Лучшие авторы в этой теме
-
NoOneName 45 сообщений
-
nelsonV 35 сообщений
-
Venc 25 сообщений
-
Behond 10 сообщений
-
war_dog 9 сообщений
-
Аорс 9 сообщений
-
Bes 5 сообщений
-
2misha 5 сообщений
-
Olegard 5 сообщений
-
enot1980 5 сообщений
-
muborevich 4 сообщений
-
Великий диктатор 3 сообщений
-
Александрович 3 сообщений
-
vanek_monster 3 сообщений
-
Blackfyre Kreis 3 сообщений
-
Кастилиус 2 сообщений
-
maksyutar 2 сообщений
-
Angry Humanist 2 сообщений
-
evgenlewandowskiy 2 сообщений
-
Ричард 1 сообщение
-
Пастух 1 сообщение
-
.thumb.jpg.269b83e9b8541b03bc1c4d2fb9d04609.jpg)
Адмирал 1 сообщение
-
Alterus 1 сообщение
-
Вольт 1 сообщение
Популярные дни
-
Сейчас на странице 0 пользователей
- Нет пользователей, просматривающих эту страницу
-
Модераторы онлайн
- alexis
- Blackfyre Kreis
- СУЛАРИУС
Рекомендованные сообщения
ТРОЦКИЗМ ИЛИ ЛЕНИНИЗМ?
Речь на пленуме коммунистической фракции ВЦСПС 19 ноября 1924 г.
Товарищи! После обстоятельного доклада Каменева мне остаётся сказать немного. Я ограничусь поэтому разоблачением некоторых легенд, распространяемых Троцким и его единомышленниками об Октябрьском восстании, о роли Троцкого в восстании, о партии и подготовке Октября и т.д. Здесь же я коснусь троцкизма, как своеобразной идеологии, несовместимой с ленинизмом, и задач партии в связи с последними литературными выступлениями Троцкого.
I
ФАКТЫ ОБ ОКТЯБРЬСКОМ ВОССТАНИИ
Прежде всего об Октябрьском восстании. Среди членов партии усиленно распространяют слухи о том, что ЦК в целом был будто бы против восстания в октябре 1917 года. Рассказывают обычно, что 10 октября, когда ЦК принял решение об организации восстания, ЦК в своём большинстве высказался сначала против восстания, но в это время ворвался будто бы на заседание ЦК один рабочий и сказал: “Вы решаете вопрос против восстания, а я вам говорю, что восстание всё-таки будет, несмотря ни на что”. И вот после этих угроз ЦК, будто бы струсивши, вновь поставил вопрос о восстании и принял решение об организации восстания.
Это не простой слух, товарищи. Об этом пишет известный Джон Рид в своей книге “Десять дней”, который стоял далеко от нашей партии и, конечно, не мог знать истории нашего конспиративного собрания от 10 октября, попав, ввиду этого, на удочку сплетен, идущих от господ Сухановых. Этот рассказ передаётся и повторяется потом в ряде брошюр, принадлежащих перу троцкистов, между прочим, в одной из последних брошюр об Октябре, написанной Сыркиным. Эти слухи усиленно поддерживаются последними литературными выступлениями Троцкого.
Едва ли нужно доказывать, что все эти и подобные им арабские сказки не соответствуют действительности, что ничего подобного на самом деле не было на заседании ЦК, да и не могло быть. Мы могли бы ввиду этого пройти мимо этих нелепых слухов: мало ли вообще слухов фабрикуется в кабинетах оппозиционеров или стоящих вдали от партии людей. Мы, действительно, так и поступали до сего времени, не обращая внимания, например, на ошибки Джона Рида и не заботясь об исправлении этих ошибок. Но после последних выступлений Троцкого пройти мимо таких легенд уже нельзя, ибо на таких легендах стараются теперь воспитывать молодёжь и, к несчастью, кой-каких результатов уже добились в этом отношении. Я должен ввиду этого противопоставить этим нелепым слухам действительные факты.
Я беру протоколы заседания ЦК нашей партии от 10(23) октября 1917 года. Присутствуют: Ленин, Зиновьев, Каменев, Сталин, Троцкий, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Коллонтай, Бубнов, Сокольников, Ломов. Обсуждается вопрос о текущем моменте и восстании. После прений голосуется резолюция товарища Ленина о восстании. Резолюция принимается большинством 10 против 2. Кажется, ясно: ЦК большинством 10 против 2 постановил перейти к непосредственной практической работе по организации восстания. Центральный Комитет выбирает на этом же заседании политический центр по руководству восстанием под названием Политического бюро в составе: Ленина, Зиновьева, Сталина, Каменева, Троцкого, Сокольникова и Бубнова.
Таковы факты.
Эти протоколы сразу разрушают несколько легенд. Они разрушают легенду о том, что ЦК в своём большинстве стоял будто бы против восстания. Они разрушают также легенду о том, что ЦК в вопросе о восстании стоял будто бы перед расколом. Из протоколов ясно, что противники немедленного восстания — Каменев и Зиновьев — вошли в орган политического руководства восстанием наравне со сторонниками восстания. Ни о каком расколе не было и не могло быть речи.
Троцкий уверяет, что в лице Каменева и Зиновьева мы имели в Октябре правое крыло нашей партии, почти что социал-демократов. Непонятно только: как могло случиться, что партия обошлась в таком случае без раскола; как могло случиться, что разногласия с Каменевым и Зиновьевым продолжались всего несколько дней; как могло случиться, что эти товарищи, несмотря на разногласия, ставились партией на важнейшие посты, выбирались в политический центр восстания и пр.? В партии достаточно известна беспощадность Ленина в отношении социал-демократов; партия знает, что Ленин ни на одну минуту не согласился бы иметь в партии, да еще на важнейших постах, социал-демократически настроенных товарищей. Чем объяснить, что партия обошлась без раскола? Объясняется это тем, что, несмотря на разногласия, мы имели в лице этих товарищей старых большевиков, стоящих на общей почве большевизма. В чём состояла эта общая почва? В единстве взглядов на основные вопросы: о характере русской революции, о движущих силах революции, о роли крестьянства, об основах партийного руководства и т. д. Без такой общей почвы раскол был бы неминуем. Раскола не было, а разногласия длились всего несколько дней, потому и только потому, что мы имели в лице Каменева и Зиновьева ленинцев, большевиков.
Перейдём теперь к легенде об особой роли Троцкого в Октябрьском восстании. Троцкисты усиленно распространяют слухи о том, что вдохновителем и единственным руководителем Октябрьского восстания являлся Троцкий. Эти слухи особенно усиленно распространяются так называемым редактором сочинений Троцкого, Ленцнером. Сам Троцкий, систематически обходя партию, ЦК партии и Петроградский комитет партии, замалчивая руководящую роль этих организаций в деле восстания и усиленно выдвигая себя, как центральную фигуру Октябрьского восстания, вольно или невольно, способствует распространению слухов об особой роли Троцкого в восстании. Я далёк от того, чтобы отрицать несомненно важную роль Троцкого в восстании. Но должен сказать, что никакой особой роли в Октябрьском восстании Троцкий не играл и играть не мог, что, будучи председателем Петроградского Совета, он выполнял лишь волю соответствующих партийных инстанций, руководивших каждым шагом Троцкого. Обывателям, вроде Суханова, все это может показаться странным, но факты, действительные факты, целиком и полностью подтверждают это мое утверждение.
Возьмем протоколы следующего заседания ЦК от 16(29) октября 1917 года. Присутствуют члены ЦК, плюс представители Петроградского комитета, плюс представители военной организации, фабзавкомов, профсоюзов, железнодорожников. В числе присутствующих, кроме членов ЦК, имеются: Крыленко, Шотман, Калинин, Володарский, Шляпников, Лацис и др. Всего 25 человек. Обсуждается вопрос о восстании с чисто практически-организационной стороны. Принимается резолюция Ленина о восстании большинством 20 против 2, при 3 воздержавшихся. Избирается практический центр по организационному руководству восстанием. Кто же попадает в этот центр? В этот центр выбираются пятеро: Свердлов, Сталин, Дзержинский, Бубнов, Урицкий. Задачи практического центра: руководить всеми практическими органами восстания согласно директивам Центрального Комитета. Таким образом, на этом заседании ЦК произошло, как видите, нечто “ужасное”, т. е. в состав практического центра, призванного руководить восстанием, “странным образом” не попал “вдохновитель”, “главная фигура”, “единственный руководитель” восстания, Троцкий. Как примирить это с ходячим мнением об особой роли Троцкого? Не правда ли, несколько “странно” всё это, как сказал бы Суханов, или как сказали бы троцкисты. Между тем, здесь нет, собственно говоря, ничего странного, ибо никакой особой роли ни в партии, ни в Октябрьском восстании не играл и не мог играть Троцкий, человек сравнительно новый для нашей партии в период Октября. Он, как и все ответственные работники, являлся лишь исполнителем воли ЦК и его органов. Кто знаком с механикой партийного руководства большевиков, тот поймёт без особого труда, что иначе п не могло быть: стоило Троцкому нарушить волю ЦК, чтобы лишиться влияния на ход дел. Разговоры об особой роли Троцкого есть легенда, распространяемая услужливыми “партийными” кумушками.
Это не значит, конечно, что Октябрьское восстание не имело своего вдохновителя. Нет, у него был свой вдохновитель и руководитель. Но это был Ленин, а не кто-либо другой, тот самый Ленин, чьи резолюции принимались ЦК при решении вопроса о восстании, тот самый Ленин, которому подполье не помешало быть действительным вдохновителем восстания, вопреки утверждению Троцкого. Глупо и смешно пытаться теперь болтовней о подполье замазать тот несомненный факт, что вдохновителем восстания был вождь партии В.И. Ленин.
Таковы факты.
Допустим, говорят нам, но нельзя отрицать того, что Троцкий хорошо дрался в период Октября. Да, это верно, Троцкий действительно хорошо дрался в Октябре. Но в период Октября хорошо дрался не только Троцкий, недурно дрались даже такие люди, как левые эсеры, стоявшие тогда бок о бок с большевиками. Вообще я должен сказать, что в период победоносного восстания, когда враг изолирован, а восстание нарастает, нетрудно драться хорошо. В такие моменты даже отсталые становятся героями.
Но борьба пролетариата не представляет сплошного наступления, сплошной цепи успехов. Борьба пролетариата имеет также свои испытания, свои поражения. Настоящим революционером является не тот, кто проявляет мужество в период победоносного восстания, но тот, кто, умея драться хорошо при победоносном наступлении революции, умеет вместе с тем проявить мужество в период отступления революции, в период поражения пролетариата, кто не теряет голову и не дрейфит при неудачах революции, при успехах врага, кто не ударяется в панику и не впадает в отчаяние в период отступления революции. Недурно дрались левые эсеры в период Октября, поддерживая большевиков. Но кому не известно, что эти “храбрые” бойцы ударились в панику в период Бреста, когда наступление германского империализма бросило их в отчаяние и в истерику. Крайне печально, но факт несомненный, что у Троцкого, хорошо дравшегося в период Октября, не хватило мужества в период Бреста, в период временных неудач революции, для того, чтобы проявить достаточную стойкость в эту трудную минуту и не пойти по стопам левых эсеров. Бесспорно, что момент был трудный, нужно было проявить особое мужество и железное спокойствие для того, чтобы не растеряться, во-время отступить, во-время принять мир, вывести пролетарскую армию из-под удара германского империализма, сохранить крестьянские резервы и, получив таким образом передышку, ударить потом на врага с новыми силами. Но такого мужества и такой революционной стойкости, к сожалению, не оказалось у Троцкого в эту трудную минуту.
По мнению Троцкого, основной урок пролетарской революции состоит в том, чтобы “не сдрейфить” во время Октября. Это неверно, ибо это утверждение Троцкого содержит лишь частицу правды об уроках революции. Вся правда об уроках пролетарской революции состоит в том, чтобы “не сдрейфить” не только в дни наступления революции, но и в дни её отступления, когда враг берёт верх, а революция терпит неудачи. Революция не исчерпывается Октябрём. Октябрь есть лишь начало пролетарской революции. Плохо, если дрейфят при подымающемся восстании. Еще хуже, если дрейфят при тяжёлых испытаниях революции, после взятия власти. Удержание власти на другой день революции не менее важно, чем взятие власти. Если Троцкий сдрейфил в период Бреста, в период тяжёлых испытаний нашей революции, когда дело чуть было не дошло до “сдачи” власти, то он должен понять, что октябрьские ошибки Каменева и Зиновьева тут совершенно не при чём.
Так обстоит дело с легендами об Октябрьском восстании.
II
ПАРТИЯ И ПОДГОТОВКА ОКТЯБРЯ
Перейдём теперь к вопросу о подготовке Октября. Послушав Троцкого, можно подумать, что партия большевиков весь подготовительный период от марта до октября только и делала, что топталась на месте, разъедалась внутренними противоречиями и всячески мешала Ленину, и если бы не Троцкий, та неизвестно, чем кончилось бы дело Октябрьской революции. Несколько забавно слышать эти странные речи о партии от Троцкого, объявившего в том же “предисловии” к III тому, что “основным инструментом пролетарского переворота служит партия”, что “без партии, помимо партии, в обход партии, через суррогат партии пролетарская революция победить не может”, причём сам аллах не поймёт, как могла победить наша революция, если “основной её инструмент” оказался негодным, а “в обход партии” нет, оказывается, никакой возможности победить. Но странностями угощает нас Троцкий не впервые. Надо думать, что забавные речи о нашей партии относятся к числу обычных странностей Троцкого.
Рассмотрим вкратце историю подготовки Октября по периодам.
1) Период новой ориентировки партии (март — апрель). Основные факты этого периода:
а) свержение царизма;
б) образование Временного правительства (диктатура буржуазии);
в) появление Советов рабочих и солдатских депутатов (диктатура пролетариата и крестьянства);
г) двоевластие;
д) апрельская демонстрация;
е) первый кризис власти.
Характерной чертой этого периода является тот факт, что существуют рядом, вместе, в одно и то же время и диктатура буржуазии, и диктатура пролетариата и крестьянства, причём последняя доверчиво относится к первой, верит в её мирные стремления, добровольно отдаёт власть буржуазии и превращает себя, таким образом, в её придаток. Серьёзных конфликтов между двумя диктатурами нет еще. Но есть зато “контактная комиссия”.
Это был величайший перелом в истории России ц небывалый поворот в истории нашей партии. Старая, дореволюционная платформа прямого свержения правительства была ясна и определённа, но она уже не подходила к новым условиям борьбы. Теперь уже нельзя было итти прямо на свержение правительства, ибо оно было связано с Советами, находившимися под влиянием оборонцев, и партии пришлось бы вести непосильную войну и против правительства, и против Советов. Но нельзя было также вести политику поддержки Временного правительства, ибо оно являлось правительством империализма. Необходима была новая ориентировка партии в новых условиях борьбы. Партия (её большинство) шла к этой новой ориентировке ощупью. Она приняла политику давления Советов на Временное правительство в вопросе о мире и не решилась сразу сделать шаг вперёд от старого лозунга о диктатуре пролетариата и крестьянства к новому лозунгу о власти Советов. Эта половинчатая политика была рассчитана на то, чтобы дать Советам разглядеть на конкретных вопросах о мире подлинную империалистическую природу Временного правительства и тем оторвать их от последнего. Но это была глубоко ошибочная позиция, ибо она следила пацифистские иллюзии, лила воду на мельницу оборончества и затрудняла революционное воспитание масс. Эту ошибочную позицию я разделял тогда с другими товарищами по партии и отказался от неё полностью лишь в середине апреля, присоединившись к тезисам Ленина. Нужна была новая ориентировка. Эту новую ориентировку дал партии Ленин в своих знаменитых Апрельских тезисах. Я не распространяюсь об этих тезисах, так как они известны всем и каждому. Были ли тогда у партии разногласия с Лениным? Да, были. Как долго длились эти разногласия? Не более двух недель. Общегородская конференция Петроградской организации (вторая половина апреля), принявшая тезисы Ленина, была поворотным пунктом в развитии нашей партии. Всероссийская апрельская конференция (конец апреля) лишь довершила в общероссийском масштабе дело Петроградской конференции, сплотив вокруг единой партийной позиции девять десятых партии.
Теперь, спустя семь лет, Троцкий злорадствует по поводу былых разногласий у большевиков, изображая эти разногласия, как борьбу чуть ли не двух партий внутри большевизма. Но, во-первых, Троцкий тут безбожно преувеличивает и раздувает дело, ибо партия большевиков пережила эти разногласия без малейшего потрясения. Во-вторых, наша партия была бы кастой, а не революционной партией, если бы она не допускала в своей среде оттенков мысли, причем известно, что разногласия бывали у нас и в прошлом, например, в период III Думы, что, однако, не мешало единству нашей партии. В-третьих, нелишне будет спросить, какова была тогда позиция самого Троцкого, охотно злорадствующего теперь по поводу былых разногласий у большевиков? Так называемый редактор сочинений Троцкого Ленцнер уверяет, что американские письма Троцкого (март) “целиком предвосхитили” ленинские “Письма из далека” (март), легшие в основу Апрельских тезисов Ленина. Так и сказано: “целиком предвосхитили”. Троцкий не возражает против такой аналогии, принимая её, видимо, с благодарностью. Но, во-первых, письма Троцкого “совсем не похожи” на письма Ленина ни по духу, ни по выводам, ибо они отражают целиком и полностью антибольшевистский лозунг Троцкого: “без царя, а правительство рабочее”, лозунг, означающий революцию без крестьянства. Стоит только просмотреть эти две группы писем, чтобы убедиться в этом. Во-вторых, чем объяснить в таком случае, что Ленин счел нужным отмежеваться от Троцкого на другой же день после своего приезда из-за границы? Кому не известны неоднократные заявления Ленина о том, что лозунг Троцкого: “без царя, а правительство рабочее”, является попыткой “перепрыгнуть через не изжившее себя крестьянское движение”, что этот лозунг означает “игру в захват власти рабочим правительством” ?
Что может быть общего между большевистскими тезисами Ленина и антибольшевистской схемой Троцкого с её “игрой в захват власти”? И откуда только берется у людей эта страсть сравнивать хибарочку с Монбланом? Для чего понадобилось Ленцнеру это рискованное присоединение к куче старых легенд о нашей революции ещё одной легенды о “предвосхищении” в американских письмах Троцкого известных “Писем из далека” Ленина?
Недаром говорится, что услужливый медведь опаснее врага.
2) Период революционной мобилизация масс (май—август). Основные факты этого периода:
а) апрельская демонстрация в Петрограде и образование коалиционного правительства с участием “социалистов”;
б) первомайская демонстрация в основных центрах России с лозунгом “демократического мира”;
в) июньская демонстрация в Петрограде с основным лозунгом “Долой министров-капиталистов!”;
г) июньское наступление на фронте и неудачи русской армии;
д) июльская вооружённая демонстрация в Петрограде, уход министров-кадетов из правительства;
е) привод с фронта контрреволюционных войск, разгром редакции “Правды”, борьба контрреволюции с Советами и образование нового коалиционного правительства во главе с Керенским;
ж) VI съезд нашей партии, давший лозунг подготовки вооружённого восстания;
з) контрреволюционное Государственное совещание и общая забастовка в Москве;
и) неудачное наступление Корнилова на Петроград, оживление Советов, отставка кадетов и образование “Директории”.
Характерной чертой этого периода нужно считать обострение кризиса и нарушение того неустойчивого равновесия между Советами и Временным правительством, которое, — плохо ли, хорошо ли, — существовало в предыдущий период. Двоевластие стало нестерпимым для обеих сторон. Хрупкое здание “контактной комиссии” доживает последние дни. “Кризис власти” и “министерская чехарда” являлись тогда самыми модными словечками момента. Кризис на фронте и разруха в тылу делают своё дело, усиливая крайние фланги и сжимая с двух сторон соглашателей-оборонцев. Революция мобилизуется, вызывая мобилизацию контрреволюции. Контрреволюция, в свою очередь, подстёгивает революцию, вызывая новые волны революционного прилива. Вопрос о переходе власти к новому классу становится очередным вопросом дня.
Были ли тогда разногласия в нашей партии? Да, были. Но они имели исключительно деловой характер, вопреки уверениям Троцкого, пытающегося открыть “правое” и “левое” крыло партии. То есть это были такие разногласия, без которых не бывает вообще живой партийной жизни и действительной партийной работы.
Не прав Троцкий, уверяя, что апрельская демонстрация в Петрограде вызвала разногласия внутри Центрального Комитета. Центральный Комитет был абсолютно един в этом вопросе, осуждая попытку группы товарищей арестовать Временное правительство в момент, когда в Советах и в армии большевики составляли меньшинство. Если бы Троцкий писал “историю” Октября не по Суханову, а по действительным документам, он без труда убедился бы в ошибочности своего утверждения.
Абсолютно не прав Троцкий, утверждая, что попытка, “по инициативе Ленина”, устроить демонстрацию 10 июня встретила обвинение в “авантюризме” со стороны “правых” членов Центрального Комитета. Если бы Троцкий писал не по Суханову, он знал бы наверняка, что демонстрация 10 июня была отложена в полном согласии с Лениным, причём необходимость отсрочки защищал Ленин в большой речи на известном заседании Петроградского комитета (см. протоколы Петроградского комитета).
Совершенно не прав Троцкий, говоря о “трагических” разногласиях внутри ЦК в связи с июльской вооружённой демонстрацией. Троцкий просто сочиняет, полагая, что некоторые члены руководящей группы ЦК “должны были видеть в июльском эпизоде вредную авантюру”. Троцкий, не входивший еще тогда в состав нашего ЦК и являвшийся лишь нашим советским парламентарием, мог, конечно, и не знать, что ЦК рассматривал июльскую демонстрацию лишь как средство прощупывания противника, что ЦК (и Ленин) не хотели и не думали превратить демонстрацию в восстание в момент, когда столичные Советы стояли еще за оборонцев. Вполне возможно, что кое-кто из большевиков, действительно, хныкал в связи с июльским поражением. Мне известно, например, что кое-кто из арестованных тогда большевиков готов был даже покинуть наши ряды. Но умозаключать отсюда против некоторых, будто бы “правых”, будто бы членов ЦК, — значит безбожно искажать историю.
Не прав Троцкий, заявляя, что в корниловские дни обнаружилась в части верхов партии тенденция к блоку с оборонцами, к поддержке Временного правительства. Речь идёт, конечно, о тех самых будто бы “правых”, которые не дают спать Троцкому. Троцкий не прав, так как есть на свете такие документы, как тогдашний ЦО партии, опрокидывающий заявления Троцкого. Троцкий ссылается на письмо Ленина в ЦК с предостережением против поддержки Керенского. Но Троцкий не понимает писем Ленина, их значения, их назначения. Ленин в своих письмах иногда нарочно забегает вперёд, выдвигая на первый план те возможные ошибки, которые могут быть допущены, и критикуя их авансом с целью предупредить партию и застраховать её от ошибок, или же иногда раздувает “мелочь” и делает “из мухи слона” с той же педагогической целью. Вождь партии, особенно если он находится в подполье, иначе и не может поступать, ибо он должен видеть дальше своих соратников и обязан бить тревогу по поводу каждой возможной ошибки, даже по поводу “мелочей”. Но делать из таких писем Ленина (а таких писем у него немало) вывод о “трагических” разногласиях и трубить по этому поводу — значит не понимать писем Ленина, не знать Ленина. Этим, должно быть, и объясняется, что Троцкий попадает иногда пальцем в небо. Короче: никаких, ровно никаких, разногласий не было в ЦК в дни корниловского выступления.
После июльского поражения между ЦК и Лениным действительно возникло разногласие по вопросу о судьбе Советов. Известно, что Ленин, желая сосредоточить внимание партии на подготовке восстания вне Советов, предостерегал от увлечения Советами, считая, что Советы, опоганенные оборонцами, превратились уже в пустое место. Центральный Комитет и VI съезд партии взяли более осторожную линию, решив, что нет оснований считать исключённым оживление Советов. Корниловское выступление показало, что решение было правильно. Впрочем, это разногласие не имело актуального значения для партии. Впоследствии Ленин признал, что линия VI съезда была правильна. Интересно, что Троцкий не уцепился за это разногласие и не раздул его до “чудовищных” размеров.
Единая и сплочённая партия, стоящая в центре революционной мобилизации масс, — такова картина положения нашей партии в этот период.
3) Период организации штурма (сентябрь — октябрь). Основные факты этого периода:
а) созыв Демократического совещания и провал идеи блока с кадетами;
б) переход Московского и Петроградского Советов на сторону большевиков;
в) съезд Советов Северной области 7в и решение Петроградского Совета против вывода войск;
г) решение ЦК партии о восстании и образование Военно-революционного комитета Петроградского Совета;
д) решение петроградского гарнизона о вооружённой поддержке Петроградского Совета и организация системы Комиссаров Военно-революционного комитета;
е) выступление большевистских вооружённых сил и арест членов Временного правительства;
ж) взятие власти Военно-революционным комитетом Петроградского Совета и создание Совета Народных Комиссаров II съездом Советов.
Характерной чертой этого периода нужно считать быстрое нарастание кризиса, полную растерянность правящих кругов, изоляцию эсеров и меньшевиков и массовую перебежку колеблющихся элементов на сторону большевиков. Следует отметить одну оригинальную особенность тактики революции в этот период. Состоит она, эта особенность, в том, что каждый, или почти каждый, шаг своего наступления революция старается проделать под видом обороны. Несомненно, что отказ от вывода войск из Петрограда был серьёзным шагом наступления революции, тем не менее это наступление было проделано под лозунгом обороны Петрограда от возможного наступления внешнего врага. Несомненно, что образование Военно-революционного комитета было ещё более серьёзным шагом наступления на Временное правительство, тем не менее оно было проведено под лозунгом организации советского контроля над действиями штаба округа. Несомненно, что открытый переход гарнизона на сторону Военно-революционного комитета и организация сети советских комиссаров знаменовали собой начало восстания, тем не менее эти шаги были проделаны революцией под лозунгом защиты Петроградского Совета от возможных выступлений контрреволюции. Революция как бы маскировала свои наступательные действия оболочкой обороны для того, чтобы тем легче втянуть в свою орбиту нерешительные, колеблющиеся элементы. Этим, должно быть, и объясняется внешне- оборонительный характер речей, статей и лозунгов этого периода, имеющих тем не менее глубоко наступательный характер по своему внутреннему содержанию.
Были ли разногласия в этот период внутри Центрального Комитета? Да, были, и немаловажные. О разногласиях по вопросу о восстании я уже говорил. Они полностью отразились в протоколах ЦК от 10 и 16 октября. Я не стану поэтому повторять уже сказанное раньше. Необходимо теперь остановиться на трёх вопросах: об участии в предпарламенте, о роли Советов в восстании и о сроке восстания. Это тем более необходимо, что Троцкий, в своём рвении выдвинуть себя на видное место, “нечаянно” извратил позицию Ленина по двум последним вопросам.
Несомненно, что разногласия по вопросу о предпарламенте имели серьёзный характер. В чём состояла, так сказать, цель предпарламента? В том, чтобы помочь буржуазии отодвинуть Советы на задний план и заложить основы буржуазного парламентаризма. Мог ли предпарламент выполнить такую задачу при сложившейся революционной обстановке — это другой вопрос. События показали, что эта цель была неосуществима, а сам предпарламент представлял выкидыш корниловщины. Но несомненно, что именно такую цель преследовали меньшевики и эсеры, создавая предпарламент. Что могло означать при этих условиях участие большевиков в предпарламенте? Не что иное, как введение в заблуждение пролетарских масс насчёт подлинного лица предпарламента. Этим, главным образом, и объясняется та страстность, с которой бичует Ленин в своих письмах сторонников участия в предпарламенте. Участие в предпарламенте было, несомненно, серьёзной ошибкой.
Но было бы ошибочно думать, как это делает Троцкий, что сторонники участия пошли в предпарламент с целью органической работы, с целью “введения рабочего движения” “в русло социал-демократии”. Это совершенно неверно. Это неправда. Если бы это было верно, партии не удалось бы “в два счёта” ликвидировать эту ошибку путём демонстративного ухода из предпарламента. Жизненность и революционная мощь нашей партии в том, между прочим, и выразилась, что она мигом исправила эту ошибку.
А затем, позвольте мне исправить маленькую неточность, вкравшуюся в сообщение “редактора” сочинений Троцкого Ленцнера, о заседании большевистской фракции, решившем вопрос о предпарламенте. Ленцнер сообщает, что докладчиков на этом заседании было двое — Каменев и Троцкий. Это неверно. На самом деле докладчиков было четверо: двое за бойкот предпарламента (Троцкий и Сталин) и двое за участие (Каменев и Ногин).
Ещё хуже обстоит дело с Троцким, когда он касается позиции Ленина по вопросу о форме восстания. У Троцкого выходит, что, по Ленину, в октябре партия должна была взять власть “независимо от Совета и за спиной его”. Критикуя потом эту чепуху, приписываемую Ленину, Троцкий “скачет и играет”, разрешаясь в результате снисходительной фразой: “Это было бы ошибкой”. Троцкий говорит тут неправду о Ленине, он искажает взгляд Ленина на роль Советов в восстании. Можно было бы привести целую груду документов, говорящих о том, что Ленин предлагал взятие власти через Советы, Петроградский или Московский, а не за спиной Советов. Для чего понадобилась Троцкому эта более чем странная легенда о Ленине?
Не лучше обстоит дело с Троцким, когда он “разбирает” позицию ЦК и Ленина по вопросу о сроке восстания. Сообщая о знаменитом заседании ЦК от 10 октября, Троцкий утверждает, что на этом заседании “была вынесена резолюция в том смысле, что восстание должно произойти не позже 15 октября”. Выходит, что ЦК назначил срок восстания на 15 октября и потом сам же нарушил это постановление, оттянув срок восстания на 25 октября. Верно ли это? Нет, неверно. Центральный Комитет вынес за этот период всего две резолюции о восстании — от 10 октября и от 16 октября. Зачтём эти резолюции.
Резолюция ЦК от 10 октября:
“ЦК признаёт, что как международное положение русской революции (восстание во флоте в Германии, как крайнее - проявление нарастания во всей Европе всемирной социалистической революции, затем угроза мира· империалистов с целью удушения революции в России), так и военное положение (несомненное решение русской буржуазии и Керенского с К° сдать Питер немцам), так и приобретение большинства пролетарской партией в Советах, — всё это в связи с крестьянским восстанием и с поворотом народного доверия к нашей партии (выборы в Москве), наконец явное подготовление второй корниловщины (вывод войск из Питера, подвоз к Питеру казаков, окружение Минска казаками и пр.),— всё это ставит на очередь дня вооружённое восстание.
Признавая таким образом, что вооружённое восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и т. д.)”.
Резолюция совещания ЦК с ответственными работниками от 16 октября:
“Собрание вполне приветствует и всецело поддерживает резолюцию ЦК, призывает все организации и всех рабочих и солдат к всесторонней и усиленнейшей подготовке вооружённого восстания, к поддержке создаваемого для этого Центральным Комитетом центра и выражает полную уверенность, что ЦК и Совет своевременно укажут благоприятный момент и целесообразные способы наступления”.
Вы видите, что Троцкому изменила память насчёт срока восстания и резолюции ЦК о восстании.
Совершенно не прав Троцкий, утверждая, что Ленин недооценивал советскую легальность, что Ленин не понимал серьёзного значения взятия власти Всероссийским съездом Советов 25 октября, что будто бы именно поэтому Ленин настаивал на взятии власти до 25 октября. Это неверно. Ленин предлагал взятие власти до 25 октября по двум причинам. Во-первых, потому, что контрреволюционеры могли в любой момент сдать Петроград, что обескровило бы подымающееся восстание и ввиду чего дорог был каждый день. Во-вторых, потому, что ошибка Петроградского Совета, открыто назначившего и распубликовавшего день восстания (25 октября), не могла быть исправлена иначе, как фактическим восстанием до этого легального срока восстания. Дело в том, что Ленин смотрел на восстание, как на искусство, и он не мог не знать, что враг, осведомлённый (благодаря неосторожности Петроградского Совета) насчёт дня восстания, обязательно постарается подготовиться к этому дню, ввиду чего необходимо было предупредить врага, т. е. начать восстание обязательно до легального срока. Этим, главным образом, и объясняется та страстность, с которой бичевал Ленин в своих письмах фетишистов даты — 25 октября. События показали, что Ленин был совершенно прав. Известно, что восстание было начато до Всероссийского съезда Советов. Известно, что власть была взята фактически до открытия Всероссийского съезда Советов, и была она взята не съездом Советов, а Петроградским Советом, Военно-революционным комитетом. Съезд Советов лишь принял власть из рук Петроградского Совета. Вот почему длинные рассуждения Троцкого о значении советской легальности являются совершенно излишними.
Живая и мощная партия, стоящая во главе революционных масс, штурмующих и свергающих буржуазную власть, — таково состояние нашей партии в этот период.
Так обстоит дело с легендами о подготовке Октября.
III
ТРОЦКИЗМ ИЛИ ЛЕНИНИЗМ?
Мы говорили выше о легендах против партии и о Ленине, распространяемых Троцким и его единомышленниками в связи с Октябрём и его подготовкой. Мы разоблачали и опровергали эти легенды. Но вот вопрос: для чего понадобились Троцкому все эти легенды об Октябре и подготовке Октября, о Ленине и партии Ленина? Для чего понадобились новые литературные выступления Троцкого против партии? В чём смысл задача, цель этих выступлений теперь, когда партия не хочет дискутировать, когда партия завалена кучей неотложных задач, когда партия ну ведается в сплочённой работе по восстановлению хозяйства, а не в новой борьбе по старым вопросам? Для чего понадобилось Троцкому тащить партию назад, к новым дискуссиям?
Троцкий уверяет, что всё это необходимо для “изучения” Октября. Но неужели нельзя изучать Октябрь без того, чтобы не лягнуть лишний раз партию и её вождя Ленина? Что это за “история” Октября, которая начинается и кончается развенчиванием главного деятеля Октябрьского восстания, развенчиванием партии, организовавшей и проведшей это восстание? Нет, дело тут не в изучении Октября. Так Октябрь не изучают. Так историю Октября не пишут. Очевидно, “умысел” другой тут есть. А “умысел” этот состоит, по всем данным, в том, что Троцкий в своих литературных выступлениях делает ещё одну (ещё одну!) попытку подготовить условия для подмены ленинизма троцкизмом. Троцкому “дозарезу” нужно развенчать партию, её кадры, проведшие восстание, для того, чтобы от развенчивания партии перейти к развенчиванию ленинизма. Развенчивание же ленинизма необходимо для того, чтобы протащить троцкизм, как “единственную”, “пролетарскую” (не шутите!) идеологию. Всё это, конечно (о, конечно!), под флагом ленинизма, чтобы процедура протаскивания прошла “максимально безболезненно”.
В этом суть последних литературных выступлений Троцкого.
Поэтому эти литературные выступления Троцкого ставят ребром вопрос о троцкизме.
Итак, что такое троцкизм?
Троцкизм содержит три особенности, ставящие его в непримиримое противоречие с ленинизмом.
Что это за особенности?
Во-первых. Троцкизм есть теория “перманентной” (непрерывной) революции. А что такое перманентная революция в её троцкистском понимании? Это есть революция без учёта маломощного крестьянства как революционной силы. “Перманентная” революция Троцкого есть, как говорит Ленин, “перепрыгивание” через крестьянское движение, “игра в захват власти”. В чём сё опасность? В том, что такая революция, если бы её попытались осуществить, кончилась бы неминуемым крахом, ибо она оторвала бы от русского пролетариата его союзника, т.е. маломощное крестьянство. Этим и объясняется та борьба, которую ведёт ленинизм с троцкизмом еще с 1905 года.
Как расценивает Троцкий ленинизм с точки зрения этой борьбы? Он рассматривает его, как теорию, содержащую в себе “антиреволюционные черты”. На чём основан такой сердитый отзыв о ленинизме? На том, что ленинизм отстаивал и отстоял в своё время идею диктатуры пролетариата и крестьянства.
Но Троцкий не ограничивается этим сердитым отзывом. Он идёт дальше, утверждая, что: “Всё здание ленинизма в настоящее время построено на лжи и фальсификации и несёт в себе ядовитое начало собственного разложения” (см. письмо Троцкого Чхеидзе 1913 г.). Как видите, перед нами две противоположные линии.
Во-вторых. Троцкизм есть недоверие к большевистской партийности, к её монолитности, к её враждебности к оппортунистическим элементам. Троцкизм в организационной области есть теория сожительства революционеров и оппортунистов, их группировок и группировочек в недрах единой партии. Вам, должно быть, известна история с Августовским блоком Троцкого, где благополучно сотрудничали между собой мартовцы и отзовисты, ликвидаторы и троцкисты, изображая из себя “настоящую” партию. Известно, что эта лоскутная “партия” преследовала цели разрушения большевистской партии. В чём состояли тогда “наши разногласия”? В том, что ленинизм видел залог развития пролетарской партии в разрушении Августовского блока, тогда как троцкизм усматривал в этом блоке базу для создания “настоящей” партии.
Опять, как видите, две противоположные линии.
В-третьих. Троцкизм есть недоверие к лидерам большевизма, попытка к их дискредитированию, к их развенчиванию. Я не знаю ни одного течения в партии, которое могло бы сравниться с троцкизмом в деле дискредитирования лидеров ленинизма или центральных учреждений партии. Чего стоит, например, “любезный” отзыв Троцкого о Ленине, характеризуемом им, как “профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении” (см. там же). А ведь это далеко не самый “любезный” отзыв из всех существующих “любезных” отзывов Троцкого.
Как могло случиться, что Троцкий, имеющий за спиной такой неприятный груз, оказался всё-таки в рядах большевиков во время Октябрьского движения? А случилось это потому, что Троцкий отказался тогда (фактически отказался) от своего груза, спрятал его в шкаф. Без этой “операции” серьёзное сотрудничество с Троцким было бы невозможно. Теория Августовского блока, т. е. теория единства с меньшевиками, была уже разбита и выброшена вон революцией, ибо о каком единстве могла быть речь при вооружённой борьбе между большевиками и меньшевиками? Троцкому оставалось лишь признать факт негодности этой теории.
С теорией перманентной революции “случилась” та же неприятная история, ибо никто из большевиков не помышлял о немедленном захвате власти на другой день после февральской революции, причём Троцкий не мог не знать, что большевики не позволят ему, говоря словами Ленина, <играть в захват власти”. Троцкому оставалось лишь признать политику большевиков о борьбе за влияние в Советах, о борьбе за завоевание крестьянства. Что касается третьей особенности троцкизма (недоверие к большевистским лидерам), то она естественно должна была отойти на задний план ввиду явного провала двух первых особенностей.
Мог ли Троцкий при таком положении дел не спрятать своего груза в шкаф и не пойти за большевиками, он, не имевший за собой сколько-нибудь серьёзной группы и пришедший к большевикам, как лишённый армии политический одиночка? Конечно, не мог!
Какой же из этого урок? Урок один: длительное сотрудничество ленинцев с Троцким возможно лишь при полном отказе последнего от старого груза, при полном его присоединении к ленинизму. Троцкий пишет об уроках Октября, но он забывает, что кроме всех прочих уроков есть ещё один урок Октября, только что рассказанный мной и имеющий для троцкизма первостепенное значение. Не мешало бы троцкизму учесть и этот урок Октября.
Но этот урок, как видно, не пошёл впрок троцкизму. Дело в том, что старый груз троцкизма, спрятанный в шкаф в дни Октябрьского движения, теперь вновь вытаскивают на свет в надежде на сбыт, — благо, рынок у нас расширяется. Несомненно, что в новых литературных выступлениях Троцкого мы имеем попытку вернуться к троцкизму, “преодолеть” ленинизм, протащить, насадить все особенности троцкизма. Новый троцкизм не есть простое повторение старого троцкизма, он довольно-таки общипан и потрепан, он несравненно мягче по духу и умереннее по форме, чем старый троцкизм, но он, несомненно, сохраняет, по сути дела, все особенности старого троцкизма. Новый троцкизм не решается выступать против ленинизма, как воинствующая сила, он предпочитает орудовать под общим флагом ленинизма, подвизаясь под лозунгом истолкования, улучшения ленинизма. Это потому, что он слаб. Нельзя считать случайностью тот факт, что выступление нового троцкизма совпало с моментом ухода Ленина. При Ленине он не решился бы на этот рискованный шаг.
В чем состоят характерные черты нового троцкизма?
1) По вопросу о “перманентной” революции. Новый троцкизм не считает нужным открыто отстаивать теорию “перманентной” революции. Он “просто” устанавливает, что Октябрьская революция целиком подтвердила идею “перманентной” революции. Из этого он делает следующий вывод: важно и приемлемо в ленинизме то, что имело место после войны, в период Октябрьской революции, и, наоборот, неправильно и неприемлемо в ленинизме то, что имело место до войны, до Октябрьской революции. Отсюда теория троцкистов о рассечении ленинизма на две части: на ленинизм довоенный, ленинизм “старый”, “негодный”, с его идеей диктатуры пролетариата и крестьянства, и ленинизм новый, послевоенный. Октябрьский, который рассчитывают они приспособить к требованиям троцкизма. Эта теория рассечения ленинизма нужна троцкизму, как первый, более или менее “приемлемый” шаг, необходимый для того, чтобы облегчить ему следующие шаги по борьбе с ленинизмом.
Но ленинизм не есть эклектическая теория, склеенная из разнообразных элементов и допускающая возможность своего рассечения. Ленинизм есть цельная теория, возникшая в 1903 году, прошедшая испытания трех революций и шествующая теперь вперёд, как боевое знамя всемирного пролетариата.
“Большевизм, — говорит Ленин, — существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года. Только история большевизма за весь период его существования может удовлетворительно объяснить, почему он мог выработать и удержать при самых трудных условиях железную дисциплину, необходимую для победы пролетариата” (см. т. XXV, стр. 174).
Большевизм и ленинизм — едино суть. Это два наименования одного и того же предмета. Поэтому теория рассечения ленинизма на две части есть теория разрушения ленинизма, теория подмены ленинизма троцкизмом.
Нечего и говорить, что партия не может примириться с этой странной теорией.
2) По вопросу о партийности. Старый троцкизм подрывал большевистскую партийность при помощи теории (и практики) единства с меньшевиками. Но эта теория до того оскандалилась, что о ней теперь не хотят даже и вспоминать. Для подрыва партийности современный троцкизм -придумал новую, менее скандальную и почти “демократическую” теорию противопоставления старых кадров партийному молодняку. Для троцкизма не существует единой и цельной истории нашей партии. Троцкизм делит историю нашей партии на две неравноценные части, на до-октябрьскую и по-октябрьскую. До-октябрьская часть истории нашей партии есть, собственно, не история, а “предыстория”, неважный или, во всяком случае, не очень важный подготовительный период нашей партии. По-октябрьская же часть истории нашей партии есть настоящая, подлинная история. Там — “старые”, “предисторические”, неважные кадры нашей партии. Здесь — новая, настоящая, “историческая” партия. Едва ли нужно доказывать, что эта оригинальная схема истории партии есть схема подрыва единства между старыми и новыми кадрами нашей партии, схема разрушения большевистской партийности.
Нечего и говорить, что партия не может примириться с этой странной схемой.
3) По вопросу о лидерах большевизма. Старый троцкизм старался развенчать Ленина более или менее открыто, не боясь последствий. Новый троцкизм поступает более осторожно. Он старается сделать дело старого троцкизма под видом восхваления Ленина, под видом его возвеличения. Я думаю, что стоит привести несколько примеров.
Партия знает Ленина, как беспощадного революционера. Но она знает также, что Ленин был осторожен, не любил зарывающихся и нередко пресекал твёрдой рукой увлекающихся террором, в том числе и самого Троцкого. Троцкий касается этой темы в своей книге “О Ленине”. Но из его характеристики выходит, что Ленин только и делал, что “вколачивал при каждом подходящем случае мысль о неизбежности террора”. Получается впечатление, что Ленин был самым кровожадным из всех кровожадных большевиков.
Для чего понадобилось Троцкому это ненужное и ничем не оправдываемое сгущение красок?
Партия знает Ленина, как примерного партийца, не любящего решать вопросы единолично, без руководящей коллегии, наскоком, без тщательного прощупывания и проверки. Троцкий касается в своей книге и этой стороны дела. Но у него получается не Ленин, а какой-то китайский мандарин, решающий важнейшие вопросы в тиши кабинета, по наитию.
Вы хотите знать, как был решён нашей партией вопрос о разгоне Учредительного собрания? Послушайте Троцкого:
“Надо, конечно, разогнать Учредительное собрание, — говорил Ленин, — но вот, как насчёт левых эсеров?
Нас, однако, очень утешил старик Натансон. Он зашёл к нам “посоветоваться” и с первых же слов сказал:
— А ведь придётся, пожалуй, разогнать Учредительное собрание силой.
— Браво! — воскликнул Ленин, — что верно, то верно! А пойдут ли на это ваши?
— У нас некоторые колеблются, но я думаю, что, в конце концов, согласятся, — ответил Натансон”.
Так пишется история.
Вы хотите знать, как был решён партией вопрос о Высшем военном совете? Послушайте Троцкого:
“Без серьёзных и опытных военных нам из этого хаоса не выбраться,—говорил я Владимиру Ильичу каждый раз после посещения штаба.
—Это, по-видимому, верно. Да как бы не предали...
— Приставим к каждому комиссара.
— А то еще лучше двух, — воскликнул Ленин,— да рукастых. Не может же быть, чтобы у нас не было рукастых коммунистов.
Так возникла конструкция Высшего военного совета”.
Так пишет Троцкий историю.
Для чего понадобились Троцкому эти компрометирующие Ленина арабские сказки? Неужели для возвеличения вождя партии В. И. Ленина? Непохоже что-то.
Партия знает Ленина, как величайшего марксиста нашего времени, глубокого теоретика и опытнейшего революционера, чуждого тени бланкизма. Троцкий касается в своей книге и этой стороны дела. Но из его характеристики получается не великан-Ленин, а какой-то карлик-бланкист, советующий партии в Октябрьские дни “взять власть собственной рукой, независимо от Совета и за его спиной”. Но я уже говорил, что эта характеристика не соответствует действительности ни на йоту.
Для чего понадобилась Троцкому эта вопиющая... неточность? Не есть ли тут попытка “маленечко” развенчать Ленина?
Таковы характерные черты нового троцкизма.
В чём состоит опасность нового троцкизма? В том, что троцкизм по всему своему внутреннему содержанию имеет все шансы стать центром и сборным пунктом непролетарских элементов, стремящихся к ослаблению, к разложению диктатуры пролетариата.
Что же дальше? — спросите вы. Каковы очередные задачи партии в связи с новыми литературными выступлениями Троцкого?
Троцкизм выступает теперь для того, чтобы развенчать большевизм и подорвать его основы. Задача партии состоит в том, чтобы похоронить троцкизм, как идейное течение.
Говорят о репрессиях против оппозиции и о возможности раскола. Это пустяки, товарищи. Наша партия крепка и могуча. Она не допустит никаких расколов. Что касается репрессий, то я решительно против них. Нам нужны теперь не репрессии, а развёрнутая идейная борьба против возрождающегося троцкизма.
Мы не хотели и не добивались этой литературной дискуссии. Троцкизм навязывает её нам своими антиленинскими выступлениями. Что ж, мы готовы, товарищи.
“Правда” № 269,
26 ноября 1924 г
[Cкрыть]А что думаете вы?
Опубликовано Аорс,
Закреплено StrаtegiumВзято отсюда:
Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.
Долгое время Троцкий был совершенно запрещенной фигурой. Лидер левой оппозиции, не реабилитированный в Советской России, враг Сталина. До мифологической крайности демонизированный белоэмигрантскими группами. Однако за всеми ветхими мифами и уже снятыми запретами, мы имеем факт личности, значительной для истории России и мира Значительной настолько, насколько существенна была для России и мира революция как таковая. Факт личности, требующий осмысления, принятия во всей своей противоречивости. Велика роль Троцкого в революции 1905 года, в Октябрьской Революции, в жизни Советской России.
Лейба Давыдович Бронштейн (Троцкий) родился на Украине, в семье зажиточных землевладельцев. С детства говорил не на общепринятом для еврейских колонистов идише, а на Русском, в дальнейшем выучил испанский, английский и польские языки. Оставив учебу на физико-математическом факультете Новороссийского университета, занялся практической революционной борьбой. Она дважды приводила его к заключению, дважды он совершал побег из царской ссылки и вынужден был эмигрировать за рубеж.
Из теоретических изысканий, стоит выделить теорию «пермаментной революции» Троцкого. Как теория «классовой борьбы» не является изобретением Маркса (Маркс указывал, что взял ее у буржуазных историков Тьерри и Гизо), так и Троцкий не был изобретателем теории «пермаментной революции». Теория заключалась в том, что вслед за буржуазной революцией в передовых западных странах, промышленные рабочие не должны дать революции остановиться на этапе удовлетворения нужд и господства пришедшей вместо аристократии буржуазии, а должны двигать революционный процесс далее, к удовлетворению нужд рабочих и крестьян, при политическом господстве промышленных рабочих. В данную теорию Троцкий привнес идею того, что в менее промышленно развитой России социалистическая революция все же возможна, но ее жизнеспособность зависит от успеха распространения революции в промышленно-развитые страны Европы, и помощи европейского пролетариата русскому в его классовой борьбе.
Начало успешной революции, свержение монархизма весной 1917го года произошло как без участия Троцкого, так и без участия большевиков. Николай II отрекся от данного богом Российского престола. Отреклись и от царя белые генералы и церковь присягнувшие «Благоверному Временному Правительству». Отрекся от старого мира Русский, главным образом крестьянский, народ. Все возлагали надежды на революционные преобразования. Но до приезда в Россию Троцкого, до большевизации Советов, реализовывались лишь надежды буржуазии, чьи представители во Временном правительстве пришли на смену царю и его министрам. На реализации интересов богатых революция в России должна была закончиться, так же как до того кончалась всякая буржуазная революция в Англии, Франции. С большевиками, с вернувшимся в Россию Троцким, революция в России, а вслед за ней и во всем мире, стала перманентной.
Троцкий пишет: «Я застал в Петербурге всех ораторов революции с осипшими голосами или совсем без голоса. Революция 1905 г. научила меня осторожному обращению с собственным горлом. Митинги шли на заводах, в учебных заведениях, в театрах, в цирках, на улицах и на площадях. Я возвращался обессиленный за полночь, открывал в тревожном полусне самые лучшие доводы против политических противников, а часов в семь утра, иногда раньше, меня вырывал из сна ненавистный, невыносимый стук в дверь: меня вызывали на митинг в Петергоф или кронштадтцы посылали за мной катер. Каждый раз казалось, что этого нового митинга мне уже не поднять. Но открывался какой-то нервный резерв, я говорил час, иногда два, а во время речи меня окружало плотное кольцо делегаций с других заводов или районов. Оказывалось, что в трёх или пяти местах ждут тысячи рабочих, ждут час, два, три. Как терпеливо ждала в те дни нового слова пробужденная масса.» Народ пробуждался словом социалистической
революции, и пока был жив Ленин, под его руководством Троцкий проявлял свой талант на пользу Советской России и ее народа.
Поддержка Троцким революций в Европе и создание Красной Армии позволили выбить интервентов, напуганных перерастанием мировой захватнической войны, в том числе против Советской России, в гражданскую войну на своей территории. Преисполненный идеями, энергией, он жил идей революции. Но не только Русской, не построением социализма в одной отдельно взятой стране, а революцией непременно мировой. Ленин говорил о появившейся 7 ноября Советской России как о родившемся ребенке, ради сохранения которого нужно подписать Брестский мир. Ленин, а вслед за ним Сталин претворял в жизнь практику построения социализма в одной отдельно взятой стране.
Вот есть страна, в которой началась социалистическая революция, нужно ее, во что бы то ни стало, сохранить. Этим больше поможем распространению революционного движения во всех странах мира. Поэтому должны пойти на любые уступки и даже на жертвы. И отдать деньги немцам, и отдать на время часть территории, только бы удержаться сейчас. Троцкий с этой позицией социализма в одной отдельно взятой стране категорически не соглашался. Смерть Ленина в 1924 году, признанного вождя революции который держал единство партии большевиков, вспыхнувшая вскоре внутрипартийная борьба по ключевым вопросам развития революции и Советской России привели к тому, что Троцкий оказался на стороне так называемой «левой оппозиции», проигравшей политическую борьбу. Постепенно Троцкого смещают с ключевых государственных постов, в 1927 году исключается из партии, 1929 высылается из СССР, в 1932 он лишен Советского гражданства.
Всякая революция имеет определенную последовательность, свои этапы. На примере Французской Революции, первый этап это Мирабо, потом радикалы (Дантон, Марат, Робеспьер), потом - на пике революции - возникает один Робеспьер. Потом термидор и Наполеон. В этой схеме есть еще один элемент, называвшийся «бешенные». Не в смысле «сумасшедшие», а радикалы, несвоевременно требующие больших революционных преобразований. И, ввиду этой несвоевременности, попыткой реализации своих радикальных воззрений ставящие свое отечество перед вызовами, на которое оно не может ответить, не погибнув. Не может ответить - потому что не имеет для того достаточно сил. Позиция о том, что Российский пролетариат, он должен бороться при самоубийственных для себя условиях, что это хворост который нужно кинуть в топку мировой революции – это антибольшевистская позиция Троцкого. Ленин, а вслед за ним Сталин укрепляли Советскую Россию. Ожидать, подобно Троцкому и его последователям, что революция будет везде и сразу - это глупость, не подтвержденная временем.
Соц.страны во второй половине ХХ века
История показала, что Сталин больше сделал для мировой социалистической революции, его позиция была правильной, потому что Советский Союз разгромил фашизм и способствовал победе революции в Китае, странах Восточной Европы; после список социалистических стран ширился все более. Троцкий же, оказавшись в положении политического изгнанника, направил свой талант и свою энергию в сторону тех недостатков, которые до того были в тени его побед и достижений в руководимой Лениным Советской России.
Если Зиновьев отождествлял революцию с партией, предлагал заменить тезис «диктатуры пролетариата» на «диктатуру партии», то Троцкий очевидно стал отождествлять революцию с собою лично, потому как будучи вне Советской России все свои силы направил на охаивание не только Сталина, но и Советского Союза. Троцкому удалось сделать то, на что не решился Французский революционер Дантон. Он унес родину на подошвах своих сапог.
Опубликовано Великий диктатор,
Закреплено StrаtegiumПрисоединиться к обсуждению
Вы можете оставить комментарий уже сейчас, а зарегистрироваться позже! Если у вас уже есть аккаунт, войдите, чтобы оставить сообщение через него.