Советские недомаршалы часть 1

[Roger Young 7,707]

Чтобы унять волнение населения форума, которые искренне негодуют "Неужели в СССР, генералы были только предатели и кретины", постараюсь по возможности ответить - почему это действительно было так. Представляю вашему вниманию подборку статей про виднейших людей военной сферы Советского Союза. Эта первая из них.

Маршал Климент Ворошилов (1881-1969)

ОписаниеНажмите здесь!

 Маршал Климент Ефремович Ворошилов родился в 1881 году в селе Верхнее, Екатеринославской губернии, в семье рабочего. В двенадцать лет Клим пошел в сельскую земскую шко­лу, в которой проучился две зимы. Официальная биография «первого красного офицера», «непобедимого маршала рабоче­го класса» повествует о голодном детстве, нищете и «тяге к об­разованию при невозможности ее удовлетворения». Правда, когда появились возможности к удовлетворению, пропала тяга. Климент Ефремович больше никогда ничему не учился.В пятнадцать лет он начал работать подручным слесаря на Юрьевском металлургическом заводе, где в 1899 году организо­вал забастовку крановщиков и литейщиков. Последовали пер­вый арест, увольнение, занесение в «черные списки», скитания в поисках работы. В 1903 году его приняли в Луганскую органи­зацию РСДРП. Так начинался путь профессионального рево­люционера.

В первую русскую революцию, избранный председателем Луганского Совета рабочих депутатов, Ворошилов руководил стачками на заводе Гартмана, занимался созданием боевых дру­жин, доставкой оружия из Финляндии, организовал подполь­ную лабораторию по изготовления бомб. В 1906 и 1907 годах он был делегатом IV Стокгольмского и V Лондонского съездов партии, там познакомился с Лениным, Сталиным, Дзержинс­ким. В июле 1907 года слесаря-бомбиста арестовали в третий раз. Он получил от «кровавого царского режима» три года ссыл­ки в Архангельскую губернию. Из ссылки бежал ровно через три месяца.

В марте 1918 года Ленин, оплачивая выданные авансы и безбилетный проезд в запломбированном вагоне, заключил се­паратный мир с Германией, согласно которому оккупированная немцами Украина признавалась самостоятельным государ­ством, дальнейшая судьба которого будет решаться «без участия русских властей». Соответствующие договоры Австро-Венгрия и Германия подписали с делегацией Центральной Рады Украи­ны, которая тут же запросила немецкой военной помощи.

Ворошилова командировали в Украину. Там он создал 1-й партизанский Луганский социалистический отряд численнос­тью 600 человек и 13 марта двинулся на битву «с палачами про­летарской революции» — немецкими интервентами и украин­скими самостийниками.

Вскоре отряд превратился в 5-ю Украинскую армию. Прав­да, немцев это не испугало. Всего через две недели разбитая «ар­мия» начала поспешно отступать. Ворошилов свои «войска» повел к Луганску, откуда начался «легендарный ворошиловский поход» красных партизан с семьями, эшелонами и обозами на­грабленного добра через восставший казачий Дон к Волге.

Донцы с началом революции воткнули было пики в землю и, бросив фронт, разбрелись по станицам, но два месяца советс­кой власти и ленинский декрет о введении продразверстки их возмутили. Генерал А.И. Деникин писал в своих воспоминаниях:

«Со всех сторон неслись вопли, рассказы о массовых зло­действах, об осквернении церквей, о поджогах и фабежах, об изнасиловании женщин и детей»...

Посему обозленные «белоказаки разрушали железнодо­рожные пути, мосты, взрывали водокачки, непрерывно совер­шали нападения на двигающиеся войска и эшелоны». Тем не менее, в начале июля 1918 года «фуппа войск товарища Ворошилова» прорвалась к Царицыну.

Здесь находился его старый знакомый по бакинскому под­полью, чрезвычайный уполномоченный по заготовке и вывозу хлеба с Северного Кавказа И.В. Сталин. «Заготовкой» больше­вики называли насильственное, под дулами пулеметов, изъятие продовольственных продуктов у всего населения страны. Воз­ражавших они объявляли «врагами народа», со всеми вытекаю­щими последствиями.

Крестьянство и казачество ответили на грабеж массовыми восстаниями. Сталин, имея неограниченные полномочия, за­одно назначил себя председателем Реввоенсовета Северо-Кав-казского военного округа и руководителем обороны города от не принявших советской власти казачьих частей генерала П.А. Краснова, избранного Донским атаманом.

Иосиф Виссарионович категорически не доверял военным специалистам, служивших в штабе округа, предпочитая пери­одически топить бывших царских офицеров в Волге. Климент Ефремович, ненавидевший «белую кость» всем своим проле­тарским нутром, немедленно стал членом военного совета ок­руга и командующим Царицынской группой войск.

В сентябре 1918 года Реввоенсовет Республики приказал сформировать на базе Северо-Кавказского округа Южный фронт со штабом в Козлове; командующим поставили «военс­пеца», бывшего генерала П.П. Сытина. Из войск царицынско­го и камышинского направлений была организована 10-я армия под командованием Ворошилова. Армия состояла в основном из выбитых с Украины партизан, а также из деклассированных элементов. Член реввоенсовета армии А.И. Окулов свидетель­ствовал:

«Им ничего не нужно, только «немножко резать», — кого, за что — это решительно безразлично. Громаднейшие обозы не­которых частей, где скрываются тысячи мародеров, дезертиров и лодырей, как саранча опустошают окрестности, пожирают снабжение, сеют панику и разложение... Частью в силу того, что творит 10 армия среди мирного населения, и может быть больше всего именно по этой причине, мы ведем войну среди неприятельской страны... В результате при приближении на­ших войск мирное население нередко вооружается, оказывает нам отчаянное сопротивление, а при поражении повально бе­жит, Захватывая с собой все, что можно, а остальное пряча и уничтожая».

Сталин и Ворошилов, в переписке с Москвой сами себя скромно величавшие «виднейшими членами партии», катего­рически отказались переезжать в Козлов и подчиняться «не зас­луживающему доверия» бывшему генералу, требуя право голоса во всех военных решениях.

Склока дошла до Ленина. Ильич принял сторону Троцкого. В результате Сытин остался на посту командующего с персо­нальным мандатом РВСР на «полную самостоятельность в воп­росах стратегически-оперативного характера». Сталина во вто­рой половине октября отозвали из Царицына, Ворошилова вывели из состава реввоенсовета фронта.

Троцкий, взявшийся за насаждение в армии железной дис­циплины, бывшего слесаря характеризовал как средоточие «до­морощенной оппозиции унтер-офицеров и партизан против централизованной военной организации и военных специали­стов». С тех пор Ворошилов стал верным соратником Сталина в борьбе против Троцкого.

В ноябре Климента Ефремовича, в связи с полной неком­петентностью, отстранили от командования армией и назначи­ли наркомом внутренних дел в спешно сформированное Вре­менное рабоче-крестьянское правительство Украины. Оно, не медля, опубликовало манифест, в котором объявило о низложе­нии гетмана Скоропадского и «восстановлении всех завоева­ний» Октября.

Некоторое время Ворошилов командовал войсками Харь­ковского округа, в июне 1919 года исполнял обязанности ко­мандующего 14-й армией, формируемой из остатков 2-й Укра­инской армии и выбитых из Крыма и Екатеринослава красных частей. Антонов-Овсеенко докладывал в Москву:

«Ворошилов был командующим на определенном участке внутреннего фронта. Имел на нем вначале большие неудачи, поправленные удачами на других участках, где командовал не он. Приписывать себе успех борьбы с Григорьевым он может лишь по большому недоразумению. Донесение его штаба о раз­громе Григорьева под Александрией оказались ложными... Утверждения Ворошилова в области его собственных успехов по­стыдно преувеличены».

Военных талантов на посту командарма Ворошилов про­явить так и не смог, армию его разгромил корпус генерала А.Г. Шкуро и отбросил за Днепр.

Тем не менее, на VIII съезде РКП(б) Климент Ефремович, искренне возомнивший себя полководцем, стал одним из лиде­ров так называемой военной оппозиции, отрицавшей необхо­димость использования военспецов. Выдвинувшиеся из низов командиры и комиссары утверждали, что бывшим офицерам в любом случае доверять нельзя, а назначать на высокие должно­сти следует исключительно коммунистов.

19 ноября 1919 года Троцкий подписал приказ о создании Первой конной армии, в которой Ворошилов стал членом РВС В этой должности он участвовал в кампаниях на деникинском, польском и врангелевском фронтах, был награжден орденом Красного Знамени и Почетным революционным оружием. Оз­веревшие от крови конармейцы наводили ужас на население «неприятельской страны», уничтожали на своем пути всё и всех, не отличая красных от белых. Комиссар Южного фронта Гусев телеграфировал наркомвоенмору Троцкому:

«Части Первой конной армии терроризируют власть, грабят и расстреливают жителей и даже семьи служащих в Красной Ар­мии, весь скот угоняется... Результаты бесчинств уже сказыва­ются, те села, которые были на стороне советской власти и да­леки от участия в бандитизме, теперь, наоборот, питают страшную ненависть к Красной армии и советской власти».

В марте 1921 года комиссар Южной группы войск Вороши­лов подавлял Кронштадтский мятеж, за что получил второй ор­ден Красного Знамени. В том же году его избрали членом ЦК партии большевиков и назначили командующим войсками вновь созданного Северо-Кавказского военного округа, веду­щего в ту пору «непрерывную борьбу с бандитизмом»: то высе­ляли и отстреливали поддержавших Деникина терских казаков, а их земли отдавали чеченцам, то «беспощадно расстреливали» чеченских националистов. Именно за эти труды Климент Еф­ремович удостоился третьего ордена Красного Знамени.

Сталин внимательно следил за продвижением старого дру­га. С подачи генсека командующий войсками Московского ок­руга Н.И. Муралов был переброшен на Северный Кавказ, а на его место назначен Ворошилов. В январе 1925 года он стал за­местителем председателя Реввоенсовета СССР и наркома по военным и морским делам. После смерти Фрунзе Климент Еф­ремович 6 ноября 1925 года возглавил вооруженные силы стра­ны, а в январе 1926-го был избран членом Политбюро. Назна­чение Ворошилова вызвало удивление в военной среде, где были весьма невысокого мнения об его военных талантах. Но для Сталина имел значение только один факт: Клим был проверенным, надежнейшим союзником.

Большая Советская энциклопедия писала в 1929 году:

«Ворошилов не получил систематической военной подго­товки. Впервые с военным делом он познакомился в ожесто­ченной революционной борьбе того класса, из недр которого он вышел. Гражданская война была для него единственной прак­тической школой. Лишь по окончании военной страды он по­лучил возможность ознакомиться с теорией военного дела. Все это наложило особый отпечаток на работу Ворошилова, и сде­лало его одной из наиболее характерных, ярких и оригинальных фигур среди военных вождей и полководцев Октябрьской рево­люции... Высоко развитое классовое чутье, глубокая принципи­альность, подлинный демократизм — вот основные черты его политического профиля».

Вся беда в том, что Климент Ефремович считал, что этой «школы» и этого «профиля» вполне достаточно для того, чтобы разгромить любого врага. Поэтому теорией военного дела ори­гинальный и яркий вождь не интересовался, предпочитая ей высокое искусство оперы в лице женщин-исполнительниц.

Пропагандистский аппарат неустанно воспевал подвиги «первого красного офицера» и он стал одних из самых популяр­ных людей в стране. О нем пели песни, слагали стихи, называ­ли его именем города и поселки. Артиллеристы давали «воро­шиловские залпы», летчики ели «ворошиловский завтраки», красноармейцы боролись за право носить значок «ворошилов­ского стрелка» или «ворошиловского всадника», в полях коло­силась пшеница «ворошиловская». Ворошилов, в свою очередь воспевал стратегический гений Сталина, посвятив ему опус «Сталин и Красная Армия».

20 июля 1934 года Наркомат по военным и морским делам переименовали в Наркомат обороны. Ворошилов по-прежнему оставался на своем посту, «успешно осуществляя сталинские планы строительства могучей Красной Армии». В канун восем­надцатой годовщины Октября Климент Ефремович получил еще один подарок — город Луганск был переименован в Воро­шиловград.

[Cкрыть]

Изменено 07.09.2013, 17:37:06 пользователем Roger Young

[Jwerwolf 4,515]

Глава 5. Штурм Новгорода.

ОписаниеНажмите здесь!

  Мы надеялись: штурма, о котором говорило командование, не будет. Мы, комбаты, не верили в своего командира полка. Где он, там гибель людей совершенно неоправданная! Не верили, но таили в себе чувство надвигавшейся опасности…

Получен приказ командарма-52 Яковлева: штурм левобережной торговой части Новгорода назначен на 15 марта 1943 года в 6.00. Штурм — без артиллерийской подготовки, рассчитанный «НА ВНЕЗАПНОСТЬ»!!! Нашей дивизии — атаковать противника по фронту. Справа 299-й полк подполковника Токарева Н.Ф. Левей — наш 1349-й полк подполковника Лапшина И.Ф. 1-му батальону во взаимодействии с батальоном 299-го полка, которым командовал капитан Голосов А.Е. (бывший комиссар пулеметной роты у нас), было приказано овладеть церковью Рождества, где немцы создали сильный оборонительный узел, захватить траншеи, идущие от церкви, и через разрыв в земляном валу ворваться в город. Если будет достигнут успех, к нам подойдет на помощь отдельный отряд морских пехотинцев численностью до трехсот бойцов-автоматчиков. Левее нашего батальона шел 3-й капитана Петра Кальсина, выдвинутого на должность комбата из штабистов полка, не имевшего военной подготовки среднего командного училища. В душе я был этим недоволен, ведь действия соседа — это немаловажный элемент успеха. Еще левей — 2-й батальон Григория Гайчени, тоже уже капитана, смелого, инициативного командира, кстати говоря, почему-то любимца Лапшина. Эти два батальона атакуют с фронта земляной вал в обороне противника.

С юга, по урезу устья Волхова, откуда начинается город, ведет наступление 1347-й полк (фамилию командира не помню). Но, говорили, умница-подполковник…

Позади, слева, то есть южнее, у нашего атакующего полка оставались развалины Кириллова монастыря, зацементированного под мощный узел сопротивления, огромный чудовищный дот, буквально напичканный пулемётными гнездами и миномётами. Возможно, были и орудия прямой наводки.

Если мы не овладеем церковью Рождества, то у нас в тылу останется этот узел противника. Так что мы попадаем в огневой «фокус» с трех сторон всем полком!

Что думали командарм Яковлев и комдив Ольховский — нам неизвестно. Даже для комбатов не была проведена «игра» на схеме города. Мы не имели никакого понятия, куда поведем людей и что впереди!

И вот перед нами — пространство для броска в три километра по ровному, гладкому как стекло, пойменному полю, которое днями подтаивает, а ночью подмерзает, образуя легкий, но твердый наст — хоть катайся на коньках! Это поле упиралось где-то в фантастический для нас древний «земляной» вал, очерченный на военной карте-километровке как именно вал из земли с окопами противника, впереди которого — проволочные заграждения. Какие и во сколько рядов? Есть ли минные заграждения? Неизвестно! Без данных разведки о противнике, которые должны быть доведены именно до командиров батальонов и рот, бой заведомо будет неудачен, а тут смертелен на все сто!.. Того, что было необходимо сделать, наши отцы-командиры не сделали, что является воинским преступлением, а не «ошибкой». ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, виновные в котором наказываются военным трибуналом. Что думал Военный совет армии во главе с Левиным, благословляя две дивизии на «подвиг» без победы?! Не знаю.

[Cкрыть]

ОписаниеНажмите здесь!

 15 марта 1943 года. 6.00. Еще темно. Мы на исходной позиции атаки-штурма по обрывистому пойменному берегу, здесь — Малого Волховца, который светился ледком в 100 метрах впереди. Команды на штурм нет.

Как известно из истории, царь Иван Грозный Казанскую крепость поначалу забросал бомбами и потом двинул войско на штурм. Великий Суворов, ставший перед этой войной эталоном воинской славы и успешных битв, прежде чем двинуть войска на штурм крепости Измаил, основательно громил войско противника снарядами! А что у нас?

Время 6.15. Начинался рассвет. Ещё минут десять — стала видна белая церковь Рождества. Слева вырисовывается чудовищный дот — Кириллов монастырь. На краю берега, возле траншеи, мы застыли в ожидании команды. Двадцатилетние красавцы-богатыри — командиры рот: черноглазый Кузьменко Петр Михайлович, капитан Хоробров Василий Иванович, старший лейтенант Чирков Петр Семенович, уже четвёртый, как и вышеуказанные, командир 3-й роты, бравый и бесстрашный командир пулеметной роты старший лейтенант Жадан Александр Карпович — мой воспитанник из сержантов, адъютант старший Шкарлат Федор, которого я оставлял, чтобы с командой собрал оружие на пути наступления (что он не исполнил). Замполит Мясоедов перед штурмом «испарился», а вновь назначенный кто-то так и не появился. Вместо хитрющего Дмитрия Проскурина — нашего оперуполномоченного особого отдела, появился новый капитан, фамилии не помню. Рядом с нами в траншее собрались все трое политруков рот: Белимов, Ремизович У.И., Вакуленко. У пулеметчиков Жадана — никого, «сам с усам», — говаривал он.

Тут же вновь прибывшие заместители по строевой части в ротах: лейтенант Васин И.А. и старший лейтенант Гербигер М. Т. (здесь выживет, погибнет в октябре в батальоне Гайчени). Командиры взводов — все новички, их фамилий я не помню, они остались в делах Центрального архива Министерства обороны в Подольске… Но у пулемётчиков — «непотопляемые» старший лейтенант Градобоев Евгений Ефимович и Исаев Сергей Дмитриевич.

Надо еще вспомнить о Градобоеве. В начале холодного июня 1942-го, вечером, к нам в батальон в Лелявино прибыл инженер полка капитан Этлин, молодой грамотный специалист. Наступила ночь, темная, непроглядная. Мы с ним вышли к КП роты, расположенному на возвышенности, рассуждаем — где построить мосты через траншею для танков и артиллерии в намечающемся грандиозном наступлении, пока, правда, неизвестно когда. И я зазевался. А рядом мои пулемётчики роют окоп поглубже. К нам присоединился и Градобоев — спокойный, молчаливый парень. Впереди остановился Этлин, я — ближе к окопам, за мной — Градобоев.

И вдруг от леса за ручьем Бобров пулеметная трасса — единственная и короткая — и прямо в цель! Этлина свалила пуля наповал, у меня у лба и затылка прошли две, задев за каску так, что она слетела с головы. Слышу, у Градобоева булькает кровь! Лежу, боясь тронуть голову. Тронул — целая! Повернул головой туда-сюда — шея на месте. Этлин не шевелится, мне понятно, что он убит. А Градобоеву пуля выбила половину нижней челюсти.

Что значит увлечься какими-то планами, да на открытом опаснейшем месте! Спустя время вернулся в роту Градобоев с обезображенным пулей ртом. Я его по-товарищески пожурил: «Зачем тебя сюда принесло — мы ведь погибнем тут, как пить дать!» Мои слова оказались пророческими.

<h5 class="book">* * *</h5> С нами у Новгорода был и мой адъютант Николай Лобанов. После трёхмесячных курсов он возвратился младшим лейтенантом, ещё через четыре месяца стал лейтенантом, его я учил на начштаба батальона. Лобанова я оставил на месте: контролировать связь и писать письма родственникам, если кто из нас погибнет…

6.30. Команды нет!

Я — к Лапшину. Прошу его вызвать комдива Ольховского и отменить штурм без соответствующей артподготовки. Ведь наша полковая, в одну батарею, артиллерия — это капля в море. Говорю:

— Товарищ подполковник, позвоните командиру дивизии. Отставьте. Вы же на убийство нас посылаете. Всех! Живым никто не вернётся.

— Не могу! Приказ командарма! — резко ответил Лапшин.

Я почти молил не губить не только батальон, но и весь полк, ибо от нас видны колокольни Новгорода. Это значило — противник нас просто расстреляет на этом пойменном ледяном поле! Не помогло! Я было сам направился к Ольховскому, к штабу дивизии, в ближний лес. Но Лапшин «проявил характер»:

— Запрещаю, капитан Сукнев!

Здесь уже могло последовать строгое наказание за обращение к вышестоящему начальству; минуя прямого командира!

6.45. Команды нет!

Ну, думаем, отменят штурм. Обойдемся, если это дезориентирование противника для отвлечения его сил от других участков фронта, стрельбой из окопов от основной линии обороны. Но не тут-то было…

Дежурный телефонист батальона передал от Лапшина:

— Начинать штурм! Команда ноль-первого!

Мы поняли, что нам из этого боя живыми не выйти! Мы обнялись. Командиры рот, наш штаб прощались друг с другом. Но я наказал ротным:

— По нам будет страшенный артобстрел! Только бегом вперед! И ближе к проволочным заграждениям, так можно спастись! А там, если проскочим, драться до последнего! Вперёд!

И никаких призывов, ни лозунгов, вроде «За Родину! За Сталина!», у нас не было.

Справа из тыла 299-го полка начал залпами стрельбу артполк дивизии. Ударила наша полковая батарея, но куда — неизвестно! Возможно, подумал я, под гром орудий артполка нам удастся проскочить и броситься врукопашную, где равных нам не должно быть, ибо последнее пополнение наполовину состояло из сибиряков, обстрелянных, побывавших в боевых переплетах. Если рукопашная, то немцам несдобровать — штыковые атаки они не выдерживали.

Но только наши достигли плотными цепями по-ротно, со штыками наперевес, льда Малого Волховца, как на просветлевшем небе за Новгородом грозовыми вспышками замерцали орудийные залпы противника. Вверх понеслись звездочками ракеты «ишаков» — кассетных миномётов.

Своих я не вижу, они впереди полка, «уступом справа». По цепям батальона Кальсина слева прошлись трассы крупнокалиберных пулемётов. Трасса — несколько человек падают. Но цепи смыкаются и убыстряют бег! Это надо было видеть. Это был воистину массовый героизм, невиданный мной никогда! Эти русские чудо-богатыри пошли на смерть, исполняя свой долг перед Родиной. Не за Сталина, не за партию. За свой родной дом и семейный очаг!

Моя группа с резервным пулеметом «Максим» следовала позади своих цепей метрах в пятидесяти (строго по уставу). Был со мной комвзвода Сергей Исаев (похожий обликом, да и характером, пожалуй, на Иисуса Христа)… И вдруг видим — грохочущая стена стали, будто цунами, надвигалась на нас! И грянул беспрерывный взрыв, от которого у меня чуть не лопнули барабанные перепонки в ушах, а многие надолго оглохли. Немцы открыли стрельбу из 500, если не более, орудий, и все снаряды осколочно-бризантные или шрапнель! Не достигая земли, они рвались над ней в 10–15 метрах, поражая всё живое. Оглядываюсь на свой «Максим» — снаряд угодил по пулёмету и расчёту, на середине Волховца поднялся султан воды. И пулемет, и люди исчезли под водой. Так погиб славный Исаев…

Стену огня и дыма пронизывали тысячи пулеметных трасс и град автоматных очередей, что подсказало: мы уже перед проволокой немцев. Справа впереди блеснули церковные кресты на колокольнях.

Тут к нам прибился Алексей Голосов — комбат 299-го полка. Он потерял своих и сбился с пути. Мы с ним обнялись и простились. Голосов, передвигаясь по-пластунски, исчез в стене дыма (в этом бою он погиб), я со своими продолжал сумасшедший бег. Попадались убитые наши, по двое-трое, но это были не трупы, это были бестелесные останки! Пустое обмундирование, без голов, пустые мешки с сапогами, даже без костей! Взрыв бризантного снаряда над головой — и человека нет, он уже «без вести пропавший». При взрыве такого снаряда температура достигает двух тысяч градусов, и человек испаряется мгновенно.

Мы наткнулись на проволочные заграждения, а наши, где-то еще дальше, уже в траншее противника, вели штыковой и огневой бой. Первыми проскочили к «рогаткам» с колючей проволокой Кузьменко и Хоробров. Разбросав их, они повели свои роты на траншеи между церковью и земляным валом. Там шел бой, а мы повисли на проволоке в пять рядов!

Половина 3-й роты Чиркова прорвалась туда, 2-я прошла прямо и наткнулась на «земляной» вал — стену из камня и бетона высотой с четырёхэтажный дом! Люди, кто успел, отхлынули назад и заняли у проволоки воронки от взрывов снарядов. Спас мой друг, начальник артиллерии полка Петр Наумов. Он, зная, видно, «секрет» штурма, догадался и дал команду своей батарее, чтобы сделать нам воронки, иначе я бы не писал этих строк…

На поле, гремящем молниями взрывов, опустился туманом пар и толовый газ. Видимость — 15 метров. Вот в этот момент командованию и надо было бы двинуть к нам отряд морских пехотинцев, ибо две наши роты, понятно, с потерями, но прорвались в город в проход между каменными стенами, вдоль шоссе, и завязали неравный бой, длившийся часа три.

Мы засели в воронке. Четверо с командиром роты Чирковым при пулёмете «Максим». Потом, не дождавшись подкрепления, а связь была порвана окончательно, я с остатками роты бросился к траншее, где уже были немцы. Завязалась продолжительная перестрелка. Немцы не дали нам поднять головы… И мой КП с остатками роты снова занял прежнюю позицию «по воронкам».

Батальоны Кальсина и Гайчени, атаковавшие в лоб, натолкнулись на каменные стены «земляного» вала и отхлынули назад, оставив на поле убитыми по одной трети батальонов, унося столько же ранеными. Батальоны отступили на исходное положение атаки. А почему бы им не идти в затылок нашему батальону? Тогда, может быть, прорыв был бы обеспечен на какое-то время, чтобы подтянуть резервы из дивизии.

Дым рассеялся. Поле перед проволокой было усеяно убитыми. Над нами закружился немецкий разведчик, знакомый нам по Лелявину, такой же «костыль». Самолет, видимо, произвел съемку, ушел, и минут через двадцать от Рождественской церкви из динамика раздались звуки вальса Штрауса! Мы слушаем музыку в воронке, наполовину заполненной выступившей подпочвенной водой, поскольку здесь близко река. Если вода ещё поднимется — нам смерть! В полулежачем положении, в грязи с головы до ног, будто земляные черви, роем края воронки, меся глину.

За валом в ближних зданиях, видно, наши ещё вели бой. Как они туда прорвались? Орлы там были… Слышна была сильная перестрелка: автоматная — немцев, винтовочная — наших. Потом и там всё затихло. Под пологом тумана наши успели вынести из немецких траншей раненого Хороброва и многих других. Здесь проявили геройство наши пулемётчики Матвеев и Кобзев, бойцы еще лелявинской закалки. Матвеев сунул ствол своего «Максима» в амбразуру фрицев и длинными очередями уничтожил их. Потом взялся за другой дот и также его подавил, потом вытянул пулемет на свою сторону. Кобзев уничтожил еще один, но был убит…

Тишина. Солнце греет. Вальс окончен. Слышим голос диктора с сильным акцентом: «Господа русские, переходите к нам. Вы обречены! Ваши командиры послали вас на смерть. Даем вам пьят-надцать минут… Смешаем с землёй…»

Прошли эти минуты. Начался артобстрел — кругом земля встала дыбом. Так минут десять. И снова… Теперь передавали песни Руслановой. Ее голос разносился над этим мертвым полем, на котором кое-где ещё были живые наши люди.

«Господа солдаты! Обещаем вам все блага. Бейте юдо-комиссаров, переходите к нам. Даем пьят-надцать минут!»

Снова нас буквально «полоскают» снарядами. Головы не высунуть — снайперы бьют со стены и колоколен церквей. Так продолжалось полдня. Снова и снова нас призывали:

«Убивайт командир, юдо-комиссар, переходите к нам! Нет — побьём всех!..»

Опять минуты на размышления, музыка и пальба наших из винтовок в сторону немецкого динамика!

Никто не сдался, только кто-то один впереди поднимал руку, чтобы немцы прострелили её…

Мы из своего «окопа» нет-нет выглядываем на секунду, чтобы уточнить: кто где из живых. Тут не зевай. Старший лейтенант Чирков, голубоглазый парень, поднял шанцевую лопатку вверх — звяк! Лопатка была выбита из руки с дыркой от пули. Время до темноты тянулось бесконечно! Вот когда день стал для нас врагом номер два…

Потом выше нашей воронки затрещали по немцам пулеметные трассы и с гулом пронеслись снаряды — это «проснулись» наши командиры и пустили по этой пойме к нам на помощь морских пехотинцев, отборных ребят. Надо было пустить ко мне этот отряд, когда кругом была чернота от разрывов снарядов, клубы дыма. Но командиры наши упустили время… Дождались, пока все утихло. Как узнаем позднее: только матросы вступили на пойму из траншеи, как, потеряв убитыми и ранеными несколько человек, отпрянули назад… Было там проклятий в адрес «высших» командиров не счесть…

Наконец на мертвое поле опустилась мглистая ночь, редко освещаемая ракетами противника. Мы опасались, как бы фрицы не обошли нас с тыла, от Кирилловского монастыря или Рождественской церкви. Вдруг связист объявил:

— Есть связь. Вас, товарищ комбат!

Из трубки слышу знакомый голос Маши Белкиной. Отзываюсь. Она спрашивает, как у нас тут. Ответ:

— Живыми не выйдем…

Маша говорит:

— Ты выстоишь и твои товарищи, вы вернётесь, я верю…

На проводе комдив Ольховский. Вот это да!

— Послушай, капитан, жив, и то ладно! Ты там покомандуй за своего Лапшина. Из всех, кто остался у вас, организуй круговую оборону и доложи лично мне!

Комдив сказал ещё несколько ободряющих слов.

Задача не из простых: под носом у противника, когда хотя и ночное время, но видимость — 100 метров и более, а вал с немцами всего в 50 метрах, надо пробраться по воронкам к своим оставшимся в живых людям… А тут наш особист-капитан ноет: он потерял свой пистолет ТТ, за который следует отчитаться. Я заверил капитана, что доложу о нем — в бою выбило пистолет из рук. И особист ушёл в полк, ибо такому чину не положено быть в зоне боевых действий. Оставив Чиркова у пулемёта в воронке, я броском перебежал в другую воронку с живыми. По мне запоздало прошлась очередь из пулёмета. Значит, фрицы нас и ночью караулили.

Четверо бойцов по моему указанию начали шанцевыми лопатками расширять воронку под небольшой окоп. «Смотрите в оба!» — наказал я им и, высмотрев на поле тело убитого, делаю туда бросок. Пулемет фрица снова дал очередь: пули вошли в мертвое тело. Я буквально прилипаю к земной настовой тверди: если пробьёт труп, то и в меня влетит пуля. Прикрываю голову локтем… И так до утра по всем воронкам, бросок за броском. Проклятый фриц-пулеметчик охотился за мной. Потом началось непростреливаемое пространство, и пулемет отстал. Из-за проволочного заграждения мне навстречу вышел командир пулеметной роты Александр Жадан, так свободно, будто ничего страшного не происходит! Встретились. Поговорили. Он побывал в траншее противника, успел ухлопать немецкого офицера, завладев его «парабеллумом». Потом его с уцелевшими солдатами выбили из траншеи. Жадан был словно заговорен свыше от пуль и осколков. Как и я, грешный…

Прошёл воронок двадцать. Из трёх батальонов мы обнаружили живыми человек восемьдесят. Из них организовали «круговую оборону» для галочки командованию, которое доложит верхам: «Дивизия продвинулась на два километра пятьсот метров вперед!» Все это мы хорошо понимали…

Утро. Мы сидим по воронкам, голодные и холодные. Связь есть, но кашевары не дошли до нас. Высоко в небе пролетают немецкие крупнокалиберные снаряды, исчезая из вида на излёте у земли за обороной полка. Нас по-прежнему подстерегают снайперы.

Где-то к обеду над нашими головами защёлкали пули, явно снайперов, и не одного. По кому? Мы не сразу поняли. И вдруг на краю воронки вырос в свой громадный рост мощный по-медвежьи солдат из хозвзвода Шохин! За спиной у него термос с супом. В руке другой термос — с кашей. Весь Шохин увешан фляжками с чаем, водой и наркомовской водкой… Одна из фляжек прострелена, но Щорхин этого не замечает.

— Здравия желаю, товарищ комбат! — гаркнул он.

Мы его мигом стащили в воронку за ноги. Идя к нам по открытому полю, он не понял, что снайперы метят именно в него, а полное спокойствие русского, видимо, сбило с толку немецких стрелков.

Ещё в Лелявине я списал Шохина из пулемётчиков, направив в хозвзвод к Федорову. Шохин постоянно засыпал на часах в окопах, но силищу имел лошадиную. Что и требовалось в хозвзводе.

Я снял с себя медаль «За боевые заслуги» и прикрепил её на груди Шохина. О себе подумал: «Всё равно погибну…»

<h5 class="book">* * *</h5> Пять суток мы в воронках. Днями нас подтапливает вода, ночами под ногами шуршит наст-ледок. У нас «Максим» и три РПД — мы начеку!

Маша Белкина вызывает меня, передаёт:

— Ноль-первый вызывает к себе!

Это к Лапшину. Что ещё он задумал, не знаю, но не добро — это ясно. Решаю подстраховаться докладом комдиву Ольховскому: доложил об исполнении его приказа о круговой обороне. Тот ответил коротко:

— Молодец, капитан!

За мной пришёл мой друг, миномётчик Николай Ананьев. Дал мне «водицы» из фляжки. Глотнув, я не почувствовал даже вкуса водки! Мы там, в воронках, сидели будто мыши, выплеснутые из кадушки, сухой оставалась только голова под каской! Синели пальцы на руках, губы, нос. Ноги потеряли чувствительность. Только ночью еще можно было попрыгать вокруг воронки, а мне, как командиру «круговой обороны», пробежаться меж убитых по другим воронкам.

С Лапшиным разговор был коротким, как выстрел:

— Почему вы не собрали с поля оружие? Это пахнет трибуналом!

— Как только освободим Новгород, если будем живы, то и соберём оружие там, за «земляным валом» высотой с четырехэтажный дом! — отпарировал я, не заботясь о своей карьере, ибо тогда решил: если выживу, то с окончанием войны прощусь с армией, в которой своими глазами видел засилье лизоблюдов и нечистоплотных карьеристов.

На этом наш разговор окончился. Что сделал батальон? Что там сейчас? Какие потери? — об этом Лапшин не задал ни одного вопроса.

Говорил мне постоянно Токарев: «Иди ко мне, брось Лапшина… Вы друг друга стрелять скоро будете!» Я отказался. Привык к своему батальону, не мог оставить ребят. А эти ребята все погибли под Новгородом. Из 450 человек в строю осталось 15…

В справке Центрального архива Министерства обороны РФ об этом сухо сообщается: «Войска 52-й армии со второй половины февраля 1943 года по 15 марта 1943 года готовились к операции по овладению Новгородом и междуречьем рек Волхов и Малый Волховец. Подготовительный период использовался для обучения войск, устройства дорог, подготовки тылов, разведки с целью уточнения группировки противника и для сосредоточения войск. 15.03.1943 года 52-я армия перешла в наступление с задачей форсировать реку Малый Волховец, уничтожить противостоящего противника и овладеть городом Новгородом… Войска армии встретили сильное огневое сопротивление противника… С 16 по 20 марта 1943 года включительно все попытки перейти в наступление успеха не имели. Приказом Волховского фронта на основании распоряжения Ставки ВГК наступление войск 52-й армии было прекращено…»

<h5 class="book">* * *</h5> В полночь я сидел у друзей в шалаше (блиндажей не было). Вдруг со стороны обороны батальона донеслись частые автоматные очереди и редкие винтовочные выстрелы. Связь с Чирковым прервалась. Услышал крик: «Сукнев, там немцы напали на наших!» Тотчас мы завели грузовик, посадили в кузов 15 лейтенантов, только что прибывших из училища, вооружились 10 РПД и погнали к берегу Волховца.

Передвигаемся цепью с пулемётами, наготове, но впереди — мёртвая тишина. Или немцы заняли наши воронки, или прикончили наших и исчезли в своих окопах?! Последнее оказалось верным: на месте мы обнаружили последних убитых из нашего батальона…

Ещё несколько дней я пробыл на той «освобожденной земле», затем, передав «оборону» Жадану, отправился в резерв полка: 1-го и 3-го батальонов не существовало. Остался один, в сотню человек, у Гайчени. Из него свели 1-й батальон, который занял оборону, отойдя с затопленной вешней водой Волхова поймы на основную линию.

Мой штаб — Федор Шкарлат, адъютант Николай Лобанов, появившийся наконец замполит, майор Федор Калачев и ещё кто-то… Нас поселили в отдельном рубленом сарае рядом со штабом полка в лесу. Отсыпаемся. Оттаиваем. Отъедаемся. Пытаясь отойти от этого ада — лелявинского, за ним — штурмового.

Два других полка при том штурме Новгорода понесли незначительные потери. 299-й Токарева, захватив «плацдармик» под Синим Мостом на шоссе Новгород—Москва и оставив там две роты, рассредоточил полк по правобережью Малого Волховца. 305-я дивизия на Хутынь не поперла, а отстрелялась из окопов, подняв суматоху у противника. Там потерь не было!

Мы же умылись кровью. Потери тяжелейшие и абсолютно неоправданные. И ничего, с Лапшина и Ольховского как с гусей вода!..

После войны уже я стоял на том валу — огромной стене. По ней на тройке можно ехать. Когда я рассказывал об этом штурме экскурсоводу, которая возила нас, ветеранов, по Новгороду в 1984 году, она заплакала — не знала о том, сколько здесь полегло…

[Cкрыть]

Может я конечно немного ошибься, про 500 убитых за день, но только потому что читал книгу несколько лет назад. Но даже коснувшись простейшей математики, можно понять, что я был недалеко от истины. За 5 дней боев, полк потерял ровно 2 батальона (1-ый и 3-ий), в которых было 500-450 человек. Следственно в день в среднем погибало 150-200 человек. И это не учитывая, потери других воинских соединений бывших на этом участке фронта.

Я это чертово болото каждый день вижу в окно. Здесь от крепостного вала до Малого Волховца почти три года подряд был просто ад кромешный. Это же не просто поле какое-то, это болото, которое весной полностью покрывается водой, и поэтому когда автор пишет что они наступали как по катку - это не просто слова. Там ни кустов, ни деревьев - всё простреливается насквозь.

Благодарю. Теперь возвращаемся к теме кровавых генералов.

Таки прекратили. Вы возразите что слишком поздно отвечу, вы сразу же оцените мощь обороны врага по одной атаке?

Трагедия-то в том, что Новгород штурмовали бесконечно. И бесконечно пытались форсировать Волхов. А ведь Новгород в оккупации с августа 1941 года... И местность, и оборона противника были командованию прекрасно известны. Тот же командарм-59 Коровников штурмовал Новгород и в 1941 году, и в 1942-м, и в 1943-м. Он же взял город в 1944-м.

Из истории 52:

...

С 16 по 20 марта 1943 года включительно все попытки частей армии перейти в наступление не имели успеха, и наступление было прекращено.

Этот неприятный момент, когда 52-я армия закончилась.

Такой же точно ад, как и под Новгородом, был под Старой Руссой. Я там тоже бывал, прямо на старых немецких позициях - окопы ещё не совсем заросли, диспозиция видна. Например, там где полегла дивизия латышей, а затем и панфиловские узбеки. Цепь чистых, без леса, крутых холмов, внизу река. Всё это штурмовалось зимой и весной - по льду и глубоким наносам снега. Представьте себе, как люди в черных от воды шинелях по белому снегу штурмуют линию ДОТов на вершине холма. Надо ли говорить, что почти все атаки были безрезультатны?

3. Я уже писал про такую вещь как разведка? Напишу ещё раз, Жуков и прочие людоеды не Ванги.

Ну да, второй год штурмуем город, а вражеские пулеметы всегда появляются ВНЕЗАПНО.

4. Рядовое неудачное наступление коие есть у всех армий. И? Пока я не вижу тут кровавой руки маршалов.

Два года. Два года "рядовых неудачных наступлений" по всему фронту.

Разговор начался за 7-10 атак подряд, а не про потери в отдельно взятом бою - где про это?

Хотите накидаю десяток наградных листов на замполитов/политруков/особистов/парторгов/комсоргов/полковых агитаторов, которые "в бою у деревни N до 5/7/10 раз поднимали солдат в атаку" ?

Хотя 10 атак - это уже прогресс, это значит что после первых 2-3 атак ещё кто-то остался.

Изменено 08.09.2013, 19:40:18 пользователем Jwerwolf

[FlaviusA 88]

Все это подсчеты крайне несерьезны! Откуда цифра в 10-кратного превосходства РККА, откуда 4-кратное превосходство жертв???

Из Вики-там обычно объективные данные.

Если уже и считать, то считать все! Считать поляков (а их под миллион), считать интервентов, считать махновцев, антоновцев и прочих зеленых, считать петлюровцев и ориентированную на Петлюру атаманщину и т.д. - соответственно считать и жертвы.

Так там и жертвы зелёных подсчитаны.Но мы говорим о красные-белые.

[Zheleznyak 1,489]

Хотите накидаю десяток наградных листов на замполитов/политруков/особистов/парторгов/комсоргов/полковых агитаторов, которые "в бою у деревни N до 5/7/10 раз поднимали солдат в атаку" ?

Хотя 10 атак - это уже прогресс, это значит что после первых 2-3 атак ещё кто-то остался.

Даже сам заметил, что оному и тому же человеку если подымать кого-то в атаку, то для этой атаки должен кто-то из предыдущих атак остаться, молодец!

Из Вики-там обычно объективные данные.

Так там и жертвы зелёных подсчитаны.Но мы говорим о красные-белые.

Вика и объективность - не, не слышал)))

[Zheleznyak 1,489]

Цепь чистых, без леса, крутых холмов, внизу река. Всё это штурмовалось зимой и весной - по льду и глубоким наносам снега. Представьте себе, как люди в черных от воды шинелях по белому снегу штурмуют линию ДОТов на вершине холма. Надо ли говорить, что почти все атаки были безрезультатны?

Вообще-то я не собираюсь отрицать, что всякое на войне было, в том числе и подобное - на то и война! Только вот всякие народные историки типа Бешанова возводят это в систему, причем в систему исключительно характерную только для Красной армии.

Одно только не понятно, как при таком труппозакидывании потери к концу войны составили 1 к 1,3 (ну максимум к 1,5).

Кстати подобные вещи из разряда "окопной правды" вполне себе описывались в советской литературе, за них даже премии Сталинские давали!

Изменено 08.09.2013, 20:20:57 пользователем Zheleznyak

[Jwerwolf 4,515]

Даже сам заметил, что оному и тому же человеку если подымать кого-то в атаку, то для этой атаки должен кто-то из предыдущих атак остаться, молодец!

Ну кто знает, может тот самый агитатор/политрук и остался? Атаковать можно и пополнением, в конце концов. Хотя на самом деле да, обычно после 2-3 "решительных атак" от личного состава оставались рожки да ножки.

Вот те же латыши:

...Сложилось такое положение, когда атаки соединений и частей 1-й ударной армии без особых усилий отбивались оборонявшимися войсками немецкой 16-й армии, использовавшими свое громадное огневое преимущество и полное господство в воздухе, причинявшими советским войскам большие потери.

Бои приняли затяжной характер. Стремясь не допустить их перехода в стадию позиционной войны, советское Верховное главнокомандование требовало от командования 1-й ударной армии энергичных действий по созданию прочного внешнего кольца окружения немецкой 16-й армии у Демянска...

...В дивизии с 13 февраля по 4 марта выбыло из строя 6458 человек, в том числе убитыми — 1153. В стрелковых батальонах оставалось не более чем по сто человек. Большие потери были в конском составе и в вооружении [59] .

Казалось бы, пора перейти к обороне? Нет, нельзя.

...С марта 1942 года на правом фланге 1-й ударной армии и в центре, где сражалась 1-я Латышская дивизия, бои приняли еще более активный и ожесточенный характер. Атаковали обе стороны. Решение командующего армией о переходе к обороне со 2 марта было сразу же отменено Сталиным [63] . Тем не менее 5 марта такое решение пришлось принимать уже командующему фронтом [64] .

...Были приняты меры по усилению командования дивизии, повышению качества управления ее боевой деятельностью. В специальном приказе по 1-й ударной армии от 3 марта 1942 года был сделан разбор действий командования Латышской дивизии в ходе наступления на Большое и Малое Толочно и Подсосонье и дана их оценка. В приказе указывалось на серьезные недостатки в работе штаба и политотдела дивизии по руководству войсками: плохое взаимодействие между артиллерией и стрелковыми подразделениями, оторванность командного пункта от войск и т. д. [66] Командир и комиссар дивизии были сняты. В соответствии с приказом были назначены новый командир (с 9 марта 1942 года — полковник А.С. Фролов) и комиссар дивизии (полковой комиссар И.А. Андреев — до 21 июля 1942 года).

К середине марта стало видно, что организационная структура дивизии явным образом нарушена: в 92-м стрелковом полку 1-й батальон насчитывал 50 активных штыков [67] , 2-й — 64, 3-й — 39; 122-й полк был сведен в один батальон численностью в 208 человек; и, наконец, в 1-м батальоне 191-го полка было 67, а во 2-м — 83 активных штыка [68] .

По приказанию нового командира в дивизии, учитывая произошедший переход к позиционной войне, были немедленно развернуты инженерные работы. До этого в условиях наступательных боев, и даже в момент замедления их темпов, не проводились никакие работы по рытью окопов и строительству укрытий для личного состава. Подразделения несли ничем не оправдываемые потери, у бойцов не было возможности обсушиться, обогреться, отдохнуть. Считалось, что «наличие укрытий будет снижать наступательный порыв». Теперь же за считаные дни в дивизии была сооружена система блиндажей, землянок, укрепленных огневых точек, оборудованы траншеи, созданы огневые позиции для орудий и т. п.

Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

Правильно, зачем нам линии обороны? Ведь если бойцам будет негде спрятаться, то их наступательный порыв будет только больше!

Вообще-то я не собираюсь отрицать, что всякое на войне было, в том числе и подобное - на то и война! Только вот всякие народные историки типа Бешанова возводят это в систему, причем в систему исключительно характерную только для Красной армии.

Одно только не понятно, как при таком труппозакидывании потери к концу войны составили 1 к 1,3 (ну максимум к 1,5).

Кстати подобные вещи из разряда "окопной правды" вполне себе описывались в советской литературе, за них даже премии Сталинские давали!

На Волховском и Северо-Западном фронтах это и была система. Куда ни глянь, от Холма до Старой Руссы, и от Новгорода до Ленинграда так было везде. Именно что трупозакидывание. В центре Новгорода стоит памятник троим бойцам, которые одновременно (!) закрыли три амбразуры. Опять та же история - покрытый льдом Волхов, крутой берег, цепь ДОТов, и штурмующий их разведвзвод. Тот самый случай, когда врага буквально закидали трупами. Не знаю, характерно ли такое немцам.

[Zheleznyak 1,489]

Казалось бы, пора перейти к обороне? Нет, нельзя.

Правильно, зачем нам линии обороны? Ведь если бойцам будет негде спрятаться, то их наступательный порыв будет только больше!

Перейти в оборону - отдать врагу инициативу. А вообще комплексно смотреть надо на обстоятельства тех событий, а не объяснять все исключительной тупостью и кровожадностью советского командования.

В общем:

Каждый мнит себя стратегом - видя бой со стороны (с) невеселый смайлик

На Волховском и Северо-Западном фронтах это и была система. Куда ни глянь, от Холма до Старой Руссы, и от Новгорода до Ленинграда так было везде. Именно что трупозакидывание. В центре Новгорода стоит памятник троим бойцам, которые одновременно (!) закрыли три амбразуры. Опять та же история - покрытый льдом Волхов, крутой берег, цепь ДОТов, и штурмующий их разведвзвод. Тот самый случай, когда врага буквально закидали трупами. Не знаю, характерно ли такое немцам.

Упомянутый тут М.И. Сукнеев пишет в своих воспоминаниях:

По всей обороне, особенно к берегу Волховa, вытaивaли сотни и сотни убитых немцев, испaнцев из "Голубой дивизии", нaших бойцов и комaндиров…Мы очутились посередине необъятного клaдбищa. Ночaми похоронные комaнды из дивизии или aрмии собирaли нaших, склaдывaли их "копнaми" по берегу, чтобы позднее относить берегом, отвозить в тыл. Тaм ныне стоит высокий бетонный пaмятник нaд тысячaми нaших погибших в боях героев.

....

Кого больше здесь погибло? Пожaлуй, одинaково. Нa нейтрaлке я нaсчитaл немецких трупов тысячи четыре-пять. Испaнцев же половину мы переколотили, половинa зaмерзлa.

(с) М. И. Сукнев. Записки командира штрафбата. Воспоминания комбата 1941-1945

Где правда? Кому верить???

ЗЫ

К середине марта стало видно, что организационная структура дивизии явным образом нарушена: в 92-м стрелковом полку 1-й батальон насчитывал 50 активных штыков [67] , 2-й — 64, 3-й — 39; 122-й полк был сведен в один батальон численностью в 208 человек; и, наконец, в 1-м батальоне 191-го полка было 67, а во 2-м — 83 активных штыка [68]

Всякое бывало и малочисленность советских стрелковых частей - было вполне себе обыденным делом

Изменено 08.09.2013, 20:55:29 пользователем Zheleznyak

[Roger Young 7,707]

Красный режим не истреблял народы и не начинал самую кровавую войну в мире.

Да ладно? Господин Роммель, ну вы то уж адекватный человек. Вам депортация поляков 39-40 ни о чем не говорит? А расстрелы в Катыни? А аресты литовских, латышских, эстонских патриотов на десятку и более? А подавления немецкого мятежа в 1953, венгерского в 1956-ом, чешское в 1968-ом.

Уж извините, но не просто так на нас пол Европы волком смотрит.

[Roger Young 7,707]

А вообще грустно становится. Отчего же идеальные белогвардейцы, эти сферические полководцы в вакууме проиграли злобным тупым недомаршалам? Ладно б я понял, если бы их задавили сразу, ан нет. Такие люди, такие люди...

Только победить не смогли. Вот и всё о них.

Опять же банальное мясо, все упирается в него. Даже на пике своей силы, в той же Южной Армии Деникина нассчитывалось не более 70-ти тысяч человек. А сколько масс было у совков? 300 тысяч, 500? 700? Кто сейчас узнает точное количество. На одну Польшу советское командование смогло беребросить около миллиона. Народная масса вначале действительно верила, что сражается за новое правительство и свободную страну. Только потом стало понятно, что ведет это к красному Молоху. Кронштадцы и Антоновцы это поняли первыми.

Только отвратительная дисциплина среди красных, помогла белогвардейам захватить такие обширные территории и укрепится на длительное время. Армия составленная из отрепья и дезертиров, просто не держала удар. Но потом Троцкий - лидер партии "свободных людей", ввел старые знакомые расстрелы, которыми так упрекали Царскую армию и все встало на свои места. И белых смогли задавить и дисциплина окрепла.

[Roger Young 7,707]

Очень умный ход-судить о красных со слов их врага.Что за "фабежи"? Попы например народ угнетали - их жалеть что ли?

Вы смотрите в суть статьи. Приведенная цитата не является определяющей, возле которой роем вьются статьи однопартийцев Буденного, Ворошилова, Тухачевского и даже видных людей, типа Троцкого и Антнова-Овсиенко.

Посмотрите на опусы форумных коммунистов местного разлива. Им эти работы начинают печь одно знаменитое мягкое место, вот не успокаиваются и до сих пор пытаются писать опровергающие посты. Это только доказывает, что им костью в горле стоит признание правдивости этой статьи. Автор сделал для них слишком хорошую работу и снабдил статьи цитатами красных же героев. Нечем крыть, как говорится.

[Zheleznyak 1,489]

Да ладно? Господин Роммель, ну вы то уж адекватный человек. Вам депортация поляков 39-40 ни о чем не говорит? А расстрелы в Катыни? А аресты литовских, латышских, эстонских патриотов на десятку и более? А подавления немецкого мятежа в 1953, венгерского в 1956-ом, чешское в 1968-ом.

Уж извините, но не просто так на нас пол Европы волком смотрит.

Ага, все остальные действовали исключительно добрым словом, одни только злобные совки - пистолетом)))

Опять же банальное мясо, все упирается в него. Даже на пике своей силы, в той же Южной Армии Деникина нассчитывалось не более 70-ти тысяч человек. А сколько масс было у совков? 300 тысяч, 500? 700? Кто сейчас узнает точное количество.

Стыдно адепту белого движения быть столь девственным в вопросах его истории

Изменено 09.09.2013, 06:51:30 пользователем Zheleznyak

[Roger Young 7,707]

И да, вот он апофеоз наших красненьких друзей.

Чтобы бы не сказал господин Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. товарисчу Железняку - все это ерунда! Война мол. Всякое бывает. А понятие сохранение людских ресурсов - не для него и не для его предков. Убивали, значит правильно делали. Даже наверное, мало убивали!

Это же не система, как утверждает Железняк, хотя кроме как системой это нельзя назвать никак! И да, такого беспредела и истребления собственного солдата, не было ни в одной стране мира. Даже Германия не идет в счет, с ее штрафбатами.

Что толку разговаривать с ослом, если глаза ему застилает совковые учебники, с совковым данными выстроенными на совковом информбюро. Этот человек и 5 жизней прожив, правду не признает. Она ему наверное и не нужна.

[Zheleznyak 1,489]

Что толку разговаривать с ослом,

Как культурно не то слово, вот она белая косточка)))

- Красиво идут.

- Интилихенция! (с) х/ф "Чапаев"

Что толку разговаривать с ослом, если глаза ему застилает совковые учебники, с совковым данными выстроенными на совковом информбюро. Этот человек и 5 жизней прожив, правду не признает. Она ему наверное и не нужна.

А толку разговаривать с начитавшимися гавнопропоагандистов и верящими всему, что там написано?

Но я ведь разговариваю и надо же корона не упала

Изменено 09.09.2013, 07:10:13 пользователем Zheleznyak

[Roger Young 7,707]

Стыдно адепту белого движения быть столь девственным в вопросах его истории

Все те же присные воспоминания Деникина. Которых, вы конечно и в глаза не видели. Зато любите спорить. Лучше бы любили читать

ОписаниеНажмите здесь!

 

К началу марта (1919 год) стратегическое положение на Северном фронте Вооруженных сил Юга было таково:

1. На царицынском направлении донские войска генерала Мамонтова, номинально 5-6 тысяч, придержались несколько между реками Салом и Манычем, опираясь левым флангом в Дон против станицы Константиновской, и правым — в Манычские озера.

За Манычем сосредоточивалась группа генерала Кутепова, частью в районе Великокняжеской, частью южнее у Дивного — Приютного. Численность ее была 9-11 тысяч, но, кроме 2-го Кубанского корпуса генерала Улагая, прочие части ее находились в стадии формирования, и боевой эквивалент их был невысок.

2. Прикрываясь Донцом, располагались главные силы Донской армии генерала Сидорина — около 12-13 тысяч, имея на левом фланге в луганском направлении активную группу генерала Коновалова.

В районе Александро-Грушевского, севернее Новочеркасска, сосредоточивались дивизии генерала Покровского и Шкуро, перебрасываемые также на луганское направление.

3. От станции Колпаково на Волноваху и Мариуполь шел фронт Кавказской Добровольческой армииВойдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

Таким образом, на всем 750-верстном Северном фронте ВСЮР стояло 42-45 тысяч штыков и сабель. В группировке по различным участкам фронта численное соотношение не играло существенной роли ввиду крайне разнообразной боевой ценности войск. В этом отношении Кавказская Добровольческая армия, прикрывавшая Донецкий бассейн, и конные донские дивизии, действовавшие на луганском направлении, представляли из себя тогда наиболее прочную и внушительную силу.

[Cкрыть]

Это без учета Войска Донского, которое после декабрьских боев насчитывала 15 тысяч.

Изменено 09.09.2013, 07:13:04 пользователем Roger Young

[Zheleznyak 1,489]

Все те же присные воспоминания Деникина. Которых, вы конечно и в глаза не видели. Зато любите спорить. Лучше бы любили читать

ОписаниеНажмите здесь!

 

К началу марта (1919 год) стратегическое положение на Северном фронте Вооруженных сил Юга было таково:

1. На царицынском направлении донские войска генерала Мамонтова, номинально 5-6 тысяч, придержались несколько между реками Салом и Манычем, опираясь левым флангом в Дон против станицы Константиновской, и правым — в Манычские озера.

За Манычем сосредоточивалась группа генерала Кутепова, частью в районе Великокняжеской, частью южнее у Дивного — Приютного. Численность ее была 9-11 тысяч, но, кроме 2-го Кубанского корпуса генерала Улагая, прочие части ее находились в стадии формирования, и боевой эквивалент их был невысок.

2. Прикрываясь Донцом, располагались главные силы Донской армии генерала Сидорина — около 12-13 тысяч, имея на левом фланге в луганском направлении активную группу генерала Коновалова.

В районе Александро-Грушевского, севернее Новочеркасска, сосредоточивались дивизии генерала Покровского и Шкуро, перебрасываемые также на луганское направление.

3. От станции Колпаково на Волноваху и Мариуполь шел фронт Кавказской Добровольческой армии]]>Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое.

Таким образом, на всем 750-верстном Северном фронте ВСЮР стояло 42-45 тысяч штыков и сабель<a href="http://" rel="nofollow" target="_blank">]]>. В группировке по различным участкам фронта численное соотношение не играло существенной роли ввиду крайне разнообразной боевой ценности войск. В этом отношении Кавказская Добровольческая армия, прикрывавшая Донецкий бассейн, и конные донские дивизии, действовавшие на луганском направлении, представляли из себя тогда наиболее прочную и внушительную силу.

[Cкрыть]

Это без учета Войска Донского, которое после декабрьских боев насчитывала 15 тысяч.

Надо же какой начитанный и Деникина читал, и воспоминания командира штрафбата тож - остается только завидовать столь высокой начитанности

Одно только не понятно, с чего это вдруг "пик своей силы, в той же Южной Армии Деникина" приходится на март 1919 года. Наверное это какая-то хитрая загадка

[Rybinsk 21,369]

Красный режим не истреблял народы

Да он их просто депортировал в Сибирь например, если говорить о малых народах, а свой народ больше 70 лет истреблял и зомбировал. Я все удивляюсь вроде молодой парень, а мозги засраны так будто родился году в 70-м.

Красный режим не начинал самую кровавую войну в мире.

А вот с этим ещё можно поспорить.

[Roger Young 7,707]

В той же главе, Деникин описывает количество красных войск.

ОписаниеНажмите здесь!

 С севера на юг наступали советские армии Южного (подполковник Гиттис) и Украинского (Антонов-Овсеенко) фронтов. Ввиду неудавшейся операции по захвату Новочеркасска прямым наступлением с северо-востока 8-й и 9-й армиями советское командование изменило план и приступило к перегруппировке. 1. Вдоль железнодорожной линии Царицын — Тихорецкая наступала, пока еще только конными частями, 23-тысячная 10-я армия полковника Егорова, в состав которой вошла и степная группа, около 10 тысяч, действовавшая восточнее по большому Ставропольскому шляху.

2. По Дону от Чира до устья Донца и по Донцу до впадения Луганчика на широком фронте раскинулась 9-я армия полковника Всеволодова силою в 28 тысячВойдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. .

3. Западнее, сдвинувшись с воронежского направления, 8-я армия штабс-капитана Тухачевского, около 27 тысяч, производила вкруговую переброску войск на правый берег Донца, в район Луганска.

4. Южнее до Юзовки был фронт 13-й армии Кожевникова, из украинских формирований, усиленной к тому времени до 20-25 тысяч, с главными силами в направлении Никитовки.

5. В районе Юзовки находился стык Южного и Украинского большевистских фронтов, причем на левом фланге последнего развернулась 2-я Украинская армия (позднее 14-я, включавшая «украинские» дивизии, повстанческие отряды Махно, Опанасюка и другие). Эта группа, усиленная до 20-25 тысяч, располагалась главными силами против Юзовки — Волновахи; далее по линии Бердянск — Мелитополь — Перекоп (исключительно) стояла особая Крымская группа.

Таким образом, против Северного фронта Вооруженных сил Юга большевики располагали силами в 130-150 тысяч, расположенными в двух главных группах: на царицынском направлении — 10-я армия и на линии Луганск — Волноваха — 8-я, 13-я и большая часть 2-й Украинской армии. Как следовало из полученных нами позднее в половине апреля сведений из Москвы, советским войскам поставлена была задача уничтожить группу, прикрывающую Донецкий бассейн, для чего: удерживая в центре линию Донца и Дона, нанести главный удар тремя армиями в юго-восточном направлении на Ростов — НовочеркасскВойдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть скрытое содержимое. , одновременно угрожая нашему тылу ударом по Великокняжеской.

[Cкрыть]

И такой перевес в силе, был на протяжении всей войны. Иногда увеличиваясь.

[Roger Young 7,707]

Ага, все остальные действовали исключительно добрым словом, одни только злобные совки - пистолетом)))

Как-то странно. После освобождения англо американскими войсками Франции, Дании, Норвегии, Голландии, Бельгии - я не слышал ни об одном восстании. Может плохо знаю. Или гадкая буржуазная история об этом молчит. Вы меня просветите?

[Zheleznyak 1,489]

В той же главе, Деникин описывает количество красных войск.

Деникин, конечно он истина в последней инстанции, ага)))

Только вот, циферки следует сравнивать по разным источникам

И такой перевес в силе, был на протяжении всей войны. Иногда увеличиваясь.

Хвантастика на втором этаже (с) из анектода

[Roger Young 7,707]

Деникин, конечно он истина в последней инстанции, ага)))

Только вот, циферки следует сравнивать по разным источникам

Хвантастика на втором этаже (с) из анектода

Вы мне про антикапиталистические восстания расскажите. Что же сразу притихли? Сами же удивлялись, неужели только красные ведут к свободе под дулом пистолета.

А впрочем, можете не рассказывать, с вами и так все понятно. Зря только начал эту полемику. Говорят с больными лучше не разговаривать, все равно ничего не добьешься. Поэтому, до свиданья. Не забудьте вырезку из "Правды" перед обеденным сном прочитать, после принятия соответствующих психотропных

Изменено 09.09.2013, 07:40:17 пользователем Roger Young

[Zheleznyak 1,489]

Вы мне про антикапиталистические восстания расскажите. Что же сразу притихли? Сами же удивлялись, неужели только красные ведут к свободе под дулом пистолета.

А впрочем, можете не рассказывать, с вами и так все понятно. Зря только начал эту полемику. Говорят с больными лучше не разговаривать, все равно ничего не добьешься. Поэтому, до свиданья. Не забудьте вырезку из "Правды" перед обеденным сном прочитать, после принятия соответствующих психотропных

Как-то странно. После освобождения англо американскими войсками Франции, Дании, Норвегии, Голландии, Бельгии - я не слышал ни об одном восстании. Может плохо знаю. Или гадкая буржуазная история об этом молчит. Вы меня просветите?

Тем хуже для вас)))

"Красного мая" во Франции в 1968 году не, не было?

А Красные бригады в Италии, это так - детские шалости