Меж двух миров. Средневековая Армения

[Gaenkelti 126]

Вступление

 

Гербовый знак рода Багратуни, символ средневекового Армянского царства

 

Одни из самых интересных регионов для начала игры в Crusader Kings — это те части карты, где происходит столкновение миров. Например, регион Северного моря с Британией и Скандинавией, где христианская цивилизация Европы сталкивается с языческим миром викингов, скальдов и вёльв, словно вышедшим из мифической истории. Или Пиренейский полуостров, где столкнулись миры христианских королевств северной Испании с магометанским халифатом, фронтиром арабских завоеваний. У народов, живущих в таких рубежных регионах, складываются одни из самых сложных, драматичных, интересных историй. Здесь постоянно сталкиваются цивилизации, подобно элементарным частицам в каком-то гигантском эксперименте. Здесь рождаются самые необычные сочетания культур, народов, религий. 

 

Среди таких "регионов столкновений" выделяются Ближний Восток и Закавказье, которые служили границей миров с глубокой древности. Здесь как будто проходит граница нескольких тектонических плит, которые несут на себе принципиально разные культуры. Меняются государства, народы и религии, но вечным остаётся это состояние "границы миров", где, кажется, ни одному не суждено окончательно победить. 

 

 

Удивительней всего показалась история армянского народа, который, живя буквально на самом разломе миров, сумел сохранить себя среди всего этого постоянного исторического хаоса, словно превратился в местную константу. Что бы ни случилось, какие бы потери ни приходилось нести, армяне переживали всё, всех завоевателей, все чужие империи и до сих пор сохранили ядро своей этнической территории, даже теряя, время от времени, свою государственность. 

 

Поэтому я выбрал армян, которые на раннем старте кампании Crusader Kings 3 находятся в самом сложном положении — от их былой государственности остались осколки, рискующие утонуть в арабо-мусульманском или византийском, греко-христиаском море. Как пойдёт их история, если её возьмусь писать я? Смогут ли они возродить свою государственность, сохранить свою веру и саму свою этничность?

 

Важно предупредить, как я играю в Crusader Kings 3. Я не стремлюсь "выиграть", не стараюсь всех победить и завоевать, не желаю быть самым сильным и победоносным. Для меня важнее сочинение своей версии истории через игру и меня устроит если даже в процессе придётся проиграть. Из поражений тоже получаются хорошие истории, как я пытался показать в Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. . Crusader Kings 3 даёт возможность учитывать характер персонажей — и я стараюсь играть так, как поступали бы люди с их чертами личности. В силу этого я могу поступать даже так, как невыгодно мне, игроку, но как поступили бы, на мой взгляд, игровые персонажи, в той или иной ситуации, которая складывается в игре. Разумеется, при этом приходится делать скидку на то, насколько может быть ограниченным собственное суждение о возможном чужом поведении. Но всё-таки не будет "красить карту" и интриговать неамбициозный и скромный персонаж, который довольствуется тем, что есть. А храбрый, но лишённый амбиций, скорее будет послушно ходить за своим сюзереном, чем вести самостоятельные войны. И не будут братья, между которыми нет обид и которые дружили в детстве, воевать за объединение царства, которое разделили после смерти отца, хотя многим игрокам разделённое государство (что часто бывает на ранних этапах игры) не даёт спокойно играть. Не будет персонаж абузить опцию "попросить денег у главы конфессии", если он не жадный, а тем более если он набожный — такой скорее сам будет донатить своей конфессии и строить религиозные сооружения. И так далее, и тому подобное.

 

Это даже более сложный вызов — отыграть так, чтобы и выжить, и стать сильнее, при этом не пойдя против здравого смысла и характера доставшегося персонажа. 

 

Я не сосредотачиваюсь только на персонаже-правителе, за которого играю, поэтому могу уделить внимание и другим его детям, родственникам, остальным придворным или даже случайным гостям. Иногда я люблю играть роль случайной судьбы, фортуны, которая вдруг возвысит кого-нибудь "из грязи в князи".

 

Вообще я, скорее, создаю не описание кампании, а свою версию истории, поэтому могу насыщать свой рассказ моментами, которых в кампании не было или почти не было — например, чтобы объяснить причины восстаний или религиозно-политических конфликтов, каких-либо личных ссор или трагедий, обид или сильных впечатлений. Даже хозяйственное развитие не остаётся без моего внимания и время от времени я характеризую экономическое состояние территорий, на которых расположены владения моей династии, описываю последствия реформ или эпидемий — то, что в игре либо не видно совсем, либо отражается в модификаторах провинций.

 

Смены каких-то игровых показателей, вроде сокращения доходов казны или усиления авторитета короны я буду описывать как события, которых на самом деле в игре не происходит, вроде экономических кризисов, оттока или, наоборот, наплыва населения, конкретных законов и реформ, проведённых правителями и тому подобного. 

 

Поэтому прошу не удивляться, если вы встретите много такого, чего в игре нет или почти нет. На мой взгляд это нужно для полноты исторического описания (пусть и псевдоисторического). 

 

Также я стараюсь учитывать особенности времени, места и народа, за который играю — поэтому многие названия будут заменены на средневековые армянские или греческие, в том числе и те, которых в оригинальной игре нет. 

 

Поэтому армянский король будет тагавором или деспотом (под влиянием Византии), наследник царя — аваг ишхан, армянский барон — азат, градоначальник — кахакапет, герцог — бдешх (женщина - бдешхауни) или дукс, граф — ишхан (жен. - ишхауни) или стратиг. Армянские придворные также будут носить армянские придворные титулы — спарапет (главнокомандующий, маршал), спаспет (командующий полевой армии), дпрапет (канцлер), азарапет (управляющий), аспет (тайный советник), дзиавор (рыцарь). Армянская знать — нахарары, элитная армянская тяжёлая кавалерия — айрудзи (армянские катафрактарии). 

 

Армянское баронство — это гавар, а более крупное образование (аналогичное графству или княжеству) — ашхар, аналог герцогства - наанг. 

 

Название областей, городов, земель даю как есть в англоязычном оригинале игры, хотя они не всегда соответствуют историческим, особенно учитывая их изменения. Также если сказано, что такая-то земля издревле принадлежала тем-то или издревле была населена таким-то народом — то речь опять же, о ситуации в мире игры. То же и о религии — если некая вера называется исконной, а другая - чужеродной, даже враждебной, это сделано лишь с оглядкой на обстановку в игре и не преследует цели оскорбить чьи-либо чувства.  

 

Когда описание касается других народов — я, в меру знаний, стараюсь использовать их названия и титулы.

 

Вообще всё, что вы прочитаете дальше — это плод развития моей кампании в видеоигре, с добавлением моего вымысла и доли исторических знаний. О реальной истории Армении, в том числе средневековой, вы можете узнать из Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.  Нуне Мхитарян, на канале Армянского музея Москвы и культуры наций. Отчасти на этот курс я и сам опирался при составлении кампании. О разнице между армянской и православной церквями — теме, которая не раз затрагивается в ходе кампании, на мой взгляд хорошо рассказывает в Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. священник армянской церкви. Тема это преимущественно чисто теологическая, поэтому я её в своём описании стараюсь упростить.

 

Пожалуй, это всё, что нужно сказать для предисловия и теперь, наконец, можно приступать к изложению самой кампании.

Изменено вчера, 09:00:21 пользователем Gaenkelti

[Gaenkelti 126]

Армения до событий игры

 

Всевышний обрёк человечество водам потопа. И только праведному Ною суждено было спастись и заключить с Богом Завет о том, что не будет больше истреблена жизнь на Земле.

 

У Иафета, третьего сына Ноя, было семь сыновей и старший, Гомер, родил Аскеназа, Рифата и Фогарму.

 

Фогарма родил восьмерых сыновей. Сын Фогармы Хайк (или Гайк, или Гаос), праправнук Ноя по линии Иафета, не пожелав жить под властью вавилонского царя, увёл свой род к берегам озера Ван и там основал новую страну, названную по его имени — Хайастан. И это — самоназвание Армении. Хайастаном называется Армения, если создать её за персонажа армянской культуры. В ином случае она называется Арменией или Великой Арменией. Но Армения — экзоним — название, под которым страна известна у других народов. Однако и это название дано по имени одного из сыновей Хайка — Арменака.

 

Именами сыновей Хайка названы области Армении — Шар дал назваие Шираку, Герам — Гегаркунику, Сисак — Сюнику.

 

Сисак стал легендарным основателем Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. (Сисакянов) — наследственных правителей Сюника. (Однако в игре они называются “Сивник” — и поэтому будет использован такой вариант их родового имени).

 

Этим легендарным родословием армян начинает свою историю Мовсес Хоренаци, отец армянской историографии. С этих древнейших времён армянский народ принимает участие и в легендарной, и в письменной истории.

 

Троянский царь Приам призвал на защиту Трои множество народов и в их числе — отряды аримнов, которых возглавлял легендарный армянский царь Зармайр, один из потомков Хайка.

 

Хеттские, шумеро-аккадские и ассирийские документы  упоминают народы “хайасса” и “арме-шубрия”, которые проживали в тех же местах, где легенды размещают прародину армян.

 

В 782 году до Рождества Христова царь Урарту (которое тоже отождествляется с армянами) Агришти основывает крепость Эребуни — будущий Ереван.

 

Много позже Плутарх описывает армянского царя Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. как правителя огромной империи, который держал побеждённых царей Востока на положении простых слуг.

 

Великая Армения во времена Тиграна II

 

Даже после поражений от римских полководцев Лукулла и Помпея, Армения, хоть и утратила значительную часть территорий, оставалась важным политическим игроком между Римом и Парфией, а потом Римом — и сасанидским Ираном.

 

Но к году начала нашей истории, 867 году, Армения уже 400 лет как утратила независимость, побеждённая и разделённая (387 год) соседними империями. Римляне упразднили армянскую государственность уже в 391 году, а в персидской Армении продолжали править зависимые монархи и формально государственность сохранялась до 428 года, когда был свергнут последний царь из рода Аршакуни, Арташес IV.

 

Новые завоеватели, арабы, захватили армянские земли в 639-645 годах. С 701 года все земли, завоёванные арабами в Закавказье, были объединены в эмират Арминия или Арминийа. 

 

В 867 году этими землями управляет Ашот Багратуни, который признаёт ещё номинальную зависимость от багдадского халифа. Ашот - сильнейший из армянских князей, который совсем недавно прославился тем, что не пустил арабских сборщиков налогов в свои владения, а выдал им собранные налоги на границе и велел убираться.

 

Другие армянские правители, как ишханы Арана или Сюника - независимы, хотя и уязвимы, поскольку их земли - предмет амбиций как соседей с Востока, так и с Запада.

 

А третьи, как бдешх Тао-Кларжетии, и родственник Ашота Багратуни, вовсе самостоятельны и уже претендуют на образование собственного государства в землях, населённых армянами и грузинами.

 

К 867 году в наиболее уязвимом положении находится ашхар Сюник, одна из древнейших армянских земель, где правит древний нахарарский род Сивник.   

 

Сюник и Закавказье в 867 году

  

Армянская культура в игре подана как стоическая, ключевая особенность характера которой — стойкость перед любыми испытаниями, стремление выжить, что бы ни случилось. Это качество даёт лёгкий буст к здоровью в случае эпидемий, -15% к набору стресса, на 15% меньше безвозвратных потерь в боях, +5 к урону в оборонительных сражениях. Армяне — горцы (лучше снабжение в горах и на 10% больше ополчения из горных районов, но почему-то речь только о пустынных горах) и горные воины (ещё лучше снабжение в горах и ещё +10% ополчения в горных районах), командиры получают бонусы при ведении боевых действий в горах. К тому же армяне - обитатели холмов, что даёт бонусы к строительству хозяйственных построек в холмах, удешевляет строительство в холмах и оказывается особенно полезным при строительстве овощных полей в холмах. Наконец, у армян есть наследие Восточной Римской империи, а именно — её профессиональной армии, что сокращает размеры ополчения, но увеличивает допустимую численность постоянных военных отрядов, а также позволяет нанимать элитную тяжёлую кавалерию — катафрактариев-айрудзи.

  

Кроме того армяне стойкие в вере (чаще встречаются фанатичные и смиренные, скромные персонажи, на 15 снижено отношение к иноверцам и провинции с армянским населением на 30% более устойчивы к обращению в чужие религии) и фанатичные строители храмов (строить храмы легче для персонажей с чертами при фокусе на образование), строительство храмов даёт больше благочестия и ещё престиж, но и стоит дороже.

 

Армяне придерживаются христианства в изложении Армянской апостольской церкви, которая не приняла решений Халкидонского собора (451 год) и продолжает считать, что у Иисуса Христа одна природа (потому и миафизитская, по-гречески — "единая природа"), а не две, как учат церкви Запада. На фоне завоевания иноверцами-мусульманами церковь была для армянского народа оплотом памяти о собственной особости, самостоятельной истории, отдельной от исламского Востока и от христианского Запада.  

 

  

Центральные армянские земли и окрестности в 867 году

 

Сюникское государство

 

Ишхан Васак Сивник

 

Ишхан Васак и его наследник Филипп

 

Герб дома Сивник

 

Герб Сюника

 

Сивники возводят своё происхождение к Сисаку, одному из сыновей Хайка, первого вождя армянского народа. Но самый ранний предок, которого знал ишхан Васак II, это Андовк Сивник, который жил в 280 - 330 годах. Об Андовке ничего не известно, кроме того, что он придерживался “аревордизма” — специфической секты на грани христианства и зороастризма. Он был в числе тех армян, которые не приняли христианства в 301-314 годах. 

 

У Андовка было два сына — Валинак (300-339) и Андовк (305-385). Старший, Валинак, сохранял веру отца, в то время как младший, Андовк, принял христианство в изложении армянской церкви и, по слухам, был причастен к смерти Валинака, чтобы стать старшим в роду.

 

После этого в Сюнике проживало ещё 14 поколений дома Сивник, потомков Андовка. Кто-то из них был воином, как Андовк Младший, тот самый, кто, возможно, убил своего старшего брата Валинака. Кто-то священником, как другой Валинак (345-413), и его сын Ваган (390-475).

  

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.  (387-455), брат Валинака, перешёл на сторону персов, сражался против своего народа в важнейшей для армян Аварийской битве, был сторонником подчинения персам и принятия зороастризма. Персы сделали его марзпаном (правителем пограничной области) и поручили умиротворить Армению. Но служба персам кончилась для него арестом и смертью в персидской тюрьме, когда шахиншах Йездегерд II заподозрил его в измене.   

 

Но никто из них не правил всей страной, пока Шахак Сивник (576-621) не отличился на военной службе, проявив себя как блестящий полководец, а его сын Григор (592-636) не увеличил своё состояние как способный хозяйственник и торговец.

 

Сын Григора, Храхат (608-652) был первым исторически подтверждённым ишханом всего Сюника.  

 

Со времён Храхата сменилось семь ишханов Сюника из рода Сивник. Во все времена они сохраняли власть над этой землёй — и при персах, и при арабах.  

 

Под властью дома Сивник весь ашхар Сюник фактически стал отдельным государством. Здесь было своё правительство (совет ишхана), свои чиновники, свои законы, а главное — своя вера, христианство в изложении Армянской апостольской церкви, что позволяло армянам сохранять память о своей особости, отдельности от соседних народов, даже когда они бывали завоёваны. 

 

У ишхана Филиппа, отца нынешнего ишхана Сюника было четверо сыновей - Бабген, Васак, Ашот и Шахак.

  

После смерти Филиппа в начале 848 года власть наследовал его старший сын Бабген, но он умер в 851 году в возрасте 31 года. Его младший брат Васак наследовал ему как ишхан Васак II (поскольку в 740-821 годах Сюником правил его дед Васак I).

   

Васак II принял власть к своему неудовольствию - он не любил управление государством, политику и считал себя прежде всего воином, человеком, который не говорит и рассуждает, а сражается, возглавляет солдат.

 

У него уже был сын Филипп и он желал для него такой же скромной участи.  

 

Как командир и человек Васак был скромен, честен, судил и выносил решения справедливо, не жаждал славы, не любил публичности. Он хотел бы всегда оставаться на позиции верного воина, который защищает свой народ и служит своему повелителю, которым, по мысли Васака, должен был быть кто-то более достойный, призванный к власти самим Богом - и по воле, и по происхождению. 

 

Но так случилось, что править Сюником пришлось именно Васаку и он, как человек долга, не мог отказаться от обязанности, даже если она была ему не по душе. Таков был его характер - добросовестно исполнять любое задание. Впрочем, Васак никогда не был слепым исполнителем и всё-же был способен выработать собственное представление о целях и задачах, которые следует поставить.

 

Как правитель Васак должен был вникать в дела государства и прежде всего ему пришлось решать сложную и ответственную задачу - сохранение Сюника как независимого владения. 

 

На севере Сюника находился незаисимый Аран, где правил ишхан Смбат Арраншахик. Он владел большой территорией - Хаченом и Эрети, помимо собственно Арана. Присоединение Сюника могло расширить его небольшое государство и сделать его почти равным другим сильным армянским правителям - Торнику Багратуни (бдешху Тао-Кларжетии) и батрик-ал-батарику Ашоту Багратуни, который правил в “сердце” Армении.  

 

А с востока угрожал эмират Йезидидов, где правил независимый эмир Хайтхам Йезидид, свирепый мусульманский правитель, известный, что лично упражнялся в искусстве пытки.

 

Безопасность Сюника в таких условиях мог гарантировать только сильный союзник - либо через брак, либо через вассалитет. Но утрачивать независимость, становясь чьим-то вассалом, Васак не желал.

 

А заключать брачный союз было просто не с кем — у достаточно сильных правителей по соседству не было дочерей на выданье, чтобы помолвить или женить их на сыне Васака. Пришлось Васаку любыми способами собирать сведения о подходящих невестах в окрестных и отдалённых землях, в надежде найти хоть какого-то достаточно сильного союзника.  

 

Только в начале следующего 868 года Филипп сын Васака был помолвлен с Дионисией Пакурианос, младшей дочерью греческого стратига Саббатиоса, правителя Месинопола во Фракии. На время это обеспечило Сюник сильным союзом, поскольку стратиг Саббатиос мог выставить до 700 человек. Это было довольно много, учитывая, что сильнейший армянский правитель Ашот Багратуни мог выставить тысячу воинов. 

 

После 868 года начались войны, которые вели друг с другом соседи Сюника.

  

Аранский ишхан Смбат напал на эмира Хайтхама Йезидида - и таким образом два сильнейших соседа Сюника были заняты войной. В пределах Аббасидского халифата начались восстания, а с севера приходили слухи о движении многочисленных печенежских племён, которые грозили вторгнуться в Закавказье. 

 

Ишхан Васак по совету собственного брата и драпета Шахака, более опытного в дипломатии, сохранял независимость, видя, как соседи отвлекаются на другие конфликты.

 

А азарапет Ашот Сивник, двоюродный брат ишхана Васака, оказался отличным управляющим, который обеспечивал казну дополнительными доходами за счёт торговых операций. 

 

Впрочем, Васак, не столь хорошо понимавший в хозяйстве, не инвестировал эти средства в развитие собственных владений, а предпочитал строить укрепления. Столица Сюника, крепость Капан, была окружена фортами и сторожевыми башнями, расположенными на возвышенностях, а гарнизон крепости увеличен на 250 человек.

 

  

Ишхан Васак (второй справа) и его родственники-советники

 

В 870 году Васак помолвил своего дальнего родственника Смбата Сивника (по линии старшего сына своего деда) с племянницей ишхана Смбата Арраншахика. Это не вело к формальному союзу, но укрепляло отношения с одним из сильных соседей.

  

А с 871 года аббасидский халиф ал-Мутазз и византийский император Василий Македонянин начали войну за Киликию и опасность на юге тоже временно была успокоена, поскольку сильнейшие соседи отвлеклись на войну друг с другом. 

 

Как независимый правитель Васак почувствовал себя более уверенно. Хоть он и не был прирождённым государем, но, освоившись на положении ишхана, он исходил из желания сохранить независимость подольше и не идти на поклон к более сильным правителям без крайней нужды. 

 

В 873 году в соседний Ширван вторглись печенеги, их правитель Аба Вулатсопон изгнал из Ширвана мусульман и утвердил здесь хуррамизм. Это была мессианская вера, основанная на идее борьбы двух начал, света и тьмы. Божество этой веры воплощается в известных лидерах, пророках и теперь — в предводителях печенегов, которые и привели их в новые земли. В 873-874 годах Аба выиграл тяжёлую борьбу за Муган с правителем Арана.

 

Тем временем ишхан Васак старался привлечь в Сюник побольше переселенцев - в основном армян, но также греков и персов. Ему нужны были новые подданные, которые платили налоги и могли служить в армии. Сюник был ещё слабо заселён, особенно его северная часть, которая представляла собой почти безлюдные горы и холмы. Эти земли при умелом управлении могли стать богатым скотоводческим краем.

 

В 875 году Ашот Багратуни, правитель армянских владений арабского халифата, начал восстание против халифа ал-Мутазза, пользуясь его ослаблением в войне с Византией. 

 

Ишхан Васак сочувствовал этому восстанию, поскольку уважал Ашота, но не присоединился к нему, отправившись вместо этого на помощь своему союзнику Саббатиосу Пакурианосу, который восстал против дукса Антемия, правителя Стримона. Обязательства перед союзником для честного Васака были важнее даже общего дела армянского народа.

  

Во Фракии Васак участвовал в осаде Месинопола, а потом в битве при Смоляне, где помог своему греческому союзнику разбить армию Андроника Дуки. При этом отличился сын Васака Филипп, который ранил в бою Николаоса Дуку, сына правителя Пафлагонии.  

 

Cюникский отряд под началом Васака участвовал в осаде Ксантии, а потом - крепости Серре. В мае 878 года война закончилась победой стратига Саббатиоса — его враг дукс Стримона Антемий отрёкся от власти.

  

С триумфом ишхан Васак отправился домой, отпустив пленных без выкупов, даже знатного юношу Адриана Гидоса, за которого могли заплатить родители.  

 

Тем временем власть халифата в Армении рушилась на глазах. Бдешх Ашот одерживал победу за победой, а к нему присоединились ещё и армянские простолюдины, которые подняли восстание в защиту веры во главе с Мамигоном Арзруни. 

 

Мамигон Арзруни, предводитель армянского народного восстания

    

Одновременно в земли халифата вторглись печенеги из Ширвана. Они захватили всё от Талиса до Урмии. Наконец, в начале 881 года на халифа ал-Мутазза напал тулунидский султан из Египта. Казалось, власть Аббасидов действительно зашаталась по всему Ближнему Востоку, от Египта до Армении. 

 

Многие убеждали ишхана Васака воспользоваться ситуацией и тоже вторгнуться в пределы халифата, но он, ссылаясь на свой военный опыт, говорил, что благоприятное время ещё не наступило, и что он не будет нарушать мир с Аббасидами, пока не узнает, что у них вовсе не осталось воинов. 

 

Осторожность ишхана оказалась оправдана, когда в Армению вторглась армия аббасидского полководца Нифона. От неё армянские повстанцы и “князь князей” (ишхан ишханов) Ашот Багратуни потерпели первые поражения, отступили на север, боевые действия затянулись.  

 

А когда Ашот Багратуни, под гнётом старости и поражений, страха перед возмездием халифа, умер в начале 883 года, ишхан Васак решил, что дело армянского восстания проиграно, поскольку власть перешла к сыну Ашота, Смбату, известному робостью характера.

 

Ишхан ишханов Ашот Багратуни, его жена Катранид и их дети - Смбат и Сопи

 

В мае 883 года войска халифа захватили Смбата в плен и доставили в Багдад. Но халиф ал-Мутазз поступил политически хитро и дальновидно — он продержал Смбата в темнице лишь несколько недель, удовольствовался его капитуляцией и обложил Армению только повышенной данью. А самого Смбата, от природы робкого и ещё более напуганного слухами о жестокости арабов, халиф задобрил мягким обхождением и убедил сменить веру, обещая за это свободу и сохранение власти. 

 

Так Смбат совершил самое страшное, по мнению современников, предательство — отрёкся от христианства и стал магометанином. Такое случалось раньше, но для армян, среди которых Багратуни были сильнейшим родом, надеждой и защитой всех армянских христиан, это было тяжёлым потрясением. 

 

За переход в ислам халиф снова признал Смбата батрик-ал-батарика — “князем князей” всех армянских земель, в том числе и тех, которыми он ещё не владел. Правители всех соседних армянских ашхаров почувствовали себя в большой опасности, даже сильный государь Тао-Кларжетии. А тем более ощущал угрозу и Васак Сивник, для которого Смбат Багратуни был непосредственным соседом. 

 

Впрочем, Смбат тут же вынужден был отвлечься на восстание Аршака Мараска, другого предводителя армянского народа, который попытался поднять всех армян Хайка, Васпуракана и Багреванда против князя-изменника. Но Смбат располагал богатой казной и мог позволить себе набирать воинов в арабских землях. Кроме того, его поддерживали и войска халифа. Он помог мусульманам подавить восстание своих соплеменников и по его приказу многих пленных, отказавшихся переходить в ислам, казнили. Армянские земли погрузились в страх и отчаяние. Многие считали, что теперь надо либо принимать ислам, либо бежать, ведь сильнейший армянский правитель пал и принял веру врагов. В 885 году, после подавления восстания, Смбат казнил своего вассала - бдешха Васпуракана Григора II Аркруни, который отказался принять ислам по примеру своего повелителя. 

 

Многие сокрушались, многие горевали по судьбе Григора и Аршака, но против Смбата, располагавшего и деньгами, и поддержкой арабов, никто не мог выстоять. Реальным был выбор либо принять смерть, либо бежать. Армяне в землях, подвластных Смбату Багратуни, продолжали держаться своей веры и добровольных обращений в ислам было мало, но Смбат старался обратить немногих — прежде всего начальство — нахараров, градоначальников, чтобы они потом сами обращали своих подданных, зависимых людей.

 

Уже в 885 году батрик Смбат напал на аранского бдешха Весда Арраншахика, который был ещё молод и располагал всего 300 воинами. Полководец Смбата Абас Багратуни захватил Весда в плен и заставил его капитулировать, отказавшись от Хачена.

  

Ишхан Васак искал союза по всем соседним землям, но подходящих партий для брака не было, да и многие понимали, что союз с Сюником означает возможное скорое вовлечение в войну для его защиты. 

 

Становиться вассалом другого правителя и таким образом обрести защиту, ишхан Васак не хотел, но и принимать ислам не собирался. Он мыслил себя прежде всего воином и был готов погибнуть, защищаясь от превосходящих сил врага. Тем же, кто убеждал его всё же присягнуть Византии или договориться о присяге халифу, с условием сохранения веры, Васак говорил, что на честность обещаний сильного господина, над которым нет земного суда, надеяться не стоит. Он призывал всех крепиться и быть готовыми дать бой. Он обучал новых воинов, приказал, чтобы даже женщины учились обращаться с оружием и готовил оборону Капана, устраивая завалы, засеки, ловушки, делая сам проход к своей столице невозможным для крупных военных отрядов.

 

Во всех церквах и святилищах Сюника шли моления и сам Васак со всей семьёй посещал все богослужения, говоря напуганным и отчаявшимся, что Господь всемогущ и если будет на то его воля — то и слабейший одолеет сильнейшего.  

 

В марте 887 года батрик-ал-батарика Смбат объявил ишхану Васаку войну, претендуя на весь Сюник как “признанный верховный правитель всех армянских земель”, Васак оказался в одиночестве.

 

Но ишхан Васак, хоть и был уже стар, постоянно страдая от мелких болячек, всё ещё не достиг старческой немощи и был полон решимости защитить свои земли, власть и титул.

  

Он собрал сюникские войска, призвал наёмников (армянский отряд из Лори), оплатив их услуги займом, который щедро предоставил католикос армянской церкви Вараздат.  

 

Войск всё равно было меньше, чем мог выставить Смбат Багратуни, но Васак и не собирался драться с ним на равных. 

 

Не дожидаясь подхода врага, Васак повёл свою армию в Хачен, рассчитывая, что там, после недавнего завоевания, ещё не утвердилась власть Смбата и местные армяне радостно встретят его.

 

Совершив поход на Хачен, он осадил Парнес, пока не узнал, что на Сюник со стороны Хайка движется армянская армия Абаса Багратуни, числом около 1400 воинов (в том числе 600 лучников, 180 конников, 600 призванных простолюдинов).

 

В это время молодой аранский бдешх Весд Арраншахик поддержал ишхана Васака и вступил в войну на его стороне, хотя между ними не было формального союза. Он был истовым христианином и ненавидел батрика Смбата — и за предательство христианской веры, и за потерю Хачена. Поэтому он был готов вредить Смбату как только мог. Кроме того, дальняя родственница Весда, Сопи Арраншахик, была замужем за Смбатом Сивником, дальним родственником ишхана Васака и это сближало их семьи.  

 

Весд привёл из Арана отряд из 200 простолюдинов и 200 лёгких пехотинцев. Они заняли позиции в Сюнике, пока главные силы ишхана Васака осаждали Парнес. Такое подкрепление не давало преимущества над войсками Смбата, но позволяло прикрыть тыл и сторожить столицу. 

 

Полководец Смбата Абас Багратуни, который был уже на полпути в Сюник, узнав об осаде Парнеса решил повернуть и повести свою армию на Парнес, чтобы разбить там главные силы ишхана Васака.

  

Этому благоприятствовали равнины в окрестностях Парнеса, где войска Абаса могли реализовать своё численное превосходство. 

 

Но ишхан Васак проявил стратегическое мастерство и, дождавшись, пока Абас повернёт и пройдёт значительную часть пути, отдалившись от Сюника, свернул осадный лагерь и двинулся в Сюник.  

 

Когда весть об этом дошла до Абаса, он повернул войско снова на Сюник. Тогда ишхан Васак снова остановил войска и вернлуся под Парнес, постаравшись, чтобы об этом узнал Абас.  

 

Военачальник Абас не желал драться с армией Васака в неудобных горных проходах Сюника, поэтому снова повёл свои силы на Парнес. Разделять своё большое войско он не хотел, поскольку опасался засад и разгрома по частям.  

 

Он снова пошёл на Парнес, а Васак снова увёл армию в Сюник.

 

Это повторялось несколько раз. Старый воин Васак, сам того не ожидая, нашёл стратегию, которая позволяла побеждать врага одним только манёвром, даже не вступая в бой. Большую помощь оказывали Васаку местные армяне-христиане, которые охотно снабжали информацией его разведчиков.

 

 

Война ишхана Васака

(Красным - движение войска Васака, синим - оборонительная позиция, занятая аранцами в Сюнике, зелёным - манёвры Абаса Багратуни)

 

В феврале 888 года полководец Абас устал от этих манёвров и повёл войско к Загатале - столичной крепости ашхара Эрети, северного владения бдешха Весда.  

 

Тогда ишхан Васак снова повёл войска к Парнесу и осадил его уже полноценно, зная от своего союзника, что крепость Загатала - сильное укрепление, которое сможет выдержать длительную осаду. 

 

21 апреля 888 - гарнизон Парнеса, верный Смбату, сдался после чего ишхан Васак послал к Смбату Багратуни посольство во главе с сюникским епископом Торником и дпрапетом Шахаком Сивником, своим младшим братом. 

 

Ишхан Васак рассчитывал, что молодой, неопытный, впечатлительный и боязливый Смбат будет сбит с толку вестями о неудаче и слухами о возможном новом восстании армянских христиан, которые сам же сюникский ишхан старался распустить. При этом сам Васак считал, что одной только хитростью эту войну не выиграть и рано или поздно Смбат, сознавая своё превосходство, всё таки сломит сопротивление. 

 

Расчёт Васака оправдался и уже 28 апреля 888 года Смбат Багратуни согласился заключить мирный договор на пять лет. Гарантиями договора стали заложники - Овсанна, старшая дочь батрика Смбата, отправилась в Капан, а Васак Сивник, внук ишхана, отправился в Ани, ко двору Смбата Багратуни.

 

Трудно описать, что творилось в Сюнике, когда пришли вести о мире. Люди плясали на улицах Капана, обнимались, поздравляли и угощали друг друга, вовлекали в празднование незнакомцев и все стихийно молились Богу, воздавая хвалу за чудесное спасение. Это было истинным чудом, ведь перед войной многие уже прощались с жизнью или с родным краем, ожидая неминуемой гибели в бою, казни или собираясь бежать от победивших мусульман. 

 

Но ишхану Васаку не было времени радоваться. Он знал, что реальное положение Сюника не даёт оснований для торжества. Участвуя в праздниках и торжественных молениях ишхан Васак был наиболее сдержан из всех присутствоваших. 

 

Сюник отстоял независимость, но оказался со всех сторон окружён землями мусульманских вассалов аббасидского халифа.   

 

Нужно было искать выход и теперь всем было очевидно, что ничего не остаётся кроме как идти на поклон к сильному правителю, который хотя бы позволит сохранить веру. Никто не был настолько безумен, чтобы рассчитывать на второе чудо. 

 

Впрочем, Васак считал, что ещё может обеспечить более выгодную вассализацию, присоединившись не к Византии, для которой он будет далёким второстепенным правителем, а к кому-то с кем сможет держаться почти на равных. На людях Васак даже говорил, что уже стар и желает скорее умереть, чем потерять свободу. Он понимал, что, ради сохранения веры, вассализация неизбежна, но надеялся, что уже не ему придётся принимать такое тяжёлое решение.

 

Всё осложнялось ухудшением отношений Васака со своим сыном и наследником Филиппом. Это началось ещё во второй половине 70-х. Ишхан Васак хотел видеть сына воином - но Филипп был равнодушен к военному делу и считал себя способным государственным деятелем. Однако Васак был невысокого мнения о способностях Филиппа как возможного правителя и даже не доверил ему пост дпрапета, когда занимавший его бессменно младший брат Васака Шахак стал стремительно стареть и страдать от какого-то умственного расстройства. 

 

Пост дпрапета был доверен племяннику ишхана, Смбату Сивнику, что Филипп посчитал для себя оскорблением. А отец изводил его замечаниями о том, что Филипп не только не готов защищать страну, но и впал в грех чревоугодия и растолстел.  

 

Некоторое время ишхан Васак мог чувствовать себя в безопасности, пока арабскому халифату угрожали печенеги в Ширване. Их вождь Татус мог выставить три тысячи воинов, причём половину из них - конными. Для своего времени это была огромная сила.

  

Но в 889 году печенеги победили и захватили огромную территорию от Байлакана до Талиша, включая большой и богатый торговый город Табриз. Бывший эмир этих земель Хасан Аздид был изгнан и в Табризе сел родственник Татуса, печенежский вождь Тебер.  

 

Печенежские вожди Тебер и Татус

 

Теперь с юга Сюник охватывали владения печенегов-огнепоклонников, которые для армянских христиан были не намного лучше арабов-мусульман. 

 

Послы Васака посещали Тао-Кларжетию - единственное значительное государство Закавказья, которое оставалось христианским и могло принять сюзеренитет над Сюником, но его правитель, зная, что за Сюник придётся воевать с сильными соперниками, предпочитал видеть его передовым буфером, который отвлекает на себя и мусульман, и печенегов. А вот в Константинополе давали понять, что благосклонно отнесутся к подчинению Сюника и давали посланцам Васака щедрые обещания - про сохранение веры, гарантии и быструю отправку военной помощи - столько, сколько потребуется для надёжной защиты Капана. 

 

Но как и предполагал ишхан Васак принимать окончательное решение пришлось уже не ему. 2 февраля 890 года ишхан Васак Сивник умер от старости, в возрасте 65 лет.  

 

Он умер непобеждённым, со славой героического полководца и независимого государя, который смог один отстоять свою землю против превосходящих сил врага. Другие христианские правители боялись ему помогать, но после смерти все превозносили его как образец христианского правителя и воина, набожного прихожанина и верного мужа (после смерти первой жены он не женился повторно, хотя теоретически это могло обеспечить столь необходимый союз).

 

Его личность была, возможно, приукрашена христианскими летописцами, но нельзя сказать, что книжный образ Васака был далёк от реального. Пожалуй, менее примерным христианином он был в личной жизни - правда, что он не имел второй жены, но любовницы у него были, в частности - придворная Далита. Известно, что от неё у Васка был внебрачный сын Вртанес, но умная Далита сумела сохранить отцовство в тайне.

Изменено 07.10.2025, 10:56:55 пользователем Gaenkelti
Опечатки, пунктуация

[Gaenkelti 126]

Ишхан Филипп Сивник

 

Ишхан Филипп Сивник

 

Филипп, сын Васака, был противоположностью добродетелей своего отца. Васак был деятельным, энергичным, Филипп — не любил активности, считал её суетой, предпочитал проводить свободное время за едой или сном. Отец постоянно пытался его расшевилить, ругая его леность, но сам Филипп считал, что просто не любит тратить силы на лишнее, ненужное. В юности, стараниями отца, Филипп стал неплохим бойцом и даже участвовал в сражениях, отличившись при в битве при Смоляне во Фракии, когда он ранил в поединке Николаоса Дуку. Но Васак не мог всю жизнь стоять над сыном, заставляя его заниматься военными упражнениями, поэтому с возрастом Филипп расслабился, стал меньше двигаться, больше есть и читать. За такой образ жизни отец сначала ворчал на него, а позднее и вовсе ругал, обвиняя в изнеженности. По словам Васака, Филипп стал похож на развращённых греков, с которыми в молодости он воевал. (При этом иронично, что имя своё Филипп получил как раз под влиянием греческой традиции, когда прежний ишхан искал сюза с греками). 

 

В отличие от отца, Филипп был напыщен, любил подчеркнуть своё высокое положение и богатство, даже одевался в более дорогие и роскошные одежды, в отличие от отца, который предпочитал простой греческий стиль. Он брил бороду, на что ворчали остальне мужчины-христиане, среди которых это было не принято. Он первым стал носить драгоценный золотой обруч как знак власти. Он любил, когда с ним говорили с покорностью и заискиванием, покупался на лесть и плохо сносил, когда приходилось говорить с кем-то на равных. 

 

Но чего не было в характере Филиппа, так это робости, поэтому он спорил с отцом, не боялся отстаивать свой образ жизни, а кроме того предлагал свои идеи по управлению страной и внешней политикой. Васак обычно находил предложения своего сына смехотворными и не подпускал его к реальной власти. А Филипп, считая себя достаточнно взрослым, зрелым и компетентным, обижался на отца за такое недоверие и упрямо настаивал на своём. Как уже было сказано, сильнейшим оскорблением для Филиппа стало назначение на пост дпрапета (хранителя печати, фактически - первого министра, канцлера и главного дипломата) Смбата Сивника, двоюродного брата Филиппа. Какое-то время Филипп даже не разговаривал с отцом и компенсировал этот разлад обильной едой. Чревоугодие было для Филиппа способом "заедать" те унижения, которые он терпел от отца, поэтому он заметно располнел, что вызывало у отца ещё больше упрёков. 

 

Васак считал Филиппа негодным к управлению государством и жалел, что древние законы наследия не позволяют ему назначить кого-то более достойного. Разумеется о том, чтобы поменять законы о наследии речь идти ещё не могла — почтение к традиции было ещё слишком высоко, а личная власть армянского правителя — слишком слабой. По сути ишхан независимого Сюника распоряжался только внешней политикой и вооружёнными силами, поддержанием порядка, но внтуреннюю жизнь страны всё ещё определяли многие древние неписанные обычаи.  

 

Вопреки мнению Васака, Филипп всё же не был недалёким обжорой, представлял реальное положение Сюника, его силы и возможности, сознавал стоящие перед ним вызовы. Перед ним стояли те же задачи - сохранить власть своего рода над Сюником, сохранить армянскую христианскую веру и не допустить захвата страны иноверцами. В отличие от отца, который в последние годы склонялся к подчинению Византии, Филипп обратил внимание на Тао-Кларжети и Абхазию, сравнительно сильные и самостоятельные княжества на северо-западе Закавказья. В Тао-Кларжетии правила династия Багратидов, родственная армянским Багратуни, но всё ещё сохранявшая христианство, а в Абхазии у власти был сильный местный мтавар Константин Анхабадзе. Государей этих земель Филипп надеялся задобрить и обольстить, склоняя их к брачным союзам с домом Сивник. 

 

Но его напыщенные послания обычно не встречали ответа или получали такую же пустую отповедь. Филипп считал себя способным дипломатом, но не мог подняться над узкими личными интересами, не мог предложить соседям, с которыми хотел вступить в союз, никакой интересной идеи, объяснения, почему бы им было выгодно поддержать его.

 

Пока Филипп вёл свою безуспешную дипломатию, соседний правитель - печенежский вождь Ипаос, который управлял Урмией, номинально подчиняясь вождю Теберу, решил, что пришло время расширить личные владения за счёт Сюника. В марте 892 года он объявил войну ишхану Филиппу, претендуя на весь Сюник, из которого должны быть изгнаны поклонники “ложного мессии”, как печенежские огнепоклонники-хуррамиты называли Христа.

 

Ишхан Филипп, сознавая, насколько смертельная опасность над ним нависла, вынужден был потратить деньги, влезть в небольшие долги и даже попросить денег у католикоса Вараздата, умоляя его “спасти последний оплот армянского христианства”. На эти средтсва удалось пригласить отряд грузинских наёмников из Абхазии. Вместе с воинами Сюника они составили армию около 1200 человек. Командующим-спаспетом над этим войском Филипп поставил Арташира Макисдроса, способного полководца, который ещё при Васаке переселился в Сюник и был отмечен ишханом. Его Филипп выдвинул словно в пику своим родственникам, которые также претендовали на военное командование. В особенности это было сделано назло спарапету Васаку, младшему брату отца, который был назначен ещё в 860-х.   

 

Арташир повёл свой отряд в Урмию, надеясь принять оборонительный бой в горах, в наиболее выгодных условиях. У вождя Ипаоса тоже было около тысячи человек, включая наёмников. Он, при подходе армянских войск, повернул на юг, отступил от Урмии и, пройдя южнее Табриза, двинулся на север, надеясь осадить Капан. Спарапет Васак предлагал вернуть армию для защиты Капана, тем более что здесь были подготовленные укрепления, которые позволяли дать бой перед крепостью. Но ишхан Филипп полагал, что если Арташир преуспеет при осаде Урмии, это покажет ошибочность подхода Васака. Поэтому он положился на качество крепостных стен. 

 

15 июня печенеги во главе с вождём Ипаосом подошли к стенам Капана.  

 

Началось соревнование крепостей - Урмии и Капана - какая падёт раньше.  

 

Оказалось, что печенегам, хоть они и прошли долгий путь, осадив Капан позже, чем армяне — Урмию, осада далась легче, чем их соперникам. Они привезли с собой десяток осадных машин - таранов и камнемётов, показав неожиданное мастерство при осаде крепостей. Кроме того их лучники превосходили стрелков гарнизона и каждый день выводили из строя новых защитников. 

 

Когда стало ясно, что в Капане могут кончится припасы уже через два месяца, ишхан Филипп вынужден был признать, что его спарапет был прав. Филипп отправил весть армии, которая стояла под Урмией.  

 

Арташир Макисдрос поспешил на помощь столице своего правителя. В конце апреля он подошёл к горам возле крепости Капан. Армян и грузинских наёмников было около тысячи двухсот человек и печенежское войско было равно им по численности.  

 

Арташир и предводитель наёмного армянского отряда Степанос Алтунян подготовили дерзкий план внезапного нападения. Они рассчитывали на плохую дисциплину большинства осаждающих. Внезапное нападение с нескольких сторон должно было посеять панику и помочь решить дело в пользу армянской армии. 

 

На рассвете 27 апреля 893 года армяне, разделившись, начали обстрел лагеря осаждающих зажигательными стрелами, а заодно затрубили и забили в барабаны, стараясь сбить с толку и подорвать боевой дух осаждающих. Расчёт армянских командиров оправдался и печенежское войско было застигнуто врасплох. Потеряв возможность организованно и стойко обороняться, печенеги были разбиты. Пало, было ранено или взято в плен три сотни вражеских воинов. Один из приближённых вождя Ипаоса, Конел, попал в плен, а другой его придворный, курд Мерхаб, был ранен. 

 

С армянской стороны погибло или было ранено всего 80 человек, но в их числе пал один из предводителей — Смбат Сивник, кузен ишхана Филиппа. Это оказалось кстати для Филиппа, который ненавидел Смбата за то, что отец несколько лет назад пожаловал ему должность дпрапета. Филипп увидел в этой смерти знак, что Бог на его стороне.

 

Старшие члены рода Сивник, в особенности спарапет Васак и азарапет Смбат уговаривали Филиппа остановиться на этой победе и предложить печенежскому вождю взаимовыгодный мир, но ишхан Филипп жаждал победы, надеясь, что если захватить Урмию, ему достанется большое богатство. Кроме того он надеялся показать, что может одерживать более славные и убедительные победы, чем его отец. После короткого отдыха он снова отправил армию осаждать Урмию.

 

После отдыха и восстановления на крайнем юге своих владений вождь Ипаос, перенеся недолгую болезнь, снова отправился на Капан кружным путём, через Табриз, подойдя к крепости 28 сентября. Но на этот раз его войско было меньше, а Урмия уже довольно долго осаждалась, поэтому новую “гонку крепостей” выигрывал Капан. 

 

Получая обнадёживающие вести из осадного лагеря под Урмией, ишхан Филипп ободрял своих подданных и даже простолюдинов, в большом количестве укрывшихся за стенами столичной крепости.  

 

4 июня 894 года Урмия, исчерпав припасы, сдалась и там армяне, кроме всей казны печенежского вождя, захватили его двор и жену Рихан с дочерью Пексен. На следующий день, 5 июня, ишхан Филипп объявил об этом вождю Ипаосу и тот (возможно, сам получив такую же весть), принял условия своего врага. Печенжский вождь признавал поражение, выплачивал дань ишхану Сюника и соглашался оставить свою дочь Пексен у него в заложниках.  

 

Победа подняла популярность ишхана Филиппа среди всех подданных, посрамила скептиков, а также сделала его более уважаемым среди соседних правителей. Ишхан Филипп невероятно возгордился и велел обращаться к себе как к "ишхану Сюника, победителю печенегов", поминать его с этим титулом в письмах, здравицах, церковных проповедях. Он так кичился этой победой, что титул "победитель печенегов" наполнился ироничным смыслом и породил свои шутки, хотя, разумеется, в глаза Филиппу никто не смел это сказать. 

 

Тем не менее рост престижа ишхана Сюника дал ощутимые плоды — в сентябре 894 года он смог помолвить свою двоюродную племянницу Вартухи Сивник с новорождённым наследником Тао-Кларжети Торником Багратуни. Это обеспечило желанный Филиппом союз с одним из сильнейших закавказских государств. Правитель Тао-Кларжетии мог выставить около тысячи воинов, не считая наёмников  — столько же, сколько было у Смбата Багратуни, самого могущественного из армянских правителей.   

 

К этому времени другой печенежский вождь, Тебер, опираясь на силу своего племени, а также богатый город Табриз, который стал центром его владений, значительно расширил подвластную территорию. Он даже разгромил своего недавнего союзника вождя Татуса и отнял у него Муган. Всё от Байлакана и Урмии до Талиша и Мугана было ему подвластно и он мог выставить больше четырёх тысяч воинов, являясь, таким образом, сильнейшим правителем в Закавказье и северо-западном Иране.

  

Опасаясь его мощи, ишхан Филипп по своей воле выдал ему в заложники своего младшего сына Давита, которого его жена Дионисия родила во время осады печенегами Капана. Филипп пытался представит этот шаг как проявление своего дипломатического искусства, но его жена Дионисия оптимизм супруга не разделяла. Узнав, что её новорождённый сын отправится к варварам, она плакала и кричала на Филиппа, да так, что ни от кого при дворе не могло это укрыться. Врочем между ними и раньше никогда не было любви. Говорили, что настоящей страстью Филиппа были вкусная еда и рост собственной казны.  

  

Ишхан Филипп, его жена Дионисия и их старший сын Васак

 

Сохранив свободу и независимость, гарантированную заложниками (своими - у печенегов и дочерью Смбата Багратуни при своём дворе), ишхан Филипп мог чувствовать себя уверенно. Он считал, что добился величайших дипломатических побед и жалел, что отец не видит, как искусно правит его сын. Вскоре он добился ещё одного успеха - вернул своего сына Васака, который был в заложниках у Смбата Багратуни. При этом он задержал в Сюнике свою заложницу, Овсанну Багратуни, дочь Смбата, фактически нарушив старую договорённость об обмене заложниками. Он не пытался отрицать, что поступил бесчестно, но напоминал, что Смбат сам перешёл все границы, приняв ислам и предав христианскую веру, а потому нет такого злодейства, которое сравнилось бы с этим предательством веры. Саму Оваснну, которая оставалась христианкой и хотела вернуться домой, ишхан убеждал, что вся её семья приняла ислам и что они потребуют у неё отречение от веры, поэтому лучше всего ей оставаться в Сюнике. Филипп не собирался выпускать её ни при каких обстоятельствах, но действовал уговорами и намёками, оставляя прямой запрет на крайний случай. 

 

Оставаясь в Сюнике Овсанна и правда послужила гарантией от новых нападений Смбата Багратуни, хотя для неё это стало личной трагедией. Она чувствовала себя на положении пленницы и тосковала по дому, но ишхан Филипп был готов и на большие жертвы, лишь бы защитить себя от опасности. При этом в семье Сивник находились те, кто упрекал его в бесчестии такого поступка, даже и собственный сын Васак. Филипп же стоял на своём и говорил, что благодаря этому бесчестному поступку Сюник находится в большей безопасности, чем при его отце. Что благодаря заложнице-Овсанне можно не искать унизительного подданства у сильных соседей, как это вынуждены были делать его предшественники. 

 

Юный Васак, старший сын и наследник Филиппа, оказался больше похож на своего деда. Он был энергичным, деятельным и отличался стойким, непреклонным характером. Во время заложничества при дворе Смбата Багратуни Васака пытались склонить к принятию ислама, но он остался христианином. Васак воспитывался как воин и, прибыв ко двору отца, попросил для себя пост главнокомандующего-спарапета. Филипп был рад избавиться от занимавшего этот пост родственника, который его раздрдражал (во многом - тем, что был более компетентным и был в фаоре у его отца). Он назначил Васака и тот, несмотря на юный возраст (ему было 17 лет), носился по всему Сюнику, преследуя и карая разбойников, воров, грабителей. Говорили, что благодаря Васаку в Сюнике можно было оставить на дороге кошелёк - и никто не посмел бы его присвоить. 

 

Также Васак позаботился о безопасности границ, установив надзор за всеми удобными путями проникновения в Сюник. То и дело он принимал гонцов, которые приносили ему вести от передовых постов и патрулей по всей стране. 

 

Ишхан Филипп считал, что сын теряет время и правитель должен только руководить подданными из столицы, но почти не упрекал его, предпочитая наслаждаться жизнью (прежде всего - хорошей едой) в Капане. 

 

Филипп считал, что следует выжидать, пока политическая обстановка вокруг Сюника не изменится. А до тех пор нужно накапливать деньги, чем он и занимался, отказывая и сыну и азарапету Смбату в их проектах укрепления обороны или хозяйства страны.  

 

В 897 году в Византии закончилась гражданская война и на смену свергнутой Македонской династии к власти пришла афинская династия Евгенианос. В империи наступил мир и поэтому ишхан Филипп начал искать новых союзников в византийских землях, так как раньше он опасался, что такой союз вовлечёт его во внутреннюю войну византийских вельмож.  

Вскоре он отыскал для сына невесту - трёхлетнюю Феодосию Мариниан, дочь Хрисогоны Маврикий, которая была наследницей дукса Велисария Маврикия, правителя Опсикиона.

 

Но Опсикион был на западе Малой Азии, а более близким и желанным союзником для Филиппа был дукс Халдии Феодосий Ампелас и его наследник Иосиф. Они сами прохладно относились к идее союза с Сюником , но ишхан Филипп постарался их убедить - не деньгами, на которые он был скуп, а лестью и обещаниями.

   

Он не особенно в этом преуспел, когда в конце 898 года батрик Смбат попытался захватить Кахетию, которой правил эристав Давит Багратиони. Ишхан Филипп сначала лишь обрадовался этому, говоря, что если бы не его решение оставить заложницей Овсанну, Смбат бы напал на Сюник. Но более дальновидный наследник Васак стал убеждать отца послать помощь Давиту Багратуни, говоря, что это часть общего дела борьбы с экспансией мусульман вообще и с предателем Смбатом в особенности. Филипп и сам не любил Смбата, но с доводами сына согласился только когда узнал, что эристав Давит нанёс тяжёлое поражение Смбату. Правителю Сюника показалось, что теперь можно будет пристроится к чужой победе и за счёт этого поднять свой авторитет.

 

14 мая 899 года из Сюника в Кахетию отправился отряд из 300 лёгких пехотинцев во главе с Бабгеном Сивником. Васак умолял отправить с воинами и его, но ишхан Филипп наотрез отказал, не желая рисковать старшим наследником.

 

Война вылилась в противостояние войск на границах Кахетии и Лори с множеством незначительных стычек. Наконец в июне 900 года войска Смбата и его полководца Башара начали наступление и были разбиты при Харнабуджи, при этом погибло 60 воинов из Сюника. Эристав Давит не стал развивать успех и только в начале следующего года повёл свои войска к Лори, взяв эту крепость 20 сентября 901 года, после чего  уже 25 сентября представитель батрика Смбата Алламах Амирид договорился о мире для своего господина.  

 

В это время ишхан Филипп, возможно, в силу возраста, стал более мелочным и раздражительным. Он упрекал своего сына в том, что из-за него оказался втянут в войну, на которую пришлось тратить столько средств. Поэтому уже следующую войну, которую Смбат Багратуни предпринял против армянского правителя Арана, ишхан Филипп проигнорировал, ссылаясь на дороговизну боевых действий. В том числе благодаря этому батрик Смбат смог захватить Эрети. 

 

Наследник Васак оставался не женат, потому что Филипп упрямо искал союза с наиболее выгодным и сильным правителем.

 

Упрямство ишхана Филиппа в этот раз сыграло в его пользу. В начале ноября 904 года дукс Халдии Иосиф Ампелас согласился на помолвку своей младшей дочери Антипатры и Васака Сивника. Оба правителя обязались помогать друг другу на войне. Таким образом сильнейший из анатолийских византийских правителей, способный выставить до двух с половиной тысяч воинов, стал союзником ишхана Сюника.

 

В это же время Филипп вступил в переписку с печенежским вождём Тебером и умелой лестью заслужил уважение этого сильнейшего кочевого правителя. 

 

Стратегическая задача ишхана Сюника была достигнута — теперь он имел сильных союзников и мог не бояться нападения с любого направления. 

 

Но в это время ишхан Филип уже страдал от ухудшения здоровья, которое усугублялось значительным лишним весом. Характер ишхана испортился, он стал чаще жаловаться на разные проблемы — плохое самочувствие, усталость, детей, которые не оправдывают его надежд, сетовал, что за всю жизнь его никто не любил - ни отец, ни жена, ни дети, хотя он многое сделал ради них всех. Придворные, слуги, даже члены семьи теперь старались не попадаться на глаза Филиппу, поскольку он изводил всех разными жалобами, придирками и замечаниями. При этом Филипп стал чаще пировать и всё меньше занимался государственными делами, многое откладывая на потом.

 

Фактическое управление сосредоточилось в руках наследника Васака и его матери Дионисии, которая взяла в свои руки управление хозяйством, после смерти азарапета Смбата.  

 

Ишхан Филипп, узнав, что его жена фактически подменила его власть, сначала воспринял это равнодушно, а потом разгневался и велел её арестовать. Но наследник Васак с верными ему воинами встал на защиту своей матери и солдаты Филиппа отстутпили, не посмев поднять оружие на своего спарапета.

 

В начале июня 909 года ишхан Филипп, немощный и пребывающий в постоянном унынии, заболел и лечебный отвар, который составил лекарь Зал Рукшан, по словам ишхана только сделал ему хуже. Ишхан уже не вставал с постели и даже не знал, что невеста его сына прибыла в Сюник, где Васак сыграл с ней скромную свадьбу.

  

8 июля 909 года ишхан Филипп II скончался, забытый почти всеми. Никто даже толком не знал, от чего он умер и какими были его последние часы, потому что слуги не любили входить в покои раздражительного ишхана и отлынивали от этой обязанности как могли.

 

Современники запомнили ишхана Филиппа прежде всего за его жадность. Он хотел, чтобы его помнили как победителя печенегов, но в народе, а потом и в летописи он получил прозвище - “Жадный” и часто его поминали не по имени, а как “жадный ишхан”, “жадный государь”. Сюникская летопись сохранила образ упрямого и неблагодарного ишхана, описывая примеры его скупости, раболепия перед печенегами и пассивность в тех случаях, когда соседям-христианам нужна была помощь. При это отмечалась его враждебность предателю веры Смбату Багратуни, что должно было подчеркнуть: при всех недостатках, он всё же был на правильной (с точки зрения летописца) стороне.   

 

Однако если смотреть на правление Филиппа объективно, то под его властью Сюник сохранил независимость, обрёл сильных союзников, накопил большие золотые запасы и обеспечил безопасность на срок дольше жизни самого правителя. Эти достижения делают его вполне равным отцу, о котором сохранилась память лучшая, чем о сыне, что, как минимум, не оправдано.

[Серж Барнаул 3,817]

Отличный ААР! Интересно и атмосферно, даже начали с Потопа, как многие средневековые летописцы. Полностью разделяю ваше игровое кредо. 

[Gaenkelti 126]

8 часов назад, Серж Барнаул сказал:

Отличный ААР! Интересно и атмосферно, даже начали с Потопа, как многие средневековые летописцы. Полностью разделяю ваше игровое кредо. 

Спасибо Ну, Потоп — это база, если вы — средневековый христианин, значит ваши предки от Ноя и никак иначе. Мовсес Хоренаци буквально начинает армянскую историю с родословия от Ноя. 

 

Вообще у меня было два захода на кампанию за армян. Первый ещё летом и там всё шло даже ещё более интересно с самого начала. Уже на втором правителе меня захватили мусульмане и изгнали правящую династию, но я остался в режиме наблюдателя, чтобы проследить историю рода до последнего выжившего. Кто куда попадёт, кем станет. Жизнь разогнала членов семьи аж до Индии, но через 15 лет мусульман из армянских земель вытеснили грузины-Багратиды и я увидел, что в освобождённом Сюнике (с которого я и в тот раз начинал) снова оказался правителем член изгнанной семьи, по характеру - самый изворотливый, хитрый и подлый из них) Это мне так понравилось (ну, буквально сама игра, можно сказать, сама жизнь показала, насколько живуч этот человек), что я загрузился продолжать за него, хотя это и вело к отключению ачивок. Я даже выдумал под него отдельную историю, как он смог вернуться к власти и отобрать рдовое владение назад. И кампания выдалась "качельная", увлекательная, хотя мой род получил свою корону только лет через 300.

 

К сожалению, когда я уже заканчивал (были 1390-е годы на дворе), что-то случилось с флешкой, где я хранил все изображения - и вся иллюстрированная хронология погибла безвозвратно. Программы восстановления помогли вернуть только часть изображений и я решил переиграть. Не пожалел, но что из этого вышло - узнаете дальше) Скажу только, что в погубленной кампании армяне сами возродили государственность уже в IX веке (большое армянское восстание происходит почти сразу после начала игры и арабы обычно не могут с ним сладить) - справился ИИ, а я просто наблюдал из своего маленького владения. Но в этой кампании бремя легло на плечи только моей династии. 

Изменено вчера, 09:44:48 пользователем Gaenkelti

[Gaenkelti 126]

Ишхан Васак III

 

Ишхан Васак III с младшим братом Давитом и женой Антипатрой

 

Васак был назван в честь деда. Филипп рассчитывал, что таким образом слава его отца распространится и на внука, что в новом ишхане будут видеть продолжение великого предка. Так Васак сын Филиппа стал третьим правителем рода, носившим это имя. 

 

Будущий ишхан появился на свет 15 февраля 877 года. Он успел увидеть своего славного деда и даже получал от него в самом раннем детстве первые наставления. В отличие от отца, ишхана Филиппа, юный Васак увидел в дедушке идеал правителя и воина. Он старался подражать ему и желал стать таким же христианским воином, защитником старны и народа, грозой для врагов-иноверцев. Когда, по решению деда, он отправился заложником ко двору Смбата Багратуни, он принял это как испытание мужества, которое необходимо пройти, чтобы показать себя достойным наследником своих славных предков. 

 

С 888 по 894 годы он жил среди армян, которые приняли ислам — сначала презирая их вглубине души, как отступников, потом — учась уважать чужую веру. Помня наставления деда, он стойко отвергал попытки обращения в ислам, хотя при этом сталкивался с лишениями и ограничениями. Близкое знакомство с иной верой стало хорошей прививкой от фанатизма, но Васак, научившись уважать врагов, всё же не забывал о своём отличии, о своей вере и происхождении. При мусульманском дворе Смбата Багратуни у него даже завелись друзья, с которыми они клялись быть в хороших отношениях, пока сохраняется мир, и не щадить друг друга, если грянет война.

 

Продолжая обучаться как воин, Васак старался узнать побольше о военном деле арабов, особенно их осадное дело, связанные с ним точные науки. У него были хорошие способности к математике, он стал человеком “технического” склада и предпочитал знания, которые можно применить практически, равнодушно относясь к греческой и христианской религиозной философии. При этом, не будучи набожным, он считал своим долгом как христианского правителя защищать веру и своих подданных-христиан. 

 

В отличие от отца, он не был жаден и с провозглашением своей власти простил подданным долги и недоимки, даже уменьшил ряд налогов. Он привлёк к управлению страной Погоса Аруняна, кахакапета города Джульфы и здесь проявилась его скромность — Васак не считал зазорным общаться с представителем “чёрных людей” — то есть горожан, тех, кто занят ”неблагородными” профессиями. Он вообще всегда охотно выслушивал тех, кто владел каким-то ремеслом и старался вникнуть в его тонкости, словно сам хотел овладеть всеми ремёслами.

 

Он объявил, что будет доволен своей землёй и желает того же всем своим соседям, обязуясь воздерживаться от завоеваний — и это отвечало его искреннему взгляду на внешнюю политику.

 

Считая несправедливым поступок отца, удержавшего у себя заложницей Овсанну Багратуни, ишхан Васак отпустил её, пожелав ей сохранить веру в среде мусульман-родственников. При этом Овсанна, пожалуй, была единственной причиной, которая удерживала её отца Смбата Багратуни от новых нападений на Сюник.

 

В это время Сюник оставался единственным армянским владением, которое сохраняло независимость. В других соседних христианских землях - Тао-Кларжетии, Кахетии, Аране, подавляющее большинство населения было грузинским, хотя и придерживалось веры армянской апостольской церкви.

 

Впрочем, у Васака, которого ишхан Филипп женил на Антипатре Ампелас, был надёжный союз с византийским дуксом Иосифом Ампеласом, правителем Халдии, поэтому возвращение Овсанны не делало его совсем беззащитным.

 

Кроме того в первый же год правления он “протянул руку” на Восток, помолвив своего младшего брата Давита с жившей у печенегов персидской аристократкой Назиллой, которая должна была унаследовать Муган. Таким образом он налаживал отношения с сильным соседним печенежским ханством, которое всё ещё контролировало земли от Урмии до Талиша.     

 

Укреплять отношения с печенежскими правителями было важно ещё и потому, что они контролировали Табриз и через него - торговый путь в Джульфу. Этот путь был очень важен для всей экономики Сюника. Львиная доля налогов, которые пополняли казну сюникского ишхана, поступала с этого пути, в то время как остальная страна, будучи сравнительно бедной, давала мало. 

 

В ноябре 909 года закончилась очередная арабо-византийская война и халиф ал-Мутазз снова потерпел поражение. При этом сама Византийская империя была раздираема внутренней войной, однако император Филарет умудрился успешно действовать на двух фронтах.

  

Поражение подорвало позиции арабского халифата, особенно среди покорённых народов — персов, греков, армян.

 

В землях, подвластных батрику Смбату, началось новое восстание, на этот раз взбунтовалось простонародье, недовольное с одной стороны большими налогами, с другой — попытками агрессивного насаждения ислама.

 

Ишхан Васак сочувствовал этому движению, воспринимая его как борьбу за веру, но не вмешивался открыто, хотя и велел помогать повстанцам тайно, закрывая глаза на манёвры их отрядов по территории Сюника и не препятствуя местным добровольцам уходить на их сторону. Епископ Сюника Аристакес и подчинённые ему священники также прославляли это восстание. Сюник принимал религиозных беженцев, которые стекались из соседних провинций Хачена и Двина. 

 

Хотя в 911 году армянские повстанцы потерпели поражение, их бунт был ещё одним ударом по арабскому владычеству. Следуют новые восстания в Ираке, Сирии, многие эмиры и шейхи провозглашают независимость и выходят из подчинения халифу в Дамаске.

 

В Иране, где раньше господствовали мусульмане, образовалось множество независимых эмиратов, шейхств, атабекатов, тхакуратов, где исповедовали зейдизм, азракизм, исмаилизм, даже возродили зороастрийские секты.

 

А в 912 году из Афганистана в Иран пришёл завоеватель Каллар Шахи, который вовсе исповедовал индусский шиваизм. Он захватил северо-восток Ирана и постепенно распространял свои владения и свою веру дальше на запад.

   

В это же время по Ближнему Востоку ударили две эпидемии — оспа Нонны, которая пришла из Южной Италии, а также равнинная лихорадка (тиф), которая появилась в северо-западном Иране.  

 

Эти болезни достигли Сирии и аббасидский халиф ал-Мутазз, который уже был ослаблен старостью, подхватил  тиф и умер 9 апреля 913 года.

 

После его смерти к власти пришёл халиф Абдаллах ал-Мутазз, которого мусульманские правители от Египта (где правили тулунидские султаны) до испанских тайфатов и султанатов не признавали даже номинально. Абдаллах был уважаемым знатоком исламского богословия, а также хорошо разбирался в светской науке, но его считали плохим правителем, “книжником”, который не сможет удержать власть в условиях распадающегося государства. К тому же он тоже был уже стар и мог недолго прожить. Слабость правителей стала видимым выражение слабости Аббасидского халифата как государства. Все соседние правители, влиятельные эмиры, даже мелкие вожди, региональные князьки, разнообразные авантюристы видели в этом ослаблении огромной империи шанс возвыситься и подчинить соседей. 

 

Ишхану Васаку III было не до завоеваний. Во-первых он сам был равнодушен к славе завоевателя, во-вторых Сюник не избежал той же эпидемии тифа, которая опустошила земли арабского халифа. В Сюнике от этой болезни скончалась мать ишхана, Дионисия, его дядя Гурген, младший брат Давит и даже придворный лекарь Абас. Сам ишхан вынужден был покинуть столицу и поселиться в высокогорном убежище, где воздух был свободен от поветрия.

 

Эпидемии сразу двух болезней с одной стороны усугубили положение наиболее уязвимых слоёв населения в армянских землях, с другой - ослабили военные силы мусульманских властей, в том числе армянского батрика Смбата, о скорой смерти которого ходили слухи.

  

Люди верили, что болезни — это кара господня, павшая на предателей и врагов веры. Воодушевлённые, хотя и пострадавшие от эпидемии, они снова поднялись за оружие, на этот раз под предводительством Давита из Карса, простого армянского воина, который не желал служить своему перешедшему в ислам господину.  

 

Давит из Карса, лидер восстания 913 года

 

Ишхан Васак считал отчасти своей виной поражение прошлого восстания и теперь был готов помочь, даже лично вмешавшись в войну. Он стал планировать нападение на земли арабского халифа и отправку войск в Армению, если вдруг подойдут значительные арабские силы и начнут одолевать армянских повстанцев. 

 

Для участия в такой опасной войне (ведь арабы были всё ещё способны выставить большую армию), Васак старался создать новые союзы. В конце 913 года он помолвил своего сына Овсепа с новорождённой Сопи Багратуни, дочерью Торника и внучкой Григора, сильного бдешха Тао-Кларжети, а брата Абирада хотел сосватать печенежской ханше Айасун, которую ширванские печенеги считали очередным воплощением божества.

 

Тем временем повстанцы смогли захватить центральную армянскюу область Хайк, а также соседний с ней Багреванд. Их войска успешно действовали в Двине, получая помощь из Сюника, их отряды заходили в Хачен и Васпуракан. Все в армянских землях — и простолюдины, и нахарары, испытывали подъём, ожидая скорого крушения власти арабского халифата.

 

В августе 914 года правители Тао-Кларжети и Кахетии объявили войну аббасидскому халифу Абдаллаху, фактически выступая в поддержку армянских повстанцев.

 

Напали на земли халифа и печенеги из Мугана, стремившиеся захватить Хачен, известный пастбищами на равнинах у Парнеса.  

 

Но осенью 914 года в Армению вступили арабские войска под командованием Абд ал-Хамида, позванные на помощь Смбатом Багратуни, у которого не хватало своих сил подавить восстание. Давит из Карса и его войско вступило в сражение с аббасидской армией у крепости Валашкерт 23 октября 914 года . Не потерпев поражения, повстанцы в один день проиграли войну, потому что их лидер Давит из Карса попал в плен к аббасидским войскам.  Арабы продолжили поход на север, вторглись в Грузию и 26 ноября при Дманиси разбили войска Тао-Кларжетии. В этом бою погиб Торник Багратуни, а его наследник Баграт был тяжело ранен и вскоре после этого боя тоже умер. Несовершеннолетняя дочь Торника Сопи, с которой был помолвлен сын Васака III стала наследницей одного из сильнейших закавказских государств. 

 

Никто в семье грузинских Багратуни не ожидал, что Сопи получит шанс стать правительницей, поэтому её помолвка не была матрилинейной. Её дети должны были принадлежать к роду Сивник, поэтому гибель её отца на войне сделала её, а вместе с ней и род Сивник близким к наследованию большого княжества, от Тао и Акампса до Картли — страны многолюдной, сильной и богатой, которая лишь немного уступала владениям крупнейшего закавказского правителя Смбата Багратуни. Никто ни в роду Багратуни, ни в роду Сивник не ожидал, что события повернутся таким образом.

 

Тяжёлая война армян и грузин с арабскими войсками продолжалась до октября 917 года, когда кахетинские и тао-кларжетийские войска одержали решительную победу над армией Абд ал-Хамида. Тогда халиф Абдаллах, занятый рядом других войн в южных землях, уступил Тбилиси, Лори и Эрети Давиту Багратиони, кахетинскому эриставу. В 918 году его наследник Баграт Багратиони провозгласил себя моуравом (князем) Грузии. За это он вышел из войны и ослабил общее сопротивление арабам. 

 

Арабы смогли снова разбить армян и тао-кларжетийцев, а потом, в конце 918 года, нанесли тяжёлое поражение и печенегам. 

 

Ишхан Васак убедился, что Аббасиды ещё очень сильны, поэтому не вступил в войну открыто, продолжая лишь посылать восставшим армянам помощь продовольствием и добровольцами, которые пожелали вступить в их отряды. Многие упрекали ишхана Васака за такую осторожность и советовали ему всё же вступить в войну, как он изначально и собирался. С осторожностью говорил об этом епископ Эшхан и более настойчиво — дпрапет Рупен, а сильнее — жена Васака, Антипатра, которая была женщиной властной и храброй. Но Васак, осторожный и спокойный, отвечал, что войны никто из них не видел и не знает, поэтому пока он — государь, он не рискнёт жизнью подданных в деле, успех которого кажется ему сомнительным. 

 

При дворе возник разлад. Жена Васака, гречанка Антипатра, была столь воинственна и недоверчива к инородцам и иноверцам, что подозревала шпионку в печенежской придворной Назилле, супруге покойного Давита, брата ишхана. Она считала, что именно Назилла, к которой Васак относился благосклонно, нашёптывает ишхану в уши и тайно работает на арабов.

 

Она так возненавидела Назиллу, что пыталась оговорить её перед Васаком, а когда он решительно отверг эти наветы — устроила заговор и лично убила Назиллу, не постеснявшись запятнать руки кровью.

  

Узнав об этом, Васак горько сокрушался о том, что таким убийством невинного человека Антипатра погубила свою душу. Антипатра же, искушённая византийским цинизмом, смеялась над наивностью мужа и винила во всём печенегов, от козней которых якобы спасла его.

  

Васак порывался даже осудить Антипатру и посадить её под арест, но не желал терять союза с её отцом - сильным византийским правителем. Он некоторое время просто не общался с женой, а она лишь отделалась лёгким испугом в единственный момент гнева Васака.

 

Васак отдалился от жены и завёл себе любовницу из придворных дам. А вместо войны стал тратить накопленную казну на хозяйственные дела. 

 

На средства ишхана устроили или расширили пастбища в центральном Сюнике, а также закупили новые стада скота в печенежских землях. Эти стада и пастбища были собственностью ишхана, хотя некоторые территории сдавались в аренду местным пастухам.

 

Другим проектом, невозможным без государственной поддержки, было строительство шахт. До сих пор природные богатства Сюника давно уже не разрабатывались, теперь, на средства ишхана, были созданы первые карьеры по добыче камня и первые шахты по добыче металлов. Доходы от этих двух проектов обещали в будущем почти уравнять сборы с торговли.

 

Относительно спокойная жизнь в Сюнике прервалась в марте 928 года, когда аланский вождь Арсен Овсети напал на Тао-Кларжетию, где правила союзница ишхана Васака, Сопи Багратуни, невеста его старшего сына Овсепа. Откликнувшись на её призыв ишхан Васак собрал 650 воинов из Сюника (около 300 призванных простолюдинов и 350 лёгких пехотинцев на службе ишхана) и пригласил 700 наёмников-курдов под началом командира Фархада.

 

Ишхан Васак и его сын Овсеп в походе

 

С такими силами они выступили на Тао, через армянские земли — Двин и Багреванд. 27 июня 928 года армянские войска из Сюника подошли к столице Тао-Кларжетии, горной крепости Тортоми. Тем временем тао-кларжетийская армия под началом Аристакеса Багратуни, правителя Кларжетии, уже осадила крепость Батуми.

 

Ишхан Васак поспешил к Акампсу, чтобы занять позиции у моря, поскольку знал, что у алан есть зависимые приморские города и деревни, которые могут предоставить им корабли. Аланы действительно погрузились на корабли, собираясь напасть на Акампс, но, узнав, что побережье занято войсками, сменили курс и высадилсь возле Поти. Их было около трёх тысяч, а войско Аристакеса Багратуни насчитывало примерно полторы тысячи воинов. Оно начало снимать осаду Батуми, чтобы отступить в более удобные для обороны горы Кларжетии. Но аланская конница стала отрезать им пути отхода, прижимая войско Аристакеса к побережью.  

 

Аристакес затянул свой отход, поэтому, когда аланы атаковали его главные силы в Гурии, 11 октября 928 года, армия ишхана Васака подоспела в самый критический момент боя.  

В упорном и кровопролитном сражении аланы потеряли около 800 человек убитыми, раненными и пленными, а сюникцы и тао-кларжетийцы - почти 500 человек. Погиб один из членов рода Багратуни картлийский придворный Егише. 

 

Однако поле боя осталось за войском Васка и Аристакеса. Отличились курдские копейщики, которых набрал ишхан Васак, зная, что придётся иметь дело с кочевниками у которых много конницы.

 

Объединённая армия возобновила осаду Батуми и здесь войско ишхана Васака впервые наблюдало как работают осадные онагры, которые были в кларжетийском войске.  

 

Но аланы были ещё очень сильны. Они восстановили силы и в конце декабря снова вернулись в Абхазию. Теперь Васак и Аристакес решили разделиться, условившись, что пока Васак будет отвлекать алан в Абхазии, Аристакес разорит и завоюет аланскую страну на севере. 

 

Пока ишхан Васак маневрировал от крепости Кутаиси до Цагети и гор Амбролаури, тао-кларжетитйская армия высадилась в Зихии и отправилась на Магхас — столицу аланского хана.

 

Но теперь удача отвернулась от Васака. Аланы отличались быстрой конницей, которая смогла легко перехватывать пешие отряды его войска и навязывать им бой в невыгодных условиях. 7 июля 929 года аланы смогли отделить и окружить курдских наёмников при Цагети, а 1 сентября 929 года они перехватили отряд самого ишхана Васака. В этом бою при подавляющем превосходстве алан отряд сюникцев был почти полностью уничтожен. 

 

Кроме 630 сюникцев, которые были убиты или попали в плен, погибли Абиард, младший брат ишхана Васака, и придворный грек Габриэл Хагизоачарит. Сам ишхан и его сын Овсеп едва смогли спастись.  

 

19 октября 929 года пала крепость Магас, столица Алании, но это уже не могло изменить ход войны. Аланы по-прежнему обладали подавляющим численным превосходством.  

 

Ишхан Васак с сыном вернулся в Сюник. Здесь он узнал, что его жена Антипатра унаследовала византийское владение Церасус. В феврале 930 года Антипатра умерла — придворный лекарь говорил, что последние роды сильно ослабили её здоровье. 

 

Овсеп стал правителем Церасуса, формально подчиняясь дуксу Халдии, но фактически являясь независимым. Он покинул Капан и уехал в свою новую землю — Церасус, а потом сыграл свадьбу в Тортоми со своей невестой Сопи Багратуни. 

 

Ишхан Васак, подавленный смертью жены (с которой он рассорился, но к которой всё же был привязан) и отъездом сына, снова собрал войска и отправился в Тао-Кларжетию воевать с аланами. Но аланы к этому времени успели занять Картли и были близки к захвату Кларжетии, война, как мог убедиться Васак, оказалась почти проиграна. 

 

Он пытался уговорить командующего тао-кларжетийского войска Догукана Касида и командира грузинских наёмников Акопа попробовать сорвать осаду столицы Кларжети, при том, что численность войск сравнялась. Но тао-кларжетийцы не решились, оставаясь на позициях под столичной крепостью Тортоми в земле Тао.

 

2 декабря 930 года аланам сдалась крепость Артануджи и вся Кларжетия оказалсь ими захвачена. Узнав об этом регенты бдешхауни Сопи Багратуни капитулировали и 11 декабря 930 года от имени своей повелительницы признали Кларжети за правителем аланов. 

 

Раздосадованный поражением и напрасными жертвами ишхан Васак вернулся в Сюник. Он считал, что причиной поражения стала нерешительность регентов, которые не позволили своим войскам попытаться снова разбить алан, а держали их на охране своей столицы. 

 

В мае 934 года аланы снова напали на Тао-Кларжетию, и бдешхауни Сопи Багратуни снова призвала на помощь ишхана Васака. Он, следуя своему долгу союзника, не отказал, хотя и был уверен, что после недавних потерь война безнадёжна. 

 

Оказалось, что созыв воинов на войну спровоцировал восстание в аланских землях. Более трёх тысяч повстанцев, которые должны были составить аланскую армию в этой войне, взялись за оружие и аланскому вождю Арсену Овсети пришлось бороться с новым превосходящим в числе противником - предводителем повстанцев Баламбаром. 

Командующие тао-кларжетийской армии не мешали повстанцам и беспрепятственно прошли к крепости Касирскари в Сванетии. Туда же своих воинов привёл и ишхан Васак. 

Тао-кларжетийцы взяли Касрискари 18 августа 934 года. После этого они ушли в поход за море, собираясь захватить столицу аланского хана. На этот раз Васак не согласился с планом, но подчинился решению союзника, оставшись охранять Тао. 

 

Тем временем хан Арсен смог всё-таки подавить восстание и в начале 937 года с четырёхтысячной армией пошёл прямо на Тортоми.  

 

Возле Артануджи в Кларжетии ишхан Васак попытался остановить алан, имея всего около полуторы тысяч человек — свой отряд из Сюника и грузинских наёмников. Хотя ишхан опирался на удобную позицию в горах, аланы, имея более четырёх тысяч человек, смогли заставить его войско отступать, хотя потеряли около 800 человек. Ишхан смог сохранить войско в порядке и отступил домой, в Сюник.

 

В марте 938 года аланы смогли захватить всё Картли, а ишхан Васак маневрировал со своим отрядом рядом, дожидаясь возможности отбить Уплисцихе — столичную крепость Картли. 

 

Он попытался это сделать летом 938 года, но аланы, отступившие было на север, вернулись и снова атаковали его войско превосходящими силами. На этот раз почти все сюникцы погибли или были взяты в плен, а сам ишхан Васак оказался в кандалах у аланского вождя Овлува.  Впрочем, содержали его относительно неплохо, надеясь на выкуп.

  

Находясь под арестом, ишхан Васак дождался окончания войны 25 октября 939 года, когда бдешхауни Сопи Багратуни вынуждена была капитулировать и уступить аланскому вождю. 

Ишхану Васаку после этого позволили самостоятельно выкупиться из плена.

 

Очередная неудачная война расстроила ишхана, поскольку он потерял почти всех своих воинов. Почти все сюникские дзиаворы погибли - так, что при возвращении ишхана при дворе было всего два знатных воина - его сыновья Арташес и Севаг. По возвращении Васак признавал, что сюникские солдаты погибли по его вине, даже приносил извинения вдовам погибших, несмотря на их социальное положение, и старался как мог компенсировать семьям потерю старших мужчин-кормильцев.   

 

Однако ишхан Васак считал, что никакие потери не могут быть выше союзнического долга и был уверен, что поступал как должно, а потому стыдиться нечего. Он был готов и в третий раз пойти на помощь Сопи Багратуни, защищая её владения и владения своих будущих внуков. Он даже находил слова утешения для молодой Сопи, напоминая, что державы кочевников огромны и сильны, но непрочны. Так он внушил ей веру с способность однажды вернуть утраченное. Он держался с другими лучше, чем на самом деле себя чувствовал. 

 

На родине Васак уповал на то, чтобы его страна получила долгую мирную передышку. Этому благоприятствовал тот факт, что на земле Сюника боевые действия давно не велись. Но сам ишхан вернулся домой уже старым человеком, он часто страдал от усталости, упадка сил и жаловался на боли в суставах. Перенёсший горечь поражения, он уже не был похож на своего героического деда, которму так хотел подражать в детстве. 

 

Из-за поражений и потерь в войне с аланами, Васак прохладно отнёсся к новому восстанию армянских христиан и не поддержал его. В последние годы он больше болел, чем мог уделять время управлению страной. Когда он скончался 26 октября 941 года для многих эта смерть была ожидаемой — старый ишхан увядал на глазах.

 

Ишхан Васак III был деятельным, способным правителем, все решения которого диктовались умеренностью и любовью к подданым. Он считал себя ответственным за свою землю и своих подданных — перед своим родом и перед Богом.

 

Однако его запомнили скорее как славного, но несчастного и отсутствующего государя, поскольку значительная часть его правления прошла в заграничных походах из которых уроженцы Сюника редко возвращались на родину. Говорили, что ишхан Васак чаще воевал “ради чужих, чем ради своих”, что он был слишком честен и поэтому помогал другим больше, чем себе и своей стране. При этом он первым начал развивать собственное владение, чего не делали его отец и дед, а поэтому Сюник после его смерти остался чуть более богат, чем был раньше. К сожалению, это внутреннее развитие было в значительной мере сведено на нет большими потерями, которые страна понесла во время его военных походов.  

Изменено вчера, 13:00:31 пользователем Gaenkelti