Судьба Батыева Ханства

[Rusik 369]

Пролог

Если моё тело умирает, пусть моё тело умирает,

но не позволяйте моей стране умереть

Чингизхан

«Нет больше Золотой Орды! Есть улусы, татары и правители-чингизиды, а Орды уже давно нет. И не быть ей больше на этой земле и бы уже нет тех, кто её основал… монголов» - это были последние слова легендарного темника Едыге, произнесенные им в горах Улытау, когда беглого эмира застиг Жагал, сына Тохтамыша . После этого несколько копей одновременно воткнулись в его тело, и темник, при котором Золотая Орда, как нынче казалось, последний раз сверкнула короткой вспышкой, испустил дух.

Хусейн хорошо запомнил эти слова. Будучи молодым нукером Жагала, он лично присутствовал в тот вечер в Улытау, хоть и не участвовал непосредственно в убийстве темника. Наблюдая, как тело Едыге покидала душа, тогда он не придал его словам особого значения, посчитав бредом старика перед лицом смерти. Но годы шли, в черные, как мгла, волосы Хусейна уже прокралась седина, а Орда умирала. Медленно, словно пораженная страшной болезнью, гнила она изнутри. И если ещё несколько лет назад татарский народ хоть номинально был сплочен под властью Сарая, то сейчас даже этого нет. Казанские и Крымские ханства, Ногайская Орда, государство Шайбанидов и… Золотая Орда. Да, она все ещё держалась, но конец неумолимо приближался, и, казалось, ничто его не остановит. И правда была в последних словах Едыге. Монголов, настоящих монголов, покоривших половину мира, и заставивших вторую половину, дрожать от страха, уже не было. Подобно горсти соли, кинутой в воду, растворились они в народах от Дуная до Восточного Туркестана, сделав её чуточку соленой.

Двадцать пять лет прошло с тех пор, как эмир Едыге покинул этот мир. За это время Хусейн проделал нелегкий путь от никому не известного нукера до эмира и беклярбека Орды при хане Кичи-Мухаммеде. Вот уже семь последних лет он, как когда-то Ногай, Мамай, Едыге и Великий Тамерлан, будучи формально вторым, фактически являлся полновластным хозяином государства, а хан лишь молча исполнял его волю. Но аллах был милостив только к Железному Хромцу, судьба же остальных оказалась печальна. Особенно Едыге. Не постигнет ли и Хусейна такая же участь?

- Не постигнет – сказал сам себе вслух беклярбек, и ускорил бег иноходца, что бы достичь ставки хана засветло. Следовавшие за ним нукеры последовали примеру своего предводителя. - над Золотой Ордой снова будет сиять солнце, как при Бату, Узбеке и аз-Джанибеке. Мир ещё увидит Новую Орду, а её войны, как и прежде, будет вызывать трепет и внушать страх у её врагов по всему миру.

После того как всадники миновали очередной курган на горизонте появилась ставка Кичи-Мухаммеда. Как был известно эмиру послы из Самарканда и Сыгнака ещё вчера прибыли в ставку и теперь ждали прибытия Хусейна. Восточные соседи прекрасно понимали, что хан и движения лишнего не сделает, без совета своего беклярбека. Задача перед Ордой стояла сложная – необходимо было получить поддержку от соседей, ну или, по крайней мере, гарантии невмешательства в борьбу между Сараем и Казанью. С Узбекским ханством особых разногласий не было, ибо хан Абулхайыр уже давно облизывался на Западные земли вплоть до Яика. А вот с Тимуридами было сложнее. Правитель Тимуридской империи Шахрух давно мечтает примирить чингизидов, что бы сосредоточить удар по Индии, и по секретным донесениям собирается заключить союз и с Сараем, и с Казанью. Естественно, это в корне не устраивало Хусейна, который стремился всеми силами в первую очередь покончить с Казанью до того, как до неё доберутся вчерашние данники Орусуты.

Орусуты – единственный народ, перед которым Хусейн чувствовал если и не страх, то определенное волнение. Вчерашние данники, почти двести с лишним лет, лежавшие под Ордой, и ненавидящие её всем, чем можно было ненавидеть. Когда-то великий Бату завещал своим потомках, делать всё, что бы не допустить единение орусутов, ибо «когда они станут единым народом, их страна станет непобедимой». Первым завет Бату по иронии судьбы нарушил легендарный Узбек-хан, при котором Орда достигла пика своего могущества. Узбек дал право Московскому князю Ивану Калите быть первым среди других князей. Сменивший Узбека его сын аз-Джанибек так же все оставил как есть, а потом в Орде случилась усобица, и ханам стало уже не до орусутов. В итоге закончилось всё это битвой на Куликовом поле, ставшей началом конца той Великой Орды. Пока орусуты все ещё раздроблены, но Москва продолжает расти, присоединяя кого мечем, кого браком, кого звонкой монетой. Пройдет немого времени и вместо русских княжеств будет одна большая Московия. И этого больше все боялся Хусейн.

Так в раздумьях добрался беклярбек Хусейн до ставки хана Кичи-Мухаммеда, где уже в самом разгаре шел той по случаю прибытия зарубежных гостей. Дела государства будут решаться завтра, а пока все пили кумыз и айран, закусывая его свежеприготовленным мясом. А у западного края неба, похожее на большое сердце, висело красное солнце. Оставались мгновения до той поры, когда оно скроется за горизонтом и на земли Золотой Орды опустится ночь. Но за ночью последует день, тьма отступит перед светом, и начнется новый день в жизни Великого государства кочевников...

Итак,Нажмите здесь!

 Версия – 1.5.1.

Страна: Золотая Орда

Старт: 1444 год

Удачные страны: Исторические

Сложность: средняя (ибо нет большого опыта игры за кочевников)

Фора: нет

Цель: 1) дожить до вестернизации, 2) объединить все земли с татарской культурой, 3) Восстановить Золотую Орду в границах ханства Батыя (задача №2 + провинции с русской культурой принадлежат Орде, либо вассальному государству Орды)

Жанр повествования: эпично-литературный (много текста, картинок минимум)

P.S. Партия не отыграна до конца, так что за эпичный хэппи энд не отвечаю

[Cкрыть]

Изменено 07.04.2014, 09:09:28 пользователем Rusik

[Rusik 369]

Глава 1

Хусейн покидал ставку хана в приподнятом настроении. Переговоры с послами хана узбеков Абулхайыра и правителя Империи Тимуридов Шахруха, прошли, так как и планировал беклярбек. Как и ожидалось, Шахрух намерен заключить два альянса и с Сараем, и Казанью. Но как в то же время отметили тимуридские послы, Шахрух не станет ввязываться в междоусобицу чингизидов, если они прибудут в Казань после того, как начнется война. Вот он шанс и только слепой его не увидит. Что же касается узбеков, то здесь, как и предполагалось, все прошло замечательно. Абулхайыр дал понять, что поддержит притязания Сарая, как на Казанское ханство, так и на Ногайскую Орду.

Теперь у Золотой Орды есть надежные союзники, которые смогут прикрыть тылы, пока он займется решением внешних проблем, первая из которых - Казанское ханство. На протяжении двадцати лет в орде грызлись между собой два чингизида за право сидеть на троне Сарая. Обоих звали Мухаммедами, из-за чего первого называли Улы-Мухаммед (то есть «старший), второго Кичи-Мухаммед («младший»). Усобица закончилась очередным распадом государства, когда в год Лошади (1438) Улы-Мухаммед основал собственное ханство со столицей в Казани. Хусейна, сделавшего ставку на Кичи-Мухаммеда и неоднократно одерживавшего победы, казанский хан ненавидел пуще своего прямого конкурента.

И Орда, и Казань стремились заручиться поддержкой Тимуридов – самой грозной на тот момент кочевой империи. И то, что послы из Самарканда первым посетили Сарай, а не Казань, не могло не радовать Хусейна. Вторым союзником Орды стало государство Шайбанидов. Когда-то это был всего лишь улус потомков Шайбани, племянника Бату и являлся неотъемлемой частью золотоордынского государства. Теперь же Шайбаниды стали такими же независимыми, как и Золотая Орда, вели самостоятельную внешнюю политику и открыто мечтали перехватить первенство среди джучидов из рук потомков Токтая. Два государства объединяли общие противники – Казань и Ногайская Орда. И если послы империи Тамерлана заявили, что не собираются участвовать в войне с Казанью, то Абулхайыр согласился принять в походе деятельное участие. Союзник Улу-Мухаммеда Могулистан не представлял для Хусейна опасности – уж слишком далеко его тумены находились от Сарая, да и пройти им сначала предстояло по широкими степям Дешт-и-Кипчака, прежде чем дойти до Сарая.

А на самом деле...Нажмите здесь!

 [На старте Тимуриды заключают союз и с Ордой, и с Казанью. Если опоздать с объявлением войны Казани, то придется иметь дело с Тимуридами. Поэтому тактика на старте: не снимая паузы, одного дипломата к Тимуридам за альянсом, второго в Казань объявлять войну. Тимуриды не призываются, из-за отдаленности, но это нам не особо и нужно. Как только «казанский» дипломат возвращается, отправляем его к Шайбанидам заключать союз и призываем к войне. Казань заключает союз с Тимуридами, но не призывает их. Второй союзник Казани чаще всего Могулистан. Получается война Орда-Узбеки vs Казань-Могулистан]

[Cкрыть]

Главной целью ордынцев стал богатый золотыми рудниками Самур (Самара), считавшийся помимо прочего ещё и законным владением Кичи-Мухаммеда. Естественно, одним Самуром аппетиты Хусейна не ограничивались. Помимо них он поглядывал в сторону Симбира (Симбирск) и долины реки Пензы. Этого было достаточно, что бы ослабить Казань и вывести её из числа угроз Орды. Завоевывать всю Казань Хусейн не собирался – уж больно сложно будет её удержать безболезненно для Орды. Тем более до него дошли слухи, что на саму Казань оглядываются и орусуты, с которыми пока Хусейну воевать хотелось меньше всего.

Война началась с маневров обоих сторон. Снег, выпавший в конце года, сковал действия обоих армий, и лишь с приходом весны, начались активные боевые действия. К началу марта армия Орды под руководством Кичи-Мухаммед-хана и Хусейн-мырзы собралась в Тартанлы (Царицын). Беклярбек, дабы держать авторитет ханской власти, всегда брал правителя с собой. Стоит отметить, что, несмотря на ужасную неспособность хана к управлению государством, нередко Кичи-Мухаммед проявлял себя вполне годным полководцем. Как- никак он был потомственным чингизидом.

Ордынцы рассчитывали вторгнуться в долину реки Пензы, однако казанцы, понимая, что силы в долговременной перспективе не равны, решили нанести первыми удар. Увидев на горизонте движущееся из Пензы войско противника, беклярбек дал указ готовиться к обороне.

11 дня, месяца науруз (март) армии казанцев и ордынцев сошлись в Тартанлинском сражении (Царицын) . Армия Хусейна насчитывала 17 000 воинов, из которых 4 000 были всадниками. Казанский темник Абдул-Рахман Курсави имел на 2 000 всадников больше, но это не помогло ему одержать победу. Аллах в тот день был милостив к Хусейну. Казанское войско было разбито, потеряв в битве почти 12 500 доблестных воинов. Потери Орды были примерно в два раза меньше.

Кому интересноНажмите здесь!

 

[Cкрыть]

Остатки армии Казани бежали в Заволжские степи, а армия Хусейна одержав ещё несколько мелких приграничных побед, остановилась в Увеке (Саратов). После этого ордынский темник решил отправить в долину реки Пензы отряд для осады крепостей, а основными силами отошел к Тартанлы. Казанскому хану удалось собрать 11 000 воинов, но к моменту его прибытия, Пенза уже перешла под контроль ордынцев. Абдул-Рахман сначала вроде бы решил атаковать Пензу, но после того, как узнал, что туда же двинулся с основными силами Хусейн, передумал, и решил атаковать Увек. В итоге это сыграло только на руку ордынцам – Пензский отряд сумел уйти в Тартанлы, где объединился с главными силами Орды. В месяц караша (ноябрь) тумены Хусейна атаковали казанцев в Увеке, где опрокинули и наголову разбили противника. Все 11 000 воинов казанского хана погибли, сдались в плен или разбежались по бескрайним степям.

Кому интересноНажмите здесь!

 

[Cкрыть]

Неплохо шли дела и у хана Абулхайыра. Узбеки смогли нанести ряд чувствительных поражений Могулистану, а затем двинули свои тумены в Башкирию. Победа в Увеке и наступление узбеков в Бшакирии окончательно определили победителя. Улы-Мухаммед понимал, что счет его жизни уже шел на дни, и какого же было удивление хана, когда послы Орды не только гарантировали ему жизнь, но и сохраняли его ханство. Единственным требованием Хусейна стало присоединение к Орде захваченных Самура, Симбира и Пензы. В начале 1448 года противники заключили мир, который положил конец противостоянию двух Мухаммедов. Казанское ханство вышло из войны ослабленным и более серьезной угрозы для Орды не представляло.

***

Многие в ставке был удивлены тем, что после заключения мира с Казанью эмир Хусейн не распустил армию, а только увел её на зимовку в теплые земли Сакистана. Когда ханские глашатаи объявили о сборе в Сарае всем стало ясно, что война не закончилась. Впереди будет новый поход, а вопрос только в том, против кого будет направлена кривая монгольская сабля. Может быть Орусуты? Вряд ли. Поход на Москву был бы рискованным, а набег на Рязань не стоил мобилизации всей Ордынской армии. Кавказ? Может быть, учитывая, что правители Тимуридской имприи спят и видят, как разобраться с непокорными шиитами Кара-Кюнглу. Но что гадать, ибо впереди ханский совет, на котором Хусейн сам ответит на этот вопрос.

Пока вся татарская знать направлялась в Сарай, в своем шатре, на громадной леопардовой шкуре лежал Хусейн. Рядом сидел девятилетний сын Кичи-Мухаммеда и наследник ордынского престола царевич Ахмат. Принц внимательно разглядывал подарки, которые он получил от генуезских купцов. Энергичный, подвижный, горячий, но в то же время рассудительный, Ахмат, казалось, был полной противоположностью своего ленивого, вялого, грузного и инфантильного отца. Некоторые в Орде даже поговаривали, что он вовсе и не сын Кичи-Мухаммеда – уж больно часто в ставке хана любил гостить его племянник Барак-Султан, особенно в отсутствие самого отца семейства. Как отец Кичи-Мухаммед, был такой же, как и правитель, что вызывало большое беспокойство у волнующихся за судьбу правящей династии.

Судьба с самого рождения стала готовить будущего хана к суровым испытаниям. После смерти матери Кундуз-ханум от загадочной болезни, которая по симптомам очень напоминало отравление, власть в гареме хана захватила вторая жена узбечка Рабия, дочь самого Абулхайыра. Рабия была человеком властным, и, получив поддержку совета биев, попыталась убедить хана признать наследником своего сына Махмута. Жизнь малолетнего Ахмата висела на волоске, и именно тогда в дело неожиданно вмешался Барак-Султан. Он попросил Ахмата к себе на воспитание, что ещё более усилило слухи о неверности покойной Кундуз. Ситуация стала разворачиваться стремительно. Сторону Рабии взяла большая часть знати, но за Барак-Султаном стоял сам Хусейн, бывший ему побратимом, что автоматически предопределяло успех в противостоянии. Совет биев не осмелился перечить всесильному темнику и признал наследником Ахмата. Через два года Барак-Султан погиб в одном из боев с Улы-Мухаммедом, а уже повзрослевшего принца на воспитание взял сам Хусейн, которому, увы, аллах не даровал собственных детей.

Хусейн, не познавший до этого отческого счастья, относился к принцу как к своему родному сыну. Он брал его на охоту, сам учил сражаться и держаться в седле, а когда подрос, стал брать и многочисленные походы и набеги. С ранних лет он приучал его к жестокости и смерти, так обыденно царившей в широкой степи.
- Так смешно одеваются люди Запада, правда? - Ахмат показал Хусейну европейскую одежду, которую среди прочих получил в подарок от генуезцев. - неужели они в них могут ездить верхом?
- Западные люди отличаются от нас – ответил Хусейн и погрузился в сказанный им только что ответ....

Западные люди действительно отличаются от нас, от кочевников. И не только смешными на взгляд царевича одеждами. Они отличаются тем, что способно созидать. На протяжении веков монголы топили их в крови, разрушали города, вытаптывали поля, но, несмотря на все беды, города отстраивались, поля засеивались, ремесло возрождалось. А что же монголы? Монголы умели только отбирать. Орда была сильна, пока могла брать, а когда ей это стало недоступно, кончилось и могущество. Дошло до того, что Хусейн уже с опаской смотрел в сторону орусутов, хотя ещё лет двадцать назад считал их убогим народом.

Откинув голову, беклярбек отбросил тревожные мысли. Пусть этот вопрос решают улемы и имамы. Его дело – творить сущее. Генуэзские купцы, несмотря на уже почти умерший Великий Шелковый путь, все ещё пытаются торговать этим направлением. Только вот колонии итальянцев в Крыму и Азове, как говорят они сами, на ладан дышат. Особенно им докучает крымский хан. И здесь с генуезцами у Орды общий интерес. После поражения Казанского ханства, вторым препятствием по пути возрождения былого величия Золотой Орды стали Крымское ханство и Ногайская Орда. Но если ногаи не особо беспокоили Хусейна, так как наготове были его союзники - Шайбаниды и Тимуриды, то Крым вызывал опасения. Нет, сам по себе крымский хан Давлет-Гирей был не опасен, опасны были его союзники - грозные османы.

Турки давно оправились от поражения, которое им нанес Хромой Тимур. В год дракона, когда Орда ввязалась в бой с Казанью, турецкий султан Мехмед, прозванный Завоевателем, нанес сокрушительное поражение армиями крестоносцев на Варне, расчистив тем самым путь для дальнейшей турецкой экспансии. А недавно до Сарая дошла новость, что турки покорили и «самый желанный город на свете», именуемый орусутами Царьградом. В тот же года Дракона, когда пало войско крестоносцев, Мехмед, желая укрепить своё влияние на Черном море, взял под свою опеку Крымское ханство. Желая стать союзником турок, а не противником, почти сразу же с началом войны с Казанью, Хусейн отправил в Стамбул послов с задачей убедить их, что Орда им друг.

Тем временем, почувствовав себя в безопасности под османским крылом, Давлет-Гирей начал войну с Грузией. Армия крымчан уже захватила Абхазию и готовилась взять Мигрелию. А недавно до Сарая дошла новость, что Крымский хан заключил союз с Ногайской Ордой. Ни у кого в ставке вопрос против кого был направлен этот союз не вызывал сомнений. Видимо Давлет-Гирей настолько уверовал в собственные силы, что решил самостоятельно воевать с Ордой. Что ж, если он хочет войну, он её получит. И эмир сделает так, что не дождется он помощи от осман.

Хусейн встал, отряхнулся, позвал к себе служанку и велел ей подготовить платье для ханского совета. Служанка, выслушав наставление, спешно удалилась его выполнять, а хан подошел к висевшей на стене ковре в виде карты Орды. Этот ковер в своей время принадлежал Тохтамышу и на нем Орда простиралась от Дуная до Алтая.
- Мырза, мы будем рубить врагов нашей Орды?
- Да, - ответил Хусейн и кивнул головой на запад, - Давно пора уже утихомирить Крымского хана и показать, кто здесь главный в степях.
- Но ведь османы…
Хусейн улыбнулся – ему нравилось рассудительность и сообразительность принца. Если коварная степная судьба будет милостива к этому волчонку, то в будущем он станет величайшим ханом.

***

Ровно в полдень на вторую неделю после прекращения войны с Казанью в ставке Кичи-Мухаммеда в Сарае собрался ханский совет. Под куполом ханского дворца присутствовали бии, нойоны, беки, темники. Перед ними на белой кошме восседал Кичи-Мухаммед. Рядом с ним по праву руку сидел его сын и наследник золотоордынского престола царевич Ахмат, а по левую - беклярбек Хусейн. Все молчали, ожидая слов хана.
- Я собрал вас, славных мужей Великой Степи, что бы объявить свою волю. Недавно была повержена Казань и отныне она не является угрозой Орде.
Хан ещё долго говорил о недавней войне, о доблести и непобедимости ордынцев, но все ждали одного – когда слово передадут Хусейну. И вот, когда час настал, все взоры устремились на беклярбека. Хусейн сделал небольшую паузу, дабы ещё больше возбудить публику, после чего начал свою речь.
- Итак, о славные дети степи, как уже сказал наш Великий хан, опора и надежда Золотой Орды, Казань повержена. Но это не значит, что враги перевелись на просторах наших бескрайних степей. Мы по-прежнему уязвимы. – Беклярбек сделал паузу и обвел своим орлиным взглядом окружающих. – На севере набирают силу Орусуты, на востоке наш народ с кочевий вытесняют ногаи, а на западе Крымский хан и, вовсю, не считается с нашим мнением. И из всех них главной угрозой для Орды является…
Зал затаил дыхание.
- Крым!
Публика загудела. Всем уже стали ясны намерения Хусейна, но было и много вопросов. Главный из которых – сможет ли Орда одолеть союзников Давлет-Гирея османских турок.
- Я прекрасно понимаю Вас, о цвет нашей нации. В войне с османами у нас мало шансов на успех, ибо аллах, как никогда ныне милостив к ним. Но… - снова пауза – мы сможем объявить войну Крыму и сделать так, что турки не смогут вмешаться.
Хусейн встал с кошмы сделал несколько шагов навстречу публике, после чего указал рукой на Восток. После этого по залу разнеслось удовлетворительное гудение. Большинство уже поняли, к чему клонит эмир.

***

В этот же день был составлен ханский указ об объявлении войны Ногайской Орде. Поводом стало якобы спорные кочевья в местечке Рым, что между Яиком и Едилем (Волгой). Но не это волновало дальновидного Хусейна, ведь кочевий хватало и в самой Орде. Его беспокоил Крым. Появился шанс ослабить своего прямого конкурента на западе. Что же касается едыгеидов, то он не собирался далеко вклиниваться в их кочевья, ибо общая граница с Шайбанидами, и уж тем более, Тимуридами, ему пока была не нужна. Крымский хан ожидаемо пришел на помощь едыгеидам, а на стороне Хусейна выступили его союзники Тимуриды и Шайбаниды.

На самом деле...Нажмите здесь!

 [Крым, сам по себе не представляет вреда, если не привлечены на его сторону османы. Кроме турок он может заключить союз с третьей страной и здесь надо ловить момент. Так в моем случае этой страной стала Ногайская Орда. Идеальное развитие, ибо объявляя войну Ногайской Орде, получаем автоматом Крым, как второстепенного члена альянса. А дальше дело техники. Войну Золотая Орда, Тимуриды, Шайбаниды vs Ногайская Орда, Крым нужно очень постараться, что бы проиграть. Главное отобрать у Крыма провинцию с границей с Азовом, ибо Вестернизация. В идеале отобрать Едишькуль, Низовья Дона и Кубань, что бы полностью огарадить генуезский Азов от Крыма. Если не в состоянии решить вопрос одной войной, можно повторить тот же сценарий. Ну и ногаев за компанию попилить полезно, все таки война началась из-за них]

[Cкрыть]

С первых дней инициативу в войне взяли в свои руки Хусейн и его союзники. С востока по землям ногаев ударили узбеки и тимуриды. Так, армия ногаев была разбита Тимуридами в Хадж-Тархане (Астрахань), а ордынцы в ней участие так и не приняли. Их остатки бежали в западную Грузию, которую недавно присоединил к себе Крым. Второе и решающее сражение произошло в конце декабря 1448 года в Маныче. 19 000 крымско-ногайское войско было наголову разбито объединенными силами Орды и Тимуридов общей численностью почти в 40 000 всадников и пехотинцев.

Кому интересноНажмите здесь!

 

[Cкрыть]

Остатки армии противника обратились в бегство. По сути, после Манычского сражения, исход войны был предрешен. Окончательно армия крымского хана была опрокинута и рассеяно в сражении в июле 1448 году под Харкой (Харьков).

Кому интересноНажмите здесь!

 

[Cкрыть]

После этого активный период войны прекратился, начались осады крепостей. Увы, из-за нерасторопности ордынского командования, Едишкуль и Кубань взяли под контроль тимуриды, а под Орду перешли только Низовья Дона. Кроме того оставшиеся крымские земли так же осаждались войсками тимуридов, что делало дальнейшую войну бессмысленной. Осознав это, Хусейн заключил с Крымских ханом мир, достаточно мягкий, учитывая полный разгром его армии. Давлет-Гирей лишался всего лишь Низовий Дона, но при этом разрывал союз с Османской Империей.
Пока шли переговоры с Давлет-Гиреем, ногайский хан Ваккас заключил сепаратный мир с Тимуридами, отдав им Усть-Юрт и Мангышлак. Но сил для дальнейшей борьбы было все равно недостаточно. В серии нескольких сражений остатки его армий были уничтожены, и ему ничего не оставалось, как заключить мир с Ордой на её условиях – Жетеру отходила Узбекам, а Рын Золотой Орде.

Орда перед вторым крымско-ногайским походомНажмите здесь!

 

[Cкрыть]

***

Хусейн был недоволен результатами этой войны. Да, противник был разгромлен, а его армии уничтожены. Но, несмотря на безоговорочную победу, Орде достались всего лишь Низовья Дона, да ногайский Рын. Но с другой стороны ему удалось на время разрушить османо-крымский союз. Тем более недавно был одержан успех, по значимости сравнимый с недавними военными победами над Казанью и Крымом. Мехмед Завоеватель не только согласился заключить военный союз, но и взял в гарем младшую дочь хана. Золотая Орда получила сильного союзника, способного защитить от всех врагов, включая орусутов. Теперь можно было смело вести внешнюю политику, не оглядывая по сторонам.

Решение довершить начатое, и продолжить борьбу с Крымом, даже не ставилось под сомнение. Пятилетнее перемирие пролетело, словно его и не было. За это время Крым решил продолжить завоевание в восточном Причерноморье и напал на Трапезунд. Беклярбек торопился, словно чувствуя, что век его подходит к концу. Ему удалось сделать, казалось бы, невозможное – не только спасти Золотую Орду от падения в бездну, но и поднять её с колен. Орда уже не выглядела такой битой и несчастной, как ещё лет десять назад казалось Хусейну, когда он готовился к войне с Казанью. Но остались и не решенные проблемы. В первую очередь его беспокоила ситуация у трона. Ахмат уже вырос, стал статным джигитом и вполне может самостоятельно принимать решения, но сумеет ли он удержаться хотя бы до смерти Кичи-Мухаммеда без его Хусейна помощи? Но тревоги Хусейна за будущее наследника были вскоре развеяны вестями из Стамбула. 14 ноября 1455 года скончался Мехмед Завоеватель. Ему наследовал Баязид II. Новый султан, стараясь укрепить свои позиции, очень дорожил дружбой с Ордой и не стал возражать против женитьбы своей дочери Эмине на ордынском принце Ахмате. Теперь, будучи повязанным узами брака с династией Османли, Ахмат был в полной безопасности.

Хусейн отправился в новый поход на Крым и Ногайскую Орду в хорошем настроении и с уверенностью в предстоящем успехе. Как и пять лет назад ему удалось разыграть крымско-ногайский союз, дабы начать войну против обоих противников без участия осман. Но поминая прежние ошибки, эмир не стал на этот раз призывать Тимуридов. В поход выступили только Государство Шайбанидов. На обоих направлениях успех был на стороне ордынцев. В битве на Рыне ханская армия разгромила и полностью уничтожила войско ногаев, а армия беклярбека вторглась в Крым. Два осадных отряды расположились на Кубане и Харке, причем осаду последнего лично возглавии Хусейн. Главные силы решено было оставить в Низовьях Дона.

Впрочем, не все пошло так гладко, как хотелось бы эмиру. Крымский хан сумел вовремя дожать греков, отобрал у них Трапезунд (провинцию), а само княжество делал своим вассалом. Основные силы Крыма повернули на север, но увязли в Мегрелии, где бушевало грузинское восстание. Первой пала Кубань, после чего осадной отряд переместился в Едишкуль. Хусейн решил взять Харку, прежде чем двинуть свои тумены в Грузию. Но на этот раз судьба решила распорядиться по-своему. Утром, 9 дня месяца тамыз (Августа) в год тигра (1458) во время боя, завязавшегося после отчаянной вылазки защитников крепости, стрела безымянного война поразила шею отважного беклярбека. Уже после того, как атака была отбита, войны обнаружили тело своего предводителя на поле брани.

Однако особой радости осажденным смерть всесильного беклярбека Золотой Орды не принесло, ибо дни их были уже сочтены. Возглавивший осаду темник Джумадук через одиннадцать дней взял город измором. Месть ордынцев за смерть своего предводителя была яростной. Город был разграблен и сожжен, а население угнано в рабство. Разорив Харку, тумены Джумадука повернули в Грузию, но волею небес, решающей битвы между ордынцами и крымчанами не произошло. Во время перехода через Абхазию до Джумадука дошла весть из Ставки. Ногайский хан Ваккас запросил мира на условиях Орды, и по настоянию принца Ахмата хан принял предложение.

Несмотря на прочные позиции при дворе, наследник опасался бунта кочевой знати. Ведь покойный Хусейн многих не устраивал в степи, в особенности многочисленных чингизидов. Ахмат уговорил отца заключить мир, тем более Орда уже добилась много, чего желал от этой войны Хусейн. Этот мир оказался более жестким, чем предыдущий. На этот раз Орде отходили ногайские кочевья в районе Бузулука, а у Крыма отбирались Едишкуль и Кубань. Хусейн же был погребен поистине с ханскими почестями. Почти вся знать приехала почтить память отважного и бесстрашного эмира. Хан даже отменил празднования добытой победы, а в степи был объявлен месячный траур, посвященный памяти великому батыру Золотой Орды.

Как и полагал покойный Хусейн царевич Ахмат сумел взять ситуацию в Ставке в свои руки. Никто не посмел перечить молодому принцу, тем более за его спиной стоял могущественный тесть – Османский султан Баязид II. С первых же дней после погребения Хусейна Ахмат стал активно заниматься государственными делами. Хан Кичи-Мухаммед тем временем окончательно отошел от дел, доверив управление государством своему сыну. А в год собаки (1462) хан Кичи-Мухаммед скончался. По всем канонам монгольской традиции, на всеобщем Курултае в Сарае на белой кошме торжественно под одобрительные крики о славе Орде и непобедимости её воинов подняли Ахмата, сына Мухаммеда, теперь уже в качестве своего нового повелителя Изменено 08.04.2014, 17:34:46 пользователем Rusik

[Rusik 369]

Уважаемые форумчане. Столько просмотров и ни одного коммента. Я, как опытный графоман, ну очень чувствую себя неловко без тонн критики. Хотелось бы услышать мнение со стороны. Ну или хотя бы пожелания удачной партии

Изменено 08.04.2014, 11:48:28 пользователем Rusik

[Flashblacker4 828]

Уважаемые форумчане. Столько просмотров и ни одного коммента. Я, как опытный графоман, ну очень чувствую себя неловко без тонн критики Хотелось бы услышать мнение со стороны. Ну или хотя бы пожелания удачной партии rolleyes.gif

Больше текста,меньше картинок и главы почаще

[Falconette 5,481]

Уважаемые форумчане. Столько просмотров и ни одного коммента. Я, как опытный графоман, ну очень чувствую себя неловко без тонн критики. Хотелось бы услышать мнение со стороны. Ну или хотя бы пожелания удачной партии

Все очень здорово. У вас картинок немного, так что могли бы делать без спойлеров. Очень приветствуется всякая инфографика типа династических древ или каких-нибудь отвлеченных картин / картинок (типа такой, какая "в шапке" ААРа) с вашим комментарием

[Kruk 5,240]

Стиль хорош, добавить немного скриншотов и будет очень хорошо.

[Valkon 1,448]

Мне кажется, что не стоит забывать о том, что ААР — это отчет о партии, а не художественное произведение в сеттинге альтернативной истории. Из вашей стены текста очень сложно (и совершенно лениво) понять, как и что там у вас происходит.

Для примера:

Возглавивший осаду темник Джумадук через одиннадцать дней взял город измором.

Мне очень интересно, как в Универсалисе можно взять город измором за 11 дней (ибо я не представляю себе соответствующего разлета в модификаторах, так, чтобы иметь фазу осады в 11 дней, и иметь возможность на нулевой фазе при макисмальном кубике выйграть осаду), но сколь я не в читывался в буквы, ответа я так и не нашел.

Но это только моё, особо правильное мнение.

Изменено 08.04.2014, 15:22:59 пользователем Valkon

[Darth Nero 63]

Хороший литературно-исторический ААР, спасибо очень интересно читать

[Rusik 369]

Возглавивший осаду темник Джумадук через одиннадцать дней взял город измором.

Ну это для красного словца. А технически это было так. Генерал Хусейн Ч*** (фамилию не помню) умер при осаде, при этом прогресс уже был за 40%. По счастливой случайности в эту же прову на полном ходу двигался мой отряд без командира. Я нанял нового генерала Джумадука, поставил во главу движущегося отряда и он прибыл через 10-11 дней и после этого почти сразу же прова сдается. Как-то так.

Мне кажется, что не стоит забывать о том, что ААР — это отчет о партии, а не художественное произведение в сеттинге альтернативной истории.

Правильно, но нет же ничего страшного в том, что бы и первое и второе объединить.

Больше текста,меньше картинок и главы почаще

С "главами почаще" буду стараться, но есть такой неприятный тип людей под названием "Начальник". И эти вот "Начальники" очень любят, что бы я занимался совершенно ненужным делом - РАБОТОЙ

Изменено 08.04.2014, 16:34:35 пользователем Rusik

[Эльфин 2,793]

Все хорошо, и даже замечательно, но картинок бы побольше

[minta 176]

Всё отлично, правда бывает немного путанно читать из-за ордынских названий провинций, но антураж требует =)

[Slavkin 1,964]

Весьма и весьма интересно, но не могли бы вы в следующей главе осветить ситуацию в Литве: случилась ли уния с Польшей. Дело в том, что сохранение ВКЛ независимости - это плюс ещё одна страна, которая в состоянии вести экспансию на ваши земли. А вас и так будут поджимать Оттоманы и Москва.

[Rusik 369]

Глава 2

Василий IV

- Не вели казнить великий государь, вели слово молвить! – рязанцы как по команде одновременно упали на колени и склонили головы, как только им позволили войти в тронный зал Великого князя.
Недавно Орда устроила набег на Рязань, и по слухам, устроила там такое кровопролитие, что даже видавшие виды старики ужаснулись от жестокости татаров. И вот теперь живые свидетели пришли к нему, защитнику всего русского люда не земли Василию IV на челобитную. Князь жестом велел им подняться.
- Какого ты рода и как твое имя рязанец? – обратился князь к одному из них, которого принял за старшего.
- Земский боярин Степан Городецкий
- Так вот скажи мне боярин, а почему здесь ты? Где же Великий князь Рязанский Юрий Алексеевич?
Степан опустил голову.
- Великий князь Юрий остался в Рязани. Я не знаю, почему он не здесь, ибо мне не ведомы мысли правителей. Я же обращаюсь к Вам не от имени князя Юрия Алексеевича, а от имени народа рязанского, ибо мы, как и народ московский одной крови. Русской.
- Хорошо, боярин. Молви с какой целью в Москву явились.

Рязанский боярин в самых ярких красках стал описывать недавние события на своей Родине. Татары напали внезапно, их натиск был настолько стремителен, что дружина князя даже не смогла толком организовать отпор. Разгромив немногочисленных защитников, кочевники принялись за изуверства: вытаптывали поля, рубили мужей и порочили дев. А затем, взяв с Рязани всё имеющееся добро, подожгли стольный град княжеский.

Василий внимательно слушал рязанцев, одновременно осмысливая ситуацию. Без малого почти полвека, как Русь прекратили тревожить кочевники. Нет, мелкие набеги случались часто, но так, что бы как во времена Тохтамыша или Мамая. Теперь такие масштабные набеги русским казались уже такой дикостью, что в неё трудно было верить.
- И чего же хочет народ рязанский от Князя Московского?
- Защиты! Великий государь, все мы единый русский народ. Говорим мы с вами, о великий княже, на одном языке и живем по одним обычаям. Неужели вы оставите нас одних против этих безжалостных варваров.

Василий молчал, медленно переваривая в своей голове происходящее.
«Юрий Алексеевич глупец! Гордец и глупец! Вздумал, видите ли, расторгнуть союз с Москвой. Вот и получай, что хотел. И, несмотря на пожарища устроенные Ордой, утонувший в своей гордыне, не явился Юрий в Белокаменную, не признал своей неправоты и не попросил новой дружбы. Но с ним понятно, но что же делать теперь с Ордой. До сих пор не вериться, что Ахмат смог решиться на такое, но с другой стороны, он татарином был и татарином является. И нет мира между кочевниками и земледельцами».
- Великий князь примет решение, но не вам дано будет знать его. Отправляйтесь обратно в Рязань. В дорогу вас обеспечат всем необходимым.

Рязанцы, опустив головы, покинули зал. Собравшиеся дворяне молчали, понимая, что речь князя не окончена. Василий на миг вспомнил свою встречу с ханом Орды. Не так давно это было. После того, как трон государства Шайбанидов в 1478 году перешел к потомкам Хромого Тимура, Хан Казани Агалак, опасаясь ненасытности тимуридов, отказался от союза с ними и решил подружиться с Ордой. Сарай потребовал отказаться от независимости и признать над собой верховенство хана Ахмата. Гордость Агалака не позволила принять предложение Ахмата, что в итоге предопределило судьбу Казани. Зажатой между Ордой и Московией, вопрос её независимости был лишь вопросом времени. Восемь лет ещё правил после этого Агалак, но, как говорят на Руси, сколько веревочки не виться, а конец у неё один. В начале 1486 года Ахмат напал на Казань. В это же время Василий завершил присоединение Великого Новгорода. Последними русскими княжествами, независимыми от Орды оставались Рязань и Тверь. Но слишком слабы были они перед разросшейся мощью Москвы, и ждала их судьба, аналогичная новгородской. Но прежде чем решить судьбу Твери и Рязани, Москва решила присоединиться к дележе Казанского пирога.

Казанское войско ожидаемо было разбито Ахматом. Ордынцы осадили Казань. Василий давно желавший проверить на прочность Золотую Орду, в марте 1487 года объявил войну Казани и вошел с войском в Башкирию. Естественно, ордынцы оказались недовольны таким поведением Москвы. В сторону Башкирии выдвинулись тумены Ахмата. И когда уже армии стояли друг к другу лицом, в московский стан прибыли ордынские послы, которые предложили Василию лично встретиться с ханом. Василий после долгих раздумий согласился.
На рассвете, прямо перед глазами своих воинов встретились очно Великий князь Московский и Великий хан Ордынский. Русский князь был поражен увиденным. Перед ним был не высокомерный, заносчивый и кровожадный варвар, какими обычно являлись в представлении русских монгольские ханы. Ахмат разговаривал с князем на равных, был учтив, но в то же время в каждом его слове была уверенность и жесткость. Ещё более поразило и то, что хан вполне свободно, хоть и со степным говором, молвил с ним на русском языке. Тогда два правителя нашли общий язык: Москва получила Башкирию, а оставшаяся территория Казани стала вассалом Орды.

Но многие из бояр были недовольными таким миром. После того, как Новгород подчинился Москве, все чаще стали слышны кличи о единстве и непобедимости русских. Они призывали начать мстить за двухсотлетнее иго, считали кочевников отсталыми степняками, время которых уже прошло. В Думе возникла мощная антитатарская партия воеводы и боярина Игоря Романова, которого уже подержал сын великого князя и наследник Московского престола Василий Васильевич.
- Великий Государь, народ собрался у кремля. Они ждут Вашего решения.

Князь вернулся на землю и перевел свой взгляд на бояр, остановившись на Игоре Романове. Тот усиленно старался сохранить каменное лицо, но князь вполне прочитал в нем радостные эмоции. Кажись такое развитие дел, как никогда радовала боярина.
- Да не радостная весть пришла из Рязани, - начал речь князь, - но вина за это лежит исключительно на Юрии Алексеевиче. Вот к чему привели его глупость и гордость. Не разорви он союз с Москвой, не посмели бы басурмане разграбить Рязань. Но есть доля правды в словах Городецкого, ибо от Новгорода до Рязанщины живет один единый русский народ. Есть ли мнения на этот счет у почтенных бояр московских?

Около минуты зал пребывал в молчании, которое затем сменилось выкриками с мест возмутительного характера. Наконец со своего места встал Романов.
- Разреши слово молвить, великий государь!
- Говори.
- Правильно молвит наш великий государь, - обратился к собравшимся Романов, - Рязанщина пострадала из-за гордыни и глупости своего князя. Но не надо забывать о самих кочевников, этих варваров, которые только и умеют отбирать, грабить, насиловать и убивать. Когда-то русский народ объединился под знаменами Москвы и Дмитрий Донской разбил басурман на Куликовом поле, показав татарам всю мощь русского народа. Сейчас же русский народ ещё более един. Благодаря нашему владыке, славному князю Василию, власть Москвы признали в Новгороде, Ярославе, Владимире, Суздале. Вот-вот признают в Твери и Рязани. Так не пора ли нам самим нанести удар по татарам. Двести лет они издевались и грабили нас. Не пришло ли время заставить татаров покаяться за все грехи?!

Романов ещё долго продолжал свою речь и ещё несколько раз приводил параллели между текущим положением дел на Руси и временами Дмитрия Донского. Да, Русь сейчас едина, как некогда, вот только война с Мамаем будет немного отличаться от войны с Ахматом. Тогда Мамай шел с целью очередной раз ограбить и унизить Русь, а русские шли воевать за свою Родину, за жен и детей, за веру христианскую. Теперь же все поменялось с точностью наоборот. Если князь развяжет войну, то теперь татары будут воевать за свою Родину, жен и детей да веру мусульманскую. А Русь впервые за триста лет станет грабителем. Нет, во второй раз, ибо первый раз она уже выступила в роли грабителя, когда отобрала у Казани Башкирию.

Тем временем Романов закончил свою речь под аплодисменты и положительные выкрики собравшихся. На лице Князя появилась едва заметная улыбка. Как ловко Романов под предлогом исторического возмездеия и защиты русского народа продвигает сугубо корысные цели – захват Казани и заволжских земель. Князь не сомневался, что точно такое же настроение царит не только среди большинства бояр, но и во всем московском государстве. Но с другой стороны, почему бы нет? Дания занята войной с Императором Римским и в спину не ударит, а Княжество Литовское недавно подчинилась Польше на правах младшего партнера в унии. Союза между Ордой и Тимурами больше нет. Так не пора ли обратить своё внимание на восток? Сил у Руси предостаточно, а ещё один удачный поход вознесет его славу по всей Европе.

- У Орды есть союзники – робко сказал один из бояр, видимо не разделявшего мнение большинства. Нам придется столкнуться с османами.
Не лишенные смысла слова боярина заглушил неодобрительный гул. Впрочем, спор уже был бессмыслен, ибо князь принял решение. Иначе бы поступить он не мог, ибо не поняли бы его все от бояр в Москве до крепостных крестьян на полях.

***

Ахмат-хан

Каждый монгольский хан вплоть до Ахмата считали себя умнее и дальновиднее своего предшественника. Каждый искал свой путь, но так и не смог свернуть с глубокой колеи, проложенной великим Чингиз-ханом. Но с каждым поколением властвовать над покоренными народами и держать их в крепкой узде становилось все сложнее и сложнее, пока, наконец, это стало просто невозможно. Изменился мир, изменились оседлые народы, и лишь кочевники остались прежними.

У Золотой Орды силы остались немалые. К победам эмира Хусейна над Казанью, Крымом и Ногайской ордой, Ахмат добавил и свои собственные. В год тигра (1470) вновь Золотая Орда направила свои тумены в сторону старых противников – Ногайской Орды и Крымского ханства. И небеса снова были на стороне Сарая, хотя на завершение войны потребовалось пять долгих лет. Темник Джумадук разбил на Рыне ногайского полководца Тимура Еркенчара, а затем пленил всю его армию на нижнем течении Яика. Так как вся армия крымского хана была сосредоточена в Трапезунде, крымское побережье Черного моря стала легкой добычей западной армии Орды под руководством Кутугхана. Лишь поздней осенью два года спустя после начала военных действий армия Хаджи Джобанзаде прибыла в Абхазию. Но здесь его уже поджидал Кутугхаг с союзниками-шайбанидами. Ордынцы атаковали Абхазию и наголову разбили Джобанзаде. Остатки армии крымчан одними ими известными тропам смогли пробраться на полуостров, но от погони в итоге не ушли. В начале месяца акпан (февраль) следующего года армия Джобанзаде была полностью уничтожена. Поражение оказалось разгромным. И даже заключение сепаратного мира с Шайбанидами, по которому узбеки получили Алимулинскую степь, не спасло Ногайскую Орду. Ногайский хан предлагал мир на любых условиях Орды лишь бы сохранить уже свою жизнь, и Ахмат оказался милостив к побежденному противнику. По условиям мира Крым лишался Харки (Харькова), а Ногайское ханство признавал себя вассалом Золотой Орды и обязалось по первому же вызову выставить своё войско на стороне Ахмата против любого противника.

Победа была одержана блестяще, но хан Ахмат понимал, что это победа, равно как и предыдущие, над равными противниками, которые испытывают такой же кризис, как и Орда. И если он не примет меры и не изменит Орду изнутри, то все его правления сведется к продлению агонии кочевого государства.
Выход хан видел в экономическом благосостоянии государства, точнее, в его эффективном административном устройстве. Установленная веками система безнадежна устарела. Очень большую помощь во внедрении новых методов управления оказал принятый на службу монетный мастер Мехмед Мехди. Познания мастера позволяли не только эффективно бороться с обесцениванием ордынских монет, но и развивать административное устройство. Долго и упорно внедрял новые методы в своё государство Ахмад, и лишь на 15-й год (1477) своего правления удалось ему добиться желаемого. Тогда же ханом была провозглашена новая национальная идея, основанная на экономическом развитии государства.

Пока Ахмат занимался внутренними делами Орды, стремительно поменялась ситуация на востоке. В год собаки (1478) скончался отважный хан узбеков Абулхайыр. Аллах был немилостив к покойному хану и не одарил его наследником. Ни одна из многочисленных жен не подарила Абулхайыру сыновей, а родные братья давно уже покинули этот мир. Многочисленные роды и племена уже готовились развязать усобицу, но Абулхайыр сумел защитить свою Орду, завещал трон внуку Хромого Тимура хану Улуг-беку. Теперь государство Тимуридов простиралось от Каспия на западе до Пакистана на Востоке, и от Сибири на севере до Персидского залива на юге. Огромнейшая кочевая империя по размерам уступала разве что империи Чингиз-хана. Завещание Абулхайыра не признал Мамлюкский султанат, правитель которого был женат на дочери Абулхайыра, и объявил войну за наследство. Мамлюки рассчитывали на помощь Орды, ведь Ахмат так же не был доволен наследством Абулхайыра, ибо одной из его жен была младшая дочь покойного хана. После заключения шайбанидо-тимуридской унии, Ахмат расторг союз с Самаркандом, но, к сожалению Мамлюков, воевать на их стороне не стал, ибо опасался гневной реакции Османской Империи. Без помощи Орды Мамлюки не смогли организовать военные действия против Тимуридов и через два года признали их права на трон Узбекского ханства.

Опасаясь повторить судьбу государства Шайбанидов, казанский хан Агалак попытался наладить связи с Ордой и расторг союз с Самаркандом, но лучше бы он этого не делал. Ибо Ахмат не признавал дружбы со слабыми. Слабые должны были только подчиняться – так звучал один из заветов великого Чингиз-хана, и этого завета Ахмат придерживался на протяжении всей жизни. Короткая война завершилась победой Орды, но в раздел Казани вмешалась Москва, потребовав себе Башкирию. Степная знать рычала от недовольства и требовала наказать орусутов, но Ахмат не только не направил свои тумены на север, но и договорился с князем Василием. В итоге Башкирия досталась Москве, а Казань стал вассалом Золотой Орды. Агалак же недолго пожил на своем веке. Уже на следующий год он был свергнут при одобрении Ахмата собственным племянником Махмудом Боралги.

После подчинения Казани на широких степях Орды воцарился мир. Но не всем нравилась такая мирная политика хана. Многие знатные беки и батыры были недовольные таким положением дел, считая, что это явный признак слабости и вырождения. Особенно бесила их лояльность хана к орусутам. Некоторые племена открыто требовали вырезать род чингизидов и поднимали восстания. Ахмат жестоко карал бунтовщиков, полагая силой решить эти проблемы. Не церемонясь рубили головы непокорным ханские нукеры, но не ведал хан, что ситуация уже зашла слишком далеко…

***

Шатер хана был просторным, и пленников, запыленных, в изорванных одеждах, со связанными волосяными арканами руками, поставили у входа. Со всех сторон их окружили молчаливые суровые нукеры с обнаженными саблями. В шатре стояла пугающая тишина, и свет, падающий через отверстие в куполообразной крыше, сделался вдруг тяжелым и тусклым.
Ахмат в упор посмотрел на Джаббар-батыра, угадывая в нем главного зачинщика набега на Рязань. Джаббар на протяжении всей жизни служил верой и правдой Орде, воевал ещё при Хусейне, совершил немало подвигов в войнах с Крымом и Ногаями и уже успел обрасти степными легендами.

- Рассказывай, Джаббар-батыр. Как посмел ты, и твои люди ослушаться воли хана.
Пленник поднял опухшее от побоев лицо и смело посмотрел в лицо хана, не испытав и тени страха:
- О, Хан, я поступил так, как велело мне сердце, дух и воля предков, ибо я Чингизид. Пока мы воюем с нашими братьями по вере и языку, эти языческие свиньи жируют, забыли, что такое боль, и открыто смеются над тобой.

Лицо хана побагровело, глаза недобро сверкнули, а рука потянулась к кинжалу. Увидев это, батыр понял, что его участь решена. Отчаяние охватило Джаббара, и он решил выпалить все, что у него накипело за последние годы.
- Ты дружишь с орусутами, хан, а ведь они наши враги. Я видел их тогда в Казане. Не нужно быть провидцем, что бы не распознать их мысли. Они ненавидят нас и только и ждут, что бы покорить нас, как когда-то Бату покорил их. Рано или поздно это произойдет. Не знаю, как ты, хан, но я не намерен становиться орусутом, есть свинину, и пить вино. Пусть я погибну от твоего клина, либо меча орусута, но я погибну в священной войне во имя Аллаха и духов предков, и душа моя будет на небесах в объятиях нежных пери.

Батыр замолк на минуту, а затем расхохотался.

- Это был не просто набег. Я и мои единомышленники уверены, что орусутский князь это так не оставит и объявит нам войну. Чему уготовано судьбой, того не миновать. Пришло время великой Битвы!

Все присутствовавшие, затаив дыхание, ждали, что ответит хан. Но Ахмат молчал. Секундная вспышка гнева прошла, а на её место тут же вернулась хладнокровье и расчетливость. Батыр ослушался приказа своего повелителя, и нет ему пощады. Но ведь Джаббар сейчас говорил не только от своего имени, и это больше всего беспокоило хана. Еще несколько мгновений простояла в шатре немая сцена, после чего хан жестом велел нукерам увести пленников.

- Завтра на рассвете устроить показательную казнь. Всем отрубить головы! Пусть другим будет уроком!
Собравшиеся стали перешептываться.

- Джаббар-батыр популярен в народе… - сказал кто-то из нойонов, но тут же замолк, когда поймал на себе суровый взгляд хана.
- Разве хан что-либо повторяет дважды? – ответил за правителя сидевший по правую руку от хана первый визирь Мехмед Мехди.

Хан одобрительно кивнул головой, после чего хотел было обратиться к окружающим, как тут же послышался громкий топот копыт. Кто-то снаружи кричал о срочной новости для хана. Через мгновение в шатре в сопровождении нукеров появился молодой джигит.
- О, Великий хан…
- Говори!
Тот поднял серое от усталости и пыли лицо.
- Я только что от вашего верного вассала, казанского хана Махмуда. Отряды орусутов вторглись в Казань. Махмуд со своими людьми уже мчит к тебе в ставку. А из Москвы в ближайшее время выступит вся рать Московского князя Василия. Они в двух месяцах пути от наших границ.

***

В месяц кыркуйек (сентябрь) года зайца (1495) отряды орусутов перешли границу Казанского ханства, а из Москвы в сторону приволжских степей двинулась вся орусутская рать. Не мешкая, Ахмат отправил гонцов собирать войско. Уже к началу октября войско Орды насчитывала почти 50 000 человек, из которых около 10 000 составляли его союзники казанцы и ногаи, и ещё из 10 000 человек состоял особых «азовских» воинов, вооруженных европейским оружием. Недавно, в принадлежащем Генуи Азове вспыхнуло татарское восстание. Захватив власть, мятежники обратились с просьбой к Ахмату принять Азов в Орду, и, как бы ни хотелось Ахмату портить отношения с генуезскими купцами, отказать он им не мог. Вместе с Азовом, достались хану и весь его арсенал, состоящий из современного европейского оружия. Однако хан не спешил с решительным наступлением, решив дождаться османской помощи. Около 20 000 воинов согласился отправить турецкий султан на помощь своему союзнику во главе с храбрым и отважным генералом Камар Караманли.

Московское войско прибыло к границам Орды только к ноябрю, когда степь уже оказалась во власти ветров, а землю сковал тонкий лед. Вопреки ожиданиям, у границ собралось всего 20 000 орусутов во главе с Великим Князем. В декабре орусуты перешли ордынскую границу и осадили Тамбу (Тамбов). Ахмат не стал ввязываться в прямые столкновения с орусутами до прихода турок. Армия осман прибыла только к марту следующего года, когда Тамба уже была взята. Кроме того узнав о приходе осман, Василий так же запросил подкрепление. В результате его армия увеличилась до 41 000 воинов, с которой он осадил Пензу. Кроме того соседний Симбир (Симбирск) так же находился в осаде, где расположилась резервная 13 000 армия главного зачинщика похода на Орду боярина Романова.

Прежде чем идти глубь степи, Василий решил взять под контроль Пензу, где собственно и узнал о приближении к нему армии Орды. 18 мая 1496 года ордынские отряды начали переправу через Пензу.

***

Сощурившись, весь подавшись вперед, смотрел Василий на лежащую перед ним низменную равнину. Отсюда, с холма, отлично была видна тускло поблескивающая излучина Пензы, через которую заканчивал переправу ордынский арьергард. Отсюда же было видно, как строились, готовились к битве ордынские полки. Вечернее солнце все ниже опускалось к краю земли, и розовый туман стелился над степью. Опытным глазом Василий без труда определил, что у Орды около 50 тысяч конных и пеших воинов. Усиленным шагом к Пензе двигался из Мурома резервный 10 000 отряд, а значит, численный перевес был на его стороне. Ибо как докладывал ему лазутчик из татарского стана это вся армия противника и резервов у Ахмата не осталось.

С жадным любопытством следил хан за тем, как готовилось к битве войско ордынцев: в центре встали османы – он их отличил по одеяниям. Невооруженным глазом князь насчитал около 20 000 турок. Справа и слева от осман встали татарские полки правой и левой руки численностью около 10 000 каждый. Позади выстроилась артиллерия, в которой противник превосходил его. Но как полагал Василий, существенное роли она не сыграет.

Солнце коснулось края земли. С тоскливым, пронзительным криком метались в светлом вечернем небе испуганные кулики. Пришло время вечернего намаза. Все войска Орды опустились на колени, обратив свои лица в сторону Мекки. Более ста тысяч молитв, торопливых и жарких, полетели одновременно к небу. И аллах сумел понять, и не отвернул свое лицо от правоверных, но не ведал об этом Великий Князь.

Битва на Пензе

***

На следующий день два огромных войска остановились друг против друга на расстоянии полета стрелы. С вершины холма, сидя на гнедом коне, облокотившись на луку седла, Василий наблюдал за тем, что происходило на равнине. Лицо князя было непроницаемо, и никто в этот миг не мог бы угадать, что делается в его душе.

А князю вдруг стало страшно. Недобрые предчувствия стиснули сердце. И он с суеверным страхом подумал, что это не к добру. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Отвага и дерзость руководили всегда его поступками. Сейчас, казалось бы, бояться было нечего - воинов у него было не меньше, а подкрепление из Мурома было уже близко. Даже если ордынцы выдержат натиск, то свежие муромские силы точно обеспечат ему победу. Великая тишина нависла над полем, и показалось Василию, что на миг даже остановилось в небе нежаркое апрельское солнце…

Тысячеголосый крик, похожий одновременно на стон и на рычание смертельно раненного зверя, метнулся к синему небу и, отразившись от него, как от каменной тверди, рассыпался над землей. Золотоордынская конница черной лавиной покатилась на передовой полк русских.

Удар был страшен. Русские пешие воины не отступили, только вмиг, словно от ураганного ветра, поредел их строй. Острыми наконечниками копий вспарывали они животы татарским коням, а там, где нельзя было повернуться с копьем, рубились саблями, сбивали всадников тяжелыми палицами. Битва набирала силу, и от туч пыли, вставшей до неба, стало гаснуть солнце. Русские выдержали первую волну атаки, после чего пошли в контрнаступление. Настала кульминация боя - скрестили тяжелые мечи ратники центрального большого полка Василия с кривыми саблями осман. Отлично видел Василий, что, несмотря на то, что воины его продвинулись далеко вперед, центр осман не сломлен.

Битва шла уже несколько часов, но никто бы не смог с уверенностью сказать, чье войско более близко к победе. Василий понимал, что долго так продолжаться не будет. Воины устали, они изнемогают от жажды, и, если сейчас хотя бы на небольшом участке битвы обозначится успех ордынцев, может произойти самое худшее…
- Великий князь, на подходе дружина из Мурома боярина Михаила Галицына.
Словно бальзам на душу. Василий моментально почувствовал прилив духа и бодрости. Вот он переломный момент.
- Вели муромцам ударить по левому крылу ордынского войска. Да поможет нам Господь!
- Слушаюсь! – витязь поднял своего коня на дыбы и помчался вниз с холма, туда, где уже стояли бойцы из авангарда муромской дружина.

С воем, с криками, призывающими на помощь Христа, взметнув над головами копья со стягами святых, помчались один за одним, отряды всадников. Свежие кони летели подобно птицам, и всякий видевший это понимал, что теперь ордынцам не устоять.Вот он, долгожданный миг. Пройдет совсем немного времени, и побегут ордынцы, а бегущего с битвы не может остановить никакая сила. Василий уже представил миг, как войдет он со своей ратью в сам Сарай и сожжет его, как когда-то жгли монголы русские города. И будет Орда отныне лежать у подножья московского трона.

Сквозь редкие разрывы в гигантском облаке пыли Василий увидел, как дрогнуло левое крыло ордынского войска и начало медленно отступать. Татары еще не бежали, но это уже было предрешено. Ордынских воинов почти не было видно. Их словно поглотила русская рать.
Василий перекрестился. Муромцы заходили в тыл главным силам Ахмата. Теперь ничто не могло изменить исхода битвы. Князь обернулся назад, чтобы посмотреть в глаза тех, кто стоял в эти минуты вместе с ним на вершине холма. Но странное дело - он не увидел на их лицах радости.
- Во имя Христа! - крикнул князь.- Я заставлю татар...
Василий не успел договорить. Один из его витязей вдруг протянул руку в сторону сечи. Губы его дрожали.

Князь резко обернулся. То, что он увидел, помутило его разум, а глаза закрыл черный туман. Когда же зрение вернулось к нему, Василий увидел, как на горизонте появилась татарская конница. Удар был столь неожиданным и мощным, что русская конница не выдержала его. Отряд, еще недавно теснивший татарские полки, распался на две части побежал назад, сметая на своём пути пехоту. Безумными, расширившимися от страха глазами, смотрел теперь Василий на происходящее. Случилось то, чего он так боялся. Бегство русской конницы дало новые силы не только на левом крыле татарам, но и османам в центре, а справа ордынцы уже повернули русских вспять.

Выдержка изменила Василию. Задыхаясь, с перекошенным ртом, он кричал, требовал ответа от своих приближенных: откуда взялось у татар свежее войско, почему никто не предупредил его о том, что на подмогу татарам идут почти 10 000 свежих всадников? Ордынская конница гнала русских по всей равнине. На вершине холма уже отчетливее слышался звон железа, стоны раненых и крики затаптываемых конями, мольбы о помощи. И уже не желание победить, а хотя бы спастись, сохранить свою жизнь овладело князем. Он изо всей силы пришпорил коня и помчался прочь с поля битвы, бросив на произвол судьбы свою рать.

И весь срок жизни, который даст ему судьба, будет Василий возвращаться мыслями к Битве на Пензе: почему господь отвернулся от него?
Бродя по сумеречным комнатам своего дворца в Кремле, вспоминая, как внезапно, словно гром среди ясного неба, вырвалась ордынская конница, как прямо из рук ушла победа, в которую он уже успел поверить. Василий скрипел зубами от бессильной ярости. Если бы все можно было начать заново! Но никому не дано повернуть время вспять. И не поднять павших в битве воинов, чтобы снова двинуть их на Орду..

Но все это было потом. А сейчас еще слышался за спиной топот погони и над головой с пронзительным тонким свистом проносились татарские стрелы. Только за Касимовым отстали преследователи. Медленно, словно слабые ручейки, стекались к Василию небольшие отряды и группы уцелевших в битве воинов. Торопливо уходил Василий в сторону Москвы.

Весть о поражение на Пензе вмиг разлетелось по всей Руси и соседям. Верные люди уже сообщили князю, что недавно севший на литовский престол и разорвавший польскую унию Ян-Ольбрахт Ягеллон, узнав о том, что произошло на Пензе, уже подумывает ударить Руси в спину. Но Василий верил. Он верил, что все можно изменить, лишь бы не растерять то, что осталось, и собрать новые силы. А для этого нельзя было никому показывать свою слабость. Одно дело - потерпеть поражение, но заставить всех думать, что это случайность, и совсем другое - отказаться от борьбы, вызывая к себе жалость и презрение окружающих. По-прежнему рука должна быть твердой, речь властной, а поступки решительными.

Сейчас для пользы дела следовало забыть о Литве. Ничто так не возвышает в глазах людей, как победа над тем, от кого еще недавно пришлось бежать. Значит, снова следовало обратить свой взор в сторону степи. Ордынцы показали, что они все ещё сильны, но не опьянеют ли они от успеха? Только теперь обязательно нужна победа, потому что второй раз подняться уже не удастся.

А вот так это было. Жуть...Нажмите здесь!

 

[Cкрыть]

***

Поминав и предав земле всех павших на Пензе повернул Ахмат свои тумены на юг. После такой сечи нужно было прийти с себя. Да, победа была одержана безоговорочно. В общей сложности из 63 000 принимавших участие в битве, полегло на поле сражение не многим более 10 000. Но вся армия настолько была утомлена сражением, что о преследовании никто и не думал. Прошли времена, когда одной битвой решалась война. Необходимо было подготовиться к новому вторжению орусутов, ибо даже, несмотря на разгром на Пензе, силы у Василия ещё оставались.

До конца года лишь мелкие отряды русских изредка появлялись на рубежах Орды. Полноценно война возобновилась в январе следующего года. Русские снова вступили на Пензу. Василием двигала жажда мести. Он хотел именно здесь взять реванш у Орды. Весть о новом наступлении Василия застигла Ахмата в Увеке (Саратов), где он находился на зимовке. Османы были расквартированы в Казани, а ещё два татарских тумена расположились в Тартанлы (Царицын).

Ахмат спешно реорганизовал войско, и как год назад решил дождаться прихода Карманли из Казани. Василий, понимая, что численные перевес уже на стороне Орды, решил разбить врага поодиночке. Внезапно сняв осаду Пензу, русская 20 000-я рать атаковала Увек (Саратов), где располагалось 45 000 ордынцев. 11 ноября сошлись армии у левого берега Едиля (Волги).
Но не ведал Великий князь, что снова попал в ловушку, ибо с Казани на выручку Ахмату спешным маршем двигались османы. Ордынский хан поставил задачу как можно сильнее потрепать русских до прихода Карманли. И со своей задачей Ордынцы справились. Ордынцы потеряли почти 11 000 воинов, но потери Василия превысили 15 000. Ахмат бежал с армией на юг, а деморализованная русская рать оказалась под ударом осман. И снова Великий Князь потерпел поражение и вынужден был бежать до Москвы, путь на которую теперь уже татарам был открыт.

***

Чья-то рука откинула полог, закрывающий вход в шатер, и через порог переступил начальник ханской стражи Хаджи-Черкесс:
- Мой повелитель, один из орусутов, которых мы недавно взяли в плен под Владимиром, хочет видеть Вас. По виду он знатного происхождения.
Ахмат вскинул голову, в глазах его мелькнуло удивление:
- Хорошо,- ответил хан. И выдержав паузу и обдумав ситуацию, продолжил - В полночь приведешь его ко мне. Сделай так, что бы никто этого не заметил. Ясно?

Нукер кивнул и спешно удалился, а на лице Ахмата возникла легкая улыбка. Время пролетело незаметно. И вот, в назначенный час в сопровождении Хаджи-Черкесса через порог переступил высокий зрелых лет мужчина, укутанный в плащ и с завязанными за спиной руками. Хан в упор посмотрел на пленника, после чего велел Хаджи-Черкессу развязать руки, усадить пленника на кошму. Нукер был удивлен, но, зная характер хана, не задавая вопросов, выполнил приказ.
- Приветствую тебя, Великий Князь! – начал после непродолжительной паузы Ахмат, - не думал, что наша встреча будет таковой. Но что же, лучше здесь, чем в Кремле. Не так ли?
Князь молчал.
- Что-нибудь ещё, о Великий Хан? - спросил Нукер, понимая, что разговор будет с глазу на глаз.
- Да, пусть подадут кумыс и лепешки. Негоже столь важного гостя оставлять без угощения.

Нукер удалился. Через несколько мгновений служанка принесла две большие кисе кумыса и яства. Долгое время оба правителя молчали. Ахмат смотрел на князя и вспоминал их первое встречу в Казани. Перед ханом был все тот же правитель Московии, что и десять лет назад. Недавние неудачи не надломили его. По-прежнему в его взгляде читалось достоинство, смелость и отвага. Но теперь кроме этого чувствовалась и злость. Злость на всех, включая самого себя. Он мечтал быть первым из русских князей покорителем Орды, а покорили его самого.
- И я приветствую тебя, хан!

Ахмат сделал несколько маленьких глотков кумыса, и, не отрывая взгляда от собеседника, кивком головы дал понять, что ждет от него слова.
- Что может сказать побитый волк победителю схватки. Мне остается лишь просить снисхождения, ибо жизнь сейчас моя на волоске. Со дня на день сдастся Владимир, но ведь им одним ты не ограничишься. Следующая будет Москва. Она может держаться годам, но рано или поздно падет. И скорее рано, ибо боярщина, спасая свои жалкие шкуры, сама откроет тебе ворота. Но ты, как и твой далекий предок Батый, не будешь милостив к побежденным. Москва вновь запылает, а земля её наполниться стонами женщин и детей.

Хан нахмурился.
- Знаешь, почему ты проиграл, князь? Почему Аллах был милостив к Орде, а пророк Иса отвернулся от Вас?
Василий дал понять Ахмату, что готов слушать.

- Потому что впервые за триста лет кочевник воевал не ради грабежа и наживы, а за своих стариков, детей и жен. Вы же давно сами примерили шкуру грабителей. Когда ты ограбил и разорил Новгород, я ещё мог тебя понять, ибо это было во благо единения орусутских земель. Но когда ты полез в Казань все стало на свои места. И я благодарен тебе князь!

На лице Василия возникло удивление.
- Да-да, ты не ослышался. Эта война изменила мой народ. Во-первых освободительная борьба сплотила нас. Раньше мы были кто? Множество родов и племен со схожей культурой. Теперь же я смело могу сказать, что теперь мы единая татарская народность. Во-вторых, даже слепому понятно, что если бы не помощь турок-осман, мы бы не смогли противостоять твоим батырам. Значит, нам нужно поменяться. Изменить устройство армии, провести реформы. Ну а в-третьих, славные победы на Пензе и в Увеке, равно как и поход на Москву, дали моему народу снова почувствовать себя силой.

Хан замолчал, допил кумыс, и вытирая усы, продолжил.
- И в качестве благодарности я дарю тебе жизнь, Князь! И не нужно мне более твоих земель, кроме Башкирии. Она отойдет обратно Казани, ибо это будет справедливо. Завтра торжественно мы заключим мир. Ты вернешься в Москву спасителем, сумевшим договориться с варварами, и народ простит тебе былые неудачи. Дай аллах, что бы я ни ошибся в тебе, князь!

Вновь раздался звон колокольчика. На пороге моментально вырос ханский стражник.
- Отведите этого пленника в самую теплую юрту, накормите яствами, дайте новую одежду и приставьте самую надежную охрану.
- Слушаю и повинуюсь, мой повелитель!
- Подожди. Отправь гонца к Салимгерею и вели, что запланированный на ночь штурм Владимира отменяется.
- Будет исполнено.

13 дня, месяца саур (апрель) в год Лошади (1498) между Московским княжеством и Золотой Ордой был заключен мир. Несмотря на то, что московская рать была разгромлена, а ордынское войско уже готовилось осадить Москву, хан Ахмат был милостив к побежденному противнику. Московия лишь вернула Башкирию Казанскому ханству и выплатила дань - 92 сундука золотом.

***

После заключения мира, князь Василий IV дал слово Ахмат-хану впредь не смотреть в сторону степей. В свою очередь ордынский хан пообещал не трогать русские княжества. Но владыка степей понимал, что хоть и крепко было слово княжеское, не мог он ответить за всех противников Орды. Тем более князь уже был стар, его старший сын Василий погиб при обороне города Владимира, а младшему Юрию едва исполнилось два года. Какие настроения бы возобладали в Москве после смерти Василия IV, не знал никто. Не ведал этого и Ахмат, и, не желая повторения новой войны с орусутами, решил возобновить дружбу с потомками Тамерлана.

Владыкам тимуридского государства к тому времени уже покорилась Северная Индия вплоть до реки Инд, но потомки Тимура не собирались на этом останавливаться. В этих условиях нужно было обезопасить себя от удара как с запада от Орды, так и с севера от орусутов. Как нельзя кстати пришлось к двору предложение Ахмата возобновить альянс. Не ведал тогда ни Уаис-хан, правитель Тимуридов, ни Ахмат, что, заключая этот союз, залили они фундамент будущего Долгого мира в степи.

Много чего ещё хотелось свершить во благо Орды отважному Ахмату, вот только короток человеческий век. В суровую зиму года петуха (1501) сразила хана простуда. Изначально он не предал ей большого значения, но вскоре за ней появилась лихорадка. В считанные месяцы она отняла все силы хана и приковала к постели, а в месяц тамыз (август) отважный Ахмат скончался. Изменено 11.04.2014, 12:04:03 пользователем Rusik

[fursh 3,025]

А мне наоборот хочется больше скринов.

[Rusik 369]

Прошу перенести этот ААР временно в "заброшенные". Дело в том, что до недавнего времени исключительно катал партии только в EU3/EU4. Но недавно приятель порекомендовал CK. Установил пиратку, запустил, вник и, как говориться, понеслось. Отыграл несколько тестовых партий – нет слов, одни эмоции. Игра мне показалась не глобальной государственной стратегией, а этаким глобальным аристократическим The Sims в средневековом антураже. В общем пришлась она мне по душе.

Но это не значит, что на ЕУ4 можно ставить крест. ААР будет продолжен, просто он временно замораживается.