Рассвет империи:Магон Иберийский

[sidrdim 1,711]

Рассвет империи: Магон Иберийский.

Совет ста четырёх был больше похож на разворошённый муравейник, чем на высший орган власти Карфагенской республики. «Баркиды+Средиземное море=Карфагенское озеро!», - скандировала одна часть собрания; «Баркидов на мыло! Ганнонидов на верёвки! И с Магонидами в горы!»,- скандировала другая часть собрания; «Магониды — ум,честь и совесть Карфагенской республики! Так сказал сам великий Магон!», - стараясь перекричать всех остальных, орала кучка судей в центре зала. Другими словами, обычные будни совета 1ста четырёх — выборы правящей фракции. На каком семействе остановится мудрый и неподкупный взгляд Совета? Это было загадкой даже для них самих. Целый день шла перебранка между сторонниками самых могучих семейств республики. И в конце концов неподкупное око совета старейшин остановилось... на охране многомудрого совета, навязанного предложенного на днях одним из Магонидов. Старейшины земли карфагенской, благоразумно просчитав все варианты, пересчитали ещё раз количество голосов за кандидатов в суффеты, а заодно и в главнокомандующие, и на следующее утро сообщили о результатах выборов: победили со значительным отрывом от соперников представители семейства Магонидов.

«Ну всё! Конец Карфагену! Пора сматывать удочки! И строить мощный военный флот в бесплодных попытках отразить десанты со всего средиземноморья. Магон! Чтоб ему пусто было! И куда смотрит Ваал!?» - так, или примерно так, думал Ганнон по дороге с собрания. О чём думал Барка, не известно, но вряд ли его мысли были более жизнерадостными.

Итак, выбор сделан. Сложность высокая,фракция -Карфаген, правящее семейство — Магониды, используется «Radious Total War Rome 2 Mod». Отпускать на свободу пленников пока не намерен — всё-таки Карфаген рабовладельческое государство.

Иберия.Лагерь карфагенской армии «Честь Магонидов» недалеко от Карт-Хадашта.

Магон с лёгким недовольством наблюдал за проходящими мимо него отрядами карфагенской армии. Баал их забери! Армии!! По одному отряду ливийских гоплитов и копьеметателей, да наёмников пару отрядов! Да и то спасибо провидению, эти иберийские мечники пришли с ним. Да с такой «армией» только турдетанских варваров и воевать!

Хотя… в конце концов он сам этого хотел. Покупка обоих должностей суффета вылетела ему в круглую копеечку. Надо возмещать. Да и новый источник дохода в семье не помешал бы. А тут как кстати Ганнибал, вернувшийся в Карфаген на выборы суффетов, что-то там плёл про богатства Иберии. Заносчивые Барки! Наверняка не сомневались в том, что их сундук самый полный. Ан нет! Вот пусть Ганнибал и разгребает дела в Африке, Сицилии и Сардинии. Если он такой умный. А Иберия должна принадлежать Магонидам! Новые земельные угодья, новые богатства, новые рабы… Боже мой!!! Сколько новых рабов, пока ещё не подозревающих о своём рабстве, бегает по Иберии!!!

Просветлевшее лицо Магона вновь омрачилось. Когда совет сообщил ему об имеющейся в Иберии карфагенской армии, было принято решение взять с собой всего два отряда наёмников да личную охрану. А громкое название армии, «Честь Магонидов», оказалось насмешкой Ганнибала.

Внезапно перед Магоном всплыла ухмыляющаяся физиономия Ганнибала. Прохвост! Знал какая «армия» встретит первого суффета карфагенской республики в Иберии! Мол, если Магониды хотят прибрать к рукам этот лакомый кусочек – пожалуйста! Милости просим! Ну что ж! Если Барки думают, что они незаменимы – это их проблема. Хотят так думать – на здоровье!

Магон, немного подумав, усмехнулся. С той армией, которую оставил он Ганнибалу, будет ой как непросто доказать свою незаменимость на такой большой территории – Африка, Сицилия и Сардиния. Флаг Баркам в руки!

Размышления первого суффета Карфагенской республики были прерваны начальником охраны лагеря «Чести Магонидов».

- Послы от турдетанов, суффет! Говорят о мире. Как прикажете поступить?

- Спроси, что предлагают и отошли в Карт-Хадашт. Гиерон будет рад новым рабам! – усмехнулся Магон.

Вскоре послушался шум борьбы, крики, затем всё стихло, и в палатку суффета вошёл прежний офицер с докладом.

- Эти немытые варвары предлагали заключить мирный договор и 1 000 золотых монет в подарок.

- Золото при них нашли?

- Нет. Только слова.

- Зачем нам 1 000 монет, если скоро вся их страна будет платить дань Карфагену… – Магон немного помолчал, и усмехнувшись, добавил – В моём лице... Как рабы?

- Всё прошло отлично, суффет. Новая партия в Карт-Хадашт будет отправлена на рассвете.

- Да! Гис, отправь вместе с этой партией приказ о строительстве поля для смотров! Мне надоело возится с этим ливийским подобием на гоплитов. Мне нужна хоть сколько-нибудь стоящая карфагенская пехота, и быстро!

Дипломатия и дружба семейств.

Рим. Здание сената. Лето 270 года до Р.Х.

- Язык пунов лжив и вероломен! Нельзя допускать их в Сенат, независимо от их нынешних намерений!

- Не кипятись, Лукулл! В том, что все они похожи на шакалов, питающихся падалью, я полностью согласен, но ничего плохого в том, что мы выслушаем речи послов лукавых пунов, я, уважаемый Лукулл, не вижу. Ведь услышать они смогут лишь то, что мы скажем. А ответ на их слова у нас давно готов, и уважаемому собранию это известно не хуже нас с Вами, собрат мой!

- А мне хочется напомнить как уважаемым спорщикам, так и всему Сенату, что сейчас мы ведём тяжёлую войну с Этрусками. До нас давно доходят слухи о том, что в своей ненависти к Риму этруски готовы даже просить помощи у галлов, которых, как вы все знаете, с ними ничего не связывает. Так неужели же враги наши не обратятся за помощью к пунам, связанным с этрусками всевозможными договорами, открытыми и тайными!? Уважаемому сенату хочется объявить набор ещё двух легионов? И из кого будут состоять эти легионы? Из детей и стариков? Против опытных наёмников пунийских генералов?

Уже третьи сутки послы карфагенской республики ожидали приёма в римском сенате. Уже третьи сутки римские сенаторы пытались определиться: допускать коварных карфагенян до своих очей, или сразу послать туда, откуда явились.

В конце концов, после бурных дебатов, решено было принять дерзких послов злокозненного Карфагена, и даже дать им высказаться перед объявлением воли римского народа. Но, к всеобщему удивлению, речи, услышанные в сенате, произвели эффект сломавшейся катапульты. Пунийцы объявили, что вражда между Великим Римом и Этрусками не касается совета судей; мало того, этруски пытались добиться участия пунийского флота в боевых действиях против Рима, и, якобы, это так разозлило совет, что все договора с народом этрусков были разорваны. Но и это ещё не всё: по завершении своей необычайной речи был преподнесён дар римскому народу от карфагенского народа. Такого римский народ в лице сенаторов вообще не ожидал.

Дары были приняты; а после отбытия послов разгорелись ещё более напряженные споры о мотивах пунов. На чём сошлись уважаемые сенаторы, доподлинно неизвестно,- обсуждение шло, как говорится, за закрытыми дверями. Достоверно можно сказать только то, что на следующий день были принесены жертвы Юпитеру Вседержителю. А среди простых граждан ещё очень долго шли разговоры о пунийском коварстве вообще и о том, какую пакость задумали проклятые пуны сейчас.

Незадолго перед этим. Карфаген. Здание Совета Ста Четырёх.

- Плетите, что хотите, но ваша главная и единственная цель, - дары римскому сенату. Но перед этим посетите этрусков, и доведите до их сведения, что все договора, заключённые между нашими народами, недействительны… Причины? Баал, да что угодно… ущемление прав наших купцов, нарушение этрусским флотом нашей территории… Подберёте по обстоятельствам. Главное, чтобы об этом узнали в Риме.

Так, или примерно так напутствовали своих послов в великом городе Карфагене. Одновременно с депутацией в Рим, было направлено посольство в город Сиракузы. Магону, занятому приобретением Иберии, не нужны были конфликты на другом конце обширной карфагенской державы.

Прочая дипломатия и дружба семейств в Карфагене.

К 263 году до Р.Х. война между Римом и Этрусской конфедерацией подходила к концу, и победителями явно были не этруски. Как сообщали пунийские торговцы, во власти конфедерации остался один-единственный город. Послы из Карфагена каждый год отправлялись как в Рим, так и в Сиракузы, вызывая каждый раз бурю эмоций в Совете. Сторонники Магона и Ганнона были постоянными сторонниками посольств, правда по разным мотивам: Магону не нужны были удары в спину в разгар событий в Иберии, а Ганнон слишком хорошо был знаком с недостатками своего флота, чтобы выступать за обострение конфликта с итальянскими государствами. Даже Барки смолкли: Ганнибал, про себя осыпая всеми известными проклятиями Магона, вслух предпочитал занимать нейтральную позицию, и не случайно. Львиная доля доходов республики уходила в Иберию, да и при одной мысли о «подарке» Магона, этой насмешке на карфагенскую армию, хотелось уничтожить под корень всю его семейку. А тут ещё разбитые турдетаны…

В Карфагене на Магона молились, будто он являлся самим Баалом, а не наглым мешком с деньгами! Барки хотели компенсировать поражение на выборах в Суффеты покупкой должности мехиба, казначея республики, но на волне всеобщей популярности, вызванной новыми поставками рабов из Иберии, победами карфагенской армии, - ни о каком противостоянии Магонидам не могло быть и речи. Магон запустил свои жадные руки в казну республики! Но хоть сам Ганнибал не мог противостоять честолюбию Магона,он мог натравливать на него другие, более мелкие семейства, волей-неволей объединившиеся в одну фракцию. Ведь Магон сам оставил на Ганнибала разборки в Африке, Сицилии и Сардинии. Теперь получи! Ганнибалу удалось убедить совет в необходимости создания новой армии в Лилибее, и отдать её Гимилькару, одному из лидеров «независимых». Магон не очень сопротивлялся. Пусть потешатся! С 272 года до Р.Х. суффет, с 263 года до Р.Х. мехиб, он мог себе позволить слегка успокоиться. К тому же волна народной любви действует расслабляюще.

Однако, на счастье Барки, вскоре после создания армии Гимилькара, в Лилибее вспыхнуло восстание местных жителей, недовольных правлением пунийцев. И, опять же на счастье Баркидов и «независимых», когда армия восставших подошла к городу, Гимилькар имел под своим командованием небольшой гарнизончик, два лёгких корабля со стрелками, и четыре отряда карфагенской и ливийской пехоты. Сражение за Лилибей закончилось, едва успев начаться. Раздобывший где-то боевых слонов руководитель восставших сицилийцев подошёл слишком близко к предместьям города, где и был сражён шальным дротиком, пущенным наугад одним из ливийцев. Этого потрясения восставшие не смогли перенести, бросившись бежать с поля боя. Всё, что оставалось Гимилькару, так это догонять их, отправляя на рынок рабов в Карфагене. Эта стычка, незначительная сама по себе, тем не менее сыграла огромную роль в борьбе Барки с Магоном.

Удачное стечение обстоятельств для Гимилькара + финансовые и ораторские возможности Барки начали создавать проблемы для всемогущества Магона. Результатом победы главы «независимых», раздутой в Совете Ганнибалом, явилось назначение вторым мехибом республики Гимилькара.

«Мы ещё увидим, чья возьмёт!» - довольно потирая руки, выходил Ганнибал Барка из здания Совета Судей.

Магон, получив известия от своих клиентов о кознях Баркидов и появлении конкурента в лице Гимилькара, ненадолго заперся в своём новом доме в Картубе (о военных действиях в Иберии в следующем выпуске), вызвав из Карт-Хадашта своего брата, приплывшего из Лилибеи со свежими новостями; а через месяц по всему Карфагену и Лилибею поползли слухи о том, что Гимилькар продался сиракузскому тирану. А иначе чем вызвано отсутствие всякой реакции на небольшой отряд сиракузских гоплитов, вставших лагерем на пунийской земле? И вообще, что может сделать для Карфагена полезного генерал, который не вышел навстречу бандам восставших только потому, что струсил, понадеявшись больше на крепость своего дома, чем на своё мужество и верность своих солдат? Трус не должен быть генералом!

И хотя на распостранение слухов ушла бОльшая часть годового бюджета, но результатами Магон был доволен – новости о Гимилькаре пошли гулять по всей республике.

[Siniomor 53]

А, можно побольше рассказов о битвах и художественной части?

[селевк никатор 378]

Скринов бы