь прегрешения твои, сын мой, - со вздохом, еле слышно произнес епископ Герульф, разгибая спину. Выпрямившись, он повернулся к воину и сказал: - Наши братья смиренно отказались от мирской жизни ради молитв о спасении душ всех живущих на свете, какими грешными бы они не были. За твою душу, Лутберт, я молюсь лично. Но боюсь и этого недостаточно...

- Не преувеличивай, святой отец, - отмахнулся Лутберт, но что-то в одежде настоятеля привлекло его внимания: - А что это ты под складками рясы на поясе прячешь? Меч что ли?, - с удивлением в голосе спросил командир гарнизона.

- Да, - с печалью произнес епископ. - Видит, Бог, мне самому стыдно и противно носить оружие на нашей христианской земле, - с досадой он показал простой франкский меч средней длины, покоящийся в ножнах, закрепленных на поясе. С правой стороны за пояс был заткнут небольшой боевой топор, блеснувший острым лезвием в свете луны, уже с удобством расположившейся на небосклоне. - До меня доходят страшные вести, - он продолжал, переведя взгляд на графа, - слухи рождаются и достигают наших краев, уже изрядно меняясь и преображаясь, поэтому сложно отличить, где вымысел, а где истина. Одно непременно ясно — весь Север пришел в движение. Сыновья конунга Рагнара Лодброка явились в Англию мстить за смерть отца. Как пишут мне из Уэссекса, Нортумбрия почти пала. Менее двух месяцев назад, у стен Йорка было генеральное сражение. Защитники королевства разбиты в пух и прах. Норманны взяли город и жестоко предали его грабежу. Множество беженцев бежит на юг, - с каждым словом настоятеля, лицо графа становилось всё суровее и жестче. Лица же солдат и их командира были ошарашенными. Герард, брат графа, задумчиво отвел взгляд на песок под ногами.

- Но, что самое интересное, ходят слухи, что конунга данов, Хорика, предали и убили, а власть захватили какие-то сильные вожди, примкнувшие к сыновьям Лодброка, но затем отколовшиеся от флота по пути в Англию, - все казались пораженными, власть Хорика после перемирия с герцогом Голландским Хрёреком казалась незыблемой. Он также ходил в успешные рейды вверх по Рейну, грабя королевские города и забирая богатую добычу. Даны им были довольны, а когда они довольны — они преданны.

- Но что это мы тут стоим, пойдемте, скоро ужин, и я вам все расскажу после трапезы, - настоятель развернулся и зашагал в сторону монастыря, к нему присоединились его послушники. Герульф переглянулся с братом, и тот, приподняв брови, заявил: - А это уже интересно! Они двинулись следом за монахами, позади раздавались довольные голоса солдат, услышавших о горячей еде. Епископ задал бодрый шаг, и Герард, окликнув его, поспешил за ним. С графом сровнялся Лутберт. Какое-то время они шли молча.

- Выкладай, - с явным раздражением сказал Герульф.

- Я тебя знаю! Ты уже что-то задумал, опять какую-то авантюру…

- Не забывай, именно мои авантюры привели нас туда, где мы есть сейчас, - граф даже не взглянул на воина. - А твоя задача, Лут, заключалась в том, чтобы догрести на лодке с графскими детьми до материка . И ты ее выполнил 27 гребанных лет назад. Блестяще выполнил...хоть я тебе и помогал.

- Да, ты прав, - воин поник головой, но продолжил: - И подобно тому, как мой отец был верен твоему отцу, я стал тебе верным слугой, наставником, и я думал, другом, - он замолчал, и после небольшой паузы продолжил: - Возможно эта преданность и помогла мне пережить гибель родителей…, - он помотал головой, словно стряхивая воспоминания: -В любом случае, это твой брат заводил нужные знакомства при королевском дворе в Ахене, это он договорился с Лотарем об участии в походе с Хрёреком в Ютландию. Да, ты хороший воин, но остался таким же мальчишкой-забиякой, каким и был в детстве, - граф молчал, сжав челюсти: - Я вечно тебя вытаскивал из задницы, то устроишь дебош в трактире, то за косой взгляд вызовешь на дуэль сына королевского сановника и покалечишь беднягу. А знаешь почему косились? Да из-за тебя и косились! Из-за тебя нас считали фризскими дикарями!...

- Довольно! - одним движением граф развернулся, достав меч, и приставил острие к горлу воина. - Заткнись, Лут, или ты покойник! - прошипел граф сквозь зубы. Солдаты, шедшие за ними, остановились, замерев с перепуганными лицами.

- Давай, - командир гарнизона сделал шаг вперед, лезвие процарапало кожу, выступила кровь, - Топи свои детские страхи и обиды в крови людей, тебе все равно от них не убежать, - граф сузил глаза и перехватил рукоять в вытянутой руке.

- Брат, нет! Опомнись, это же Лут! - выкрикнул Герард, подбежавший, но остановившейся в паре шагов от них, предупреждающе выкинув вперед руку. Шедшие впереди монахи также остановились, а аббат Герульф с грустью покачал головой. - Он был нам как отец, опомнись! Граф буравил взглядом воина еще пару мгновений, длившихся вечность, а затем уронил руку с мечом, и отвернулся от Лутберта.

- Завтра во Влаардиген я отправлюсь один, без тебя, - он с силой вогнал меч в ножны на поясе. - Ты прав мне пора повзрослеть, и твои советы мне больше не нужны. Занимайся гарнизоном и замком, - он зашагал в сторону монастыря. Все последовали за ним, кроме так и оставшегося стоять Лутберта.

Командир гарнизона стер с шеи кровь, посмотрел на ладонь и тихо проговорил: - Твоему отцу было бы стыдно за тебя, Гер. И ты это знаешь…

Дальше отряд двигался в молчании. Когда они приблизились к воротам монастыря, прозвенел колокол, призывая братьев в трапезную на ужин. Обычно, монахи в Толене, придерживавшиеся строгого устава святого Бенедикта, питались раз в день, в обед. Но в дни великих праздников, когда прошел пост, они позволяли себе еще и ужин. Пройдя через ворота, отряд оказался перед открытым пространством, засаженном деревьями и кустами. Сад был занесен снегом, но аккуратные почищенные дорожки связывали между собой, протянувшись через центр, все остальные постройки, расположенные вокруг сада. Аббат жестом пригласил гостей в дом, куда сходились все монахи. Из постройки рядом вышел келарь — эконом обители. В руках он нес тяжелый чан, из которого валил пар. За ним вышли два послушника, каждый из которых нес такую же ношу. За ними следовали еще послушники: одни несли лоханки с политыми медом булками, другие несли большие глиняные кувшины с вином и элем. Солдаты начали хлопать друг друга по плечу и громко веселиться. К ним резко повернулся Герард и зашипел:

- Вы чего расшумелись? Проявите уважение к монахам!, - радость как рукой смахнуло, особенно после злого взгляда обернувшегося графа, - И чтобы ни слова за ужином, здесь принято молчать за трапезой, - капеллан продолжал буравить их взглядом.

- Хорошо, святой отец, извините, - воины выглядели действительно раскаявшимися. Герард, поглядел на них секунду-другую, и повернувшись к их командиру, сказал: - Ты где их вообще набрал, Лутберт? По-культурнее не нашлось людей в графскую свиту?

- Какие есть, - пожал плечами командир гарнизона, - Мы люди простые, без этих ваших высокосветских закидонов, - он перевел взгляд в затылок графа.

- Ты-то будь умнее, - сказал ему Герард, переступая через порог трапезной.

Здание оказалось внутри еще больше, чем снаружи. Оно имело прямоугольную форму и вдоль более протяженных стен были вмонтированы сложенные из камня закрытые печи-камины, протяженные от пола до потолка. Посередине были расположены длинной буквой «П» столы с накрытыми скатертями, что также говорило о праздничном настроении в монастыре. Столов было много, что не мудрено, ведь Толен за последние пять лет только расширялся, маня новых послушников своим спокойствием, порядком и искренностью, с которой здешние монахи служили Господу. Во многом это заслуга аббата — епископа Герульфа, но это , наверно, не объясняет всего. Тем не менее, аббатство Толен считалось самым большим в прибрежной Голландии, насчитывая более 360 монахов и послушников. Большинство уже собралось в трапезной и смиренно ждали, стоя возле столов. Опустив головы, они приветсвовали вошедших аббата, графа и капеллана, которые направились во главу «стола». Лутберт с воинами расположился среди молча потеснившихся монахов. Настоятель кивнул чтецу у стены и тот, громко и немного монотонно стал читать на латинском молитву De verbo Dei («О Слове Божием»). Монахи слушали, продолжая стоять и не притрагиваясь к еде. Солдаты же то и дело переводили взгляд с читающего молитву на стол, от которого шел манящий аромат. Возле каждого лежали большая миска с густым рыбным супом с чечевицей и луком, несколько булок и кружка. Кувшины стояли на столе, давая выбрать себе питьё по вкусу.

Когда молитва подошла к концу, первым сел аббат, за ним последовали остальные. Чтец продолжил читать стихи из Библии, но к радости солдат, в этот раз все приступили к еде. Ели молча, и поэтому шепот и подшучивания воинов, тщетно старавшихся вести себя тише, были хорошо различимы в тишине. Монахи делали вид, что не видят и не слышат их. Герард устало качал головой, а епископ Герульф, беззлобно улыбаясь, подмигивал ему при каждом бранном слове, доносившемся с той стороны. Граф Герульф же ел молча, не мигая уставясь в свою тарелку.

Спустя нескольких прочитанных длинных стихов, епископ встал и за ним повторили все остальные. Затем он произнес благодарственную молитву, монахи поклонились и медленно, организованно двинулись в сторону выхода. После трапезной, все жители монастыря собираются в монастырской церкви, расположенной но противоположной стороне клуатра, чтобы отстоять праздничное повечерие.

Аббат подозвал пожилого, но со всё еще непосторевшим лицом, монаха:

- Приор Фокке, выручите меня. Проведите сегодня службу сами. Мне нужно побеседовать с нашими достопочтенными гостями.

- Как скажете, Ваше Преосвященство, - монах поклонился, и поспешил за остальными.

- Пройдемте за мной, Ваше Сиятельство. В зале капитула мы сможем все обсудить, - сказал он графу и, не дожидаясь ответа, двинулся к выходу. Братья последовали за ним. У двери их уже дожидались солдаты с Лутбертом. Поровнявшись с ними, граф остановился и сказал капитану:

- Размести людей. Потом свободен.

Аббат, услышав слова графа, остановил проходящего послушника и сказал ему:

- Найди госпиталия Дженсэ, пусть разместит наших гостей и снабдит их всем необходимым. - только принятый на обучение юноша застыл в нерешительности, -И да, я прощаю твоё опоздание на повечерие. Ступай, сын мой.

Лутберт смотрел на графа с удивленным лицом:

- А мне идти с вами не нужно? Я теперь и голоса не имею чтоли? Я с детства всегда был подле тебя, на всех собраниях, на всех обсуждения! - разозлился Лутберт.

- Да, раньше ты присутствовал на заседаниях совета. Но его членом ты никогда не был. Ты просто капитан гарнизона. Иногда, мне требовался твой совет по устройству Миддельбурга. Но дела внешнеполитические оставь людям образованней тебя, - граф, повернувшись, зашагал по дорожке через сад за аббатом. Герард виновато посмотрел на Лутберта и присоединился к брату. - Да я читать раньше тебя научился, - кинул вдогонку капитан. Потом выдохнув, сказал воинам : - Ладно, ребятки, пойдем найдем вина и теплые кровати. Оставим графа наедине с его графскими делами.

 

Изменено 11.02.2019, 18:43:18 пользователем mg-42g

[mg-42g 84]

Глава I Часть V

Действующие лица

 

***

          - Давай, епископ, выкладывай, - капеллан Герард вертел подушку с овечьей шерстью и никак не мог устроиться по-удобнее на широком деревянном стуле-кресле. Такие стояли в помещении капитула только вокруг большого стола возле дальней от входа стены. Здесь на собраниях размещались старшие монахи вместе с аббатом. Рядовые монахи и послушники размещались на скамьях, обращенных к столу, ряды которых занимали большую часть церемониального зала.

          - И я рад тебя видеть мой добрый друг, отец Герард, - с улыбкой кивнул ему аббат.

          - Да хорош тебе! - махнул в его сторону капеллан, и наконец, устроившись, выдохнул и направил руки к огню, приятно потрескивающему поленьями из большого камина в стене, возле которой располагался стол. - Потом поболтаем, мы с братом хотим услышать, что ты узнал по своим каналам. Ведь у тебя осталось много друзей по миссионерской деятельности в Ютландии, тот же Аделбольд, князь-епископ из Утрехта. Вы же вместе с ним приняли управление над миссией после того, как тогдашний архиепископ Утрехтский – Людгер почил в походе от рук язычников.

 

Спойлер

          - Мы не дружны с ним, ты же знаешь - попятил взор настоятель монастыря, - Как мне кажется, он отошел от Бога, там...в Ютландии…, - после небольшой паузы он, он резко поднял глаза, в которых уже горел огонек гнева, - Ну, не могу я простить человека, выбравшего путь служения Господу, и который обманывал новокрещенных жителей, свою паству, в том, что если они принесут золото и другие свои богатства в жертву храму, то Господь простит им их грех иноверия. Люди, воспитанные в духе идолопоклонничества, естественно, поверили каждому его слову…, - епископ Герульф покачал головой, - Он отчасти подготовил почву, на которой взошли ростки языческой реакции. Потом во время резни, его епархии припомнили всё, подвергнув беззащитные храмы полному разорению. Погибли многие миссионеры…да и просто добрые христиане.

          - Мне он тоже никогда не нравился, помнишь как его доставали из-за телег в тот день, когда на вас в лагере напали норманны? Пока они его вытаскивали оттуда, он брыкался и шипел на моих людей, совсем спятив от страха. А когда понял, что они его не убить хотят, а помочь, начал осыпать их руганью, мол такие-сякие, где шляетесь, нас тут режут, - он взял со стола глиняную кружку брата с вином и сделал хороший глоток. Встретившись взглядом с аббатом, удивленно подернул плечами: - Что? Праздник вообще-то. И я не священник, так, пародия.

          - Тебе стоило бы задуматься о настоящем сане, может ты приход какой-нибудь примешь, или ко мне в Толен. Я был бы очень тебе рад, - епископ Герульф искренне улыбался и вообще выглядел очень добродушным, словно надеясь, что Герард тут же примет его предложение.

          - Ээ… нет, дружище. Как ты знаешь, в молодости я много убивал и, в отличие от тебя, ради забавы, да и без девчушки какой-нибудь под боком жизнь не мила, - он отхлебнул еще вина, но при злом взгляде брата, отдал ему кружку, а потом нагнулся к настоятелю монастыря, и заговорщицким голосом добавил: - Я просто самый умный в его окружение на острове. И так повелось с детства – о нем и его грешной душе забочусь.

          - Да хватит уже! - ударил кулаком по столу граф, - Или за Лутбертом отправишься! Заботливые нашлись..., - и, переведя взгляд на аббата, добавил, - Герульф, рассказывай что знаешь.

          Брат графа выпрямился и, зло посмотрев на него, снова забрал кружку, наполнив ее до краев из кувшина. Епископ немного призадумался, теребя рукав рясы, а потом заговорил:

          - Поистине наступают темные времена, Ваше Сиятельство. Я поддерживаю контакт с епископом Эдмундом из аббатства Чичестер, что в Уэссексе.. Он же в свою очередь ведет переписку с епископами в Нортумбрии и Мерсии, также общается с бегущими на юг селянами, которые находят приют в его монастыре. Вести ужасные. Армия Нортумбрии развеяна, и Йорк захвачен, как я говорил. Но король Элла смог спастись. Он собирает остатки своих войск. Однако, ему одному уже не справиться: для отражения нападения потребуется совместные действия всех королевств Британии, и, желательно, не только анго-саксонских. Но боюсь, есть большая вероятность, что это не случится. Король Восточной Англии пытается заискивать перед пришельцами в надежде избежать разорения, а возможно, и увеличить свои территории за счет ослабленных соседей…

          - Дурак! Викинги ни с кем не считаются, а с христианами подавно! – перебил его граф, - Эти подлые северяне не знают ни норм морали, ни чести.

           - Тем не менее, это так, милорд. И я не закончил...Не только Нортумбрия и Восточная Англия в опасности. Мерсия ослаблена бесконечными распрями за престол, а король Уэссекса молод, политически слаб и не имеет достаточной поддержки своих вассалов. Они отказываются отдавать своих людей в королевскую армию, надеясь защититься от норманнов в своих собственных владениях.

          - Классическая ошибка крыс, думающих только о своей шкуре - забиться в свои норы, - Герард уже наливал следующую кружку вина. -

          Нужен тот, кто заставит их понять гибельность такого пути, - продолжал аббат, - Когда нет лидера — людям не справиться с такими вызовами судьбы. Но 18 лет назад у старого короля Этельвульфа родился самый младший сын, Альфред — брат нынешнего короля. Поговаривают, что, не смотря на юный возраст, сражается он как лев, честь для него не последнее слово, а в графствах Сомерсет и Дорсет, где он правит, царит порядок, закон и справедливость. Народная молва уже вовсю смакует слух, что принц это воплощение легендарного короля Артура, пришедшего в очередной раз спасти Британию.

          - Хах, этому пацану стоит поторапливаться, иначе вскоре он обнаружит тлеющую головешку вместо королевства, - граф поднял ноги на стол, но видя как изменился епископ в лице, но так ничего и не сказал, в нерешительности, опустил их.

          - Как ты помнишь, брат, - капеллан поднял указательный палец и продолжил, - за последние 10 лет уже три раза сменялся король в Уэссексе. Один за другим сыновья Этельвульфа наследуют, как начинают поговаривать в народе, «проклятый» трон и, не оставляя потомства, умирают при разных обстоятельствах. Я думаю, у него в окружении найдутся умные люди, которые начнут отговаривать его занять такой «опасный» престол. Понятно, что это всё выдумки про «проклятие», но народ верит! И этим могут воспользоваться настоящие недоброжелатели. Ведь при таких обстоятельствах внезапную смерть правителя люди уже охотнее спишут на пресловутое «прокля-ятие», - Герард намеренно растянул последнее слово.

          - Насколько большое войско у норманнов? – граф постукивал костяшками пальцев по столу.

          - Разное говорят…, - настоятель пожевал губами, - Епископ Эдмунд, например, по рассказам очевидцев называл цифру в несколько десятков тысяч. Я же склоняюсь к тому, что на восточные берега Англии высадилось не более двадцати тысяч.

          - Твою ж мать, - поперхнулся вином капеллан, - ты сейчас серьезно?

          - Вполне…Помимо этого, беженцы рассказывают, что горят города и селения в северо-восточной части Нортумбрии – там высадилась еще одна армия норманнов, обогнув остров с севера. Даже ходят слухи, что королевство пиктов и скоттов на севере Британии и кельтские государства на острове Эйре также подверглись нападению, - граф с братом выглядели ошеломленными, аббат посмотрел на них и продолжил, - Как я говорил, поднялся весь Север. Поэтому мы закупили оружие в Дордрехте и обучаем братьев ратному делу, столь чуждому нашим обетам. Но я сделаю все от меня возможное, чтобы защитить людей на этом острове. Я не смогу, черт возьми, перенести снова того, что я пережил в Ютландии! - настоятель ударил кулаком по столу, а потом ужаснувшись самим собой, закрыл лицо руками и прошептал, - Не смогу...Просто не смогу...

          - Ты самый честный и искренне заботящийся о своей пастве епископ, которого я знаю, - Герард решил прервать эти причитания, - И я считаю, что ты все делаешь правильно - Господу можно служить и с мечом в руке. Если это рука праведного человека, сражающегося на стороне добра. Ведь в случае чего, все жители этого острова сбегутся сюда в надежде укрыться. И разве Иисус позволил бы язычникам зверски убить всех этих женщин, детей и стариков? Я думаю, нет! И ты тоже так думаешь, и в решающую минуту сомнения тебя покинут, друг мой! - настоятель все еще сидел с понурым лицом, но руки опустил. Капеллан толкнул в его сторону кружку и сказал, - Выпей. С Рождеством тебя!

          - И тебя, друг мой, - в нерешительности епископ Герульф потянулся к кружке.

          - Но ведь вы представляете, что будет если Британию захватят викинги? - Герард перевел взгляд с аббата на Герульфа, - Весь север будет в их власти. Они будут повсюду. Нам не будет жизни на наших берегах.

          - Четыре королевства! И это только англо-саксы, брат, - граф иронично улыбался, - На несколько лет северяне там заперты. За это время все силы севера будут брошены на Британию, и к нам будут заплывать только редкие рейдеры. Это даст нам собраться с силами и вышвырнуть чужеземцев с наших земель. А если саксы будут терпеть поражения, это только обратит внимание всего христианского мира на эту проблему. А там что-нибудь святые мужи придумают. Остановили же сарацин при Пуатье.

          - Ты ожидаешь слишком многого от христианских королевств и слишком малого от язычников, - капеллан покачал головой, - Не знаю...мне кажется, именно в Британии будет главная битва с севером, - он перевел взгляд на вытирающего рот аббата, а затем на опустевшую кружку. Взяв кувшин, он долил в неё остатки вина .

          - Ваше Преосвященство, - обратился к аббату Герульф, - Вы говорили на берегу о том, что конунг Хорик больше не правит в землях данов. Что Вы знаете об этом? Епископ поднял взгляд на графа:

          - Как Вы понимаете, Герульф, сведений очень мало о том, что происходит в Ютландии. Лишь благодаря торговцам, изредка плавающим туда за мехами, мы знаем хоть что-то. Мои люди, находясь в Дордрехте, общались с торговым людом, и те поведали, что Хорик II последние годы все меньше ходил в набеги, все больше отдалялся от управления и мирской жизни, а к концу жизни и вовсе сблизился с отцом Ансгарием, да будет свято его имя и деяния, - настоятель перекрестился.

          - Хах, не уж то и к его поганой душонке, нашел путь святой отец? - усмехнулся Герард, - Вот уж поистине святой человек.

          - Ты прав, честно говоря, я скрипя сердцем покинул его и его епархию в Бремене - таких чистых людей и душой, и помыслами, я более не встречал, - он перевел взгляд на графа, - Он смог привести этого ярого язычника к Господу — он его крестил. И тот открыл церковь в маленьком поселении Рибе, что на юго-западе Ютландии.

          У графа поползли брови вверх:

          - Я сражался с ним в Ютландии десять лет назад, тогда он мне казался самым жестоким викингом из всех: все лицо его покрывали татуировки с рунами, в бою он и его люди беспрерывно призывали их ложного бога — Одина.

          - Мы все там были, брат, - сказал Герард, - Многого я навидался в тот день.

          - Отец Ансгарий не крестил бы его, если бы не чувствовал искреннего раскаяния в нем, - сказал настоятель, а братья с недоверием переглянулись, - Тем не менее, большая часть знати отвернулась от конунга-христианина. А тут сыновья Рагнара Лодброка пустили весть о великом походе на запад. Под их знамена стекались воины со всей Скандинавии. Пришел и Багсег — великий воин с севера, оттуда, где зимой даже море порой сковано льдом. Везде носит свой боевой молот. Некоторые из северян верят, что в руках у него сам Мьёльнир — молот их бога грома Тора. Да и сам Багсег - воплощение Тора.

 

Спойлер

          - Пфф, - граф сидел с ухмылкой на лице, но в глазах виднелось волнение.

          - Тем не менее, знатные даны, узнав, что Багсег на юге, послали к нему людей, предлагая трон, в то время как сам конунг жил в уединении вблизи Рибе. Наш герой оказался довольно тщеславен, и, недолго думая, согласился, отправившись со своими людьми в Еллинг. Подавляющее большинство населения города присягнуло ему в верности. После этого он поехал в Рибе, где лично размозжил голову старого конунга своим молотом.

          - Да здравствует конунг Багсег! - Герард допил вино и громко стукнув, поставил кружку на деревянный стол.

          Граф поглаживал в задумчивости подбородок, а потом внезапно повернулся к брату:

          - Герард, а если убедить герцога снова пойти на Ютландию, вернуть трон своей родины, пока власть Багсега не станет непререкаемой? Ведь только этой мечтой и жил его отец Хемминг и дядя — Харальд Клак. А самим, сославшись на срочные дела на островах, - Герард поморщился, - ну придумаем что-нибудь, - отреагировал граф, - В общем, мы останемся, а после поднимем восстание. Племяш во Влаардигене, я уверен, нас поддержит, а после договоримся даже с самим импера…

          - Стоооой, стой, стой, - перебил его брат, - Да, их некогда правящий род Акра был изгнан Хориком I из Ютландии. Но это было давно! Поколения сменились. Те, кто помнит правление Харальда Клака, уже состарились, а ведь они были тогда детьми. Никто его в Ютландии не ждёт, и он это понимает. А есть еще вино, преподобный? - капеллан покрутил пустым кувшином в руках.

          - Я добавлю от себя, милорд, - епископ встал, бросив колкий взгляд на Герарда, и подошел к шкафу у стены со свитками и несколькими толстыми книгами, рядом со столом, - Как Вы помните, герцог - крещеный человек, а в Ютландии сейчас очередной всплеск ненависти к нашей христианской вере, - он нагнулся и открыл дверцу нижней полки ключом со связки на своём поясе. Повернувшись, он уже держал закупоренный глиняный кувшин. Капеллан расплылся в улыбке, а епископ продолжил, - Последнее, что хотят сейчас даны — это видеть христианина своим конунгом. Мне кажется, если его, схватив, четвертуют — ему, скажем так, повезло.

          - Очень надеюсь, - граф наклонился к столу и посмотрел на Герарда, - Брат, что мне делать?

          Капеллан, с трудом откупорив кувшин, с удовольствием поднес горлышко к носу:

          - Дааа, ты знаешь толк в винах, преподобный, - он налил себе вина, и посмотрел на брата, - Молиться, и еще раз — молиться.

          - Я сейчас серьезно, Герард! - он сильно ударил кулаком по столу, отчего кружка подпрыгнула и перевернулась, разлив вино.

          Герард невозмутимо перевернул её обратно и продолжил наливать вино:

          - А что ты хотел от капеллана? - наступила пауза, - Какого черта вообще я капеллан? Согласен, это было забавно первое время. Но эта должность накладывает столько ограничений, а вокруг столько соблазнов… Так мне недавно даже написал епископ Сверкер из аббатства Эгмонд. Мол я веду себя неподобающе капеллану. Пфф, да мне все равно, как он там считает. Этот прихлебатель нашего герцога грозился добиться через Хрёрека моего отлучения и чуть ли не изгнания.

 

Спойлер

 

          - В чем-то он, наверное, даже прав, - аббат улыбнулся другу, - Однако, его преосвященство, епископ Сверкер — ученый муж и великий богослов. Да, иногда он перегибает палку, но он искренен в чистоте своих помыслов. Вера для него — превыше всего. В чем-то, нам даже повезло, что у бывшего язычника — Хререка такой прекрасный пастырь души.

          Капеллан перевел взгляд с епископа обратно на графа:

          - И в то же время канцлер у тебя Антоон! Да он свой нос дальше своего родного острова и не совал никогда. Я не уверен, знает ли он, кто у нас сейчас император вообще. Да, он многое сделал для Влиссингена и Миддельбурга, его уважают люди, и выбрали мэром неспроста. Но он совершенно не интересуется политикой. Ему вообще до одного места, кто там герцог, да пусть хоть сам чёрт.

 

Спойлер

 

          - Что ты хочешь этим сказать, брат? - граф положил ногу на ногу и, склонив с ухмылкой голову, уставился на Герарда.

          Капеллан встретил его взгляд , не отведя глаза, полные решимости:

          - Делай давай меня канцлером! И бери с собой к герцогу! Лутберта ты отправил домой, ладно, но тебе нужна поддержка в этом гадючнике. Кто, как не я - твой брат, должен поехать?, - граф опустил глаза, а капеллан продолжил, - Мы же всегда были вместе, Герульф. Помнишь, мы обещали друг другу, что вернем себе наш дом. Мы его вернули, но не весь. Да, владения нашего отца -Зеландия снова наша. Но ведь наши предки были королями всей независмой Фризии! Еще очень много работы! Но ты меня нарядил в эти тряпки, - аббат, услышав эти слова, покачал головой, - Уже устал думать за что, но так и не понял.

          - Ты же знаешь, это было нужно, чтобы заручиться поддержкой служителей церкви в нашем регионе: один Герульфинг — граф, а другой - его капеллан. Это выгодно нас выделяло. Мы также восстановили Толен, что говорит о нас, как о неравнодушных христианах. - аббат Герульф многозначительно посмотрел на графа, - Ну, и не только поэтому, святой отец. А назначил я Антоона канцлером, потому что мне нужна была поддержка населения Валхерена, поэтому и выбрал того, кого они выдвинули сами. Ведь если ты помнишь, Герард, на тот момент когда я стал графом Зеландии, многие даже забыли о нашем существовании. Они полагали, что мы погибли в тот день вместе с отцом. Мы были для них чужаками.

          -Тем не менее, оказывается, капеллан я так себе, - Герард откинулся на спинку стула и выпил до дна содержимое кружки, - Смотри, как бы Сверкер самому Папе не написал. Уж слишком сильно он гневался в своём письме.

          - Я ему напишу, чтобы он этого не делал, - вмешался настоятель монастыря, - Мы с ним в хороших отношениях.

          - Но это не отменяет, того, что Антоон — бездарный политик. Ну что ему можно поручить? - не унимался Герард, - Тем более, я слышал, что он недоволен многими твоими решениями.

          - Я знаю это прекрасно, - сквозь зубы процедил граф, - Я бы давно снес ему голову, не будь он так популярен в народе. Ладно, я с тобой согласен, но выгнать его из совета, все равно, что наступить на змею, уж проще отрубить ей голову.

          - Вот всегда ты так прямолинеен. А если оставить его в совете.

          - Кем? Капелланом вместо тебя? Он во-первых не согласится — ездить иногда в Миддельбург на собрания совета, это одно, а практически переселиться сюда из своего любимого Влиссингена — это другое. А во вторых, мне его поганая недовольная рожа, мелькающая в замке тут и там, не нужна.

          - Он весьма набожный человек, - сказал аббат монастыря, все это время с грустью смотревший на Герарда, - Но церковного образования у него нет, и на мой взгляд, он не подходящая для этого кандидатура, - он опустил глаза, и продолжил, - Если Герард действительно так изнемог выполнять столь угодную Богу службу, то я бы рекомендовал на его место Фолберта - нынешнего управляющего. Он же получал церковное образование в Ахене, когда вы с ним и его братом Лутбертом добрались до императорского двора. Пусть он его не окончил, но это хоть что-то. Я видел его указы, даже почерк у него чище моего.

 

Спойлер

 

          - А кто тогда будет казначеем? - Герульф вопросительно уставился на собеседников.

          - Да пусть Антоон и будет, - вдруг оживился брат графа, - Я думаю, он если и не обрадуется этой новости, так не расстроится точно. Уж деньги он считать любит. И найдет подходящие слова для жителей, чтобы те с ними охотнее расставались. А если он будет тебе уж слишком мешать, я думаю, будет достаточно обыскать его дом, чтобы найти излишки казны. Ну а там и голова долой, как ты хотел, - он рубанул ладонью по воздуху и хохотнул.

          Граф Герульф задумался. Он налил себе вина, выпил, а потом сказал:

          - Ладно, будь по твоему. Завтра вместе отплываем во Влаардиген к графу Радбуду. Я думаю, ты тоже соскучился по нашей сестричке — Алейдис.

 

Спойлер

 

 

 

          - Спасибо, брат, - Герард, улыбаясь, похлопал его по плечу, - Когда мы вместе — мы сильны.

          - Да, да, - граф пытался что-то прочитать в глазах брата, но ничего кроме благодарности разглядеть не смог, - Ваше Преосвященство, - он обратился к аббату, - подготовьте к утру соответствующие указы об изменениях в совете. А также, о том, что Антоону надлежит увеличить налоги на четверть, пусть хоть треснет, но деньги найдет, они никогда лишними не бывают. А Фолберту…, - он почесал голову, - Я знаю, он любит много читать. Пусть просвещает массы. Кружок при замке для детей простолюдинов откроет что ли. Главное, чтобы развивал культуру на Валхерене. Глядишь, найдется среди крестьян кто-нибудь смышленый.

 

Спойлер

 

 

          - Да, Ваше Сиятельство, - аббат наклонил голову, - Когда подпишите, изволите потом передать их Лутберту, чтобы он их отвез в Миддельбург, или послать с воронами?

          - Дружище, Герульф, - Герард повернулся к аббату и тоже хлопнул того по плечу, но заметно сильнее, чем брата, - Помнится, ты у нас в совете тоже не последний человек. Маршал! И сейчас, глядя на те изменения в Толене, что произошли в последнее время, ты занимаешь свой пост не зря. Вооружить и обучить монахов! Ютландия тебя многому научила.

          - К чему ты клонишь? - аббат с прищуром уставился на новоиспеченного канцлера. Граф тоже уставился на брата.

          - К тому, что ты отправишься в Миддельбург и примешься обучать ополчение. Тебя знают на всех Зеландских островах как мужественного человека и честного служителя Господа. Объяви об опасностях с севера и дополнительном наборе в ополчение, и люди потянутся. В конце концов, опасность действительно есть, и жителям надо готовиться к худшему.

          - Но...я...я не могу бросить своё аббатство, - запротестовал епископ, - Мне не на кого его оставить.

          - А разве сейчас не приор Фокке ведет службу, а ты здесь вино попиваешь, - с улыбкой сказал Герард, - Да брось, все монахи Толена отлично тобой обучены и знают свою службу. Я уверен, они пару месяцев справятся и без тебя. Да и если что, ты всегда можешь за несколько часов добраться сюда и проверить как идут дела.

          - Герард прав, - граф кивнул, - Вы действительно, неплохо соображаете в военном ремесле, что довольно необычно для служителя церкви.

          - Ну, в графстве Голландия, куда вы завтра направляетесь, епископ Гарлемский — Антоон, мой близкий друг, также занимает пост маршала в совете графа Радбуда…

          - Не суть, - перебил настоятеля монастыря граф, - Я знаю, вы верны мне, верны даже больше чем Папе, что я, поверьте, ценю. И сейчас мне нужен такой человек в Миддельбурге, коли мой брат едет со мной. Поверьте, не всё так радужно при дворе, как может показаться, я чувствую кожей как меня там ненавидят. Один лишь Фолберт погруженный в книги, ничего не замечает и доволен моим правлением, да Лутберт..., - граф сделал паузу, - Возможно, теперь только Фолберт.

          - Ну, брат, порой ты действительно перегибаешь палку, - Герард доливал остатки вина из второго кувшина.

          Граф зло посмотрел на него:

          - Люди ценят только силу, - и переведя взгляд на аббата, растеряв всю злость в глазах, и оставив лишь немую просьбу, продолжил, - Ваше Преосвященство, вы обязаны поехать. Моей жене возможно нездоровится. Она носит моё дитя. И злопыхатели могут воспользоваться этим.

          - А что с Ансбертой? Вчера вроде была здорова, - поднеся кружку ко рту, спросил Герард.

          - Не важно, просто когда уезжал, жаловалась на плохое самочувствие, - отмахнулся граф.

          - Хорошо, Ваше Сиятельство, я поеду и постараюсь держать Вас в курсе событий на Валхерене, - аббат склонил голову, - Но раз в неделю, я буду посещать Толен.

          - Когда вернемся с братом, можете и два раза посещать, хоть три. Но до этого момента, не покидайте замок. Всё ополчение будет под вашим контролем, и никто не посмеет выступить против вас.

          Аббат нахмурился, услышав тревожные слова, но, опять склонив голову, сказал:

          - В таком случае, я повинуюсь Вашей воле.

 

Спойлер

 

          - Вот и славно, - граф резко встал из-за стола, и, обратившись к брату, сказал, - Я надеюсь, это последний кувшин на сегодня. Завтра с рассветом мы отправляемся в дорогу.

          - Ладно, ладно, - Герард скорчил гримасу, - Еще немного поболтаем с достопочтенным епископом-маршалом, давненько не виделись всё-таки.

          - Ваше Сиятельство, Ваши покои уже подготовлены. На втором этаже, как вы помните, - аббат ткнул пальцем в потолок.

          - Хорошо, - граф широким шагом направился к выходу из зала капитула. Выйдя из дверей, он обошел здание слева и поднялся по деревянной лестнице на второй этаж. Толкнув дверь, он вошел в коридор слабо освещенный свечами во вмонтированных в стенах светильниках. Однако, и это было неимоверной роскошью, предоставленной лишь графу и его свите. Сами монахи в общей спальне довольствовались лишь редким слабеньким огоньком от горящего кусочка пакли плавающего в воске.

          По левую руку вдоль коридора было несколько дверей. Эта надстройка над капитулом была построена при восстановлении Толена по личному указанию графа и предназначалась для него и его близких. В дальнейшем здесь обычно располагались знатные гости. Здесь же Герульф с женой провели свою первую брачную ночь в день свадьбы, которую провели в еще строящемся, не освященном монастыре, поэтому возражений от епископа не последовало.

          Герульф вошел в спальню и, лишь сбросив с себя пояс с мечом на стул, не раздеваясь, рухнул на кровать. В мерцающем свете от задребезжавшего пламени свечей он разглядел на стене надпись, вырезанную ножом на стене, к которой примыкала кровать. Надпись, которую они сделали с женой в день их свадьбы: «Герульф и Ансберта — навсегда». Воспоминания, словно штормовой волной нахлынули на него. Такой же полумрак и слабый свет свечей, её улыбка, смех, полуобнаженные плечи в ночной рубашке, рыжеватые распущенные волосы, приятное тепло тела и её нежное дыхание на своём лице и никого в этом мире кроме них... Он лишь успел закрыть лицо руками, пытаясь сдавить рвущиеся толчками и душащие его изнутри рыдания. Он держался весь день, но сейчас он не имел более сил сдерживать эмоции. Сквозь слёзы, граф хрипло стонал:

          - Прости, прости, прости, любимая...прости меня...