История прусского немца

[Salazar 4,312]

Его звали герр Вольф, или просто дедушка Хайнц. Когда-то я знал этого человека, и вдруг только что в подборках старой прессы обнаружил, что его уже нет в живых. Он родился в Восточной Пруссии еще при Гитлере, сюда же вернулся в конце 90-х, здесь же и покончил с собой. В детстве мы с друзьями ходили в гости к герру Вольфу и работали на ферме его друга герра Крэха - еще одного немца с похожей историей.

Герр Вольф в белой рубашке сидит на пеньке, рядом слева экономка Эльвира, по центру в клетчатой рубашке герр КрэхНажмите здесь!

 Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. [Cкрыть]

Одни из первых моих статей в школе были об этих двух немцах. Крэх и Вольф оба любили Россию, но как-то очень по-своему. Один (Крэх) вечно ностальгировал по царской России, которую никогда не видел, другой (Вольф) верил, что русские духовно богаче и лучше немцев, но почти не общался с местными. Россия не очень хорошо приняла их, а немецкая родня от них отказалась. Почитайте, пожалуйста, статью про Вольфа (про Крэха пока найти не могу, если найду, добавлю). Пускай люди помнят, что война поломала судьбы не только советских людей, но и простых немцев.

СамоубийствоНажмите здесь!

 Загадки «краснолесского немца»

14.11.2006 20:21

Немец-отшельник застрелился в собственном доме.

Поздним вечером Хайнц Вольф сел в любимое кресло, достал «беретту» и выстрелил себе в висок. Произошло это в поселке Краснолесье Нестеровского района.

Семидесятипятилетний немец добровольно заточил себя в российской глуши. Построил дом на окраине, рядом – лишь переводчица (она же экономка) да пятеро собак. «На люди» показывался редко - раз в полгода. За двенадцать лет жизни в России из языка аборигенов освоил в основном ненормативную лексику. И, наконец: никогда не расставался с пистолетом.

Полюбил за пару выстрелов

Хайнц Вольф осел в Краснолесье не случайно. Он родился в этих местах в тридцатом году. В Германии, куда его с семьей вынудили переселиться, встретили не очень радушно. Он часто вспоминал первые дни новой жизни: они с матерью сидят на голом полу, потому что хозяева не удосужились дать даже пары одеял, не говоря уже о еде. Появляется советский офицер. Он кричит на немцев-хозяев, подкрепляя доводы парой выстрелов поверх голов. Продукты и теплые вещи появляются как по мановению волшебной палочки.

Неудивительно, что парень зауважал русских. Да и отец внушал ему эту мысль всю жизнь. А вот с немцами отношения почему-то не сложились. «Они меня не приняли», - говорил Вольф.

В середине девяностых больной диабетом Вольф неожиданно продал два дома в Германии, бросил родных и перебрался в Краснолесье. Все его контакты с местным населением ограничивались спорами по поводу собак: жители были недовольны тем, что псы бегали без намордников. Или вот что мы услышали в местном лесхозе: «Пришел как-то раз, ругался, что кто-то траву поджег и на его дом дым несет. Говорил, что надо взять «калашников» и расстрелять виновных».

Вольф же продолжал задавать обществу загадки: приехал жить к русским, а язык не учит. Уверяет, что немцы его не любят, а сам приглашает к себе компании земляков и распевает вместе с ними песни под губную гармошку. И ничего, кроме своего дома и его четвероногих обитателей, знать не хочет. Так и старился вместе со своим жильем, среди книг, старых фотографий и коллекции безделушек.

«Ты – коммунистка!»

Прожить с Хайнцем больше полутора месяцев под одной крышей не мог никто. Все переводчицы сбегали после очередного скандала. Так продолжалось, пока в Краснолесье не приехала Эльвира Валента, переселившаяся в область из Киргизии. Она хорошо владеет немецким языком. Эльвира задержалась в доме Вольфа на десять лет.

«И мне приходилось с ним несладко, - рассказывает она. – Но как-то мы общий язык нашли. Может, сыграло то, что я и сама с характером. Он оказался очень интересным человеком и ярким собеседником. Любимой темой у него была политика».

Дебаты разворачивались за завтраком - Хайнц и Эльвира обсуждали новости.

«Он все время ругал Америку, - вспоминает Эльвира. – Если говорили об Ираке – защищал иракцев. Если об Израиле – Палестину. Часто распалялся, тогда доставалось и мне. Кричал: «Ты коммунистка!» Но быстро остывал. Говорил: «У вас был коммунизм, у нас – фашизм». В бога не верил». Возможно, Вольф разуверился и в «русской идее».

Квартирный вопрос

Началось с того, что Вольфа безбожно «кинули» при строительстве. Немец не разбирался в рублях (тогда считали миллионами), в итоге переплатил за дом чуть ли не втрое. Эльвира считает, что тогда хозяин впервые задумался – не выменял ли он шило на мыло своим переездом из Германии? Этот вопрос мучил его регулярно. «Нет, он не рвался обратно, - говорит Эльвира. – Но разочаровался в здешней жизни. Так и метался: три месяца в России, десять дней – в Германии. Он навещал врача из-за своего диабета. Съездит, наберет лекарств, и обратно».

Когда пару лет назад дом стал ветшать, Вольф попытался исправить ситуацию. Тогда в округе появилась компания молодых туристов из Германии. Вольф подружился с одним из них - Александером Клебером.

«Они заключили устное соглашение, - рассказывает Эльвира. – Клебер обещал приезжать и помогать в ремонте дома. Оформили сделку как-то странно: по документам выходило, что Клебер дом купил. И с тех пор этот парень не появился ни разу. Это Вольфа еще больше подкосило».

А в мае этого года пожилой немец попал в автокатастрофу: по дороге из Германии столкнулись два автобуса. В одном из них ехал Вольф. Больше недели он пролежал в коме, стал страдать провалами в памяти и отгородился от окружающих еще больше.

Семизарядный «ангел»

Свести счеты с жизнью Вольф пытался не единожды. Первый раз - выстрелил себе в рот из газового пистолета.

- Я ему сама рот зашивала, - рассказывает Эльвира. – А он повторял: «Я все равно застрелюсь».

В Германии Вольф приобрел семизарядную «беретту» образца 1934 года. Называл ее «мой ангел смерти». Эльвира забеспокоилась: вооруженный человек с провалами в памяти представлял нешуточную опасность. Но найти оружие так и не смогла.

…В тот злополучный вечер она была у себя на втором этаже, когда внизу раздался хлопок. Примчался Лордик – беспородный пес, не отходивший от Вольфа. Он был единственным свидетелем, как хозяин избавился разом от всех сомнений.

«Я спустилась вниз и увидела герра Вольфа, – рассказывает Эльвира. – Он сидел в кресле, на животе лежал пистолет. Это было страшно. Я тут же позвонила в милицию. Жалею ли я его? Конечно. Но чувствую, что теперь ему стало легче».

«Он рвался в Россию, хороните его там»

Все, что было в доме, принадлежит Эльвире. Так хотел Вольф. А у самого дома, скорее всего, объявится хозяин – тот самый Александер Клебер.

«Вольф хотел, чтобы его похоронили здесь, - говорит Эльвира, - Но на всякий случай я связалась с его племянником. Тот сказал: Вольф рвался в Россию, хороните там. А сын не позвонил ни разу за десять лет».

По словам следователя прокуратуры Нестеровского района Елены Чераневой, идет проверка - не было ли доведения до самоубийства: «В первую очередь под подозрение попадает ближайшее окружение. Но ничьих отпечатков, кроме Вольфа, на пистолете нет».

…Хайнц Вольф был похоронен в субботу, 11 ноября, на кладбище поселка Краснолесье. Никто из его немецких родственников так и не приехал.

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. статьи

[Cкрыть]

Изменено 24.03.2012, 16:50:49 пользователем Salazar

[Amateur 256]

Да уж, странная история...

[antosha_89 0]

Старческий маразм, если куда и рваться так на теплые берега.

[Salazar 4,312]

Старческий маразм, если куда и рваться так на теплые берега.

Он не был маразматиком. По крайней мере этого не было видно по его общению с людьми. Просто человек всю жизнь прожил в нелюбимой стране и мечтал однажды вернуться в детство. Вернулся, но понял, что мечтал о том, чего давно нет.

[Redguy 11]

Искренне сочувствую этому человеку, но ситуация достаточно типична. Подобных случаев можно найти множество в период революций и гражданской войны, когда люди эмигрировали из царской России, а возвращались в лапы большевиков. Достаточно вспомнить Марину Цветаеву