Откровенно. Игорь Колыванов

[Evertonian 3,599]

Он провел 10 лет в Серии «А», а став тренером – принес независимой России первое футбольное, пусть и юношеское, золото.

Глухо урчал мотор автобуса с юношеской сборной России, собиравшейся уезжать с Украины. Эти ребята как раз тогда отыграли на украинском турнире и готовились к евроотбору.

Так уж вышло, что под руководством Колыванова они вскоре выиграли юношеский чемпионат Европы, впервые порадовав футбольную Россию континентальным золотом. Их молодой тренер интервью давал совсем по-европейски: без присущего многим постсоветским деятелям жеманства, зато с интересными суждениями, личным взглядом на самые разные вещи.

«До сих пор перед глазами моменты у ворот Чанова»

Игорь Колыванов считался одним из самых талантливых игроков Москвы середины 80-х. За воспитанника ДЮСШ Советского района столицы велась настоящая война – к своим 17-ти он успел выиграть Кубок надежды, став лучшим бомбардиром престижного юношеского турнира, выступал в составе различных сборных СССР. Но, тем не менее, дублю «народной команды» он предпочел московское Динамо, предыдущие сезоны завершавшее на далеко не звездных 14 и 16 местах в высшей лиге. Почему так?

– В то время в Динамо подбирался перспективный молодой коллектив, – отвечал Игорь Владимирович. – Эдуарду Малофееву удавалось заряжать юных ребят своим энтузиазмом,вселять веру в свои силы. Он начал собирать молодых – пригласил Добровольского, других. Что интересно, позже все они играли за границей – в Германии, Испании, Италии…

– Вы пришли в команду 18-летним парнем, имея за плечами лишь пару матчей за СК ФШМ во второй лиге(там, кстати, в 1985 году Игорь пересекся с Кирьяковым – дальше он отправится в дубль Спартака, а с Сергеем воссоединился уже в Динамо, – прим. авт.). Тяжело, наверное, было заявить о себе в команде высшей лиги?

– Тогда ведь как раз ушел из команды многолетний лидер атак Газзаев, зато разыгрался Бородюк, ставший затем лучшим бомбардиром чемпионата. Была и молодежь – тот же Добровольский, пришедший чуть позже Кирьяков, Симутенков. Играть с ними было одно удовольствие. Нам очень повезло, что тренер сразу бросил молодежь в бой, и мне тоже было доверено место в основе. Думаю, что я его не подвел. Ну, разве что в игре с киевским Динамо (улыбается, – прим. авт.).

– Это вы о легендарном матче в манеже?

– У нас тогда в конце сезона оставались два матча против киевлян, которых мы все времяна очко-два опережали (накопились переносы, ведь команда Лобановского играла на всех фронтах). В манеже мы забили первыми, но Рац сравнял счет. У меня было две возможности забить, но на высоте был Чанов. До сих пор перед глазами та игра…

Ну, а затем в Киеве уже у Динамо была инициатива. Они обыграли нас при заполненном стадионе и вырвались на первое место (кстати, уже при счете 0:2 Игорь забил в ворота хозяев после отличного прохода справа Васильева, – прим. авт.).

– Тогдашнее московское Динамо ограничилось бронзой и серебром, так и не взойдя в итоге на вершину советского чемпионата. Тем не менее, игроки из той команды вышли изумительные. Плюс юношеские, молодежные советские сборные напоследок выиграли международные турниры. В чем был феномен вашего поколения?

– Мы, в отличие от предшественников, получили возможность проявить себя и уйти в западные чемпионаты. Был отличный стимул расти.

– Когда почувствовали, что переросли уровень чемпионата СССР? Когда пять мячей Днепру за один матч забили?

– То, может, было просто «стихийное бедствие». Но именно в 1991 году я стал лучшимбомбардиром чемпионата, Игроком года. И вправду, многое у меня получалось, поэтому понял, что пора попробовать себя в других странах.

«Сборная – не обуза, а честь и имидж»

– Но почему именно Фоджа? Пусть и с молодыми Синьори и Петреску, но ведь скромная команда…

– Я всегда мечтал играть именно в итальянской лиге – сильнейшей в мире. Перспектив поиграть за клуб уровня Милана или Ювентуса было немного – в ту пору, если помните, позволялось иметь всего троих иностранцев, и конкурировать, скажем, с голландской связкой россо-нери было бы нелегко. Были варианты с Манчестер Юнайтед, испанскими командами, но я склонился к переходу в Фоджу, которая как раз тогда вышла в Серию А. Хотелось поиграть в молодом коллективе. Ведь там, кроме Синьори и Петреску, засветились еще итальянцы ди Бьяджо, Байяно, Падалино, Брессан, голландец Рой, костариканец Медфорд, аргентинец Шамот…

– Команду тренировал чех Земан – свой человек, из соцлагеря, а вашим одноклубником стал Шалимов. Это помогло освоиться?

– Нам с Шалимовым действительно было полегче, ведь мы были вдвоем. Но каких-тоскидок, как дебютантам, нам не делали. В Серии А царит бешеная конкуренция, и буквально на каждой тренировке нужно доказывать, что именно ты – лучший и заслуживаешь места в основном составе. Первых полгода было особенно трудно – языковой барьер мешал вникнуть во все тактические тонкости. Но постепенно удалось найти общий язык с партнерами.

– В тактическом плане итальянская лига удивила? Знаменитое катеначчо перекрывало кислород?

– У Зденека Земана такого не могло быть, он ведь приверженец атакующего футбола. Мы играли в интересную наступательную игру с тремя форвардами, чтобы все время давить на соперника. Мне доводилось атаковать слева, нагнетать на фланге ситуацию, делать передачи, бить… Веселая у нас была команда – забивали много, но и пропускали много. Что касается опеки, то ведь итальянцы берут свое не «защитными окопами», а высочайшим классом игроков обороны, их умной, тщательно продуманной игрой.

– Вы успели поиграть в сборных СССР, СНГ, России. Что скажете о том периоде?

– Сравнивать эти сборные нет смысла. СССР стала второй в Европе в 1988 году, когда еебазовой командой было киевское Динамо. Естественно, в сборной России поначалу чувствовалось отсутствие былых лидеров, не хватало временами вожаков, личностей. Но еще в последние годы Союза начался процесс омоложения сборной, и в составе команды СНГ уже было много молодежи. Поэтому раны со временем затянулись. Жаль только, что в ту пору мы ничего не достигли. Уверен, на том же Евро-92 у нас были перспективы, а мы, удачно сыграв с немцами и голландцами, оступились на шотландцах.

– Ездить в сборную не было бременем? Сейчас вот многие клубы говорят, мол, травмируются игроки в сборных, зачем это…

– Я тоже в сборной получил однажды тяжелую травму, которую еще долго не мог «выдышать». Но сборная – это честь. Да и для имиджа игрока во все времена очень важно удачно защищать цвета своей страны.

– Что случилось в 1994 году? Не жалеете, что все же поставили свою подпись под приснопамятным письмом, оказавшись вне чемпионата мира?

– Ту историю даже вспоминать не хочу. Сейчас, по прошествии многих лет, понимаю, чтонам необходимо было всем вместе сесть за стол, спокойно разобраться в той неприятной ситуации. Да, никому это все не пошло на пользу…

– Два года спустя в Англии вы все же сыграли снова на большом турнире, отыграв во всех матчах группы на чемпионате Европы…

– Что говорить, если наши соперники по группе – чехи и немцы – в итоге в финале между собой сыграли! Да плюс еще итальянцы…

– Ваша Фоджа в итоге вылетела из Серии А, и вы даже провели сезон с командой, выводя ребят на поле в качестве капитана. Но летом 1996 года перешли в Болонью…

– У меня были хорошие отношения с тренерским штабом Фоджи. Когда же один из тренеров перешел в Болонью, то позвал меня с собой. Я пошел именно туда, хотя были варианты с Испанией. Болонья ведь как раз вышла в Серию А.

– В этой команде позже вы пересеклись с Роберто Баджо. Ажиотаж вокруг такого звездного новичка, наверное, был в Болонье небывалый?

– Конечно. Но Роберто о себе оставил только самые лучшие воспоминания. Ни налета звездности, веселый, общительный. Да уж и мастер отменный!

– В Болонье вы стали забивать больше, чем в Фодже. Пятилетняя акклиматизация помогла, сделала опытнее?

– Скорее, тактика. Я играл в паре с Андерссоном, и вместе у нас многое получалось. Он – высокий, все вверху выигрывал, я атаковал с флангов, играл под ним. Мы дополняли друг друга, причем, неоднократно и голы один другому помогали забивать.

– После Евро-96 сборная России существенно омолодилась, но пришедший затем Бышовец вернул вас в состав. Рады были поиграть под руководством давнишнего динамовского знакомого?

– Чувствовал силы помочь сборной, ведь и в клубе тогда у меня ладилось. Свой последний матч сыграл осенью 1998 года как раз в Киеве, да еще и вывел сборную на поле в качестве капитана. Жаль, закончили матч не так, как хотелось…

– Где-то на пике формы вас начали преследовать травмы. Именно они заставили завязать с футболом в 33 года?

– Да. Два последних сезона я больше лечился, чем играл. В 2000 году перенес операцию по удалению хребтовой грыжи. Дальше была длительная тяжелая реабилитация, более чем полугодичное возобновление, но я никак не мог набрать форму, мешали боли в спине, а показывать 60–70% былого Колыванова я не имел права. Поэтому решил в итоге попрощаться с футболом.

– Времена в Болонье – самые успешные для вас с точки зрения результатов?

– Вполне возможно. Именно здесь я забил больше 10 голов за сезон, в 1999 году мы добрались до полуфинала Кубка УЕФА, где лишь по правилу выездного гола уступили дорогу в московский финал Марселю. Да и команда была крепким середняком – 7, 8, 9 места…

«Ленин и красный флаг – атрибуты Уливьери»

– У ваших болонских партнеров по атаке очень громкие имена – Джузеппе Синьори, Роберто Баджо, Кеннет Андерссон… Благодаря чему удавалось завоевывать место в основе, при такой-то конкуренции?

– Самое важное – взаимопонимание с партнером. Чтобы знать, интуитивно чувствовать, куда отдать мяч, где придержать, пропустить. Само по себе оно не появится, это результат кропотливой работы на тренировках, профессионализма в отношении к делу. Что касается отношений с товарищами по атаке, то все они были профессионалами, заинтересованными в успехе команды. Поэтому на поле мы все делали для победы.

– С кем дружили?

– Со всеми поддерживал хорошие рабочие отношения. Особенно сдружился со шведом Кеннетом Андерссоном. С ним бывали дома у Ренцо Уливьери.

Гол Игоря в ворота Сампы после диковинного ляпа Пальюки

– Кстати, говорят, сторонника коммунистической идеологии?

– У него стоял бюстик Ленина, на стене был красный флаг.

– К выходцам из СССР он, наверное, хорошо относился?

– Да, не боялся приглашать, ведь мы такие же люди, и работать с нами можно.

– Тем не менее, многие советские и постсоветские игроки высочайшего класса в «капиталистическом футболе» себя не нашли… Вот чего не хватило,чтобы раскрыться, тем же Заварову с Алейниковым в Ювентусе?

– Мы с Шалимовым приехали в Италию в 22-23 года, а они – в зрелом футбольном возрасте. А там игроков держат до 30 лет, еще год-два, а дальше норовят повыгоднее продать куда-то. Они были первопроходцами в полном понимании этого слова – им было труднее закрепиться, понять все требования. А ведь давление в таких клубах, как Юве на игрока – будь здоров!

Вообще, завоевать признание в заграничном клубе очень непросто. Я это прошел, я это понимал, поэтому, когда приехали позже Аленичев, Тетрадзе, Шевченко, пытался с ними почаще по телефону пообщаться, ведь знал, какие испытания ребят ожидали.

– Чему научили десять сезонов в Италии?

– Многому. Прежде всего, наверное, профессионализму и пониманию того, что никакие заслуги не гарантируют пожизненного признания, что надо постоянно доказывать свою профпригодность.

Голы Милану

– О чем жалеете из этого десятилетия? Могли ведь оказаться и в клубах посильнее, да и выше седьмого места подняться…

– О здоровье. Именно его местами не хватало. А так – конечно, где-то что-то можно было лучше сделать, но ведь правильно говорят: «Всех денег не заработаешь».

– Малофеев, Бышовец, Альтман, Романцев, Земан, Росси, Уливьери, Маццоне, Гвидолин… Вы работали со многими известными тренерами. У кого и что хотели бы перенять?

– У каждого из них – свой почерк, свои козыри. Но хотелось бы иметь свой, особенный подход, тактику. Ведь тренер должен быть психологом, а тут лучше всего ориентироваться на себя.

– Вы десятилетие были легионером, а затем стали работать с молодежью. Теперь не боитесь, что иностранцы в чемпионате России перекроют кислород вашим воспитанникам?

– Беда не в легионерах как явлении, а в том, что многие из них не отвечают уровню нашего футбола. Если в команде будет несколько хорошего уровня иностранцев, это пойдет местным ребятам только на пользу, ведь у настоящих профессионалов есть чему поучиться. Но – нужно помнить о лимите и классе.

…Разговор с Колывановым мы заканчивали рядовым вопросом о тренерских мечтах и целях. «С вашего позволения, о своей мечте я бы не говорил, для начала нам с ребятами нужно евроотбор пройти», – сказал тогда Колыванов, и как-то чувствовалось, что говорит эти слова человек, знающий, что за путь предстоит между мечтой и ее реализацией. И вправду – всего за какой-то год сборная России под руководством Колыванова выиграла юношеский чемпионат Европы, опередив Германию с Кроосом и Чехию с Нецидом. Так 10 лет спустя Игорь Владимирович соорудил историческую параллель с Евро-96…

Игорь Колыванов

Родился 6 марта 1968 в Москве

Нападающий. Мастер спорта международного класса. Заслуженный тренер России. Воспитанник ДЮСШ Советского района Москвы, во второй лиге дебютировал в составе московского СК ФШМ, затем играл в дубле московского Спартака.

Выступал в составе Динамо Москва (1986-91), итальянских Фоджи (1991-96) и Болоньи (1996-2001).

Серебряный (1986) и бронзовый (1990) призер чемпионата СССР. Лучший футболист и бомбардир чемпионата СССР 1991 года. Трижды входил в списки 33 лучших. Чемпион мира среди молодежи 1990 года, лучший бомбардир того турнира. Играл в составе сборных СССР (19 матчей, 2 гола), СНГ (5, 1) и России (35, 12). Участник финальных турниров чемпионатов Европы 1992 и 1996 годов.

Как тренер, работал с юношеской и молодежной сборными России. В 2006 году привёл Россию U17 к победе на юношеском чемпионате Европы.