Поиск по сайту

Известно ли здесь что-то об этом обществе? Основано 19 августа 2018 г. Из известных деятелей в него входят Виктор Правдюк, режиссёр-кинодокументалист, создатель фильма "Вторая мировая день за днём", Михаил Назаров, руководитель изд-ва "Русская Идея", автор книги "Миссия русской эмиграции". Общество издаёт книги по истории России, выпускает программы, учредило литературную премию им. генерала Врангеля, осуществляет мемориальные проекты (бюст графу Келлеру, крест Льву Тихомирову). Также под крылом общества действует дистанционная юридическая консультация для единомышленников, желающих в правовом поле бороться с наследием большевизма и отстаивать Белую (Русскую) Идею и историческую правду, а также защищать память русских героев и мучеников. Подробнее об обществе: http://rys-strategia.ru/index/0-2

Во время спора с одной персоной мне пришла в голову такая вот мысль о стадиях развития общества и государства. Исходя из нее, я попробую на свой скромный взгляд систематизировать стадии развития общества Вот, собственно, и все. Планирую дополнять по мере развития идеи, ну а пока: высказывайтесь, оценивайте, обсуждайте

"Кто не помнит своего прошлого, обречен пережить его снова." Джордж Сантаяна Некоторые упрекали меня в том, что я слишком много акцентирую внимания на этой дате. Дескать всё, война давно прошла и пора забыть её, выкинуть из головы. И правда. Больше шестидесяти лет позади, а мы всё празднуем. Может действительно всё оставить в прошлом и относится к 9 маю как к обычной дате?... Ну уж нет. Эту войну в прошлом оставить нельзя. Никак. Ни при каких условиях. Ибо это не было обычной войной. Это не были сражения за территории или уступки. Это была бескомпромиссная война или на выживание, или на полный геноцид нашего народа. Но это была и война, которая смогла сковать и показать квинтэссенцию того, что мы называем нашим духом. Того, что позволяло нам на протяжении веков ковать наше государство и выживать под ударами казалось бы несокрушимых стихий. И сейчас, в эпоху тотального разложения, диктата потребительства и эгоизма, эпоху поколения офисных клерков и немощных мужичков только эта Победа и осталась нашим связующим звеном с наследием предков. Да, я знаю, что праздник невозможно испохабили и опошлили, что большинство молодежи понятия не имеет о подоплеке событий и лишь пользуется очередным поводом побухать... Но всё-равно есть те, кто помнят, помнят круглый год. Помогают ветеранам. Записывают их воспоминания. Участвуют в поисковых экспедициях на местах сражений. Изучают и восстанавливают архивные документы. И вот для них эта дата является настоящим праздником. Праздником, напоминающим о фактически втором рождении нашей страны. Праздником, напоминающем о том какую страшную цену мы заплатили за это рождение. И вы, те, кто жалуются, что люди забыли, что помнят только одну дату. Вы точно ничего не замечаете в своём глазу? Может пора и вам подняться с дивана? Может пора и вам пора понять, для кого и почему является сакральной именно эта дата? И что-то для этого начать делать. Этот пост - не только поздравление тем, кто реально помнит, что мы празднуем. Он ещё и попытка в очередной раз разбудить тех, кто забыл. С Победой, друзья! PS Я знаю, что часть нижеследующего текста уже была на форуме, но всё-равно оставляю его без изменений. Комедиант ..Мы забыли о чем-то очень важном. Разбираясь в справедливости оперативных и тактических решений командования вермахта и РККА, подсчитывая соотношение сил, выстраивая схемы управленческих структур, восхищаясь изысканностью многоходовых разведывательных операций — увлекшись всем этим, мы забыли о том, что это была за война, стали относиться к ней как к обычной, одной из многих в истории нашей Родины. Эта потеря — самая важная, самая катастрофическая, сравнимая с ужасом поражений лета и осени сорок первого. Самая опасная для нас. Потому что Великая война, завершившаяся шестьдесят лет назад, не была обычной войной. Это была война на уничтожение нашего народа. Германское руководство рассчитывало к осени сорок первого оккупировать европейскую часть Советского Союза и приступить к ее освоению; методы этого освоения с истинно немецкой педантичностью планировались столь же детально, как и военные операции. И хотя фашистам не удалось выполнить план «блицкрига», они сумели, хоть и частично, претворить в жизнь заблаговременно спланированные мероприятия по очистке оккупированной территории. Жестокость оккупационного режима была такова, что, по самым скромным подсчетам, каждый пятый из оказавшихся под оккупацией семидесяти миллионов советских граждан не дожил до Победы. Страшные вещи творились на оккупированной территории.... Настал день — солдаты Красной Армии вступили на землю Рейха. Они прошли по обугленной, практически мертвой земле. Все эти годы они дрались и выживали с одной мыслью — отомстить за погибших друзей, за обесчещенных жен, за детей, лишенных детства, за мечты, которые не сбылись, за надежды, которые были втоптаны в грязь немецкими сапогами. Убить фашистского зверя в его собственном логове. За годы войны слова «враги» и «немцы» стали синонимами; они — проклятое семя: людоеды, поджигатели, палачи, человеконенавистники, бешеные волки; фрицы — их самцы — ободранные шакалы; гретхен — их самки — облезшие гиены, а Германия — «гитлерия», где организовано серийное производство убийц. Эта страна с извращенной моралью узнает всю меру горя. Это племя дикарей, которое нужно ненавидеть. Это позор истории человечества, который необходимо уничтожить. Такова была твердая уверенность красноармейцев. Уверенность, для которой они имели все основания… Казалось, что земли Рейха вот-вот захлебнутся в крови… Сегодня, размышляя над событиями шестидесятилетней давности, нельзя отделаться от впечатления, что весной 1945 года произошло чудо. Несмотря на пропагандистские вопли сегодняшних ревизионистов, несомненным остается один факт: немцы не испытали и сотой доли того ужаса, который их солдаты устроили на Востоке. Несмотря на отдельные эксцессы, жестко пресекавшиеся командованием, в целом Красная Армия относилась к населению Рейха на удивление лояльно. Советский солдат со спасенной немецкой девчушкой в Трептов-парке — не пропагандистское преувеличение; это запечатленная в камне правда. «Мы бились за каждый коридор, за каждую комнату, — вспоминал участвовавший в штурме Берлина И. Д. Перфильев. — Гитлеровцы превращали обычно дом в крепость, которую приходилось штурмовать. И помню, во время одного из таких штурмов, когда бой грохотал вверху, на этажах, мне и еще нескольким солдатам из нашего батальона пришлось в кромешной тьме, почти вплавь, вытаскивать немецких детишек, женщин, стариков из затопленного фашистами подвального помещения. Не могли мы, советские люди, смотреть на гибель детей…» Для того чтобы понять, как подобное могло случиться, как люди, долгие годы жившие ненавистью, удержались от мести, следует возвратиться в начало сорок пятого, когда советские войска только-только вступили на вражескую землю. В воспоминаниях старшего сержанта артиллерии Всеволода Олимпиева есть интересный эпизод. «Хмурым февральским утром полк пересекал границу Рейха. Стоявший на обочине шоссе генерал, командир кавалерийской дивизии, приветствовал проходящую колонну и призывал отомстить за наши разрушенные города и села, за страдания народа. Мы уже три года готовились мстить фашистам. Теперь возник вопрос: конкретно кому и как?» Вопрос этот и впрямь не мог не волновать советских солдат. Пока война шла на собственной территории, все было понятно: любой немец — неважно, одетый в фельдграу или гражданское, — был безусловным врагом. Но вот наконец под ногами ненавистная германская земля. Кому мстить? Всем подряд? Только некоторым? «Вместо привычно-ненавистного солдата вермахта или эсэсовца, вместо абстрактного «фрица» советские солдаты видели обычных людей. Чужих, порою непонятных, но — людей. Это воспоминание младший лейтенант Петр Кириченко пронес через всю жизнь. Побежденные немцы вызывали уже не ненависть, а жалость. «Вопрос о мести фашистам как-то отпал сам собой, — подводит итог Всеволод Олимпиев. — Не в традициях нашего народа отыгрываться на женщинах и детях, стариках и старухах. А невооруженных немцев-мужчин, пригодных для службы в армии, мне не приходилось встречать ни в городах Силезии, ни позже, в апреле, в Саксонии. Отношение советских солдат к немецкому населению там, где оно оставалось, можно назвать равнодушно-нейтральным. Никто, по крайней мере из нашего полка, их не преследовал и не трогал. Более того, когда мы встречали явно голодную многодетную немецкую семью, то без лишних слов делились с ней едой». Понять — значит простить, гласит народная мудрость. Солдаты Красной Армии еще не были готовы прощать, но и мстить беззащитным людям не могли. Разумеется, не все. Слишком многие за войну лишились всего: дома, жены и детей, родителей, друзей. И они, жившие только одной местью, не могли отказаться от нее в одночасье. «Те, кто пострадал от немцев, у кого родные были расстреляны, угнаны, а их дома разрушены, они в первое время считали себя вправе и к немцам относиться также: «Как?! Мой дом разрушили, родных убили! Я этих сволочей буду крошить!» — вспоминал Петр Кириченко. Однако подобные настроения были жестко пресечены военным командованием. Ответ на вопрос «кому мстить?» советское руководство сформулировало еще в далеком феврале 1942 года. Тогда в праздничной речи, посвященной очередной годовщине РККА, Сталин заявил: «Иногда болтают в иностранной печати, что Красная Армия имеет своей целью истребить немецкий народ и уничтожить германское государство. Это, конечно, глупая брехня и неумная клевета на Красную Армию. У Красной Армии нет и не может быть таких идиотских целей… Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остаются». Разумеется, кроме репрессий было и воспитание: на политзанятиях солдатам вполне доступно объясняли, почему не нужно трогать мирных жителей. «Подполковник Нефедов нас предупреждал: «В этой войне пролито много крови. Но мы вступаем на территорию Германии не для того, чтобы мстить немецкому народу, а чтобы уничтожить фашизм и его армию», — вспоминал Владимир Вишневский. Со страниц армейских газет Илья Эренбург призвал к благородному милосердию: «Есть люди, и есть людоеды. Немцы брали детей и ударяли ими об дерево. Для воина Красной Армии ребенок — это ребенок. Я видел, как русские солдаты спасали немецких детей, и мы не стыдимся этого, мы этим гордимся. Немцы жгли избы с людьми, привязывали к конским хвостам старух, бесчинствовали, терзали беззащитных, насиловали. Нет, мы не будем платить им той же монетой! Наша ненависть — высокое чувство, она требует суда, а не расправы, кары, а не насилия. Воин Красной Армии — рыцарь. Он освобождает украинских девушек и французских пленных. Он освобождает поляков и сербов. Он убивает солдат Гитлера, но не глумится над немецкими старухами. Он не палач и не насильник. На немецкой земле мы остались советскими людьми» ©А. Дюков